Уж осень улеглась в кладовке,

Чтоб безмятежным сном уснуть

На припасенных впрок обновках,

Облюбовав обширный куть.

И хоть в крестьянских хатах тесно –

Как всякой госте ей почет:

Не приютишь ее, известно,

Лишь шиш зимой положишь в рот.

В еранде под цыновкой старой

Капусты высятся вилки,

В корзинах яблока нектаром

Смущают, сыти вопреки.

А в сенях тыквы в два обхвата

Спят в полумраке голышом.

Надолго тебя, осень, хватит,

Постой хозяям твой дешёв.

XIX

ХХ

А то вдруг загрустишь внезапно

О не целованной еще тобой.

XXI

Чуждой была и не близкой,

Как золотая луна.

Призрачной одалиской

В душу вошла она.

Много пребыло в гареме

Дев, в моей буйной душе,

Но ни одна так с гореньем

Не обнадежит уже.

Среди безликих наложниц

Только ее выделял,

Хоть и ни разу на ложе

Тела ее не ласкал.

Ныне, когда всё вдалече,

Я загрустил вдруг о ней.

Может, мне было б легче

С девушкой, что без затей.

XXII

XXIII

XXIV

Тот светлый день останется навеки,

Хотя б не в бренной памяти моей, –

Всё забывать способны человеки, -

То в строках, что слагаю без затей.

Тебя я встретил на мосту в овраге,

Ты как-то странно повела себя,

Как платье, сняв с себя личину страха,

В которой пребываем, тишь любя.

В твои глаза лукавый бес вселился,

Ты задрожала трептным листом,

Когда я первый раз склонился близко

Над нецелованным еще лицом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: