Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Явление множественности переводов




В художественной литературе распространено явление множества переводов одного текста, каждый из которых, как было выяснено ранее, может стать достоянием национальной культуры.

Причины появления нескольких переводов необходимо рассмотреть более подробно. В первую очередь, важным является мнение самих переводчиков, решившихся создать еще один перевод произведения. Так, Д. Фрейм, переводчик Рабле и Мольера, говорит: «Я думаю, большинство из нас приходит к переводу примерно одним и тем же путем. Мы смотрим на имеющийся уже перевод любимого произведения и говорим обычно самим себе: «Боже, мне кажется, я могу сделать это лучше!»»[20].

Эта же мысль посетила и одного из первых «перепереводчиков» Сэлинджера – А. Махова, он осуществил новый перевод в 1998 году. В предисловии к собственному переводу произведения «The Catcher in the Rye» он радикально высказывался о несовершенстве перевода Р. Райт-Ковалевой: «Вот, например, говорят про «The Catcher in the Rye», дескать, прошлый век, пусть шестидесятники тащатся от своего мальчика-бунтаря, а сами-то схавали книгу только в «женском» переводе сорокалетней давности, то бишь еще совковом, поднадзорном»[21]. За этими словами слышится намерение переводчика дать обществу правильный, правдивый перевод. Александра Борисенко объясняет появление такого пафосного высказывания реакцией на слишком тугое «закручивание гаек» в предшествующую эпоху. Примечательно, что сам А. Махов, вопреки громким высказываниям, демонстрирует своим переводом большую зависимость от работы Р. Райт-Ковалевой. Кардинально меняется у него название романа: «Обрыв на краю ржаного поля детства», что является уточнением и даже своеобразной расшифровкой метафоричного названия в оригинале.

Интересующий нас переводчик Я. Лотовский в предисловии к роману представляет аргументированные доводы своего решения взяться за новый перевод Сэлинджера, опубликованный в 2010 году. Высказывая свое глубокое уважение к Р. Райт-Ковалевой, он утверждает о недостаточно адекватном переводе, осуществленным ею. Переводчик выражает желание создать более точный вариант произведения американского автора. Лотовский приводит ряд причин создавшейся в первом переводе неадекватности, одни их которых – цензурные. Вторая группа причин – отсутствие возможности знать о некоторых американских реалиях, как следствие – их неточных перевод.

Третьими Лотовский приводит вкусовые причины, считая их самыми главными для себя: «Автор перевода «прополола» текст, избавив его от слов-паразитов и грубых выражений, отчего опреснила повествователя, заставила его выражаться чересчур гладко и, так сказать, интеллигентно, лишила текст той «сыроватости», что присуща разговорной речи»[22]. В предисловии к своей переводной версии романа он также объясняет оставленный им вариант заглавия Райт-Ковалевой. Осознавая его неточности, переводчик не решается его менять: «я все же оставил прежнее название «Над пропастью во ржи», как оставляют, скажем, логотип, оставляют несмотря на социальные и иные пертурбации»[23].

Е. А. Первушина выделяет боле глобальные причины появления новых переводов: стремление данной литературы к художественному диалогу с переводимым автором, потребность в его творческих уроках. Вторая причина – стремление принимающей словесности «переосмыслить эти уроки как собственное культурное достояние»[24].

Ученые лингвисты, литературоведы, начали активно разрабатывать теоретические положения явления переводной множественности только в конце ХХ века. Так, множественность определяется как «факт реального сосуществования в переводной литературе двух и более переводов одного и того же оригинала»[25].

Исследователи, в частности Р. Чайковский, Е. Лысенкова, П. Топер, делят переводы на синхронные, являющиеся результатом «соревнования талантов», и диахронные – «средство накопления традиций»[26]. Рассматриваемые в работе переводы относятся ко второй группе, потому что были созданы в разное время.

В области теории переводной множественности происходит активный процесс выведения общих положений – постулатов. Остановимся на некоторых из них, особенно важных для данного исследования. Существующие переводы одного произведения являются синонимами на уровне текста. Каждый новый синоним отражает иные оттенки смысла оригинала, который, в свою очередь, является неисчерпаемым. В группе переводов можно выделить различные типы, «которые отличаются по принципам воссоздания оригинала, по целям, поставленным переводчиками, при воссоздании подлинника, а также по другим характеристикам»[27]. Этот постулат снова возвращает нас к пониманию перевода как интерпретации текста, «так как каждый переводчик видит в художественном тексте лишь какую-то одну часть из всего спектра его содержательных планов»[28]. Автор статьи «Переводная множественность как категория переводоведения: история, статус, тенденции» Е. Шерстнева акцентирует внимание на том, что переводная множественность носит темпоральный характер. Поскольку любая интерпретация текста сужает его смысл, «перевод может отражать культурную концепцию оригинала, заданную эпохой, ли утверждать собственную»[29]. Но, с другой стороны, каждый перевод вносит что-то новое в смысл оригинала, дополняет его.

Так, активная множественность переводов Шекспира на русский язык позволяет говорить о разных стилях переводов. Переводы, а, следовательно, интерпретации Маршака – более обобщенные, «гневно обличающие»[30]; Пастернака – более личные, страдающие. Современные переводчики Шекспира В. Б. Микушевич и Ю. И. Лифшиц видят сонеты поэта как роман в стихах или как полноценную пьесу. Е. Первушина утверждает, что современные переводы Шекспира складываются в русле «постмодернистского развертывания нескончаемых литературных перспектив его знаменитых сонетов»[31].

Очень популярными являются также многие переводы «Alice in Wonderland» Льюиса Кэррола на русский язык: «Соня в царстве дива» неизвестного переводчика 1879 года, «Приключения Ани в мире чудес» М Гранстрем, «Приключения Алисы в волшебной стране» П. Соловьевой, «Алиса в стране чудес» Н. Демуровой и Б. Заходера, «Аня в стране чудес» В. Сирина (В. Набокова).

Что же касается современных переводов Сэлинджера, то в них намечается тенденция к осовремениванию уже ставшего каноничным перевода Р. Райт-Ковалевой. Эти новые попытки были встречены крайне недоброжелательно как со стороны критиков, так и со стороны читателей. Об этом говорят даже заголовки критических статей о переводе М. Немцова: «Бьют часы, ядрена мать!», «Покушение на убийство» («Частный Корреспондент»), «Зачем заново переводить Д. Д. Сэлинджера на русский?» («Фонтанка.ру»), «Как украсть детство? Спросите у ловца на хлебном поле» («Свободный мир»).

По наблюдению Александры Борисенко, большинство тех, кто критикует перевод Немцова, даже его не читали, о чем признаются сами: «Сам Немцов сетует, что я разбранил его переводы, даже не прочитав, – и это действительно так, – пишет В. Топоров в третьей по счету рецензии. – Но с какой стати мне их читать? <...> Тут нужно не обсуждать, а осуждать, и не сами переводы, а их публикацию. <...> Осуждать их публикацию как акт литературного вандализма! Как, по сути дела, покушение на убийство!»[32]. Как отмечает исследовательница, некоторые авторы как негативных, так и позитивных отзывов о новом переводе не читали и самого оригинала. Массовое негативное восприятие нового перевода вызвано не его качеством, удачно или неудачно подобранными языковыми средствами, а самой попыткой «переперевести» то, что уже успешно переведено и стало узнаваемым и любимым. Из сложившейся дискуссии можно сделать вывод о том, что многие читатели считают перевод Райт-Ковалевой оригиналом, на который посягнул М. Немцов.

Александра Борисенко видит причины такой реакции в сформировавшемся в советские времена убеждении об универсальности хорошего перевода, о возможности русского перевода заменить оригинал. Вместе с этими убеждениями в сознании современного массового читателя осталась уверенность в качестве и актуальности «советских» переводов. Вместе с мыслью о возможности замены оригинала переводом, возникает страх замены старого перевода новым: «за криком «Нам не нужен новый Сэлинджер!» слышится страх, что сейчас у нас отберут старого»[33]. Основа этого страха – убеждение, что все лучшее было раньше, сейчас же, в современном мире переводы стали некачественными. В первые годы после распада Советского Союза большинство переводчиков были заняты именно тем, что освещали темные пятна в старых переводах, стараясь новые переводы сделать как можно более правдивыми. Качество при этом отодвигалось на второй план.

В следующей части работы осуществим попытку определить отличия в переводах и их причины.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных