Школы индийской философии 10 страница

Вопросы и задания:

1. Что подразумевает под «естественным состоянием»
Т. Гоббс? С каким периодом во всемирной истории человечества оно сопоставимо?

2. Каким природным основанием, по мнению Т. Гоббса, можно объяснить «естественное состояние»?

3. Какие законы и нравственные нормы действуют в период господства «естественного состояния»?

4. Насколько высок уровень развития человечества в его «естественном состоянии»?

5. С какой целью возникает у Т. Гоббса государство?

6. Какие договорные отношения лежат в основе любого государства?

7. Какие две основные функции призвано выполнять государство, возникшее в результате «общественного договора»?

8. Сравните теорию «общественного договора» Т. Гоббса с господствовавшей до него теорией божественного происхождения государства.

[ЕСТЕСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ]

Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей, ибо хотя мы наблюдаем иногда, что один человек физически сильнее или умнее другого, однако, если рассмотреть все вместе, то окажется, что разница между ними не настолько велика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать на какое-нибудь благо для себя, на которое другой не мог бы претендовать с таким же правом...

Из этого равенства способностей возникает равенство надежд на достижение наших целей. Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами. На пути к достижению их цели... они стараются погубить или покорить друг друга…

Отсюда видно, что, пока люди живут без общей власти, держащей их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех. Ибо война есть не только сражение, или военное действие, а промежуток времени, в течение которого явно сказывается воля к борьбе путем сражения…

…В таком состоянии нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности, ис­числения времени, ремесла, литературы, нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна…

Состояние войны всех против всех характеризуется также тем, что при нем ничто не может быть несправедливым. Понятия правильного и неправильного, справедливого и несправедливого не имеют здесь места. Там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет несправедливости…

[ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА]

… при установлении государства люди руководятся стремлением избавиться от бедственного состояния войны, являющегося... необходимым следствием естественных страс­тей людей там, где нет видимой власти, держащей их в страхе и под угрозой наказания, принуждающей их к выполнению соглашений и соблюдению естественных законов...

Такая общая власть, которая была бы способна защищать людей от вторжения чужеземцев и от несправедливостей, причиняемых друг другу… может быть воздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю. Иначе говоря, для установления общей власти необходимо, чтобы люди назначили одного человека или собрание людей, которые явились бы их представителями; чтобы каждый человек считал себя доверителем в отношении всего, что носитель общего лица будет делать сам или заставит делать других в целях сохранения общего мира и безопасности, и признал себя ответственным за это; чтобы каждый подчинил свою волю и суждение воле и суждению носителя общего лица. Это больше чем согласие или единодушие. Это реальное единство, воплощенное в одном лице посредством соглашения, заключенного каждым человеком с каждым другим таким образом, как если бы каждый человек сказал каждому другому:

я уполномочиваю этого человека или это собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передашь ему свое право и санкционируешь все его действия. Если это совершилось, то множество людей, объединенное таким образом в одном лице, называется государством, по-латыни – civitas. …благодаря полномочиям, данным им каждым отдельным человеком в государстве, указанный человек или собрание лиц пользуется такой огромной сосредоточенной в нем силой и властью, что внушаемый этой силой и властью страх делает этого человека или это собрание лиц способным направлять волю всех людей к внутреннему миру и к взаимной помощи против внешних врагов…

Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Соч.: В 2 т. –
М., 1991. – Т. 2. – С. 93–97, 129, 132–133.

Понятно, что у общественного договора по отношению к «естественному состоянию» есть как преимущества, так и определенные недостатки. О них размышляет в своем сочинении «Об общественном договоре, или принципы политического права» Жан Жак Руссо (1712–1778) – французский писатель и философ, лидер младшего поколения французского Просвещения.

Вопросы и задания:

1. Каких «преимуществ, полученных им от природы», лишается у Ж. Ж. Руссо человек после заключения общественного договора?

2. Какие материальные, моральные и духовные выгоды, по мнению Ж. Ж. Руссо, напротив, извлекает человек из нового «гражданского состояния»?

3. Подумайте, верна ли по отношению к общественному договору следующая формулировка: заключив этот договор, человек пожертвовал меньшим, чтобы получить большее.

Этот переход от состояния естественного к состоянию гражданскому производит в человеке весьма приметную перемену, заменяя в его поведении инстинкт справедливостью и придавая его действиям тот нравственный ха­рактер, которого они раньше были лишены... Хотя он и ­лишает себя в этом состоянии многих преимуществ, полученных им от природы, он вознаграждается весьма значительными другими преимуществами; его способности упражняются и развиваются, его представления расширяются, его чувства облагораживаются и вся его душа возвышается до такой степени, что если бы заблуждения этого нового состояния не низводили часто человека до состояния еще более низкого чем то, из которого он вышел, то он должен был бы непрестанно благословлять тот счастливый миг, который навсегда вырвал его оттуда и который из тупого и ограниченного животного создал разумное существо – человека.

Сведем весь этот итог к легко сравнимым между собой положениям. По общественному договору человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на то, что его прельщает и чем он может завладеть; приобретает же он свободу гражданскую и право собственности на все то, чем обладает...

К тому, что уже сказано о приобретениях человека в гражданском состоянии, можно было бы добавить моральную свободу, которая одна делает человека действительным хозяином самому себе; ибо поступать лишь под воздействием своего желания есть рабство, а подчиняться закону, который ты сам для себя установил, есть свобода.

Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. Трактаты. – М., 1998. – С. 212–213.

Источник большинства социальных язв современного им об­щества, для искоренения которых и было как раз необходимо Просвещение, его представители видели в социально-экономическом и политическом неравенстве. Посвященное этому вопросу «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» Жана Жака Руссо как раз и вскрывает искусственно возникший вместе с обществом, а потому противоречащий естественным правам каждого человека характер этого социального зла, и тем самым доказывает, что это зло может быть устранено в ходе реформирования тех общественных условий, которые его породили.

Вопросы и задания:

1. В чем, с точки зрения Ж. Ж. Руссо, состоит двоякое неравенство в человеческом роде?

2. Что является главной причиной появления неравенства между людьми?

3. Каким образом естественное неравенство влияет на усугубление неравенства социально-экономического?

4. Как Ж. Ж. Руссо связывает с социально-экономическим неравенством происхождение общественных институтов и законов, несущих с собой неравенство политическое?

5. Почему Ж. Ж. Руссо убежден, что общественное неравенство «усиливается и растет за счет развития наших способностей и успехов человеческого ума»?

6. В какой связи, по мнению Ж. Ж. Руссо, находятся оба вы­деляемых им вида неравенства у «цивилизованных народов» на современном ему этапе развития европейской цивилизации?

Я вижу в человеческом роде два вида неравенства: одно, которое я называю физическим, потому что оно установлено природою и состоит в различии возраста, здоровья, телесных сил и умственных или душевных качеств; другое, которое можно назвать неравенством условным или политическим, потому что оно зависит от некоторого рода соглашения и потому что оно устанавливается или, по крайней мере, утверждается с согласия людей. Это последнее заключается в различных привилегиях, которыми некоторые пользуются за счет других: как-то, что они более богаты, более почитаемы, более могущественны, чем другие, или даже заставляют их себе повиноваться <...>.

До тех пор, пока люди довольствовались своими убогими хижинами, пока они ограничивались тем, что шили себе одежды из звериных шкур с помощью древесных ши­пов или рыбьих костей, украшали себя перьями и раковинами, расписывали свое тело в различные цвета, совершенствовали или украшали свои луки и стрелы, выдалбливали с помощью острых камней какие-нибудь рыбачьи лодки или грубые музыкальные инструменты, словом, пока они были заняты лишь таким трудом, который под силу одному человеку, и только такими промыслами, которые не требовали участия многих рук, они жили свободные, здоровые, добрые и счастливые, насколько они могли быть такими по своей природе, и продолжали в отношениях между собой наслаждаться всеми радостями общения, не нарушавшими их независимость <...>.

При таком положении вещей равенство могло бы сохраняться, если бы люди обладали одинаковыми дарованиями и если бы, к примеру, использование железа и потребление продуктов питания постоянно находилось в точном равновесии. Но соответствие, ничем не поддерживаемое, было вскоре нарушено: самый сильный производил своим трудом больше, чем другие, самый искусный извлекал боль­шие выгоды из своей работы, самый изобретательный находил способы сократить затраты труда, землепашец мог больше нуждаться в железе, или кузнец в хлебе, и при оди­наковой затрате труда один зарабатывал много, а другой едва существовал. Так незаметно обнаруживает свое воз­растающее значение естественное неравенство наряду со складывающимся неравенством, и различия между людьми, углубляясь в силу различия внешних обстоятельств, делаются более ощутимыми, более постоянными в своих проявлениях и начинают в той же мере влиять на судьбы отдельных лиц <...>.

Первый, кто отгородив участок земли, придумал заявить: «Это мое» – и нашел людей достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества... Ибо это понятие – «собственность», зависящее от многих понятий, ему предшествовавших, которые могли возникать лишь постепенно, не сразу сложилось в человеческом уме. Нужно было достигнуть немалых успехов, приобрести множество навыков и познаний, передавать и увеличивать их из поколения в поко­ление, прежде чем был достигнут этот последний предел естественного состояния <...>.

...а как только была признана собственность, должны были появиться первые уставы правосудия. Ибо, чтобы определить каждому – его, нужно, чтобы каждый мог чем-нибудь обладать; кроме того, когда люди стали заглядывать в будущее и увидели, что все они могут кое-что потерять, среди них уже не оказалось ни одного, кому не приходилось бы страшиться возмездия за тот ущерб, который он мог нанести другому <...>.

Таково было или должно было быть происхождение общества и законов, которые наложили новые путы на слабого и придали новые силы богатому, безвозвратно уни­чтожили естественную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства, превратили ловкую узурпацию в незыблемое право и ради выгоды нескольких честолюбцев обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету...

Из сказанного выше следует, что неравенство, почти ничтожное в естественном состоянии, усиливается и растет за счет развития наших способностей и успехов человеческого ума и становится, наконец, прочным и узаконенным в результате установления собственности и законов. Отсюда также следует, что неравенство личностей, вводимое только одним положительным правом, вступает в противоречие с правом естественным всякий раз, когда этот вид неравенства не соединяется в таком же отношении с неравенством физическим: различие это достаточно ясно показывает, что должны мы думать в этой связи о том виде неравенства, которое царит среди всех цивилизованных народов... – чтобы дитя повелевало старцем, глупец руководил человеком мудрым и чтобы горстка людей утопала в излишествах, тогда как голодная масса лишена необходимого.

Руссо Ж. Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре.
Трактаты. – М., 1998. –С. 70–71, 107, 114, 116–117, 121, 139.

Выразителем еще одной основополагающей просветительской идеи – идеи прогресса, которая легла в основу линейно-прогрессивного направления философии истории, был Жан Антуан Кондорсе (1743–1794) – французский просветитель, математик и политический деятель, ставший одной из многочисленных жертв Великой Французской революции. Ей он посвятил отдельное произведение – «Эскиз исторической картины про­гресса человеческого разума».

Вопросы и задания:

1. Выясните, какую роль в «прогрессе человеческого разума» играют врожденные индивидуальные способности человека, законы окружающей его природы и взаимодействия с себе подобными людьми в рамках человеческого общества. Сделайте общий вывод: является ли «прогресс человеческого разума» неизбежным объективным процессом.

2. Зачем, с точки зрения Ж. А. Кондорсе, необходимо изучение «прогресса человеческого разума»?

3. К каким позитивным последствиям для человеческого рода должен привести в конечном итоге «прогресс человеческого разума»?

4. Какую роль в «прогрессе человеческого разума», по вашему мнению, может сыграть Просвещение?

ВВЕДЕНИЕ

Человек рождается со способностью получать ощущения, замечать и различать в своих восприятиях составляющие их простейшие ощущения, удерживать, распознавать, комбинировать, сохранять или воспроизводить их в своей памяти, сравнивать между собой эти сочетания, схватывать то, что есть между ними общего, и то, что их различает, определяет признаки всех этих объектов, чтобы легче их понять и облегчить себе процесс новых сочетаний.

Эта способность развивается в нем под воздействием внешних вещей, т. е. благодаря наличию известных сложных ощущений, постоянство которых, выражающееся в тождестве их соединений или в законах их изменений, не зависит от него. Он упражняет также эту способность посредством общения с себе подобными индивидами, наконец, при помощи искусственных средств, которые люди, вслед за первым развитием этой самой способности, начали изобретать <...>.

Если ограничиваться наблюдением, познанием общих фактов и неизменных законов развития этих способностей, того общего, что имеется у различных представителей человеческого рода, то налицо будет наука, называемая метафизикой.

Но если рассматривать то же самое развитие с точки зрения результатов относительно массы индивидов, сосуществующих одновременно на данном пространстве, и если проследить его из поколения в поколение, то тогда оно нам представится как картина прогресса человеческого разума.

Этот прогресс подчинен тем же общим законам, которые наблюдаются в развитии наших индивидуальных способностей, ибо он является результатом этого развития, наблюдаемого одновременно у большого числа индивидов, соединенных в общество. Но результат, обнаруживаемый в каждый момент, зависит от результатов, достигнутых в предшествовавшие моменты, и влияет на те, которые долж­ны быть достигнуты в будущем.

Эта картина, таким образом, является исторической, ибо, подверженная беспрерывным изменениям, она создается путем последовательного наблюдения человеческих обществ в различные эпохи, которые они проходят.

Она должна представить порядок изменений, выявить влияние, которое оказывает каждый момент на после­дующий, и показать, таким образом, в видоизменениях человеческого рода, в беспрерывном его обновлении в бесконечности веков путь, по которому он следовал, шаги, ко­торые он сделал, стремясь к истине или счастью. Эти наблюдения над тем, чем человек был, над тем, чем он стал в настоящее время, помогут нам затем найти средства обеспечить и ускорить новые успехи, на которые его природа позволяет ему еще надеяться.

[О БУДУЩЕМ ПРОГРЕССЕ
ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА]

Наши надежды на улучшение состояния человеческого рода в будущем могут быть сведены к трем важным ­положениям: уничтожение неравенства между нациями, прогресс равенства между различными классами того же народа, наконец, действительное совершенствование человека…

Когда взаимные потребности сблизят всех людей, нации наиболее могущественные возведут в ранг своих политических принципов равенство между обществами, подобно равенству между отдельными людьми, и уважение к независимости слабых государств как гуманное отношение к невежеству и нищете; когда правила, имеющие целью подавить силу человеческих способностей, будут заменены такими, которые будут благоприятствовать их проявлению и энергии, возможно ли будет тогда бояться, что на земном шаре останутся пространства, недоступные просвещению, где надменность деспотизма могла бы противопоставить истине долго непреодолимые преграды!

Настанет, таким образом, момент, когда солнце будет освещать землю, населенную только свободными людьми, не признающими другого господина, кроме своего разума; когда тираны и рабы, священники и их глупые или лицемерные орудия будут существовать только в истории и на театральных сценах; когда ими будут заниматься только для того, чтобы сожалеть об их жертвах и обманутых ими, чтобы ужас их эксцессов напоминал о необходимости быть на страже, чтобы уметь распознавать и подавлять силой своего разума первые зародыши суеверия и тирании, если бы когда-нибудь они осмелились вновь показаться.

Кондорсе Ж. А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. – М., 1936. – С. 15–16, 220–221, 227–228.

В заключение прочтите оценку Просвещения, данную Н. В. Гоголем в его известном публицистическом произведении «Избранные места из переписки с друзьями», и выскажите свое мнение: какое Просвещение – внешнее или внутреннее – в большей степени необходимо человеку?

Мы повторяем теперь еще бессмысленно слово «просвещение». Даже и не задумались над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком языке, оно только у нас. Просветить – не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово взято из нашей церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря­ на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду ее окружающие, и знает, зачем произносит. Недаром архиерей, в торжественном служении своем, подъемля в обеих руках и троесвещник, знаменующий Троицу Бога, и двусвещник, знаменующий его схо­дившее на землю слово в двойном естестве его, и божеском и человеческом, всех ими освещает, произнося: «Свет Христов осве­щает всех!» Недаром также в другом месте служенья гремят отрывочно, как бы с неба, вслух всем слова: «Свет просвещенья!» – и ничего к ним не прибавляется больше. (Гоголь Н. В. Избранные места из переписки с друзьями // Соч.: В 7 т. – М., 1983. – Т. 6. – С. 685).

Раздел 8

НЕМЕЦКАЯ
КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

План

1. Критическая философия И. Канта.

2. Система абсолютного идеализма Г. В. Ф. Гегеля.

Теоретический итог:

– определите, каким образом находят свое наиболее полное воплощение основные идеи философии Нового времени:

– в гносеологическом перевороте И. Канта;

– во всеобъемлющем характере идеалистической системы Гегеля.

Философский словарь: Абсолютный дух, антиномия, априори, «вещь в себе», Г. В. Ф. Гегель, идеализм, идеальное, императив, И. Кант, феномен, явление.

Хотя сама по себе немецкая классическая философия охватывает сравнительно краткий промежуток времени – с 80-х гг. XVIII до середины XIX ст., за этот период времени в творчестве ее крупнейших представителей – Иммануила Канта и Георга Вильгельма Фридриха Гегеля удалось подвести своего рода тео­ретический итог решению тех проблем, которые стояли перед философией Нового времени. В этой связи немецкую классическую философию следует считать ее последним, завершающим этапом.

Действительно, немецкая классическая философия восприняла основополагающие принципы философии Нового времени – ее рационализм и «натурализм», т. е. рассмотрение окружающего мира как природы, существующей по внутренне ей присущим механическим законам, однако творчески их переработала. Прежде всего, если мыслители Нового времени, пытавшиеся познать и преобразовать природу и общество, опирались на идею о созидающей силе человеческого разума, то и Кант, и Гегель исходили из противоположной установки – на разумную целесообразность окружающего нас мира, которую можно было бы выразить в знаменитой гегелевской формуле: «все разумное действительно, все действительное разумно», т. е. шли не от природы к разуму, как просветители, а от разума – к природе. По этой причине в немецкой классической философии происходит смещение акцента с анализа природы на исследование человека как автономного мира. Если философы Нового времени знали человека только как природное тело, наделенное нетелесной душой, то для И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля именно из человеческого духа, духовной деятельности человека выводится весь окружающий его мир – как природный, так и культурный.

Именно обратившись к изучению человека и его познавательных способностей, совершает И. Кант, по его собственным словам, «коперникианский переворот» в философии, решая проб­лему метода, неудовлетворительные односторонние подходы к рассмотрению которой предлагались представителями эм­пирического и рационалистического направлений. Подвергнув критическому анализу в трех своих знаменитых работах – «Критике чистого разума», «Критике практического разума» и «Критике способности суждения» основные познавательные способности человеческой души, И. Кант пришел к выводу, что наши знания сообразуются не с окружающим нас миром, а с нашими познавательными возможностями. Поэтому мы познаем мир не таким, каким он есть на самом деле, а в том виде, в котором его познание доступно нашему разуму. Нам же остается констатировать лишь параллельное существование двух миров – мира «ноуменов», «вещей в себе», так сказать, мира самого по себе, и мира феноменов, мира «вещей для нас», мира явлений, т. е. мира, который мы знаем таким, каким он является нашему сознанию.

Однако, если представить себе, как это сделал Гегель, что наш разум находится не в статичном, пассивном состоянии, а в процессе непрерывного саморазвития, лишь логически завершая его в человеке и продуктах его духовной деятельности, – таких, как мораль, право, искусство, религия, наука и, наконец, философия, то такой процесс окажется сущностной основой для всего существующего и в природе, и в обществе, и в самом человеческом мышлении, а человек предстанет способным осо­знать мир в целом, в его абсолютном основании. Таким образом, учением Гегеля была создана всеохватывающая система, которая не только представила ту картину мира, создание которой было целью философии Нового времени, но и оказалась наиболее полным воплощением ведущего для западной философии со времен Платона идеалистического направления, о сути которого сам Гегель сказал так: «Подлинный философский идеализм ни в чем ином, как в следующем утверждении: истина вещей заключается в том, что предметы как непосредственно единичные, т. е. чувственные предметы, суть лишь видимость, явление... Разумеется, интеллект осваивается с предметами не в их чувственном существовании, но благодаря тому, что он их мыслит, вбирает их содержание в себя [в формах абстрактных понятий. – Авт. ]. Это всеобщее в вещах не есть нечто субъективное, принадлежащее исключительно нам.., а представляет собой истинное, объективное, действительное в самих вещах как их субстанциональные роды, а не где-либо вдали этих вещей (Гегель. Энциклопедия философских наук. – М., 1975. – Т. 2. – Философия природы. – С. 19).

Как ни парадоксально, но, доведя идеализм до своего логического завершения, Гегель тем самым показал его исчерпанность и ограниченность. Поэтому со II половины ХІХ в. в западной философии основное значение начинают приобретать школы и течения неидеалистического толка, хотя влияние гегельянства на некоторые из них – например, марксизм, не вызывает сомнения. Как бы там ни было, но, подведя определенную черту под философией Нового времени, немецкая классическая философия осталась заметным явлением в истории западной философии, а о творчестве ее крупнейшего представителя –
Г. В. Ф. Гегеля Б. Рассел, сам крупный философ и ученый, сказал: «Даже если (как я сам полагаю) почти все учение Гегеля ложно, оно еще сохраняет значение, которое не просто принадлежит истории, так как оно наилучшим образом представляет определенный вид философии, которая у других менее согласована и менее всеобъемлюща» (Рассел Б. История западной философии. – 2-е изд, испр. – Новосибирск, 1999. – С. 671).

8.1 КРИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И. КАНТА

В основу своей критической философии Иммануил Кант (1724–1804) – великий немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии* положил «критику чистого разума», которой дал следующее определение: «Я разумею под этим не критику книг и систем, а критику способности разума вообще в отношении всех знаний, к которым он может стремиться независимо от всякого опыта, стало быть, решение вопроса о возможности или невозможности метафизики вообще и определение как источников, так и объема и границ метафизики на основании принципов» (Кант И. Критика чистого разума: Предисл. к 1-му нем. изд. // Соч.: В 8 т. – М., 1994. – Т. 3. – С. 11–12). О выводах, к которым пришел И. Кант относительно путей, возможностей и средств получения всеобщего и необходимого научного знания, а также той регулятивной функции, которую разум играет в этом процессе, вы сможете узнать из работы И. Канта «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, мо­гущей появиться как наука». В ней знаменитый мыслитель систематизировал и популяризировал содержание самого известного из своих трудов – «Критика чистого разума».

Вопросы и задания:

1. Какое основание для «критики чистого разума» обнаруживает И. Кант в самом разуме и философии?

2. К каким конечным результатам должна привести, по мнению И. Канта, эта критика?

3. Каким образом будут, с точки зрения И. Канта, соотносится «докритическая» и «критическая» философии?

4. Объясните, в чем заключается момент философской саморефлексии в критике чистого разума.

5. В чем состоит, по Канту, регулятивная функция разума по отношению к рассудку? Перечислите кантовские «регулятивные идеи».

6. В чем заключается основное отличие кантовского понимания роли разума в процессе познания от представлений об этой роли в предшествующей философской традиции?

7. Почему И. Кант считает, что разум сам по себе не способен дать исчерпывающее знание об окружающем нас мире?

[КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА]

Итак, чтобы метафизика [здесь: философия. – Авт. ] могла как наука претендовать не только на обманчивую уверенность, но и на действительное понимание и убеждение, для этого критика самого разума должна представить весь состав априорных понятий, разделение их по различным источникам: чувственности, рассудку и разуму; далее, представить исчерпывающую таблицу этих понятий и их расчленение со всем, что отсюда может быть выведено; затем главным образом возможность априорного синтетического познания посредством дедукции этих понятий, принципы их применения и, наконец, их границы, и все это в полной системе. Таким образом, эта критика, и только она одна, содержит весь хорошо проверенный и достоверный план, более того, даже все средства, необходимые для создания метафизики как науки; другими путями она невозможна…

Одно несомненно: кто раз отведал критики, тому навсегда будет противен всякий догматический вздор, которым он прежде должен был довольствоваться, не находя лучшего удовлетворения для потребностей своего разума. Критика относится к обычной школьной метафизике точно так, как химия к алхимии или астрономия к прорицающей будущее астрологии. Я ручаюсь, что всякий, кто продумал и понял основоположения критики…уже никогда больше не вернется к старой и софистической лженауке; скорее, он с радостью будет смотреть на такую метафизику, которая отныне ему доступна, не нуждается ни в каких подготовительных открытиях и первая может доставить разуму постоянное удовлетворение. В самом деле, метафизика име­ет перед всеми возможными науками то преимущество, что она может быть завершена и приведена в неизменное состояние, так как ей не надо дальше изменяться и она не способна к какому-либо расширению посредством новых открытий; дело в том, что разум имеет здесь источник своего познания не в предметах и их созерцании (отсюда он не может извлечь больше знания), а в самом себе; и после того как разум полностью и ясно изложил против всякого ложного толкования основные законы своей способности, не остается ничего иного, что чистый разум мог бы познавать a priori или даже о чем бы он мог спрашивать, имея на то основание.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: