Эрика Леонард Джеймс ПЯТЬДЕСЯТ ОТТЕНКОВ СВОБОДЫ 10 страница

Меня словно пронзает током. Так что, выходит, мне этого недоставало? Его прикосновения? Качаю головой и смотрю на него в упор. Молча.

– Поговори со мной, – бормочет он.

– А какой смысл? Ты же меня не слушаешь.

– Слушаю. Ты – одна из немногих, кого я слушаю.

Отпиваю еще вина.

– Это из-за твоего имени?

– И да и нет. Все дело в том, как ты поступаешь, когда я не согласна с тобой. – Смотрю, жду его реакции – должен рассердиться. Он насупливается.

– Ана, ты ведь знаешь, у меня есть… пунктики. Мне трудно быть объективным, когда дело касается тебя. И тебе это известно.

– Но я не ребенок и не ценный актив.

– Знаю. – Он вздыхает.

– А если знаешь, то и обращайся со мной соответственно, – умоляюще шепчу я.

Он гладит меня по щеке, проводит большим пальцем по верхней губе.

– Не сердись. Ты так дорога мне. Как бесценный актив, как ребенок, – шепчет он кающимся тоном. А я цепляюсь за сказанное. Как ребенок. Значит, ребенок для него нечто ценное.

– Я не то и не другое. Я – твоя жена. Если тебя задело, что я не пользуюсь твоим именем, надо было так и сказать.

– Задело? – Кристиан хмурится, решает, права ли я. Потом вдруг выпрямляется и смотрит на часы. – Через час здесь будет архитектор. Надо поесть.

Ну вот. Он так и не ответил, и теперь мне придется иметь дело с Джиа Маттео. Дерьмовый день заканчивается еще дерьмовее.

– Разговор не закончен, – предупреждаю я.

– А о чем говорить?

– Ты мог бы продать компанию.

Он фыркает.

– Продать?

– Да.

– Думаешь, я найду покупателя при сегодняшнем положении на рынке?

– Во сколько она тебе обошлась?

– Я купил ее довольно дешево, – осторожно отвечает он.

– Так что если она закроется?..

– Мы переживем, – усмехается он. – Но она не закроется. Не закроется, пока ты там.

– А если я уйду?

– И чем займешься?

– Еще не знаю. Чем-нибудь другим.

– Ты ведь сказала, что всегда мечтала о такой работе. И извини, если ошибаюсь, но я обещал перед Господом, его преподобием Уолшем и всеми нашими родными и близкими заботиться о тебе, лелеять и беречь.

– Ты цитируешь свою брачную клятву, а это нечестно.

– А я и не обещал быть честным в том, что касается тебя. К тому же ты первой использовала против меня брачную клятву.

Я отвечаю сердитым взглядом. Сказать нечего, это правда.

– Анастейша, если злишься, излей свою злость в постели. – Голос его меняется, в нем слышны глухие нотки желания, глаза темнеют.

Что? Постель? Как?

Кристиан снисходительно улыбается. Чего он ждет? Что я снова его свяжу? С ума сойти.

– Семь Оттенков Воскресенья, – шепчет он. – Жду с нетерпением.

Ух ты!

– Гейл! – кричит он вдруг, и ровно через четыре секунды в кухне появляется миссис Джонс. Интересно, где она была? В кабинете Тейлора? Подслушивала? Вот черт.

– Мистер Грей?

– Мы хотим поесть. Прямо сейчас. Пожалуйста.

– Хорошо, сэр.

Кристиан не сводит с меня глаз. Как будто сторожит. Как будто я – какой-то экзотический зверек и могу сбежать. Отпиваю вина.

– Я, пожалуй, тоже выпью, – вздыхает он и еще раз проводит ладонью по волосам.

– Ты еще не доела?

– Нет. – Я смотрю на тарелку с едва тронутыми фетучини – не выдерживаю его пристального внимания – и, прежде чем он успевает что-то сказать, поднимаюсь и убираю со стола посуду.

– Джиа вот-вот приедет, – объясняю я. Кристиан недовольно морщится, но ничего не говорит.

– Я уберу, миссис Грей, – говорит миссис Джонс, когда я вхожу в кухню.

– Спасибо.

– Не понравилось? – озабоченно спрашивает она.

– Нет, все хорошо. Просто я не голодна.

Миссис Джонс сочувственно кивает и, отвернувшись, ставит тарелки в посудомойку.

– Мне нужно сделать пару звонков, – говорит Кристиан и, окинув меня оценивающим взглядом, исчезает в кабинете.

Я облегченно вздыхаю и отправляюсь в спальню. Обед прошел в атмосфере неловкости. Я все еще злюсь на Кристиана, а он, похоже, не считает, что чем-то провинился. А провинился ли? Мое подсознание поднимает бровь и смотрит на меня поверх очков-половинок. Да, провинился. Из-за него я чувствую себя на работе еще более неловко. И дома, где нам никто не мешает, продолжать разговор не соизволил. А если бы я ворвалась в его офис и стала там распоряжаться? Как бы он себя почувствовал? Мало того, Кристиан еще вознамерился отдать мне SIP! И что я буду делать с компанией? Я же совершенно не разбираюсь в бизнесе.

Смотрю в окно, на город, залитый розоватым светом заката. Как обычно, Кристиан хочет стереть все наши разногласия в спальне. Или в игровой комнате. Или в телевизионной. Или даже на кухонном столе. Стоп! С ним все сводится к сексу. Секс – его механизм совладания.^[9]

Я вхожу в ванную. Смотрю на свое отражение в зеркале. Возвращаться в реальный мир всегда нелегко. Пока мы были в нашем пузыре, разногласия как-то сгладились. Мы просто не замечали их, потому что были полностью заняты друг другом. Но теперь? Вспоминаю день свадьбы, мои тогдашние тревоги – такой поспешный брак… Нет, так думать нельзя. Я ведь знала, за кого выхожу замуж. Нужно просто поговорить с ним обо всем, объясниться. Снова смотрю в зеркало – бледная. А ведь сейчас мне придется иметь дело с той женщиной.

На мне узкая серая юбка и блузка без рукавов. Правильно! Моя внутренняя богиня достает ярко-красный лак для ногтей. Я расстегиваю две верхние пуговицы. Умываюсь, тщательно наношу макияж – туши чуть больше обычного, помаду чуть поярче и с блеском. Безжалостно, от корней до кончиков, расчесываю волосы, и, когда встаю, волосы взлетают каштановой дымкой и спускаются до груди. Я убираю их за уши и принимаюсь за поиски «лодочек» – без каблуков сегодня делать нечего.

Я выхожу в большую комнату. Кристиан стоит у обеденного стола перед расстеленными планами. Играет музыка. Я останавливаюсь.

– Миссис Грей, – говорит он приветливо, потом поворачивается и удивленно на меня смотрит.

– Что это? – спрашиваю я, имея в виду музыку.

– «Реквием» Габриэля Форе. А ты по-другому выглядишь, – рассеянно замечает он.

– Вот как. Никогда прежде не слышала.

– Хорошая музыка для релаксации. – Кристиан удивленно поднимает бровь. – Ты что-то сделала с волосами?

– Всего лишь расчесала. – Чистые, неземные голоса зовут куда-то, уводят…

Кристиан отодвигает бумаги и неторопливо, слегка покачиваясь в такт музыке, направляется ко мне.

– Потанцуем?

– Что? Под реквием?

– Да. – Он кладет руки мне на плечи, зарывается лицом в мои волосы и шумно вдыхает, а я наслаждаюсь его божественным запахом. Как же мне не хватало его сегодня! Прижимаюсь к нему и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Ну почему же ты такой несносный?

– Не хочу, не могу с тобой ссориться, – шепчет он.

– Ну так перестань вести себя как задница.

Кристиан усмехается и еще крепче меня обнимает.

– Как задница?

– Как задница.

– А мне больше нравится «жопа».

– Так и должно быть. Оно тебе подходит.

Кристиан смеется и снова целует меня в макушку.

– Значит, реквием? – Я никак не могу поверить, что мы танцуем под такую музыку.

Он пожимает плечами.

– Всего лишь хорошая музыка.

У порога чуть слышно откашливается Тейлор. Кристиан поворачивается к нему.

– Пришла мисс Маттео.

Какая радость!

– Проводи. – Кристиан берет меня за руку, и в ту же секунду в комнату входит мисс Джиа Маттео.

Глава 8

Джиа Маттео – высокая симпатичная женщина. Коротко стриженная крашеная блондинка. Искусно завитые волосы уложены в нечто, напоминающее корону. На ней бледно-серый костюм; брюки и приталенный, облегающий роскошные формы жакет. Одежда, судя по виду, дорогая. Под горлом поблескивает одинокий бриллиант, в ушах – бриллиантики поменьше. Стильная, ухоженная, породистая – чувствуются и деньги, воспитание. Впрочем, последнее сегодня, похоже, отодвинуто; ее нежно-голубая блузка чересчур откровенна. Как и моя. Я краснею.

– Кристиан, Ана, добрый вечер. – Она улыбается, демонстрируя идеально ровные, белые зубы, и протягивает холеную, с идеальным маникюром руку – сначала Кристиану, потом мне, вынуждая меня выпустить его руку. Джиа лишь чуточку ниже Кристиана, но это из-за высоченных шпилек.

– Здравствуйте, Джиа, – вежливо отвечает мой муж. Я отделываюсь бесстрастной улыбкой.

– Вы оба хорошо выглядите после медового месяца, – замечает Джиа, рассматривая Кристиана из-под длинных, тяжелых от туши ресниц. Глаза у нее карие.

Кристиан обнимает меня за талию.

– Да, отдохнули чудесно. Спасибо.

Он вдруг наклоняется и целует меня в висок, как бы говоря: она моя. Невозможная, даже невыносимая, но моя. Я улыбаюсь. Я люблю тебя, Кристиан Грей. Обнимаю его, просовываю руку в задний карман брюк, чуть тискаю. Джиа кисло улыбается.

– Успели просмотреть планы?

– Да, мы их посмотрели, – говорю я и бросаю взгляд на Кристиана, который отвечает мне усмешкой и вскидывает бровь. Интересно, что его так позабавило? Моя реакция на Джиа или то, что я потискала его задницу?

– Они здесь. – Кристиан кивает на обеденный стол и, держа меня за руку, идет к нему. Джиа следует за нами. Я наконец-то вспоминаю об обязанностях хозяйки.

– Не хотите ли выпить? Может быть, бокал вина?

– С удовольствием. Если можно, белого сухого.

Черт! Белый совиньон – это ведь сухое вино? Оставлять мужа не хочется, но делать нечего, и я тащусь в кухню. Кристиан выключает музыку.

– Ты еще выпьешь? – спрашиваю я Кристиана, не оборачиваясь.

– Да, детка, пожалуйста, – отвечает он нежным голоском. Такой милый, такой обходительный – сейчас, а ведь порой бывает таким несносным.

Привстаю на цыпочки, открываю шкафчик. Спиной чувствую – Кристиан за мной наблюдает. Ощущение неприятное, словно мы оба участвуем в каком-то шоу, разыгрываем представление – только на этот раз мы на одной стороне, объединились против мисс Маттео. Знает ли он? Понимает ли, что ее тянет к нему, и это ясно как божий день? Может быть, Кристиан пытается поддержать меня, ободрить? Что ж, приятно. Или, может, он просто, ясно и недвусмысленно дает ей понять, что занят?

Мой. Да, чертовка, он – мой. Моя внутренняя богиня облачается в гладиаторские доспехи. Настроена решительно – никакой жалости, пленных не брать. Улыбаясь про себя, беру три бокала, прихватываю из холодильника уже открытую бутылку совиньона и ставлю это все на стойку. Джиа – у обеденного стола, склонилась над бумагами, Кристиан стоит рядом и указывает на что-то.

– Насчет стеклянной стены у Аны есть какие-то сомнения, но в целом мы вполне довольны.

– Я так рада, – с облегчением говорит Джиа и, протягивая руку к плану, как бы ненароком касается плеча Кристиана. Он тут же напрягается, но она, похоже, не замечает.

«Оставьте его в покое, леди. Моему мужу не нравится, когда его трогают», – мысленно шиплю я. Кристиан делает шаг в сторону и, оказавшись вне досягаемости, поворачивается ко мне.

– Жаждущие ждут.

– Сейчас иду.

Кристиан точно ведет игру. Присутствие Джиа определенно его тяготит. И как только я не замечала этого раньше? Вот почему она мне не нравится. Кристиан привык к тому, как женщины на него реагируют, и обычно не придает этому никакого значения. А вот прикосновения – дело совсем другое. Ладно, миссис Грей спешит на помощь.

Я торопливо разливаю вино по бокалам и тороплюсь к моему попавшему в беду рыцарю. Предлагая бокал Джиа, вклиниваюсь между нею и Кристианом. Она отвечает любезной улыбкой. Второй бокал подаю Кристиану – он с облегчением выдыхает и благодарно смотрит на меня.

– Ваше здоровье! – говорит он нам обеим, но смотрит на меня. Мы с Джиа поднимаем бокалы и отвечаем в унисон. Я делаю глоток.

Джиа поворачивается ко мне.

– Ана, у вас, как я поняла, есть какие-то возражения против стеклянной стены?

– Да. Не поймите неправильно, она мне нравится. Но я бы хотела немножко иначе вписать ее в дом. Я уже влюбилась в него и не хочу радикальных изменений.

– Понятно.

– По-моему, эту стеклянную стену следовало бы встроить как-то посимпатичнее, чтобы она больше соответствовала оригинальному плану. – Сморю на Кристиана – он слушает меня задумчиво, потом кивает.

– Другими словами, никакой масштабной модернизации.

– Нет. – Я решительно трясу головой.

– Он нравится вам таким, как есть?

– В общем, да. Я всегда думала, что ему нужно лишь немного заботы и внимания.

Его взгляд теплеет.

Джиа смотрит на нас, и ее щеки розовеют.

– О'кей, – говорит она. – Думаю, я начинаю понимать вас, Ана. Что, если мы сохраним стеклянную стену, но сделаем так, чтобы она открывалась на широкую террасу в средиземноморском стиле. Собственно говоря, сама терраса уже есть. Можно поставить колонны из подходящего камня, оставив между ними большие промежутки, чтобы не закрывать вид. И добавить стеклянную крышу или же подобрать соответствующую плитку. Тогда там получится удобная обеденная зона.

Надо отдать должное, свое дело она знает. И знает хорошо.

– Есть и другой вариант, – продолжает Джиа. – Вместо террасы тонировать стеклянные двери под дерево и таким образом сохранить тот самый средиземноморский дух.

– Как те ярко-голубые ставни на юге Франции, – говорю я Кристиану, который по-прежнему пристально за мной наблюдает.

Он отпивает вина и с невозмутимым видом пожимает плечами. Хм-м. Второе предложение ему не по вкусу, но критиковать меня, затыкать мне рот и выставлять в глупом свете он не хочет. Что за человек, просто клубок противоречий! На память приходят его вчерашние слова: «Я хочу, чтобы дом был таким, каким его хочешь видеть ты. Каким бы ты его ни видела. Он твой». Кристиан хочет, чтобы я была счастлива. Счастлива во всем, что делаю. В глубине души я понимаю, что так оно и есть. Просто… Стоп. Не надо сейчас думать об этом. Подсознание сердито хмурится. Джиа смотрит на Кристиана, ждет его решения. Наблюдаю за ней: зрачки расширены, губы приоткрыты. Перед тем как выпить вина, проводит языком по блестящей верхней губе. Я смотрю на Кристиана – он по-прежнему смотрит на меня, а совсем не на нее. Да! Моя внутренняя богиня триумфально потрясает кулачком. У меня еще есть парочка слов для мисс Маттео.

– Что думаешь, Ана? – спрашивает Кристиан.

– Мне нравится идея с террасой.

– Мне тоже.

Поворачиваюсь к Джиа. Так и хочется крикнуть: «Эй, леди, смотрите сюда, а не туда. Здесь решаю я».

– Я бы хотела увидеть новый вариант плана с расширенной террасой и колоннами в едином с домом стиле.

Джиа неохотно переводит взгляд с моего мужа на меня и снисходительно улыбается. Неужели думает, что я ничего не замечаю?

– Конечно, – любезно говорит она. – Что-нибудь еще?

Кроме того, что трахаешь глазами моего мужа?

– Кристиан хочет переделать спальню.

Кто-то осторожно кашляет. Мы все одновременно поворачиваемся – на пороге стоит Тейлор.

– Что такое? – спрашивает Кристиан.

– Мне нужно поговорить с вами, мистер Грей. Дело срочное.

Кристиан подходит ко мне сзади, кладет руки на плечи и обращается к Джиа:

– Этим проектом занимается миссис Грей. У нее карт-бланш. Все будет так, как она захочет, а я полностью полагаюсь на ее чутье, вкус и прозорливость. – Голос звучит немного иначе, и я слышу в нем замаскированное предостережение. Кому? Джиа?

Полагается на мое чутье? Ну как тут не злиться! Еще сегодня прошелся по чувствам коваными ботинками, а теперь… Качаю от досады головой, но в глубине души благодарна: наконец-то Кристиан сказал этой мисс Соблазнительнице, которая, к сожалению, еще и хорошо разбирается в своем деле, кто тут отдает распоряжения. Я поглаживаю его по руке.

– Прошу меня извинить. – Прежде чем последовать за Тейлором, Кристиан нежно сжимает мои плечи. Интересно, в чем там дело?

– Итак… спальня? – нервно спрашивает Джиа.

Я смотрю на нее, дожидаясь, пока Кристиан и Тейлор отойдут подальше. Потом, собравшись с силами и напомнив себе, как бесцеремонно обходились со мной последние пять часов, выплескиваю на нее все, что накопилось.

– У вас есть все основания нервничать, потому что сейчас ваша работа над проектом висит на волоске. Но я уверена, мы поладим, если только вы будете держать руки подальше от моего мужа.

Она замирает на полувздохе.

– Иначе вы уволены. Понятно? – Я произношу это медленно и внятно, четко выговаривая каждое слово.

Джиа быстро моргает, она потрясена и ошарашена. Слушает и не может поверить, что это говорю ей я. Я и сама не могу в это поверить, но держусь и бесстрастно смотрю в ее вытаращенные карие глаза.

Только не отступай! Только держись! Я переняла это холодно-бесстрастное выражение у Кристиана, а уж он умеет быть бесстрастным, как никто другой. Перестройка главной резиденции Грея – престижный проект для архитектурной фирмы Джиа. И огромный успех для нее лично. Потерять такой заказ она не может. А что мисс Маттео – подруга Элиота, так мне сейчас на это наплевать.

– Ана… миссис Грей… я… Извините, мне очень жаль. У меня и в мыслях… – Она заливается краской, не зная, что еще сказать.

– Давайте начистоту, чтобы все было предельно ясно. Моему мужу вы неинтересны.

– Конечно, – бормочет она, бледнея.

– Как я уже сказала, для полной ясности.

– Миссис Грей, если вы подумали… я… Приношу свои извинения… – Она умолкает, растерянная и ошарашенная.

– Хорошо. Пока мы понимаем друг друга, все будет хорошо. А сейчас я хочу, с вашего позволения, объяснить, что именно мы хотим изменить в спальне, и пройтись по списку предлагаемых вами материалов. Как вам известно, мы с Кристианом хотим, чтобы дом отвечал экологическим требованиям. Мне нужно знать, откуда поступили материалы и что они собой представляют.

– Разумеется, – бормочет она, запинаясь и хлопая испуганно ресницами.

Впервые меня кто-то боится. Моя внутренняя богиня бегает по рингу перед обезумевшей от восторга толпой.

Джиа нервно приглаживает волосы.

– Значит, спальня? – чуть слышно говорит она.

Я победила и теперь, впервые после разговора с Кристианом в офисе, позволяю себе расслабиться. Могу позволить. Моя внутренняя богиня салютует своей внутренней стерве.

Мы уже заканчиваем, когда возвращается Кристиан.

– Все сделали? – спрашивает он и, обняв меня за талию, поворачивается к Джиа.

– Да, мистер Грей. – Она беззаботно улыбается, хотя улыбке недостает убедительности. – Через пару дней у вас будет переделанный план.

– Отлично. – Кристиан вопросительно смотрит на меня. – Ты довольна?

Я киваю и почему-то краснею.

– Пожалуй, пойду, – с той же фальшивой улыбкой говорит Джиа и протягивает руку, сначала мне, потом Кристиану.

– Пока, Джиа, – говорю я.

– До свидания, миссис Грей. Мистер Грей…

На пороге снова возникает Тейлор.

– Тейлор вас проводит, – говорю я так, чтобы он услышал.

Джиа еще раз приглаживает волосы, поворачивается на каблуках и уходит в сопровождении Тейлора.

– А она вела себя гораздо сдержаннее, – констатирует Кристиан.

– Ты так думаешь? Я и не заметила. – Пожимаю равнодушно плечами. – Чего хотел Тейлор? – Мне и впрямь любопытно, да и тему хочется сменить.

Кристиан подходит к столу и начинает сворачивать планы.

– Это касается Хайда.

– Хайда? Что такое?

– Тебе не о чем беспокоиться, Ана. – Кристиан снова обнимает меня. – Оказывается, Хайд уже несколько недель не был у себя дома. – Он целует меня в затылок и возвращается к столу.

А…

– Итак, что же ты все-таки решила? – Понимаю, ему не хочется говорить о Хайде и отвечать на мои вопросы.

– Договорились по тем изменениям, которые мы обсуждали с тобой вчера, – отвечаю я и тихо добавляю: – По-моему, ты ей нравишься.

Кристиан фыркает.

– Ты ей что-то сказала? – Я краснею. Как он догадался? Не зная, что сказать, опускаю голову. – До ее прихода мы были Кристианом и Аной, а когда она ушла, стали мистером и миссис Грей. – Тон сухой, бесстрастный.

– Может, что-то и сказала, – бормочу я и бросаю на него робкий взгляд из-под ресниц. Странно, но он смотрит на меня отнюдь не сурово, а тепло и как будто даже… доволен.

Кристиан отводит глаза, качает головой, и выражение его лица меняется.

– Ей всего лишь нравится это лицо. – Я слышу нотку горечи и даже отвращения.

О нет, нет!

– Что? – спрашивает он, видя мою растерянность. В его глазах – тревога и даже ужас. – Ты ведь не ревнуешь?

Я сглатываю и смотрю на свои сплетенные пальцы. А ревную ли я?

– Ана, эта женщина – сексуальная хищница. Совсем не мой тип. Как ты можешь ревновать меня к ней? Или к кому-либо вообще? Она нисколько мне не интересна. – Смотрит на меня так, как будто у меня выросло что-то лишнее. Проводит ладонью по волосам. – Есть только ты, Ана. И всегда будешь только ты.

Вот так да. Кристиан снова отодвигает планы, подходит и берет меня за подбородок.

– Как ты можешь думать иначе? Разве я дал повод для подозрений? – Он впился мне в глаза и не отпускает.

– Нет, – чуть слышно шепчу я. – Знаю, что поступила глупо. Просто… ты сегодня…

Все пережитое за день, все разнообразные эмоции вдруг вырываются и перемешиваются. Как объяснить свои смущение и растерянность? Как сказать, что меня огорчило его сегодняшнее поведение в моем кабинете? То он хочет, чтобы я оставалась дома, то вдруг дарит мне компанию. Ну как тут быть?

– Что?

– Ох, Кристиан… – Голос мой дрожит. – Я никогда не представляла для себя такой жизни. Стараюсь привыкнуть к ней, но… Я как будто получаю все на тарелочке – работу, чудесного мужа… Никогда не думала, что могу полюбить кого-то так… так сильно, так быстро, так… – Я пытаюсь перевести дух, а Кристиан наблюдает за мной, открыв рот.

– Ты словно грузовой поезд, и я не хочу оказаться на твоем пути, потому что тогда та девушка, в которую ты влюбился, будет раздавлена. А что останется? Останется что-то пустое, бессодержательное, способное лишь исполнять благотворительные функции. – Я снова останавливаюсь, ищу слова, чтобы передать свои чувства. – Сейчас ты хочешь поставить меня во главе компании, к чему я никогда не стремилась и к чему совершенно не готова. Что мне думать? Как быть? Чего ты действительно для меня хочешь – чтобы я сидела дома или чтобы руководила издательством? Все так запуталось. – На глаза наворачиваются слезы. Я останавливаюсь, чтобы не расплакаться. – Ты должен дать мне возможность самой принимать решения, рисковать, ошибаться и извлекать урок из собственных ошибок. Прежде чем бежать, надо научиться ходить, неужели ты этого не понимаешь? Мне нужно немного независимости. Вот почему для меня так важно сохранить собственное имя. Вот что я хотела сказать тебе сегодня.

– Так ты чувствуешь, что я на тебя давлю? Принуждаю? – спрашивает Кристиан едва ли не шепотом.

Я киваю.

Он закрывает глаза и проводит ладонью по волосам – этот жест всегда выдает его волнение.

– Я всего лишь хочу дать тебе мир. Все, чего ты хочешь. И, конечно, спасти тебя от него. Защитить от всех бед. Но я также хочу, чтобы все знали, что ты – моя. Я запаниковал сегодня, когда получил твое письмо. Почему ты не объяснила насчет имени?

Понимаю, что Кристиан прав, и краснею.

– Я думала об этом, когда мы были на юге Франции, но ничего не сказала, чтобы не портить тебе настроение, а потом забыла. Вспомнила только вчера вечером, но… снова отвлеклась. Извини, мне, конечно, следовало обсудить это с тобой, но я никак не могла выбрать подходящий момент.

Он пристально смотрит на меня, и оттого я только еще больше нервничаю. Чувство такое, словно он пытается проникнуть в мою голову, но при этом ничего не говорит.

– Почему ты запаниковал?

– Не хочу, чтобы ты просочилась сквозь пальцы.

– Господи, ну куда я денусь! Когда ты наконец вобьешь это в свою тупую башку. Я. Тебя. Люблю. – Я машу рукой, как делает иногда для выразительности и сам Кристиан. – Ты мне дороже глаз, свободы, мира.^[10] Он делает большие глаза.

– Любишь как дочь отца? – Иронически улыбается.

– Нет, – смеюсь я. – Просто это единственная цитата, что пришла на ум.

– Безумный король Лир?

– Мой дорогой, мой милый, безумный король Лир. – Я ласково глажу его по щеке, и он льнет к моей ладони и закрывает глаза. – А ты не хочешь поменять свое имя и стать Кристианом Стилом, чтобы все знали, что ты принадлежишь мне?

Глаза распахиваются. Он смотрит на меня так, будто я объявила, что земля – плоская. Морщит лоб.

– Принадлежу тебе? – произносит он медленно, словно пробует слова на вкус.

– Мне.

– Тебе. – Те же слова, что мы говорили в игровой комнате вчера. – Да, пожалуй. Если это так много для тебя значит.

Опять.

– А для тебя это много значит?

– Да, – не раздумывая, твердо отвечает Кристиан.

– Хорошо. – Я готова ему уступить. Готова дать ту уверенность, которой ему по-прежнему недостает.

– Мне казалось, ты еще раньше согласилась.

– Да, согласилась, но теперь мы обсудили тему более детально, и я довольна своим решением.

– Вот как, – удивленно бормочет Кристиан и улыбается своей открытой мальчишеской улыбкой, от которой захватывает дух. Он хватает меня обеими руками за талию и кружит. Я визжу, пищу и смеюсь одновременно, даже не зная, счастлив он, доволен или что-то еще…

– Сознаете ли вы, миссис Грей, что это значит для меня?

– Теперь – да.

Он наклоняется и целует меня, накручивает волосы на палец, не дает даже пошевелиться.

– Это Семь Оттенков Воскресенья. – Он трется носом о мой нос.

– Думаешь? – Я отклоняюсь назад, смотрю на него испытующе.

– Обещания даны, сделка заключена, – шепчет Кристиан, и глаза его вспыхивают безумным восторгом.

– Э… – Я никак не могу понять его настроение.

– Хочешь взять свое слово назад? – неуверенно спрашивает он и на мгновение задумывается. – Есть идея.

Что еще за идея?

– Вопрос крайней важности, требует безотлагательного рассмотрения. – Кристиан вдруг переходит на серьезный тон. – Да, миссис Грей, именно так. Дело первостепенной важности.

Стоп, да он смеется надо мной.

– Что за дело?

– Мне нужно постричься. Волосы слишком длинные, и моей жене такие не нравятся.

– Я не смогу тебя постричь!

– Сможешь. – Он ухмыляется и трясет головой, так что волосы падают на глаза.

– Ну, если у миссис Джонс найдется миска для пудинга, – прыскаю я.

Он смеется.

– О'кей, к сведению принял. Обращусь к Франко.

Что? Нет! Франко ведь работает на нее? Может, мне и удастся хотя бы подрезать челку. В конце концов, я ведь много лет подстригала Рэя, и он никогда не жаловался.

– Идем.

Я хватаю его за руку и веду в нашу ванную, где вытаскиваю из угла белый деревянный стул и ставлю перед раковиной. Кристиан наблюдает за мной с плохо скрытым интересом, засунув большие пальцы за ремень.

– Садись. – Я указываю на пустой стул, пытаясь сохранить ведущую роль.

– Вымоешь мне волосы?

Я киваю. Кристиан удивленно вскидывает бровь, и мне кажется, он сейчас отступит и откажется от моих услуг.

– Ладно.

Он начинает медленно расстегивать пуговицы своей белой рубашки, начиная с верхней. Пальцы спускаются ниже и ниже, пока рубашка не распахивается. Ох… Моя внутренняя богиня замирает, не завершив триумфальный проход по арене.

Кристиан нетерпеливо протягивает руку в хорошо знакомом мне жесте, означающем «ну-ка расстегни». Губы подрагивают, рот кривится… На меня это действует безотказно.

Ах да, запонки. Я беру его левую руку и снимаю первую запонку, платиновый диск с выгравированными курсивом инициалами. Потом вторую. Закончив, бросаю взгляд на него и вижу совсем другое лицо, потемневшее, жаркое, напряженное. Я стягиваю с плеча рубашку, и та, соскользнув, падает на пол.

– Готов? – шепотом спрашиваю я.

– Ко всему, чего ты только пожелаешь.

Мой взгляд спускается от его глаз к губам. Полуоткрытым. Прекрасным, как творение гениального скульптора. К тому же Кристиану прекрасно известно, как им пользоваться. Я вдруг ловлю себя на том, что наклоняюсь и тянусь к ним…

– Нет. – Он кладет руки мне на плечи. – Нет и нет. Иначе я так и останусь с длинными волосами.

Вот еще!

– Я так хочу. – Его лицо так близко. Глаза округлились.

Это выше моих сил.

– Почему? – спрашиваю я.

Секунду-другую он молча смотрит на меня, и я вижу, как расширяются его зрачки.

– Потому что тогда буду чувствовать себя желанным.

Мое бедное сердце вздрагивает и почти останавливается. О Кристиан… в тебе и впрямь все Пятьдесят Оттенков.

Я замыкаю его в круг рук и начинаю целовать в грудь, тычусь носом в пружинистые волосы…

– Ана… Моя Ана… – Он тоже обнимает меня, и мы стоим неподвижно посередине ванной. Как же хорошо в его объятьях! И пусть он задница, диктатор и мегаломан, которому требуется пожизненная доза внимания и заботы. Не отпуская его, я откидываюсь назад.

– Ты и вправду этого хочешь?

Кристиан кивает и застенчиво улыбается. Я тоже улыбаюсь и высвобождаюсь из плена.

– Тогда садись.

Он послушно садится на стул спиной к раковине. Я снимаю с него туфли и отодвигаю их в сторону, к лежащей на полу смятой рубашке. Достаю из душевой шампунь, «Шанель». Мы купили его во Франции.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: