Вышивала рушники зарницами,

Радугами, сшедшими с небес,

С ангелами, такими яснолицыми,

Лившими на землю с глеков смесь

Мёда, мирра, молока и сока из

Кущей райских, что цветут всегда.

Представлялись ей самой мы богами,

Хоть не были ими никогда.

И, уснув над рушником под утро уж,

Мать во сне видала сельский храм,

И внимала вещей волзов мудрости,

Что один из нас прославит край.

LXX

Вышивала рушники зарницами

Наша мать порой по вечерам,

С ангелами, как дети, белолицыми:

Прототипом под иглу попал я сам.

И теперь, когда подходит время уж

Дивной предрождественской поры,

Как уж в школе нам порой не брешут,

Вижу вдруг библейские миры.

Мальчика, похожего на бога,

Будто сам на руки я беру,

И несу от самого порога

По всему бескрайнему миру.

Бабушка руками лишь всплеснула,

Поправляя вроде бы хитон…

Или не совсем еще проснулся,

Или явь была то, а не сон.

LXXI

LXXII

LXXIII

В небо вышла луна –

Озаряет снега золотые;

Ночь покоя полна,

Спит и мал, и велик, и седые.

Ночь – влюбленных пора,

Так написано, верно, в скрижалях.

Их листать до утра

Никому еще, друг, не мешало.

Только юным нет сна –

Время это для них не простое.

Ночь влюбленным дана,

Как бродяге чулан для постоя.

Я и сам бы не прочь

Прогуляться под звездным пожаром,

Благо, дивная ночь,

Только где же найти ныне пару?

LXXIV

LXXV

LXXVI

Ночь стоит; бродят он и она

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: