Среди чудесной красоты

С землей сливаясь своей плотью.

Хотя б на день я забывал

О том, что мучит ежедневно,

И на бумагу изливал

Чувств сгустки, дум и нервов.

LXXVI

Лишь сейчас только вспомнил

Тропку через кладбище,

Где лишь ветер бездомный

То заплачет, то свищет.

Люди спят неразбудно,

Как положено людям:

Отдыхают по будням,

Их лишь в праздник разбудят.

Дети, внуки, родные

Им приносят обеды

И бутылку иные –

Тем, кто знатен был в этом.

Сядут в тесный кружочек –

Кто взгрустит, кто заплачет;

Выпьют все, хоть не хочешь –

Как же можно иначе.

LXXVII

Мне вдруг так захотелось

Разбудить их всех к жизни,

Чтоб не духи, - а тело,

Чтоб душа, - а не мысли.

Всех парней поженил бы,

Девчат – выдал замуж.

Запахали б могилы,

Засадили б цветами.

Как бы улицы наши,

Города и все сёла

Стали людом однажды

Побогаче весёлым!

В каждом доме кого-то

Так душе не хватает,

Потому жить не просто –

Проще, видно, в Китае.

LXXVIII

Нет, не могу орлом свободным

Летать в заоблачных мирах,

Когда кольцо змеи голодной

Планету давит на очах.

Пускай стервятником я стану,

Но цель моя уже видна:

Я буду драться неустанно

За то, чтоб в мире тишина

Парить могла морскою чайкой

Над ширью вод и всей земли;

Чтобы над детскою лужайкой

Летать вороны не могли.

Чтоб мать моя, радиоточку

Выслушивая по утрам,

Отцу не ведала с тревогой:

Где сын наш – бомбы рвутся там.

LXXIX

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: