Мы смотрим друг на друга – расплавленный серый взгляд и смущенный голубой, – испытывая друг друга, испытывая наши пределы и наши характеры. Я ищу в его глазах понимание, силюсь постичь, как этот мужчина может в мгновение ока превратиться из свирепого деспотичного чудовища в обольстительного любовника. Его серые глаза становятся больше и темнеют, его намерения ясны. Он нежно гладит меня по щеке.

– Мы можем остаться здесь. – Голос его низкий и хриплый.

Только не это. Моя внутренняя богиня тоскливо взирает на деревянный стол. Нет. Нет. Нет. Только не в офисе.

– Кристиан, я не хочу заниматься сексом здесь. Твоя любовница только что была в этой комнате.

– Она никогда не была моей любовницей, – рычит он, и рот сжимается в угрюмую складку.

– Это всего лишь семантика, Кристиан.

Он озадаченно хмурится. Обольстительный любовник исчез без следа.

– Забудь о ней, Ана. Она в прошлом, – небрежно говорит он.

Я вздыхаю… может, он и прав. Я просто хочу, чтобы он признался себе, что эта девушка ему небезразлична. Ледяной холод сжимает сердце. О нет. Вот почему мне это так важно. Предположим, я совершу что-нибудь непростительное. Предположим, перестану соответствовать. Тогда я тоже останусь в прошлом? Если он вот так может отвернуться от Лейлы, с которой был таким заботливым и внимательным, когда она болела, не отвернется ли он и от меня? У меня перехватывает дыхание, когда я вспоминаю фрагменты сна: позолоченные зеркала и звук его шагов по мраморному полу, и он оставляет меня одну среди ослепительной роскоши.

– Нет… – в ужасе шепчу я, не успев остановиться.

– Да, – говорит он и, взяв за подбородок, наклоняется и нежно целует в губы.

– Ох, Кристиан, иногда ты меня пугаешь. – Я хватаю его за голову и притягиваю к себе. Он на мгновение замирает, потом обнимает меня.

– Почему?

– Ты смог так легко отвернуться от нее…

Он хмурится.

– И ты думаешь, что я могу отвернуться и от тебя, Ана? Почему, черт побери, ты так думаешь? С чего ты это взяла?

– Ни с чего. Поцелуй меня. Забери меня домой, – молю я. И когда его губы касаются моих, забываю обо всем на свете.

– О-о-о… пожалуйста, – умоляю я.

Кристиан нежно дует на мою сверхчувствительную плоть.

– Всему свое время, – бормочет он.

Я натягиваю путы и громким стоном протестую против его чувственных атак. Я в мягких кожаных наручниках, локти привязаны к коленям, и голова Кристиана поднимается и опускается у меня между ног, а проворный язык немилосердно меня дразнит. Я открываю глаза и устремляю невидящий взгляд на омытый мягким вечерним светом потолок нашей спальни. Язык Кристиана кружит и кружит, обводя и огибая центр моей вселенной. Я хочу распрямить ноги в тщетной попытке контролировать удовольствие. Но не могу. Мои пальцы стискивают его волосы, и я с силой тяну, борясь с этой утонченной пыткой.

– Не кончай, – предостерегающе бормочет он, мягким дыханием омывая мою теплую плоть, сопротивляясь моим пальцам. – Отшлепаю тебя, если кончишь.

Я стону.

– Контролируй себя, Ана. Ты должна научиться контролировать себя. – Его язык возобновляет свой эротический набег.

Да, он знает, что делает. Я не в силах ни сопротивляться, ни остановить свою чувственную реакцию, хотя стараюсь, очень стараюсь, но тело взрывается под его немилосердными манипуляциями, и его язык не останавливается – он высасывает из меня удовольствие, все до последней капли.

– Ох, Ана, – ворчит Кристиан. – Ты кончила. – Голос его полон торжествующей укоризны. Он переворачивает меня на живот, и я опираюсь на дрожащие руки. Он звонко шлепает меня по заду.

– Ай! – вскрикиваю я.

– Ты должна контролировать себя, – наставляет он и, схватив за бедра, рывком входит в меня. Я снова вскрикиваю, еще дрожа после потрясшей меня волны оргазма. Он замирает глубоко внутри меня и, наклонившись, расстегивает вначале один, потом второй наручник. Обнимает, притягивает к себе на колени спиной к нему, обхватывает ладонью за подбородок и за шею.

– Двигайся, – приказывает он.

Я стону, приподнимаясь и опускаясь у него на коленях.

– Быстрее, – шепчет он.

И я двигаюсь быстрее и быстрее. Он громко стонет, запрокидывает мою голову назад, легонько покусывает меня в шею. Другая рука неспешно скользит вниз, от бедра ниже, через холмик к клитору, все еще чувствительному от прежних щедрых ласк. Я тихо постанываю, когда пальцы смыкаются вокруг меня, снова дразня.

– Да, Ана, – хрипит он мне в ухо. – Ты моя. Только ты.

– Да, – выдыхаю я и напрягаюсь, сжимаюсь вокруг него, втягиваю в свои тайные глубины.

– Кончи для меня, – требует он.

Я даю себе волю, и тело послушно исполняет приказ. Он держит меня крепко, и в момент кульминации, содрогаясь в экстазе, выкрикиваю его имя.

– Ана, я люблю тебя, – стонет он и спешит за мной, выгибаясь навстречу собственной разрядке.

Он целует меня в плечо и убирает волосы с лица.

– Это есть в списке, миссис Грей? – говорит он. Я лежу, чуть живая, ничком на кровати. Кристиан мягко массирует мои ягодицы. Он лежит рядом, опираясь на локоть.

– М-м-м.

– Это означает «да»?

– М-м-м. – Я улыбаюсь.

Он улыбается и целует меня снова, и я неохотно переворачиваюсь на бок, лицом к нему.

– Итак? – не унимается Кристиан.

– Да. Это есть в списке. Но список длинный.

Его лицо чуть не раскалывается надвое от широкой ухмылки, и он наклоняется для нежного поцелуя.

– Хорошо. Пообедаем? – Глаза его светятся любовью и добродушным юмором.

Я киваю. Есть хочется ужасно. Протягиваю руку и мягко тереблю волоски у него на груди.

– Хочу кое-что тебе сказать.

– Что?

– Только не злись.

– Что такое, Ана?

– Тебе не все равно.

Зрачки его расширяются, и хорошего настроения как не бывало.

– Я хочу, чтоб ты признал, что тебе не все равно. Потому что тому Кристиану, которого я знаю и люблю, было бы не все равно.

Он застывает, не сводит с меня глаз, и я становлюсь свидетельницей внутренней борьбы, результатом которой должно стать соломоново решение. Он открывает рот, потом закрывает, и тень какого-то мимолетного чувства скользит по лицу. Может быть, боли.

«Скажи это», – мысленно приказываю я.

– Да. Да, мне не все равно. Довольна? – Голос его чуть громче шепота.

И на том спасибо. Какое облегчение.

– Да. Очень.

Он хмурит брови.

– Не могу поверить, что говорю с тобой сейчас, здесь, в нашей постели, о…

Я прикладываю палец к его губам.

– Ш-ш. Давай поедим. Я проголодалась.

Он вздыхает и качает головой.

– Вы смущаете меня, миссис Грей.

– Это хорошо. – Я наклоняюсь и целую его.

От кого: Анастейша Грей

Тема: Список

Дата: 9 сентября 2011 г., 09:33

Кому: Кристиан Грей

Это, определенно, в первых пунктах.

Анастейша Грей,

редактор SIP

От кого: Кристиан Грей

Тема: Скажи мне что-нибудь новенькое

Дата: 9 сентября 2011 г., 09:42

Кому: Анастейша Грей

Ты говоришь это последние три дня. Уж свыкнись с этим. Или… мы могли бы попробовать что-нибудь еще.

Кристиан Грей,

получающий удовольствие от этой игры генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Я улыбаюсь, глядя на экран. Последние несколько вечеров были… забавными. Мы снова расслабились, позабыв о коротком вмешательстве Лейлы в нашу жизнь. Я так и не набралась смелости спросить, висят ли на стенах ее картины, да и, честно говоря, мне все равно. Мой «блэкберри» звонит, и я отвечаю, ожидая, что это Кристиан.

– Ана?

– Да?

– Ана, солнышко, это Хосе-старший.

– Мистер Родригес! Здравствуйте! – В череп как будто втыкаются тысячи иголочек. Что нужно от меня отцу Хосе?

– Милая, прости, что звоню тебе на работу. Рэй… – Его голос дрожит.

– Что такое? Что случилось? – Сердце подпрыгивает к горлу.

– Рэй попал в аварию.

О нет! Папа. Я забываю вдохнуть.

– Он в больнице. Тебе лучше поскорее приехать сюда.

Глава 17

Мистер Родригес, что произошло? – Голос у меня хриплый от непролитых слез. Рэй. Милый Рэй. Мой папа.

– Он попал в аварию.

– Хорошо, я приеду… сейчас же приеду. – Адреналин растекается по моим жилам, оставляя после себя панику. Мне становится нечем дышать.

– Его перевезли в Портленд.

Портленд? Какого черта он делает в Портленде?

– Переправили самолетом, Ана. Я направляюсь сейчас туда. Городская больница скорой помощи. Ох, Ана, я не видел машину. Я просто ее не видел… – Голос его прерывается.

Мистер Родригес… Нет!

– Увидимся там, – выдавливает мистер Родригес, и связь прерывается.

Страх и паника хватают за горло. Нет. Нет. Я делаю успокаивающий вдох, беру телефон и звоню Роучу. Он отвечает после второго гудка:

– Ана?

– Джерри. С моим отцом произошло несчастье.

– Ана, что случилось?

Я объясняю, с трудом переводя дух.

– Поезжай. Конечно, ты должна ехать. Надеюсь, с твоим отцом все будет хорошо.

– Спасибо. Я буду держать тебя в курсе. – Я небрежно швыряю трубку, но сейчас мне ни до чего.

– Ханна! – зову я и слышу тревогу в своем голосе.

Минуту спустя она просовывает голову в дверь, а я бросаю вещи в сумку и хватаю бумаги, чтобы сунуть их в портфель.

– Да, Ана? – Она хмурится.

– Мой отец попал в аварию. Я должна ехать.

– О боже…

– Отмени все мои встречи на сегодня. И на понедельник. Тебе придется закончить подготовку презентации книги – записи в общей папке. Пусть Кортни поможет, если потребуется.

– Хорошо, – шепчет Ханна. – Надеюсь, с ним все в порядке. О делах не беспокойся. Мы прорвемся.

– Я беру с собой «блэкберри»: звони, если что.

Озабоченность отражается на ее узком бледном лице, и мне с большим трудом удается не расплакаться.

Папочка.

Я хватаю жакет, сумку и портфель.

– Позвоню, если что понадобится.

– Конечно. Удачи, Ана. Надеюсь, все будет хорошо.

Я выдавливаю короткую улыбку и, силясь сохранить самообладание, выскакиваю из кабинета. Очень стараюсь не бежать всю дорогу до приемной. Сойер при виде меня вскакивает на ноги.

– Миссис Грей? – спрашивает он, озадаченный моим внезапным появлением.

– Мы едем в Портленд, сию минуту.

– Хорошо, мэм, – говорит он хмуро, но дверь открывает.

Движение – это хорошо. Когда двигаешься, немного легче.

– Миссис Грей, – говорит Сойер, когда мы мчимся к стоянке. – Могу я спросить, почему мы совершаем эту незапланированную поездку?

– Мой отец попал в аварию.

– Понятно. А мистер Грей знает?

– Я позвоню ему из машины.

Сойер кивает и открывает заднюю дверцу «Ауди», и я забираюсь внутрь. Дрожащими пальцами вытаскиваю телефон и набираю номер Кристиана.

– Миссис Грей. – Голос у Андреа бодрый и деловой.

– Кристиан там? – спрашиваю я.

– Э… он где-то в здании, мэм. Оставил свой «блэкберри», чтобы я отвечала на звонки.

Я мысленно испускаю расстроенный стон.

– Вы не могли бы сказать ему, что я звонила и что мне нужно поговорить с ним? Это срочно.

– Я могу попробовать отследить его. Думаю, он где-то неподалеку.

– Просто передайте, чтобы он позвонил мне, пожалуйста, – умоляю я, борясь со слезами.

– Конечно, миссис Грей. – Она мешкает. – Все в порядке?

– Нет, – шепчу я, не доверяя своему голосу. – Пожалуйста, пусть он мне позвонит.

– Хорошо, мэм.

Я отключаюсь. Не в силах больше сдерживаться, подтягиваю колени к груди, сворачиваюсь клубочком на заднем сиденье, а слезы безостановочно текут по щекам.

– Где в Портленде, миссис Грей? – мягко спрашивает Сойер.

– Городская больница скорой помощи, – выдавливаю я сквозь слезы.

Сойер вливается в уличное движение и направляется к трассе I-5, а я тихо всхлипываю на заднем сиденье машины, шепча бессвязную молитву. «Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».

Услышав рингтон «Твоя любовь – король», вздрагиваю от неожиданности.

– Кристиан, – выдыхаю я.

– Господи, Ана, что случилось?

– Рэй… он попал в аварию.

– Черт!

– Да. Я на пути в Портленд.

– В Портленд? Ради бога, скажи, что Сойер с тобой.

– Да, он за рулем.

– Где Рэй?

– В городской больнице скорой помощи.

Я слышу приглушенные голоса на заднем фоне.

– Да, Рос! – сердито рявкает Кристиан. – Я знаю! Извини, детка, я смогу быть там часа через три. Необходимо закончить здесь одно дело. И сразу прилечу.

О боже. «Чарли Танго» снова в строю, и последний раз, когда Кристиан летел на нем…

– У меня встреча с ребятами с Тайваня. Я не могу ее отменить. Мы готовили эту сделку несколько месяцев.

Почему я ничего об этом не знаю?

– Приеду, как только смогу.

– Хорошо, – шепчу я. Мне бы сказать – да все в порядке, оставайся в Сиэтле, но правда в том, что я хочу, чтобы он был рядом.

– Ох, детка, – шепчет он.

– Со мной все будет хорошо, Кристиан. Делай все, что нужно. Не спеши. Я не хочу переживать еще и за тебя. Береги себя.

– Непременно.

– Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, детка. Буду с тобой, как только смогу. Держи Люка поблизости.

– Ладно.

– До скорого.

– Пока. – Отключаюсь и снова обнимаю колени. Я ничего не знаю о бизнесе Кристиана. Какие, интересно знать, у него дела с тайванцами? Я смотрю в окно, когда мы проезжаем аэропорт «Боинг Филд-Кинг». Он должен долететь целым и невредимым. У меня скручивает желудок и подступает тошнота. Рэй и Кристиан. Вряд ли я смогу такое выдержать. Откинувшись на сиденье, я вновь начинаю свою мантру: «Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».

– Миссис Грей. – Меня будит голос Сойера. – Мы на территории больницы. Мне только надо найти приемный покой.

– Я знаю, где это. – Вспоминаю свой прошлый визит в городскую больницу, когда на второй день работы в «Клейтоне» я свалилась со стремянки и подвернула ногу. Вспоминаю и как Пол Клейтон стоял у меня над душой; меня передергивает.

Сойер останавливается в месте высадки и выпрыгивает, чтобы открыть мою дверцу.

– Сейчас поставлю машину, мэм, и приду к вам. Оставляйте свой портфель, я принесу.

– Спасибо, Люк.

Он кивает, и я быстро иду к приемному покою. Регистратор за стойкой вежливо улыбается мне, через пару минут находит, куда поместили Рэя, и отсылает меня в хирургическое отделение на третьем этаже.

Хирургическое отделение? О господи!

– Спасибо, – бормочу я, стараясь сосредоточиться на ее объяснении, как пройти к лифту. Я почти бегу туда, и тошнота подкатывает к горлу.

«Пусть с ним все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».

Лифт едет мучительно медленно, останавливается на каждом этаже. «Давай же… давай!» Я мысленно подгоняю его, сердито поглядывая на входящих и выходящих из него людей, которые мешают мне попасть к отцу.

Наконец дверь открывается на третьем этаже, и я несусь к еще одной регистрационной стойке, укомплектованной медсестрами в голубой униформе.

– Чем могу помочь? – спрашивает одна услужливая сестра с близоруким взглядом.

– Мой отец, Рэймонд Стил. Только что поступил. Мне сказали, он в четвертой операционной. – Даже произнося эти слова, я мысленно молю, чтобы это оказалось не так.

– Сейчас посмотрю, мисс Стил.

Я киваю, не трудясь поправить ее, и она внимательно вглядывается в экран своего компьютера.

– Да. Поступил пару часов назад. Если вы не против подождать, я дам им знать, что вы здесь. Комната ожидания вот там. – Она указывает на большую белую дверь, предусмотрительно снабженную соответствующей табличкой с крупными синими буквами.

– Как он? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Чтобы узнать о его состоянии, вам придется подождать кого-то из лечащих врачей, мэм.

– Спасибо, – говорю я, но в душе кричу: «Я хочу знать сейчас!»

Открываю дверь в функциональную, аскетическую комнату ожидания, где сидят мистер Родригес и Хосе.

– Ана! – вскрикивает мистер Родригес. Его рука – в гипсе, а на щеке – синяк. Он сидит в кресле для перевозки больных, одна нога тоже загипсована. Я осторожно обнимаю его.

– Ох, мистер Родригес, – всхлипываю я.

– Ана, милая. – Похлопывает меня по спине здоровой рукой. – Мне так жаль, – бормочет он хриплым, срывающимся голосом.

О нет!

– Нет, папа, – говорит Хосе с мягкой укоризной. Когда я поворачиваюсь, он привлекает меня к себе и обнимает.

– Хосе, – шепчу я. Не могу больше сдерживаться, слезы брызжут из глаз, все напряжение, страх и сердечная боль последних трех часов дают о себе знать.

– Эй, Ана, не плачь. – Хосе мягко гладит меня по волосам.

Я обнимаю его за шею и тихо всхлипываю. Мы стоим так целую вечность, и я так благодарна, что мой друг здесь. Мы разнимаем объятия, когда в комнату ожидания заходит Сойер. Мистер Родригес дает мне бумажный носовой платок из предусмотрительно поставленной тут коробки, и я вытираю слезы.

– Это мистер Сойер. Охрана, – сообщаю я. Сойер вежливо кивает Хосе и мистеру Родригесу, затем проходит и садится в углу.

– Присядь, Ана. – Хосе подводит меня к одному из обитых дерматином кресел.

– Что произошло? Мы знаем, как он? Что они делают?

Встаю и меряю шагами комнату, потом снова сажусь. Почему врачи до сих пор не пришли? Я беру Хосе за руку, и он успокаивающе сжимает мою ладонь. «Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».

Время тянется так медленно.

Вдруг дверь открывается, и все мы с надеждой вскидываем глаза, а мой желудок скручивает. Неужели?

Входит Кристиан. Лицо его тут же темнеет, когда он замечает, что моя рука в руке Хосе.

– Кристиан! – вскрикиваю я и вскакиваю, благодаря бога, что он благополучно долетел. И вот я уже в его объятиях, его нос – у меня в волосах, и я вдыхаю его запах, его тепло, его любовь. Какая-то часть меня чувствует себя спокойнее, сильнее и крепче, потому что он здесь. Как же благотворно его присутствие действует на мой душевный покой!

– Какие-нибудь новости?

Я качаю головой, не в состоянии говорить.

– Хосе, здравствуй. – Он кивает.

– Кристиан, это мой отец, Хосе-старший.

– Мистер Родригес, мы встречались на свадьбе. Я так понимаю, вы тоже были в аварии?

Хосе коротко излагает историю.

– Вы оба достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы быть здесь? – спрашивает Кристиан.

– Мы останемся, – отвечает мистер Родригес тихим, пронизанным болью голосом. Кристиан кивает. Взяв за руку, он усаживает меня, затем садится рядом.

– Ты ела? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Хочешь?

Я снова качаю головой.

– Но тебе холодно? – Он оглядывает куртку Хосе.

Я киваю. Кристиан ерзает в кресле, но благоразумно ничего не говорит.

Дверь снова открывается, и входит молодой доктор в ярко-голубом операционном костюме. Врач выглядит уставшим и измученным.

Кровь отливает от головы. Я неуклюже поднимаюсь.

– Рэй Стил, – шепчу я, а Кристиан встает рядом со мной и обвивает рукой за талию.

– Вы его ближайшая родственница? – спрашивает доктор. Его ярко-голубые глаза почти такого же цвета, как и больничная форма, и при иных обстоятельствах я бы нашла его привлекательным.

– Я его дочь, Ана.

– Мисс Стил…

– Миссис Грей, – прерывает его Кристиан.

– Прошу прощения, – запинаясь, говорит доктор, и у меня мелькает желание пнуть Кристиана. – Я доктор Кроув. Состояние вашего отца стабильное, но критическое.

Что это значит? Ноги подкашиваются, и только твердая рука Кристиана не дает мне свалиться на пол.

– У него несколько внутренних повреждений, – говорит доктор Кроув, – главным образом диафрагмы, но нам удалось устранить их, и мы сумели спасти селезенку. К сожалению, во время операции из-за потери крови он пережил остановку сердца. Нам удалось снова запустить сердце, но пока состояние вызывает озабоченность. Однако больше всего нас беспокоит то, что у него сильная контузия головы, и томограмма показывает опухоль в мозгу. Мы ввели пациента в искусственную кому, чтобы он был неподвижен. Будем пока наблюдать.

Повреждение мозга? Нет.

– Это стандартная процедура в таких случаях. Пока остается только ждать.

– И каков прогноз? – холодно спрашивает Кристиан.

– Мистер Грей, в данный момент трудно сказать. Возможно, он полностью поправится, но это в руках божьих.

– Как долго вы будете держать его в коме?

– Зависит от реакции мозга. Обычно семьдесят два или девяносто шесть часов.

Так долго!

– Могу я его увидеть? – шепчу я.

– Да, вы сможете увидеть его примерно через полчаса. Его переведут в отделение интенсивной терапии на шестой этаж.

– Спасибо, доктор.

Доктор Кроув кивает, поворачивается и уходит.

– Что ж, он жив, – шепчу я Кристиану. И слезы снова катятся у меня по лицу.

– Сядь, – мягко приказывает Кристиан.

– Папа, думаю, нам лучше уйти. Тебе надо отдохнуть. Больше мы пока все равно ничего не узнаем, – говорит Хосе мистеру Родригесу, который уставился на сына невидящим взглядом. – Можем снова приехать вечером, после того как ты отдохнешь. Ты не против, Ана? – Хосе поворачивается и умоляюще смотрит на меня.

– Конечно, нет.

– Вы остановились в Портленде? – спрашивает Кристиан.

Хосе кивает.

– Вас надо подвезти?

Хосе хмурится.

– Я вызову такси.

– Люк может вас отвезти.

Сойер встает, и Хосе смотрит недоуменно.

– Люк Сойер, – проясняю я.

– А… конечно. Да, было бы неплохо. Спасибо, Кристиан.

Я обнимаю мистера Родригеса и Хосе.

– Крепись, Ана, – шепчет Хосе мне на ухо. – Он сильный и здоровый мужчина. Перевес на его стороне.

– Надеюсь. – Я крепко обнимаю его. Затем, отпустив, снимаю куртку и вручаю ему.

– Оставь, если замерзла.

– Нет, уже все в порядке. Спасибо. – Нервно взглянув на Кристиана, вижу, что он бесстрастно взирает на нас. Потом берет меня за руку.

– Если будут какие-то изменения, я сразу дам вам знать, – говорю я, когда Хосе везет каталку отца к двери, которую Сойер держит открытой.

Мистер Родригес поднимает руку, и они приостанавливаются в дверях.

– Я буду за него молиться, Ана. – Голос его дрожит. – Было так здорово возобновить наше общение после стольких лет. Он стал мне добрым другом.

– Я знаю.

С этим они уходят. Мы с Кристианом одни. Он гладит меня по щеке.

– Ты бледная. Иди сюда.

Он садится и сажает меня к себе на колени, и я с готовностью принимаю его объятия. Прижимаюсь к нему. Я ужасно подавлена несчастьем с отчимом, но глубоко признательна мужу за то, что он приехал, чтобы утешить меня. Он мягко гладит меня по волосам и держит за руку.

– Как «Чарли Танго»? – спрашиваю я.

Он усмехается.

– О, он просто яр, – говорит он с тихой гордостью в голосе. Я по-настоящему улыбаюсь впервые за несколько часов и озадаченно гляжу на него.

– Яр?

– Это из «Филадельфийской истории». Любимый фильм Грейс.

– Не видела.

– Кажется, он есть у меня дома на диске. Можем как-нибудь вместе посмотреть. – Он целует мои волосы и снова улыбается.

– Могу я убедить тебя что-нибудь съесть?

Я перестаю улыбаться.

– Не сейчас. Сначала хочу увидеть Рэя.

Плечи его тяжело опускаются, но он не настаивает.

– Как тайваньцы?

– Сговорчивы.

– В чем сговорчивы?

– Позволили мне купить судостроительный завод за меньшую цену, чем я готов был заплатить.

Он купил судостроительный завод?

– Это хорошо?

– Да, это хорошо.

– Но я думала, у тебя уже есть судостроительный завод. Здесь.

– Есть. Тот мы будем использовать для производства оснащения. А корпуса строить на Востоке. Так дешевле.

– А как насчет рабочих здешней верфи?

– Переведем их на другую работу. Думаю, нам удастся свести сокращения к минимуму. – Он целует меня в волосы. – Посмотрим, как там Рэй?

Отделение интенсивной терапии на шестом этаже строгое, стерильное, функциональное, здесь пищат аппараты и люди переговариваются шепотом. Четыре пациента помещены каждый в отдельный высокотехнологичный бокс. Рэй – в дальнем конце.

Папа.

Он кажется таким маленьким на большой кровати, в окружении всей этой аппаратуры. Для меня это шок. Мой папа никогда не был ни маленьким, ни слабым. Изо рта у него торчит трубка, и обе руки подсоединены к капельницам. На одном пальце – маленький зажим. Я рассеянно гадаю, для чего это. Нога лежит поверх простыни, заключенная в голубой гипс. Монитор показывает его сердечный ритм: пип-пип-пип. Сердце бьется сильно и ровно. Это я знаю. Медленно подхожу к нему. На груди – широкая белоснежная повязка, которая скрывается под тонкой простыней.

Папочка.

До меня доходит, что трубка, натягивающая правый угол рта, ведет к вентилятору. Его гудение сплетается с писком сердечного монитора в настойчивый, монотонный ритм. Вдох, выдох, вдох, выдох, происходящие одновременно с писком аппарата. На экране четыре линии, отражающие работу его сердца, каждая равномерно бежит поперек, ясно демонстрируя, что Рэй все еще с нами.

Ох, папочка!

Хоть рот и искажен вентиляционной трубкой, Рэй выглядит спокойным и умиротворенным. Словно крепко спит.

Хорошенькая медсестра стоит в сторонке, следя за мониторами.

– Можно мне к нему прикоснуться? – спрашиваю я ее, неуверенно протягивая руку.

– Да. – Она улыбается доброй улыбкой. На бейджике написано «Келли Н. Р.», и ей, должно быть, двадцать с небольшим. Она блондинка с темными-претемными глазами.

Кристиан стоит у изножья кровати, внимательно наблюдая за мной, когда я сжимаю руку Рэя. Она на удивление теплая, и я не выдерживаю. Опускаюсь на стул возле кровати, осторожно опускаю голову на руку и всхлипываю.

– Папа. Пожалуйста, поправляйся, – шепчу я. – Пожалуйста.

Кристиан кладет мне руку на плечо и успокаивающе сжимает.

– Все жизненно важные органы мистера Стила в норме, – тихо говорит сестра Келли.

– Спасибо, – бормочет Кристиан. Я вскидываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть ее потрясенный взгляд. Она наконец-то как следует разглядела моего мужа. Ну и черт с ней. Пусть глазеет на Кристиана сколько хочет, лишь бы помогла моему отцу выздороветь.

– Он меня слышит? – спрашиваю я.

– Он в глубокой коме. Но кто знает?

– Можно мне немножко посидеть?

– Конечно. – Она улыбается мне, щеки красноречиво пылают. Я ловлю себя на неуместной мысли, что она ненатуральная блондинка.

Кристиан с нежностью смотрит на меня, не обращая на медсестру внимания.

– Мне надо сделать звонок. Буду за дверью. Дам тебе время побыть наедине с отцом.

Я киваю. Он целует меня в волосы и выходит из палаты. Я держу руку Рэя, размышляя над иронией того, что только сейчас, когда он без сознания и не слышит меня, я действительно хочу сказать, как сильно люблю его. Этот мужчина был в моей жизни постоянной величиной. Моей скалой. И я никогда не думала об этом до сих пор. Я не плоть от плоти его, но он мой папа, и я очень сильно его люблю. Слезы текут у меня по щекам. Пожалуйста, пожалуйста, поправляйся.

Тихо-тихо, так, чтобы никого не потревожить, я рассказываю ему о нашем уикенде в Аспене. Я рассказываю ему о нашем новом доме, о наших планах, о том, что мы надеемся сделать дом экологичным. Я обещаю взять его с собой в Аспен, чтобы он порыбачил там с Кристианом, и заверяю, что мы также будем рады мистеру Родригесу и Хосе. Прошу тебя, только выздоравливай, папочка, пожалуйста.

Рэй неподвижен, вентилятор всасывает и выпускает воздух, и монотонный, но успокаивающий писк аппарата, показывающего работу сердца, – единственный ответ.

Когда я поднимаю глаза, Кристиан тихо сидит в изножье кровати. Я не знаю, как давно он там.

– Привет, – говорит он, и глаза светятся сочувствием.

– Привет.

– Так, значит, я еду рыбачить с твоим отцом, мистером Родригесом и Хосе? – спрашивает он.

Я киваю.

– Ладно. Пошли поедим. Пусть спит.

Я хмурюсь. Не хочу оставлять его.

– Ана, он в коме. Я дал номера наших мобильных здешним медсестрам. Если будут какие-то изменения, они нам позвонят. Мы поедим, поселимся в гостинице, отдохнем, а вечером опять приедем.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных