ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Явление множественности переводовВ художественной литературе распространено явление множества переводов одного текста, каждый из которых, как было выяснено ранее, может стать достоянием национальной культуры. Причины появления нескольких переводов необходимо рассмотреть более подробно. В первую очередь, важным является мнение самих переводчиков, решившихся создать еще один перевод произведения. Так, Д. Фрейм, переводчик Рабле и Мольера, говорит: «Я думаю, большинство из нас приходит к переводу примерно одним и тем же путем. Мы смотрим на имеющийся уже перевод любимого произведения и говорим обычно самим себе: «Боже, мне кажется, я могу сделать это лучше!»»[20]. Эта же мысль посетила и одного из первых «перепереводчиков» Сэлинджера – А. Махова, он осуществил новый перевод в 1998 году. В предисловии к собственному переводу произведения «The Catcher in the Rye» он радикально высказывался о несовершенстве перевода Р. Райт-Ковалевой: «Вот, например, говорят про «The Catcher in the Rye», дескать, прошлый век, пусть шестидесятники тащатся от своего мальчика-бунтаря, а сами-то схавали книгу только в «женском» переводе сорокалетней давности, то бишь еще совковом, поднадзорном»[21]. За этими словами слышится намерение переводчика дать обществу правильный, правдивый перевод. Александра Борисенко объясняет появление такого пафосного высказывания реакцией на слишком тугое «закручивание гаек» в предшествующую эпоху. Примечательно, что сам А. Махов, вопреки громким высказываниям, демонстрирует своим переводом большую зависимость от работы Р. Райт-Ковалевой. Кардинально меняется у него название романа: «Обрыв на краю ржаного поля детства», что является уточнением и даже своеобразной расшифровкой метафоричного названия в оригинале. Интересующий нас переводчик Я. Лотовский в предисловии к роману представляет аргументированные доводы своего решения взяться за новый перевод Сэлинджера, опубликованный в 2010 году. Высказывая свое глубокое уважение к Р. Райт-Ковалевой, он утверждает о недостаточно адекватном переводе, осуществленным ею. Переводчик выражает желание создать более точный вариант произведения американского автора. Лотовский приводит ряд причин создавшейся в первом переводе неадекватности, одни их которых – цензурные. Вторая группа причин – отсутствие возможности знать о некоторых американских реалиях, как следствие – их неточных перевод. Третьими Лотовский приводит вкусовые причины, считая их самыми главными для себя: «Автор перевода «прополола» текст, избавив его от слов-паразитов и грубых выражений, отчего опреснила повествователя, заставила его выражаться чересчур гладко и, так сказать, интеллигентно, лишила текст той «сыроватости», что присуща разговорной речи»[22]. В предисловии к своей переводной версии романа он также объясняет оставленный им вариант заглавия Райт-Ковалевой. Осознавая его неточности, переводчик не решается его менять: «я все же оставил прежнее название «Над пропастью во ржи», как оставляют, скажем, логотип, оставляют несмотря на социальные и иные пертурбации»[23]. Е. А. Первушина выделяет боле глобальные причины появления новых переводов: стремление данной литературы к художественному диалогу с переводимым автором, потребность в его творческих уроках. Вторая причина – стремление принимающей словесности «переосмыслить эти уроки как собственное культурное достояние»[24]. Ученые лингвисты, литературоведы, начали активно разрабатывать теоретические положения явления переводной множественности только в конце ХХ века. Так, множественность определяется как «факт реального сосуществования в переводной литературе двух и более переводов одного и того же оригинала»[25]. Исследователи, в частности Р. Чайковский, Е. Лысенкова, П. Топер, делят переводы на синхронные, являющиеся результатом «соревнования талантов», и диахронные – «средство накопления традиций»[26]. Рассматриваемые в работе переводы относятся ко второй группе, потому что были созданы в разное время. В области теории переводной множественности происходит активный процесс выведения общих положений – постулатов. Остановимся на некоторых из них, особенно важных для данного исследования. Существующие переводы одного произведения являются синонимами на уровне текста. Каждый новый синоним отражает иные оттенки смысла оригинала, который, в свою очередь, является неисчерпаемым. В группе переводов можно выделить различные типы, «которые отличаются по принципам воссоздания оригинала, по целям, поставленным переводчиками, при воссоздании подлинника, а также по другим характеристикам»[27]. Этот постулат снова возвращает нас к пониманию перевода как интерпретации текста, «так как каждый переводчик видит в художественном тексте лишь какую-то одну часть из всего спектра его содержательных планов»[28]. Автор статьи «Переводная множественность как категория переводоведения: история, статус, тенденции» Е. Шерстнева акцентирует внимание на том, что переводная множественность носит темпоральный характер. Поскольку любая интерпретация текста сужает его смысл, «перевод может отражать культурную концепцию оригинала, заданную эпохой, ли утверждать собственную»[29]. Но, с другой стороны, каждый перевод вносит что-то новое в смысл оригинала, дополняет его. Так, активная множественность переводов Шекспира на русский язык позволяет говорить о разных стилях переводов. Переводы, а, следовательно, интерпретации Маршака – более обобщенные, «гневно обличающие»[30]; Пастернака – более личные, страдающие. Современные переводчики Шекспира В. Б. Микушевич и Ю. И. Лифшиц видят сонеты поэта как роман в стихах или как полноценную пьесу. Е. Первушина утверждает, что современные переводы Шекспира складываются в русле «постмодернистского развертывания нескончаемых литературных перспектив его знаменитых сонетов»[31]. Очень популярными являются также многие переводы «Alice in Wonderland» Льюиса Кэррола на русский язык: «Соня в царстве дива» неизвестного переводчика 1879 года, «Приключения Ани в мире чудес» М Гранстрем, «Приключения Алисы в волшебной стране» П. Соловьевой, «Алиса в стране чудес» Н. Демуровой и Б. Заходера, «Аня в стране чудес» В. Сирина (В. Набокова). Что же касается современных переводов Сэлинджера, то в них намечается тенденция к осовремениванию уже ставшего каноничным перевода Р. Райт-Ковалевой. Эти новые попытки были встречены крайне недоброжелательно как со стороны критиков, так и со стороны читателей. Об этом говорят даже заголовки критических статей о переводе М. Немцова: «Бьют часы, ядрена мать!», «Покушение на убийство» («Частный Корреспондент»), «Зачем заново переводить Д. Д. Сэлинджера на русский?» («Фонтанка.ру»), «Как украсть детство? Спросите у ловца на хлебном поле» («Свободный мир»). По наблюдению Александры Борисенко, большинство тех, кто критикует перевод Немцова, даже его не читали, о чем признаются сами: «Сам Немцов сетует, что я разбранил его переводы, даже не прочитав, – и это действительно так, – пишет В. Топоров в третьей по счету рецензии. – Но с какой стати мне их читать? <...> Тут нужно не обсуждать, а осуждать, и не сами переводы, а их публикацию. <...> Осуждать их публикацию как акт литературного вандализма! Как, по сути дела, покушение на убийство!»[32]. Как отмечает исследовательница, некоторые авторы как негативных, так и позитивных отзывов о новом переводе не читали и самого оригинала. Массовое негативное восприятие нового перевода вызвано не его качеством, удачно или неудачно подобранными языковыми средствами, а самой попыткой «переперевести» то, что уже успешно переведено и стало узнаваемым и любимым. Из сложившейся дискуссии можно сделать вывод о том, что многие читатели считают перевод Райт-Ковалевой оригиналом, на который посягнул М. Немцов. Александра Борисенко видит причины такой реакции в сформировавшемся в советские времена убеждении об универсальности хорошего перевода, о возможности русского перевода заменить оригинал. Вместе с этими убеждениями в сознании современного массового читателя осталась уверенность в качестве и актуальности «советских» переводов. Вместе с мыслью о возможности замены оригинала переводом, возникает страх замены старого перевода новым: «за криком «Нам не нужен новый Сэлинджер!» слышится страх, что сейчас у нас отберут старого»[33]. Основа этого страха – убеждение, что все лучшее было раньше, сейчас же, в современном мире переводы стали некачественными. В первые годы после распада Советского Союза большинство переводчиков были заняты именно тем, что освещали темные пятна в старых переводах, стараясь новые переводы сделать как можно более правдивыми. Качество при этом отодвигалось на второй план. В следующей части работы осуществим попытку определить отличия в переводах и их причины. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|