Утерянные ключи Масонства, или Секрет Хирама Абиффа 4 страница

Все настоящие Масоны знают, что их работа не является секретом, но они понимают, что она должна оставаться неизвестной для тех, кто не живет истинной Масонской жизнью. Однако даже если бы так называемые секреты Франкмасонства оглашались на площадях, Братство оставалось бы в абсолютной безопасности, поскольку самим братьям для понимания настоящих секретов Масонства требуется определенные духовные качества. Вот почему пресловутые "разоблачения" Франкмасонства, публикуемые десятками тысяч, начиная с 1730 года, и по сей день, ни как не повредили Братству. Они попросту раскрывают внешние формы и церемонии Масонства. Только взвешенные на весах и найденные истинными, прямыми и квадратными, собственным развитием подготовились к достойной оценке внутреннего смысла их Ремесла. Для прочих же братьев по ложе и вне ее, священные ритуалы должны оставаться, как сказал бы Шекспир "Слова, слова, слова". Внутри сущности Масона заключена Сила, которая, исходя ярким пламенем из очищенного существа, основывает Мир Строителя. Его жизнь - единственный пароль, допускающий в истинную Масонскую Ложу. Его духовная потребность веточка акации, которая во тьме невежества доказывает, что духовный огонь горит. Он должен развить внутренние качества, позволяющие правильно понять суть Ремесла. Миру он может показывать только формы, которые ничего не значат; внутренняя жизнь остается закрытой до тех пор, пока глаз Духа не узрит ее.

Мастер Масон убеждается, что благотворительность является одним из величайших свойств, раскрытых Старшими Братьями, оно означает не только надлежащим образом регламентированную помощь деньгами, но также мыслями и действиями. Он понимает, что все рабочие находятся на разных ступенях, но где бы ни был каждый из них, он делает все возможное, в соответствии с его светом. Каждый работает теми инструментами, которые у него есть, и, как Мастер Масон, он не занимается их критикой, но помогает им усовершенствовать орудия труда. Вместо того чтобы жаловаться на плохие инструменты, будем ругать себя за обладание таковыми. Мастер Масон не ищет промахов; он не критикует и не жалуется, но без малейшего признака злобы к кому бы то ни было, исполненный сострадания ко всем, он стремится быть достойным доверия Отца. Он трудится в тишине, с состраданием страдает, и если строители наносят ему удар, когда он стремится работать с ними, его последними словами будет молитва о них. Чем выше идет Масон, чем дальше он продвинулся в Ремесле, тем значительнее его рост, тем шире становятся стены Ложи, пока, наконец, все живое не оказывается под покровом и охраной голубых складок его мантии. От разделения труда нескольких человек, он стремится помочь всем, понимая расширенным сознанием слабость других и силу справедливости.

Масон не гордится своим положением. Его не распирает от оказываемой чести, но с замиранием сердца он вечно стыдится занимаемого места, сознавая, как далек он от соответствия требованиям Ремесла. Чем дальше он продвигается, тем яснее сознает, что стоит на скользкой поверхности и, позволив себе хотя бы на мгновение утерять скромность и смирение, падение неизбежно. Истинный Масон никогда не чувствует себя достойным своего Ремесла. Ученик может стоять на вершине Горы Дураков, самодовольный в своем положении, однако настоящий брат всегда замечен в скромности.

Масон не может быть назначен или избран голосованием. Он развивается в веках самоочищения и духовной трансмутации. Существуют тысячи Масонов, являющихся братьями чисто номинально, поскольку их неспособность выразить собой идеалы Ремесла делает их невосприимчивыми к учениям и целям Франкмасонства. Масонский образ жизни образует собой первый ключ Храма; без него ни одна дверь не может быть открыта. Когда этот факт будет лучше осознан и воплощен в жизни, Франкмасонство проснется и произнесет Слово, так долго умалчиваемое. Спекулятивное Ремесло станет оперативным и Древняя Мудрость, столь долго сокрытая, восстанет из руин своего храма как величайшая духовная истина, когда-либо открытая человеку.

Настоящий Мастер Масон понимает ценность поиска истины, где бы он ее не нашел. Для него безразлично, находится ли она в стане врага, он с радостью отправится туда на ее спасение. Масонская Ложа универсальна, следовательно, каждый настоящий Масон через высшие проявления творения будет искать свой Свет. Истинный собрат по Ремеслу знает и применяет один великий парадокс: высшие явления следует искать в самых низинах, тогда как низость находится на высоте. Масон, считающий себя более праведным, чем его собрат, возвел вокруг себя барьер, сквозь который не проходит свет, поскольку истинно великий является слугой остальным. Многие братья совершают большую ошибку, возводя стены вокруг своих секретов, так как единственно в чем они преуспели - в погашении собственного света. Их божественная привилегия всегда под рукой. Настало время, мир нуждается в Древней Мудрости как никогда ранее. Так пусть вперед выступит Масон и жизнью, основанной на исповедываемых им доктринах, покажет собратьям - людям великолепие его работы. Он держит ключи к истине; пускай же он откроет двери и собственной жизнью, не словами, проповедует доктрины, которые он давно принял.

Отечество Бога и Братство Человека единятся в завершении Вечного Храма, Великой Работы, ради которой все было сотворено, и посредством которой все должно прославлять своего Творца.

Масоны, пробудитесь!

Ваши убеждения и Ремесло требуют всего лучшего, скрытого в вас. Они требуют освящения вашей жизни, регенерации тела, очищения души и подчинения духу. Вам дается блестящий шанс, на вас лежит божественная ответственность. Примите задание и следуйте по стопам Мастеров Масонов прошлого, которые пламенным духом Ремесла осветили мир. У вас есть большая привилегия привилегия озаренного труда. Вы можете знать результаты, к которым ведет ваша работа, тогда как остальные должны бороться в темноте. Ваши труды не должны быть сокрыты в стенах Ложи, Масон должен излучать качества Ремесла. Его свет должен сиять дома и на работе, прославляя его дружбу с собратьями. В Ложе и вне ее, Масон должен олицетворять высший результат искреннего старания.

Эпилог

Жрец Ра

Какие слова современного языка в состоянии описать величественный храм Аммона Ра? Сейчас он стоит среди песков Египта грудой развалин, однако, в пору расцвета славы, его многочисленные украшенные колоннады удерживали перекрытия из цельного песчаника, на которых чьи-то руки вырезали фризы в виде цветов лотоса и тростника, смотревшихся как живые благодаря пигментам, секрет которых был утрачен цивилизацией, обнаружившей эти руины.

Шахматные клетки пола, сложенного из черных и белых блоков, терялись вдали меж бесчисленных колонн. С массивных стен безмятежные лики не упоминаемых богов взирали на молчаливые группы жрецов, поддерживавших огни на алтаре, сквозь тьму Египетской ночи озарявшем огромный зал слабым светом. Трепет огней порождал призрачные формы, снующие меж гранитных пилонов, возносившихся подобно огромным алтарям из темноты внизу и терявшихся в тенях свода, создавая таинственную, впечатляющую сцену.

Внезапно из теней вышла фигура, держащая в руках масляную лампадку, пронизавшую тьму словно далекая звезда, причудливым контрастом выделяя силуэт носителя. Он казался стар, так как длинная борода и подвязанные тесьмой волосы были седы, но большие черные глаза сияли огнем, присущим только молодости. Он был облачен в голубую с золотом мантию, ниспадавшую до самого пола, голову обвивала змея из драгоценного металла, ее бриллиантовые глаза вспыхивали искрами. Никогда еще свет зала Ра не падал на более могущественную фигуру, более великую голову, чем Верховный Жрец храма. Он был устами богов, в его душе огненными буквами была запечатлена древняя мудрость. Держа в одной руке жреческий скипетр, в другой лампадку, напоминая собой более духа из иного мира, чем физическое существо, жрец пересек просторный зал; его украшенные драгоценностями сандалии ступали беззвучно, и блеск мантии создавал ореол света вокруг статной фигуры.

Призрачный силуэт прошел вниз по тихим переходам, обнесенным массивными колоннами, спустился по лестницам, охраняемым коленопреклоненными сфинксами, проследовал аллей припавших к земле львов, пока не достиг сводчатого зала, где на мраморном полу были начертаны причудливые письмена, язык которых уже давно забыт. В каждом углу тускло освещенной многосторонней залы находились каменные статуи сидящих фигур таких внушительных размеров, что их плечи и головы скрывались в непроглядных тенях.

Посреди этого таинственного помещения находился огромный саркофаг из черного камня, украшенный резьбой в виде змей и крылатых драконов. Монолитная крышка весом в сотни фунтов не имела даже намека на ручку; было очевидно, что поднять ее может только обладатель геркулесовой силы.

Верховный жрец перегнулся и от лампадки зажег огонь на алтаре, стоявшем рядом; тени таинственной камеры врассыпную бросились по углам. Разгоравшееся пламя отражалось от каменных ликов статуй, устремивших странный, невидящий взгляд в центр зала на черную гробницу.

Подняв перевитый змеей посох, стоя лицом к склепу из темного мрамора, жрец произнес:

"Арадамас, выйди!"

Его голос отразился многократным эхом во всех углах и щелях древнего храма.

Затем произошло удивительное. Тяжелый монолит, являвший собой крышку саркофага, был медленно поднят как бы невидимыми руками, из его темной глубины вышла облаченная в белое худощавая фигура со скрещенными на груди руками; мужчине было около тридцати лет, его черные длинные волосы ниспадали на плечи, образуя резкий контраст с бесшовной мантией. Его лишенное эмоций лицо было красиво и спокойно, подобно лику самого Аммона Ра, пристально глядевшего на происходящее. Арадамас тихо вышел из древней гробницы и медленно направился в сторону Верховного Жреца. Не доходя десяти шагов до земного представителя богов, он остановился, и простер руки в приветствии. В одной руке он держал крест с кольцом вместо верхнего луча17, который предъявил жрецу. Арадамас тихо стоял, пока Верховный Жрец, воздев скипетр к одной из каменных фигур, обращался с воззванием к Богу Солнца вселенной. Окончив молитву, он обратился к моложавой фигуре со словами:

"Арадамас, ты ищешь познания тайны творения, ты просишь о божественном просветлении Трижды Великого, дабы наполнила тебя мудрость, веками даруемая богами человечеству. Ты мало понимаешь, о чем просишь, но Знающие говорят, что найденный достойным может получить истину. Поэтому сегодня ты стоишь здесь, чтобы доказать свое божественное право рождения на учение, о котором просишь".

Медленны и торжественны были слова Жреца, затем он указал скипетром на слабо освещенный большой проход под аркой, загороженный крылатой сферой, отливавшей золотом.

"Ты видишь перед собой ступени; через эти переходы лежит путь, ведущий к оку суда и к ногам Аммона Ра. Ступай и, если сердце твое чисто, как одежды на тебе, если побуждения бескорыстны, не оступится нога твоя и душа исполнится светом. Но помни, что Тифон с дарами смерти таится в каждой тени, что неудача - смерть".

Арадамас повернулся и снова крестом сложил руки на груди. Он медленно прошел под мрачной аркой и тени великого Неизвестного сомкнулись над посвятившим жизнь поиску Вечного. Жрец смотрел ему в след, пока тот не скрылся из вида меж массивных колонн за пролетом арки, отделявшего живых от мертвых. Затем, медленно опустившись на колени перед гигантской статуей Ра и подняв глаза к лику Бога Солнца, скрытого тенями долгой ночи, он молился о юноше, дабы он перешел из тьмы колонн храма к свету, которого искал.

На мгновение показалось, что на лице огромной статуи играет блик, затем удивительная мирная тишина наполнила древний храм. Ощутив это, Верховный Жрец встал, засветил лампадку и медленно удалился. Звездочка его огонька становилась все слабее и слабее и, наконец, скрылась за украшенными тростником колоннами храма. Лишь неровный свет угасающего пламени алтаря отражался в большом каменном саркофаге и играл причудливыми бликами на лицах двенадцати судей мертвых Египта.

Тем временем, Арадамас, держа руки скрещенными на груди, медленно шел вперед и вверх, пока последний луч огня алтаря не исчез в тенях позади. Годами очищения он подготовился к великому посвящению; обладая уравновешенным умом и очищенным телом, он двигался меж смутно угадывающихся колонн. Его существо излучало слабый золотистый свет, озарявший колонны на пути. Он казался привидением среди леса старых деревьев.

Внезапно колонны расступились, образуя сводчатую комнату, тускло освещенную красноватым туманом. По мере того, как Арадамас шел вперед, его обвивали клубящиеся струи багрового света. Сначала они появились в виде быстро движущихся облаков, затем приобрели форму странных туманных фигур в струящихся одеяниях, парящие в воздухе и протягивающие длинные руки, пытаясь преградить ему путь. Призраки багрового тумана витали над ним, сладко нашептывая в ухо, под аккомпанемент жуткой музыки, подобной шуму шторма и крику полуночных птиц, раздававшейся в пустых залах. Не смотря на это, Арадамас спокойно и уверенно продолжал идти, его прекрасное, одухотворенное лицо, обрамленное черными, как смоль кудрями, удивительно выделялось на фоне извивающихся фигур, сгрудившихся вокруг, чтобы соблазном увести от цели. Не обращая внимания на странные формы, манящие к себе из призрачных проемов арок и уговоры нежных голосов, он твердо шел вперед с единственной мыслью:

"Fiat Lux!" (Да будет Свет!)

Ужасная, мрачная музыка становилась все громче и громче, пока не перешла в сильный рев. Стены задрожали, пляшущие формы извивались подобно теням колеблемой свечи, упрашивая и заманивая, как вдруг все исчезло среди колонн храма.

Когда стены храма содрогнулись, Арадамас замер, затем медленно, размеренным шагом продолжил путь в поиске луча света, но вокруг становилось все темнее. Внезапно перед ним возникли очертания проема, по обе стороны которого находились два мраморных обелиска - один черный, другой белый. Из проема шел тусклый свет, загораживаемый тонкой завесой голубого шелка.

Как только Арадамас медленно преодолел лестничный пролет, ведущий к проему, у его ног возник клуб бурого маслянистого тумана. Он порождал легкое свечение и наполнял все помещение отвратительными миазмами. Затем из этого облака возникла гигантская форма - полу человек, полу рептилия. В его налитых кровью глазах пылали багровые языки демонического пламени, а похожие на клешни руки протянулись, чтобы схватить и раздробить стоящую перед ним хрупкую фигуру. На короткое мгновение Арадамас дрогнул в нерешительности, когда ужасная тварь, вдвое увеличенная переливчатым туманом, бросилась вперед. Затем облаченный в белые одежды неофит вновь медленно двинулся вперед, держа руки скрещенными на груди. Он поднял прекрасное, озаренное божественным светом лицо и отважно глянул на отвратительного призрака. Оказавшись перед угрожающим демоном, тот мгновенно навис над ним словно башня. Внезапно Арадамас поднял крест, который нес с собой, и задержал его перед монстром. Немедленно Crux Ansata сверкнул чудесным золотым светом, который поразил склизкое чешуйчатое чудовище, рассеяв его золотыми искрами. Когда остатки демонической гвардии рассеялись в лучах света креста, в древнем зале сверкнула молния, пронизав завесу между обелисками и разорвав ее пополам, открыв вход в зал с круглым куполом, слабо освещенным невидимыми светильниками.

Держа в руках теперь уже горящий крест, Арадамас вошел в зал, и инстинктивно посмотрел вверх на высокий свод. Там, высоко над головой он увидел парящий в пространстве закрытый глаз, окаймленный кучевыми облаками радужных цветов. Долго смотрел Арадамас на это удивительное зрелище, так как знал, что это Глаз Гора, Всевидящее Око богов.

Стоя так, он молился, чтобы ему была объявлена воля богов, и он был найден достойным того, чтобы в доме живого Бога Глаз открылся ему.

Он стоял и смотрел вверх, как вдруг Глаз моргнул. По мере того, как Глаз медленно открывался, весь зал наполнялся потрясающим, ослепительным светом, который, казалось, поглотит все камни в огне. Арадамас содрогнулся. Казалось, каждый атом его тела прожигается мощью этого сияния. Он инстинктивно зажмурился и боялся открыть глаза, чтобы не ослепнуть от потрясающего, пылающего великолепия. Постепенно на него снизошло удивительное ощущение мира и спокойствия; тогда он осмелился открыть глаза и увидел, что слепящий блеск исчез и все помещение залито мягким, чудесным свечением Глаза, парящего под куполом. Вместо прежней белой одежды, на нем была мантия из живого огня, который сверкал мириадами отражений божественного Глаза. Попривыкнув к блеску, он увидел, что находится в зале не один. Его окружали двенадцать фигур, облаченных в белые одежды, которые склонившись перед ним держали странный знак, сделанный из живого золота.

Когда Арадамас посмотрел на них, все фигуры руками указали ему направление, где он увидел лестницу из живого света, восходившую к куполу и ведущую далее за Глаз, парящий под потолком.

В один голос все двенадцать сказали: "Там находится путь освобождения".

Не колеблясь ни секунды, Арадамас ступил на лестницу и, едва касаясь ступеней ногами, пошел вверх к началу великого неизвестного. Наконец, преодолев множество ступеней, он достиг двери, которая распахнулась, как только он к ней приблизился. Дыхание утреннего воздуха овевало его лицо, и золотой луч солнца играл в волнах его темных волос. Он стоял на вершине могучей пирамиды, перед ним горел алтарь. Далеко, до самого горизонта зыбучие пески Египетской пустыни отражали первые лучи восходящего солнца, которое подобно шару золотого огня вновь восходило на вечном Востоке. Пока Арадамас стоял там, голос, который казалось шел с небес, пел чудесную песню, и рука, которая казалось, простерлась из дневного светила, возложила золотую змею на голову посвященного.

"Смотри, вот Кхепера, восходящее солнце! Как он своими руками вынес великий шар дневного светила из тьмы ночи, так для тебя взошло Солнце Духа из темноты ночной и во имя живого Бога мы приветствуем тебя, Жрец Ра".

Да будет так.

Приложение

Голубая с золотом мантия

Скрытые в глубинах неизведанного, трое молчаливых существ прядут бесконечную нить человеческой судьбы. Они зовутся Сестрами и известны в мифологии как Норны или Парки18, которые непрерывно скручивают между пальцев тоненькую нить, которая однажды будет вплетена в живое одеяние - мантию коронации Верховного Жреца.

Мистикам и философам мира это одеяние известно под разными названиями. Для кого-то это простая желтая одежда Буддиста. Для древних Израильтян это было Одеяние Славы Господа. Для Масонского братства это Голубая с Золотом мантия Вифлеемская Звезда - Брачное Одеяние Духа.

Всем нам нравится хорошо одеваться. Одежды из бархата и меха горностая являются символом благополучия и высокого положения; однако, слишком много одежд из горностая покрывают пустые сердца, слишком много корон покоятся на головах тиранов. Это символы земли и в материальном мире они слишком часто находятся не на своем месте. Истинная одежда коронации сшита по небесным выкройкам, одеяние славы Мастера Масона - не от земли, поскольку оно свидетельствует о его духовном росте, более глубоком понимании и его посвященной жизни. Одеяние первосвященника Скинии были всего лишь символами его собственного тела, которое, будучи очищенным и преображенным, прославляло заключенную в нем жизнь. Непрерывный серебристый звон крошечных колокольчиков по краям его облачения [Меира] говорил о жизненной гармонии, в то время как нагрудник, который помещался в складках Ефода, отражал блеск небесной истины гранями драгоценных камней, украшавших его19.

Существует еще одно бесшовное одеяние, которое как говорят, часто носили древние братья во времена Ессеев, когда монастырь смиренных Назареев возвышался в безмолвном величии у крутых склонов горы Табор, отражаясь в непроницаемых водах Мертвого Моря. Это цельнотканое облачение - спиральная нить человеческой жизни, которая, будучи очищенной правильной мотивацией и правильным образом жизни, становится тонкой нитью золотого света, извечно ткущей очищенное одеяние возрожденных тел. Как белизна фартука из кожи ягненка, она означает искренность, чистоту и невинность. Таковыми являются требования, предъявляемые к Мастеру Масону, который навсегда должен отбросить блеск и суету этого мира и стремиться создать это простое цельнотканое облачение души, которое отличает Мастера, совершенного и посвященного.

Глазами разума мы не в состоянии увидеть смиренного Назаретянина в безукоризненно белом хитоне - одеянии, которое невозможно купить ни за какие деньги. Этот хитон соткан из поступков простого дня, каждое действие вплетается в бесконечное полотно черной или белой нитью, в зависимости от мотивов, их вызвавших. По мере того, как Мастер Масон трудится в соответствии с данными им клятвами, он медленно ткет это безупречное одеяние из трансмутированной энергии собственных усилий. Именно такое белое облачение должно быть носимо под мантиями государственных мужей, его незапятнанность дает право на Одеяние Славы, которое может быть надето только поверх безукоризненно белого, бесшовного хитона очищенной жизни.

Когда наступает момент завершения кандидатом своего задания, когда он приходит очищенным и возрожденным к алтарю мудрости, он по истине крещен огнем и это пламя постоянно горит в нем. От него льются потоки света, излучения радужного огня окутывают его прекрасной аурой. Священное пламя богов нашло в нем пристанище, и сквозь него обновляет договор с человеком. Тогда он становится истинным Франкмасоном, дитятею света. Все земные одежды есть лишь символы этого чудесного одеяния, сотканного из высочайших качеств человеческой натуры, самых возвышенных идеалов и чистейших устремлений. Обладание им возможно только через очищение тела и бескорыстное служение другим во имя Творца.

Когда Масон развил в себе все эти силы, от него исходит удивительный живой огонь, подобно тому, который окружал Мастера Иисуса в момент его преображения. Это Одеяние Славы, Голубое с Золотом облачение, сиянием пятиконечной звезды света возвещает о рождении Христа внутри. Тогда человек действительно становится Сыном Божьим, источающим из глубин своего существа лучи света, суть человеческую жизнь.

Касаясь давно замерзших сердец, этот духовный луч поднимает их из мертвых. Этот живой огонь освещает погребенных в темноте материальности. Это сила, поднимающая сильной хваткой львиных лап. Это Великий Свет, который в поиске собственных проблесков во всем живущем, воскрешает умершие идеалы и задушенные устремления силой Вечного Слова Мастера. Тогда Мастер Масон становится Солнцем во Льве20 и, проникая в гробницу кристаллизации, хваткой Мастера поднимает из мертвых убитого Строителя.

Как солнце пробуждает семена в земле, так Сын Человеческий сияя божественным блеском, излучает из своей очищенной сущности мистические лучи спасительного света, пробуждающие зерна надежды, истины и благородной жизни. Уныние и страдания слишком часто разрушают Храм, хороня под обломками истинный смысл существования и высшие мотивации жизни.

Как блестящее одеяние солнца - символа всего живого - омывает и согревает мироздание своим сиянием, так Одеяние Славы, окутывая все предметы, согревает и сохраняет их своим светом и жизнью. Человек является богом в стадии развития и, согласно таинственным мифам Египта, он формуется на гончарном круге. Когда его свет сияет во спасение и возвышение всего сущего, он получает тройную корону божественности и присоединяется к группе Мастеров Масонов, облаченных в Голубые с Золотом одежды, которые стремятся разогнать мрак ночи тройным светом Масонской Ложи.

Непрерывно прядут Норны нить человеческой жизни. Из века в век на ткацком станке судьбы ткутся живые одежды Бога. Для одних одежд получаются чудесные ткани, насыщенные блестящими цветами, для других - рваные и потертые еще до того, как покинут станок. Однако все они сотканы тремя Сестрами - мыслью, действием и желанием, с помощью которых невежа возводит стены из кирпичей шлама и грязи, отделяя себя от истины, в то время как чистый сердцем ткет из этих светящихся нитей одеяния небесной красоты.

Что бы мы ни делали, мы не в состоянии остановить ловкие пальцы, прядущие нити, но мы можем изменить качество этих нитей. Мы должны дать этим вечным ткачихам только самое благородное и истинное, тогда творение их рук будет совершенным. Спряденная ими нить может быть красной от пролитой чужой крови, или черной от неопределенности в жизни, однако если мы решили быть честными, мы можем восстановить ее чистоту и соткать бесшовное одеяние совершенной жизни. Это самый большой дар, который человек может принести на алтарь Высочайшего, самое большое пожертвование Творцу.

Дружба

Какие взаимоотношения могут быть благороднее дружбы? Какой более высокий комплимент может подарить человек, чем дружба? Путы и связи лжи, как известно, непрочны, но в вечности остаются единственные узы - братства; братство атомов или звездной пыли в бесконечном полете, миров и солнц, богов и людей. Товарищеское рукопожатие соединяет навечно братьев в духе. Кто более одинок, чем тот, кто не имеет друзей? Кто является более почитаемым, чем тот, чьи достоинства дали ему друга? Хорошо иметь друга, но быть другом еще лучше. Самым благородным из титулов, данных человеку, высшим титулом, данным богами, являлись слова Юпитера, посмотревшего на Прометея: "Вот друг человека!". Кто служит человеку, служит Богу. В этом заключается символ братства Ремесленников, поскольку план Бога может быть поднят только руками друзей. Связи человеческие уходят, но друг остается. Служите Богу становясь друзьями друзьями духа человека, служа его потребностям. Освещая ему ступени, сглаживая его путь. Пусть весь мир в один голос скажет о Масоне "Вот друг всех людей". Пусть мир скажет о Ложе "Во истину это община братьев, товарищей в духе и истине".

Изумрудная табличка Гермеса (Tabula Smaragdina)

Изумрудная Табличка Гермеса, изображенная на следующей странице, знакомит нас с Хирамом, персонажем Масонской легенды. Имя Хирам происходит от Халдейского Кирам. Первые два слова, начертанные большими буквами, означают Секретную Работу. Вторая строка крупных букв - ((((((((((- ХИРАМ ТЕЛАТ МЕХАСОТ - означает Хирам, Универсальный Агент, единый в Сущности, но тройственный в аспектах. В переводе текст Таблички читается следующим образом21:

"Истина, а не ложь, и в этом согласятся Высшие с Низшими и Низшие с Высшими, [чтобы выполнить эту, поистине чудесную работу - (которая есть Человек)]22. Как все вещи обязаны своим существованием воле Единого, так и все вещи обязаны своим происхождением Единственной Сущности, наиболее скрытой по установленному Единым Богом порядку. Отец этой Единственной Сущности - Солнце, мать - Луна, ветер носит ее в своем чреве, но питает ее Духовная Земля [и Духовный Огонь является ее наставником (Гуру)]23. Эта Единственная Сущность (после Бога) есть отец всех

вещей во вселенной. Ее власть совершенна после соединения с духовной землей. Отдели эту духовную землю от плотного или грубого состояния посредством медленного огня, действуя с большой осторожностью. Бурно восходит от земли к небесам, и нисходит назад, и восходит снова новорожденный на земле, и высшее и низшее увеличиваются в силе. *** Через это ты разделишь благость всего мира и отлетит от тебя мрак. Это усиление всех сил; с тобой я буду способен преодолеть все вещи и превратить все тонкое и все грубое. Вот так был сотворен мир, но знания, как следовать по этому пути, скрыты, по этой причине я называю Хирама TELAT MEHASOT, единым в Сущности, но тройственным в аспектах. В этой Троице скрыта мудрость всего мира. Здесь приходит конец тому, что Я назвал воздействием Солнца. Конец Tabula Smaragdina.

Изумрудная Табличка Гермеса

В редком, неопубликованном древнем манускрипте, посвященном ранним мистериям Масонства и Герметизма, содержится следующая информация, касающаяся таинственного Универсального Агента, называемого "Кирам" (Хирам):

Суть Изумрудной Таблички убедительно доказывает, что автор был хорошо знаком с секретными манипуляциями Природы и с секретной работой философов (алхимиков и Герметистов). Также одинаково верил в истинного Бога и хорошо знал о его существовании.

На протяжении нескольких веков существовало убеждение, что Хам, один из сынов Ноя, является автором этого памятника старины. Один очень древний автор, имя которого не сохранилось, живший за несколько веков до рождения Христа, упоминает эту табличку, говоря, что видел ее при дворе Египта, и что буквы ее были выпуклые, а не гравированные.

Он заявляет, что уже в его время табличка насчитывала более двух тысяч лет существования, и что ее изумруд был однажды приведен в жидкое состояние, подобно расплавленному стеклу и отлит в форму, затем посредством алхимического искусства отливке была придана твердость настоящего природного смарагда.

Греки называли Ханаанитов Финикийцами, одним из их царей был Хермес. Существует явная взаимосвязь между Хирамом и Хермесом.

Слово Хирам состоит из трех слов, обозначающих Универсальный Дух, согласно его внутренним принципам и свойствам это Сущность, из которой состоит все мироздание, и являющейся предметом Халдейской, Египетской и истинной натуральной философии. Три еврейских слова Хамах, Руах и Маджим, соответственно означают Огонь, Воздух и Вода, тогда как их первые согласные буквы (((Х, Р, М, дают нам Хирам, ((((невидимую Сущность, отца земли, огня, воздуха и воды, нематериальную в собственной невидимой природе; подобно неподвижному эфирному пламени, приходя в движение, она становится видимым светом, будучи собранной и взболтанной, становится теплом и материальным пламенем, связанная с влажностью она становится материальной. Слово Хирам было преобразовано в Хермес и Херман, а переводчики Библии получили Хирам заменой буквы иврита Коф (очень похожей буквой Хет (.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: