2 страница. К. - Я не вижу никакой связи между тем, что Версальские страны позволили Гитлеру перевооружиться, и существованием троцкистской оппозиции

К. - Я не вижу никакой связи между тем, что Версальские страны позволили Гитлеру перевооружиться, и существованием троцкистской оппозиции. Траектория гитлеризма явная и логическая. Атака на СССР была частью его программы ещё давно. Разрушение Коммунизма (Еврейского Интернационала) и экспансия на Восток – это догмы «Майн Кампфа», этого Талмуда национал-социализма. Но то, что вы, пораженцы, хотели извлечь выгоду из этой угрозы для СССР, это, конечно, в вашем духе.

Р. - На первый взгляд это логично, но через чур логично для правды.

К. - Для того, чтобы предотвратить нападение Гитлера, мы должны вступить с союз с Францией. Однако, это наивно. Для этого надо полагать, что Капитализм (Еврейский Интернационал) захочет спасать Коммунизм (тоже Еврейский Интернационал).

Р. - Если мы и дальше будем рассуждать на основании концепций употребляемых только на массовых митингах, тогда вы правы. Но я если вы искренни, то я в вас разочарован. Я думал, что политика в сталинской секретной полиции стоит на более высоком уровне.

К. - Гитлеровская атака на СССР ещё и диалектическая необходимость. Это как неизбежная борьба классов на международном уровне. На стороне Гитлера будет выступать весь глобальный Капитализм.

Р. - У вас такая диалектика, что у меня сформировалось очень отрицательное мнение о политической культуре сталинизма. Я слушаю ваши слова, как Эйнштейн слушал бы рассуждения школьника о теории относительности. Я вижу, что вы ознакомлены только с элементарным видом Марксизма, популярным, так сказать, для публики.

К. - Если ваше объяснение не будет очень длинным, я был бы обязан вам за разъяснение непопулярного, «квантового» марксизма.

Р. - Тут нет места иронии. Я говорю с наилучшими намерениями. В том же самом элементарном марксизме, которому вас учат в сталинском университете, вы можете найти положения, которые противоречат выводу о неизбежности гитлеровской атаке на СССР. Краеугольным камнем Марксизма является также положение, что противоречия присущи капитализму и являются его неизлечимой болезнью. Не так ли?

К. - Конечно.

Р. - Но если мы обвиним капитализм в том, что в нём существуют постоянные, врождённые противоречия в экономике, то почему эти противоречия обязательно должны быть у капитализма и в политике? Политическое и экономическое само по себе не имеют значения. Они только мера изменений социальной сути; но противоречия возникают в социальной сфере и отражаются в политической или в экономической жизни, или в обеих одновременно. Это абсурд предполагать ошибочность в экономике и одновременно безошибочность в политике, что совершенно необходимо, для того, чтобы в соответствие с вашим постулатом, нападение на СССР стало неизбежным – это совершенно необходимо предполагать.

К. - Это означает, что вы полагаетесь во всём на противоречия, фатальность и неизбежность ошибок, которые должны быть совершены буржуазией, и которые будут препятствовать нападению Гитлера на СССР. Я – марксист, Раковский, но здесь, между нами, для того, чтобы никого не злить; я скажу, что со всей моей верой в Маркса, я не поверю, что СССР существует только благодаря ошибкам врага. (А так оно и было). И я думаю, что у Сталина такое же мнение.

Р. - Но это моё мнение…Не смотрите на меня так, я не шучу и я не сумасшедший.

К. - Разрешите мне, по крайней мере, сомневаться в этом, пока вы это не доказали.

Р. - Теперь вы видите, почему я имею основания квалифицировать ваши марксистские знания, как сомнительные? Ваши аргументы такие же, как и у любого заштатного активиста.

К. - И что, они не правы, по-вашему?

Р. - Да, они правы для маленького начальника, для бюрократов и масс. Элементарный марксизм рассчитан на среднего борца. Они должны верить во всё это, и зазубривать написанное. Слушайте, что я вам скажу конфиденциально. Марксизмом мы достигаем тех же результатов, как и эзотерические религии древности. Их адепты должны были знать только то, что им сказано, простейшее и грубое, и это, абсолютно существенно как для религии, так и для революции, потому что этим достигается вера.

К. - Не хотите ли вы тогда открыть для меня мистический марксизм? Что-то типа масонства?

Р. - Нет, никакой эзотерики и чёрной магии. Наоборот, я объясню всё с максимальной ясностью.

Марксизм, прежде чем быть философской, экономической и политической системой, является обычным заговором с целью революции. И что касается нас, то для нас только (еврейская) революция существует как необходимая реальность. Всё остальное: философия, экономика, политика, верны только настолько, насколько они ведут к (еврейской) революции. Фундаментальная правда не существует ни в экономике, ни в политике, ни даже в морали. В свете научных абстракций, это может быть так или не так; но для нас, для (еврейских) революционных диалектиков, это единственная истина, которая одна для всех (еврейских) революционеров и для Маркса тоже. И в соответствии с этим мы и должны действовать. Вспомните фразу Ленина, когда кто-то ему сказал, что это противоречит реальности, он ответил: «Я чувствую, что это будет реальностью». Вот был его ответ! Вы думаете, что Ленин говорил чушь?

Отнюдь, для него любая реальность, любая истина были относительны перед лицом единственного и абсолютного – (еврейской) революции! Маркс был гений (еврейства). Даже если бы его работы ограничились критикой капитализма, то и тогда бы он был бы непревзойдённый учёный. Но в тех местах, где он возвышается до гения, он говорит: «(еврейский) Коммунизм, должен выиграть, потому что (еврейский) Капитал отдаст ему эту победу, хотя это и его враг». Вот какой хитрый тезис Маркса. Может ли быть ещё больший парадокс? И потом, чтобы ему поверили, Маркс деперсонализировал, абстрагировал (еврейский) Капитализм и (еврейский) Коммунизм и подольстил индивидууму, что он, дескать, думающий, потому что он думает как и он, Маркс, и проделал это с виртуозностью жонглёра. Такой его был вкрадчивый метод, убедить (еврейских) капиталистов в том, что капитализм есть, и что (еврейский) коммунизм будет торжествовать над ним в результате врождённого идиотизма. Потому что без провозглашения врождённого идиотизма экономики у Карла Маркса не получались никакие противоречия. Превратить Человека Думающего (Homo sapiens) в Человека Недумающего (homo stultum) - это надо, знаете, было Марксу уметь, и обладать магической силой, чтобы обратить Человека обратно в скотину, в животного. Только если сначала есть «Человек Недумающий» (homo stultum), Человек-Животное, Скотина, как апогей, результат капитализма, только тогда Маркс смог заявить о врождённых противоречиях капитализма и отсюда провозгласить свой (еврейский) Коммунизм; то есть, что, дескать некие врождённые противоречия капитализма плюс время в итоге неизбежно дают (еврейский) Коммунизм. Поверьте, когда мы, те, кто посвящён во всё это, созерцаем изображение коммунизма Карлом Марксом, например, то, которое находится над главным входом здания Лубянки, то мы не можем удержаться от смеха, которым заразил нас сам Маркс, и который смеётся в свою бороду над всем человечеством.

К. - И вы до сих пор смеётесь над наиболее уважаемым ученым современности?

Р. - Смеяться? Это наивысшая степень почитания. Для того чтобы Маркс был способен обмануть столько учёных, он должен был действительно возвышаться над ними. Хорошо, чтобы судить о Марксе и его величии, мы должны рассмотреть реального Маркса, Маркса революционера, Маркса, определяемого по его манифесту. Маркс был заговорщиком, конспиратором, потому что во время его жизни (еврейская) революция была ещё в стадии конспирации. И это не просто так, что революция и её недавние победы, обязаны именно этим конспираторам.

К. - Таким образом, вы отвергаете диалектический характер противоречий присущий Капитализму, и который неумолимо ведёт к Коммунизму?

Р. - Вы можете быть абсолютно уверены, что если бы Маркс действительно верил в противоречия капитализма, то он бы не упоминал о них на тысячах страницах своих революционных работ. Таков был категорический императив Маркса – революционный (еврейский), а не научный. Революционер и конспиратор никогда не откроет причину своего триумфа для противника. Он никогда не выдаст информации. Он даст дезинформацию, которую и вы используете в своей работе, не так ли?

К. - Таким образом, мы пришли к заключению, что противоречий в капитализме нет, что Маркс объявляет их в качестве приёма революционной тактики и стратегии. Так? Однако мы наяву, каждый день, видим растущие противоречия капитализма. Таким образом, выходит, что Маркс, говоря неправду, на самом деле говорил правильно?

Р. - Вы опасный диалектик, если вам дай волю. Да, Маркс сознательно врал, когда выдумал постоянные врождённые противоречия капитализма, и даже назвал их «натуральными и неизбежными». Но в тоже самое время он говорил правду, потому что он знал, что противоречия будут созданы, и будут расти пока не достигнут апогея.

К. - Тут мы получаем антитезис?

Р. - Тут нет никакого антитезиса. Маркс просто врёт из тактических соображений о наличии врождённых противоречий в капитализме. Однако противоречия есть, и он прекрасно в курсе, как они искусственно создаются. Маркс прекрасно знает, кто эти противоречия создаёт, как их заостряют, и как дела двигаются в сторону анархии в капитализме и в сторону (еврейской) революции. Маркс знал, что революция будет, потому что он знал конкретных людей, кто создавал эти противоречия в капитализме умышленно!

К. - Это интереснее открытие, обнаружить, что не врождённые противоречия капитализма ведут, как выражался буржуазный экономист Шмаленбах, к самоубийству капитализма.

Р. - А вы сами не чувствовали этого интуитивно? Вы разве не замечали, что слова Маркса противоречат его делам? Он объявляет о неизбежности противоречий в капитализме, например, говорит, что капитализм создаёт излишек ценности. Затем, ничтоже сумняшеся, выдумывает, что наибольшей концентрации капитала соответствует наибольшая концентрация пролетариата, строителя коммунизма. Но когда он это всё говорит, у него уже под руками его созданный (еврейский) Интернационал. Однако Интернационал в своей повседневной борьбе классов борется против прибавочной стоимости, и даже за её уничтожение. Поэтому объективно (еврейский) Интернационал действует контрреволюционно и против коммунизма в марксовом изложении.

К. - Теперь ещё и Маркс оказывается контрреволюционером и антикоммунистом.

Р. - Хорошо, теперь вы видите, что не всё так просто в оригинальной марксовой науке. Да, можно назвать марксовый Интернационал контрреволюционным, если не знать того, что марксизм подчиняется другой высшей науке – науке (еврейской) конспирации и (еврейской) революции.

К. - Мы когда-нибудь достигнем заключения?

Р. - Момент. Если революционный класс борется в экономической сфере и в свете первых результатов оказывается реформатором, то это противоречит установлению коммунизма. Но я повторяю, что всё подчиняется заговору и конспирации, а это, в первую очередь, означает маскирование и сокрытие настоящих целей (еврейской) революции.

Ограничение прибавочной стоимости, это всё иллюзия, внешность, здесь главное стимулировать революционное движение масс. Забастовка – это уже попытка революционной мобилизации. И независимо от того, победит стачка или нет, её эффект – это больше анархии. И в результате всей этой борьбы пролетариата за свои права производство только уменьшается и экономическое положение рабочих только ухудшается, и нарастает бедность, а вот это как раз то, что и нужно (еврейской) революции.

Но это не единственный результат и не наиболее важный. Как мы знаем, что единственная цель осмысленной борьбы в экономической сфере - это работать меньше, а получать больше. И массы настолько тупы, что они не понимают, что если они добиваются повышения зарплаты, то растут цены, то есть массы сами стимулируют инфляцию, которая сводит на нет, всё что они выпросили и даже ухудшает положение. И даже если правительство ограничит рост цен, ничего не поможет, получается один порочный круг: забастовка, голод, инфляция, голод.

К. - Исключая, когда забастовка происходит за счёт прибавочной стоимости капитализма.

Р. - Теория, чистая теория. Между нами говоря, возьмите экономический ежегодник любой страны и разделите тотальную прибыль на суммарный доход всех тех, кто живёт на зарплату, и вы увидите какой ошеломляющий результат вы получите. Результат будет самым контрреволюционным из всех, и который надо держать в глубочайшем секрете. Почему? Потому что когда вы вычтите из предполагаемой теоретической прибыли, зарплату и затраты на содержание директората, что и произойдёт в случае национализации, то неизвестно, ещё какую прибыль мы получим, и получим ли мы её вообще, а рабочих надо содержать несмотря на наличие или отсутствие прибыли.

Как вы теперь видите, призыв к забастовке, для того, чтобы быстренько улучшить положение рабочих, это только извинение, для того, чтобы совершить саботаж производства и, следовательно, государственного строя.

Таким образом, к противоречиям буржуазии добавляются противоречия пролетариата. Это, если хотите, противоречия революции, которые, надеюсь теперь вам видно, не возникают сами по себе.

Существует организация, главари, дисциплина, и превыше всего существует человеческая глупость. Вы даже не подозреваете, что эти все, много обсасываемые противоречия капитализма, и в особенности финансовые, на самом деле кем-то организованы. И я вам объявляю, что в своей экономической борьбе Пролетарский Интернационал совпадает с Интернационалом Финансовым. Они оба вызывают инфляцию, а где есть совпадения, там есть и соглашение. И это слова самого Маркса!

К. - Какой-то абсурд. Создаёте ещё один парадокс, который невозможно себе представить. Вы что намекаете на существование Капиталистического Интернационала?

Р. - Совершенно точно. Когда я говорю о Финансовом Интернационале, я именно и имею ввиду организацию подобную Коминтерну. Единственно, что я не утверждаю, это то, что они нам лично враги.

К. - Если вы собрались фантазёрствовать, то вы выбрали для этого неудачный момент.

Р. - Вы что думаете, я как в сказке о «Тысяче и одна ночи» использую ночь, чтобы спасти свою жизнь? Если вы думаете, что я отклоняюсь от темы, то вы ошибаетесь. Для того чтобы достичь нашей с вами цели, я должен просветить вас насчёт наиболее важных моментов, имея ввиду, что вы не ознакомлены с тем, что я назвал бы «Высшим марксизмом». Я не могу опустить эти пояснения, поскольку знаю, что это знание отсутствует даже в Кремле. Разрешите мне продолжить.

К. - Можете продолжать. Но если это будет потерянным временем просто для того, чтобы побудоражить воображение, то для вас это может плохо кончиться. Я вас предупредил.

Р. - Я продолжу, как будто я ничего не слышал. Поскольку вы знакомы с «Капиталом», я напомню вам некоторые странные вещи. Заметьте, как подробно Маркс описывает Британскую индустрию, как тщательно он её анализирует, и какую отвратительную картину он рисует. Кого? - Капиталиста-производственника! В вашем воображении возникает ужасная картина капитализма во всей конкретности. Жирный, пузатый капиталист с сигарой в руке описывается Марксом не иначе, как со злобой выбрасывающего рабочего и его семью на улицу. Так ли это на самом деле? И в тоже самое время, заметьте, что и Карл Маркс, и буржуазная ортодоксия помалкивают, когда речь заходит о денежном вопросе. В денежном вопросе у Карла Маркса удивительным образом не возникают никаких его знаменитых, врождённых противоречий. Для Карла Маркса финансы сами по себе не существуют. Для него деньги и торговля являются результатом проклятой капиталистической системы, которая их полностью определяет. В денежном вопросе Карл Маркс – реакционер.

Вспомните, что кроме советской пятиконечной звезды, над всей Европой сияет другая пятиконечная звезда, которая состоит из пяти братьев-Ротшильдов вместе с их многочисленными банками, которая аккумулировала крупнейший в истории действительный Капитал. Интересно, что этот колоссальный экономический факт проходит мимо Карла Маркса совершенно незамеченным. Странно? – Не правда ли? Может быть у этой странной марксовой слепоты одно происхождение, что и у других социальных революций? Да это так, это очевидно, что когда массы овладевают городом или страной, то они громят всё, но они почему-то имеют сверхъестественный страх перед банками и банкирами. Они убивают всех: королей, генералов, епископов, полицейских, священников и других представителей привилегированных классов. Они грабят и жгут дворцы, церкви, усадьбы помещиков и даже научные центры, но на жизнь банкиров никто и никогда не покушается, и крепости банков остаются всегда нетронутыми. И насколько я осведомлён, прежде чем меня арестовали, это продолжается даже сейчас.

К. - Где?

Р. - В Испании. Вы этого не знали? Ну, так что? Вы не находите всё это очень странным? Я не знаю, вы когда- нибудь обращали внимание на странное сходство между Финансовым и Пролетарским Интернационалами? Я бы сказал, что это один (еврейский) Интернационал, это обратная сторона другого. И пролетарская сторона более новая, чем финансовая.
К. - Откуда вы видите общее в столь противоположных вещах?

Р. - Объективно, они как раз идентичны. Как я показал, Коминтерн продублирован реформаторским движением, и целый синдикализм призывает к анархии продукции, инфляции, нищете и безвыходности масс. Финансы, в основном интернациональные, продублированные частными финансами вызывают тоже самое, только в гораздо больших масштабах. Догадываетесь, почему Карл Маркс спрятал финансовые противоречия, которые ясно не могли быть скрытыми от его всепроникающего взгляда, если бы не имели в нём союзника?

К. - Совпадение. Но никакого осознанного союза.

Р. – Хорошо, оставим это, как вы хотите. Давайте теперь перейдём к анализу финансов и более того, посмотрим, что за люди там работают. Международная природа денег хорошо известна.

Из этого факта вытекает, что организация, которая ими обладает и аккумулирует их, является международной организацией. Финансы по своей природе, как самоцель, как Финансовый Интернационал, отрицают и не признают ничего национального. Финансы не признают отдельное государство, поэтому финансы по отношению к государству анархичны. Финансы бы были абсолютно анархичны, если бы не действовали через это же самое государство. Государство – это власть. А деньги – это конкретная власть.

Это коммунистическое (еврейское) супер-государство, которое мы создаём уже сто лет, и этот марксовый (еврейский) Интернационал. Проанализируйте их и вы поймёте их суть. Схема (еврейского) Интернационала, как прообраза (еврейского) СССР – это чистая (еврейская) власть. Сходство между обеими организациями абсолютное. Это было неизбежно, поскольку создатели обоих конструкций были одни и те же люди. (Еврейский) Финансист – такой же (еврейский) интернационалист, как и (еврейский) коммунист. И (еврейский) финансист, и (еврейский) коммунист борются с национальным, буржуазным государством и побеждают его. (Евреи) марксисты превращают его в (еврейское) коммунистическое государство. (Еврейские) финансисты не превращают его ни в чего, но ведут себя как международные спекулянты, анархисты. Так (еврейские) финансисты выглядят внешне, но посмотрим, что они в действительности из себя представляют. Как вы видите в этом отрицании национального государства сходство между коммунистами и финансистами и, соответственно, сходство между (еврейским) Финансовым и (еврейским) Коммунистическим Интернационалом.

К. - Тут мало сходства субъективно и объективно.

Р. - Позвольте мне не отвлекаться, чтобы не упустить мысль. Я только хочу довести до вашего сведения основную аксиому, что деньги – это и есть власть. Деньги – это центр международного притяжения. Это-то вы признаёте?

К. - Продолжайте, Раковский.

Р. - Понимание того, как финансовый интернационал стал хозяином наших денег, этой волшебной палочки, стал тем, чем раньше для людей были Бог и нация, это не просто искусство революции, но и само по себе искусство. Я объясню вам. Историки и народ, ослеплённые криками и помпой Французской революции; люди, опьяненные фактом, что они отняли власть у Короля и аристократии, совершенно не заметили, как эту власть незаметным образом забрала маленькая группа таинственных людей. Массы не заметили, как эта власть, за которою они боролись, уплыла к другим; и рабство, в которое их заключили новые хозяева, оказалось гораздо худшим, чем Короля, потому что Король, вследствие религиозных и моральных принципов, оказался не способным извлечь выгоду из своей неограниченной власти и потерял её. Таким образом, верховная, королевская власть была узурпирована лицами, чьи аморальные, интеллектуальные и космополитические качества позволяли им развернуться во всю. Это очевидно, что эти люди никогда не были христианами, но космополитами (Еврейский Интернационал).

К. - Что это за мистическая власть, которую они получили?

Р. - Он приобрели для себя личное право печатать деньги! Не улыбайтесь, а то я подумаю, что вы не знаете, что такое деньги, и что может означать ничем неограниченное право их печатать. Поставьте себя на моё место. Это всё равно, что доктору объяснять микробиологию человеку, который воскрес из допастеровской эпохи. Однако мне понятно, почему вы этого не знаете, и я вам прощаю.

Наша речь, так использует слова, что вызывает некорректные ассоциации относительно вещей и действий. Это всё благодаря инертности мысли, которая не соответствует реальным концепциям.

Я говорю - деньги. Конечно, в вашем воображении возникают конкретные горы золотых монет. Но это не то. Деньги теперь – это совсем другое. Реально циркулирующие монеты, теперь давно анахронизм и атавизм. Мелочь – это мелочь, это только, чтобы поддерживать иллюзию, фикцию настоящего времени.

К. - Блестящий парадокс, рискованный и в тоже время поэтический.

Р. - Если вам угодно, возможно, блестящий, но совсем не парадокс. Я знаю, вы скажете, что государства до сих пор печатают купюры с портретами, и все дела, ну и что? Подавляющая часть денег, денег для больших дел, денег, как представителей национального благосостояния, печатаются небольшой группой людей, о которых я намекнул. Титулы, фигуры, чеки, векселя, утверждения, акции, бонды, скидки, прейскуранты и другие «ценные бумаги», а также информация он них, нахлынули на все государства как потоп, как наводнение. Что в сравнении с этим потопом ваши монетки мелочи и бумажные доллары? Это что-то, что лишено всякого влияния и смысла, перед лицом водопада настоящих финансовых денег. Эти люди, банкиры, они имеют даже гораздо больше, благодаря всеобщей финансовой безграмотности. Вдобавок к безграничному количеству ценных бумаг, каковые являются просто формой бумажных денег, они ещё создали и различные виды кредита (в том числе и кредитные карточки), для того, чтобы увеличить количество бумажных и безналичных денег и, соответственно, всеобщего долга, буквально до бесконечности. И они ускорили весь этот оборот до дьявольского максимума.

Вы уже схватываете? Подделка, фальшивые бумажные деньги, хотя бы и печатающиеся государством, имеют совершенно легальное и подавляющее хождение как законное платёжное средство!

Банки, биржи, вся всемирная финансовая система, это просто гигантская машина, вся цель которой производить ещё больше денег для небольшой «могучей кучки» банкиров. В любой другой отрасли экономики – это преступление, но только не в финансах, потому что процент, интерес, лихва легализованы. Потому что процент порождает процент и создаёт деньги из ничего, из воздуха. Банки всегда печатают банкнот, чеков и других видов бумажных денег в десятки и сотни раз больше действительного капитала, которым они располагают. Я уж не говорю о кредите, который просто сфабрикован, и количество которого ещё больше чем этих денег. Таким образом, если допустить, что реальный капитал уполномочен обществом брать легальный процент, то каким образом-то фиктивный капитал ухитряется таким же легальным образом загребать абсолютно не фиктивный процент?

Имейте в виду, что то, что я вам описал, это ещё самый безобидный способ создания денег из ничего. А вот представьте себе теперь узкий круг лиц, обладающих такой властью в деле контроля богатства. Естественно, что «Они» абсолютные диктаторы на бирже, и как результат этого, «Они» полностью контролируют и производство, и распределение, и рабочую силу и потребление и вообще всё общество и государство. И если у вас хватает воображения умножить всё это на глобальный фактор, то вы сможете себе представить моральное и социальное влияние всего этого, и вы увидеть действительных, настоящих революционеров. Вы понимаете?

К. - Ещё нет.

Р. - Да, очевидно, чудеса понять трудно.

К. - Чудеса?

Р. - Да, чудеса. Разве не является чудом, что деревянная скамейка превращена в Храм? И подобное чудо люди видят постоянно и даже не моргнут глазом, чтобы удивиться. А ведь раньше менялы сидели на деревянных скамейках, а теперь «Они» сидят в стальных Храмах-Небоскрёбах. И люди почему-то верят им и поклоняются им, и несут «Им» свои заработанные деньги и свои сбережения, и вручают «Им», и те кладут чужое добро в свои стальные сейфы, и это добро становится «Их». И на этом добре «Они» расширяют своё богатство и власть до бесконечности. Разве это не религия?

К. - Это религия разлагающейся буржуазии?

Р. - Это религия Мамоны, Золотого Тельца.

К. - Вы прямо поэт от экономики.

Р. - Как вам угодно - всё для того, чтобы представить вам финансы как произведение искусства, как потрясающее произведение злого человеческого гения.

К. - Это неправильная точка зрения. Маркс говорит, что финансы определяются капиталистической формой производства.

Р. - Совершенно правильно как раз обратное. Капиталистическое производство определяется именно финансами, то есть капиталом, что и отражается в самом названии. Тот факт, что Фридрих Энгельс провозглашает обратное и ещё пытается это доказать, то это самое наглядное подтверждение, что именно финансы заправляют всем, и в том числе капиталистическим производством. Так было всегда и, конечно, ещё до Марса и Энгельса, что финансы являются первым инструментом (еврейской) революции и, конечно, что Коминтерн - это их игрушка. Однако, ни Маркс, ни Энгельс вам это не скажут и не объяснят. Совершенно наоборот, они используют свой талант учёных для того, чтобы скрыть правду от масс в интересах (еврейской) революции. Вот чем они в действительности занимались.

К. - Это не новая история. Это напоминает мне то, что Троцкий написал лет десять назад.

Р. - Расскажите мне…

К. - Когда Троцкий говорит, что Коминтерн это консервативная организация в сравнении с Нью-Йоркской Биржей, то он указывает на банкиров, как на изобретателей революции.

Р. - Да, он сказал это в этой маленькой книжечке, где он предсказывает падение Британской Империи. Он сказал это и добавил: «Кто толкает Англию на дорогу революции?» и отвечает: «Не Москва, а Нью-Йорк».

К. - Но вспомните также его утверждение, что если банкиры Нью-Йорка выковали революцию, то это было сделано несознательно.

Р. - Моё объяснение, почему Маркс и Энгельс закамуфлировали правду, одинаково приложимо и к Троцкому.

К. - Троцкий просто сказал то, что и так всем хорошо известно, что банкиры «выполняют непреклонно и бессознательно свою революционную миссию».

Р. - И они выполняют свою миссию, несмотря на то, что Троцкий всем рассказал. Не странно ли?

К. - Финансисты являются неосознанными революционерами потому, что они не могут видеть фатальных последствий своих действий.

Р. - Вы это серьёзно? Вы считаете, что среди реальных гениев есть гении, которые об этом не знают, так сказать, неосознанные? Вы считаете, что мир подчиняется идиотам? Это очень глупое предположение.

К. - Что вы пытаетесь доказать?

Р. - Я вам по буквам говорю, что финансисты – это революционеры объективно, и вполне осознанно.

К. - Банкиры? Вы, наверно, сумасшедший?

Р. - Я-то нет, чего о вас не скажу. Эти люди, они, как и мы с вами. При тех обстоятельствах, что банкиры контролируют всё благосостояние, создают его, уничтожают его, у нас нет ни малейшего шанса помешать им. И если есть хоть что-то в этом мире, что даёт человеку полное удовлетворение, так это удовлетворение его личных амбиций. А наиболее сильная амбиция - это желание власти. Почему, интересно, вы лишаете банкиров этой элементарной амбиции, которая есть и у вас, и у меня.

К. - Но вы сами же говорите, и я соглашаюсь, что они уже имеют глобальную власть, какую ещё власть им надо?

Р. - Я уже сказал вам, они хотят абсолютной власти, такой, какая теперь у Сталина в СССР, но только по всему миру!

К. - Такой же власти, но с противоположными целями?

Р. - Абсолютная власть может быть только одной. Идея абсолютного исключает множественность форм. По этой причине абсолютная власть, которую ищет Коминтерн, абсолютно такая же. Абсолютная власть - это цель в себе, иначе она бы не была бы абсолютной. И до сегодняшнего дня ещё не была изобретена такая машина абсолютной и неограниченной власти, какая функционирует в СССР. Буржуазная, капиталистическая власть, даже власть царя безнадёжно ограничены. Даже власти Фараонов и Цезаря со всем их обожествлением оставляют личности много свободы в связи с недоразвитием государственного, бюрократического аппарата. Вы что, не верите тому, что те люди, которые уже фактически управляют правительствами, спят и видят заполучить абсолютную, а не частичную власть? Для них осознавать, что единственное, что они ещё не достигли - абсолютной власти - мучительно больно.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: