Http://new.philos.msu.ru/uploads/media/09.2013.Kant._Prolegomeny.pdf

Мы видели выше важное различие между аналитическими и синтетическими суждениями. Возможность аналитических положений могла быть легко понята, потому что она основывается единственно на законе противоречия. Возможность синтетических положений a posteriori, то есть почерпаемых из опыта, также не нуждается ни в каком особенном объяснении, потому что сам опыт есть не что иное, как непрерывное соединение (синтез) восприятий. Нам остаются, таким образом, только синтетические положения a priori, возможность которых должна быть изыскана или исследована, так как она должна основываться на других принципах, помимо закона противоречия. Но нам здесь не нужно искать простой возможности таких положений, то есть спрашивать, возможны ли они. Ибо есть достаточно таких положений, и притом данных действительно с бесспорной достоверностью, и так как наш теперешний метод должен быть аналитическим, то мы и начнем с признания, что такое синтетическое, но чистое разумное познание действительно существует; но затем, однако, мы должны исследовать основание этой возможности и спросить: как возможно это познание, с тем чтобы мы могли из принципов его возможности определить условия его употребления, его объем и границы. Итак, настоящая задача, от которой все зависит, выраженная со школьной точностью, такова: Как возможны синтетические положения a priori? Выше я выразил эту задачу ради популярности несколько иначе, именно как вопрос о познании из чистого разума; я мог это сделать без ущерба для надлежащего понимания, потому что так как тут дело идет единственно о метафизике и ее источниках, то я надеюсь, что всякий будет помнить, согласно с предшествовавшими замечаниями, что под познанием из чистого разума я нигде не разумею аналитическое, а всегда только синтетическое. От разрешения этой задачи вполне зависит существование метафизики. С какой бы кто видимостью истины ни излагал свои метафизические утверждения, — если он сначала не ответит удовлетворительно на тот вопрос, я имею право сказать: все это — пустая беспочвенная философия и ложная мудрость. Ты рассуждаешь посредством чистого разума и имеешь притязание как бы создавать a priori познания, так как ты не разлагаешь только данные понятия, а представляешь новые соединения, не основанные на законе противоречия, и которые ты будто бы усматриваешь совершенно независимо от всякого опыта, — как же ты до этого доходишь и как оправдаешь ты такие притязания? Ссылаться на согласие общего человеческого разума — не может быть тебе позволено, ибо это есть свидетельство, значение которого основано только на молве толпы. Итак, все метафизики торжественно и законно увольняются от своих занятий до тех пор, пока они не ответят удовлетворительно на вопрос: как возможны синтетические познания a priori? Ибо только в этом ответе состоит полномочие, которое они должны показывать каждый раз, как представляют нам что-нибудь во имя чистого разума. Если же они захотят заниматься своим делом не как наукой, а как искусством убеждений, полезных и доступных общему человеческому рассудку, то им не может быть, конечно, отказано в этой профессии. Тогда они должны будут говорить скромным языком разумной веры, должны будут признать, что им не позволено даже предполагать, не говоря уже — знать, о чем-нибудь, лежащем за пределами всякого возможного опыта, а что они могут только принимать что-нибудь (не для умозрительного употребления — от него они должны отказаться, — а единственно для практического) — принимать то, что возможно и даже необходимо для управления рассудком и волей в жизни. Только таким образом могут они носить имя полезных и мудрых людей, и это тем более, чем более они откажутся от имени метафизиков; ибо эти последние хотят быть умозрительными философами, и так как, когда дело идет о суждениях a priori, нельзя полагаться на пустые вероятности (ибо априорность познания предполагает его необходимость), то им и не может быть позволено играть в предположения, а их утверждения должны быть или наукой, или же совсем ничем. Можно сказать, что вся трансцендентальная философия, необходимо предшествующая всякой метафизике, сама есть не что иное, как полное разрешение предложенной здесь задачи, только в систематическом порядке и во всех подробностях, так что до сих пор еще не было никакой трансцендентальной философии. Ибо то, что носит это название, есть собственно часть метафизики, тогда как настоящая трансцендентальная философия должна еще только решить вопрос о возможности метафизики и, следовательно, должна ей предшествовать. Приступая к этому разрешению и следуя аналитическому методу, в котором предполагается, что такие познания из чистого разума действительно существуют, — мы можем ссылаться только на две теоретические науки (только о таких здесь и речь), — именно на чистую математику и чистое естествознание; потому что только они могут представлять нам предмет в созерцании и через это, в случае познания a priori, могут показать его истинность или согласие его с объектом in concrete, то есть его действительность, от которой затем и можно перейти аналитическим путем к основанию ее возможности. Это очень облегчает дело — когда общие рассуждения не только применяются к фактам, но и исходят от них, тогда как при синтетическом методе они должны быть выведены совершенно абстрактно из понятий. Но, чтобы от этих действительных и вместе с тем обоснованных понятий a priori перейти к возможной, искомой нами, метафизике как науке, мы должны в свой главный вопрос включить и естественную основу такой науки, то есть то, что служит ей поводом и, в качестве естественно данного, хотя и сомнительного в своей истинности познания a priori, лежит в основании метафизики (обыкновенно это название дается таким познаниям, которые обрабатываются безо всякого критического исследования их возможности). Таким именно образом мы будем отвечать последовательно на главный трансцендентальный вопрос, разделивши его на четыре другие вопроса:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: