Глава двадцать третья.

«Вот и они», – сказал лейтенант Грубер, сузив глаза от яркого света садящегося солнца.

Я отметил это в командной Химере СПО, которую разделил с ним за несколько минут до начала атаки, найдя молодого офицера во главе достаточно успокоительно компетентным и приятно благоговеющим от присутствия героя, которого он уважал, как спасителя его планеты.

У него было достаточно здравого смысла, что остановиться близко к краю хребта, откуда был отличный вид на поле боя и одновременно не привлекал много внимания, что по моим соображениям было не плохо.

Отсюда сверху, я мог взглянуть вниз, на главное здание святыни Механикус, отчетливо увидеть площадь, наш припаркованный шаттл и дамбу за ним.

Сине-серая масса озера казалась зловещей и нависающей в исчезающем свете, ее поверхность мягко колыхалась под действием спокойного бриза, хотя диск солнца балансировал на вершинах пиков вдалеке, оно до сих пор раскрашивало верхнюю сторону в обширной рокритовой стены, которая сдерживала воду, насыщенным, мягко красным, что неуместно напомнило мне осенний лес и камин.

Остальные Химеры была разбросаны по долине, а не собраны в единственную, легкую цель и остальные наши люди окопались согласно плану боя, и если у меня был сомнения относительно стратегии, то сейчас их появление было не вовремя.

К счастью, я не мог думать о пересмотре в последнюю минуту, так что придержал язык, и старался сфокусироваться на далеких точках, скользящих по поверхности окружающих склонов.

«Вот вы где, сэр», – сказал Юрген, вручая мне ампливизор, и я осторожно поднес его к глазам, но он уже выставил поляризацию на максимум, так что не смотря на опасения, я не ослеп от света.

«Они идут прямо над поверхностью», – сказал я, впечатленный помимо своей воли.

Даже пилот, уровня Спайра возможно подумал бы дважды, пытаясь парить над землей на огромной скорости в гористой местности, не говоря уже о плотном строе в условиях плохой освещенности.

Их безрассудство было слабостью, я напомнил себе, типично последователям Хаоса так низко ценить свои жизни, в отличии от всех остальных.

«Не стрелять», – сказал Роркинс, по главной командной линии, его голос звучал спокойно и профессионально, и все подчинились, к моему удивлению даже СПО.

«Подпустим их поближе, чтоб стрелять наверняка».

Теперь я мог слышать завывание их двигателей, высокие ноты которых заставляли ощетиниться волосы на затылке, и достал свой лазпистолет, хотя конечно, у меня не было и шанса нанести повреждение подступающим шаттлам из него.

Башенка Химеры напротив меня немного сдвинулась, мотор ее траверсы выл как мотиваторы силовой брони Жульен и я взглянул вверх.

«Готовься, стрелок», – сказал я.

Все, чего нам не хватало, так это преждевременно радостно палящего идиота, и наше небольшое преимущество будет похоронено.

С другой стороны, если все останутся спокойными, с небольшой удачей, враг не поймет, что у нас подкрепление, по крайней мере до тех пор, пока не будет слишком поздно делать что-то.

«Это не он, сэр», – добровольно высказался Грубер, защищая.

«Это та штуковина, которую установили техножрецы».

«Какая штуковина?» – спросил я, через мгновение, опустив ампливизор.

Молодой лейтенант уставился сверху вниз на меня из башенного люка, выглядя несколько смущенным, когда его башенка под ним продолжила вращение, едва ощутимо.

«Я не совсем точно знаю, сэр», – наконец сказал он.

Но так, с металлически лицом, сказала, что вы разрешили».

«Ах, эта штука», – сказал я, как будто вопрос был мало интересен и развернулся, активировав комм-бусину.

«Фелиция.

Что ты сотворила с моей Химерой?»

«Немного заострила ее», – весело сказал знакомы голос.

Привязала автоматическую систему наведения к ауспексу командной с вокс-линией к остальным.

Это не освященная связь, учитывая время, которое было, но она будет работать пока мы правильно жжем ладан и калибруем.

Если вообще заработает».

«Чтож, похоже, что она что-то делает», – уверил я ее, чувствуя первые ростки слабого оптимизма, которые не чувствовал очень долгое время.

«Хорошо».

Фелиция была довольна собой как никогда, и я задался вопросом, может быть она действительно наслаждалась шансом возродить приключение молодости.

«Если нам удалось успокоить духов машины правильными молитвами и программированием, они откроют огонь как только захватят цели.

Если нет, вам придется поставить стрелка делать это вручную».

«Откуда они узнают, что нужно стрелять?» – спросил я и Фелиция захихикала, приятным смехом, который я так хорошо запомнил много лет тому назад.

«Вспыхнет пкт экран и на дисплее будет сообщение «Огонь», – сказала она.

«Я помню, как ты всегда прямо подходил к вещам».

«Лейтенант», – небрежно сказал я, взглянув вверх. – Магос сказала мне, ее люди благословили системы наведения, так что сам Омниссия проявит себя через них, и сразит наших врагов.

Не беспокойтесь, когда они ….»

У меня не было шансов закончить предложение, как только мульти-лазер в башенке начал стрелять, миниатюрный гром заглушил все остальное, даже возрастающий крик приближающихся двигателей шаттлов.

На секунду я думал, что звук отражается от окружающих гор, затем понял, что вокс передача сделала свою работу, несмотря на нехватку ладана, и остальные пять тоже открыли огонь, почти одновременно.

Опять поднимая свой ампливизор я старался найти приближающиеся шаттлы.

«Подбит, за Императора!» – ликующе закричал я, затем поправил себя.

«Нет, по крайней мере два!» Дальние воздушные судна на разных сторонах формирования теряли скорость и высоту, что имело смысл, так как Химеры мы расставили на каждой стороне долины, и машинные духи, логичные как всегда, просто поймали ближайшие цели.

Башенка быстро повернулась, Грубер выглядел несколько тошнотворно, когда когитатор постарался поймать еще цель, но пилоты отреагировали почти одновременно, падая на дно долины, ниже, чем могли опуститься дула.

Двигатель дальнего от нас шаттла дымился, и похоже слабо реагировал, но тем не менее последовал за приятелями.

«Этот до сих пор приближается», – сказал Грубер, и я сфокусировался на ближайшем корабле.

Похоже будет жесткое приземление, его заносило, большинство его контрольных узлов были отстреляны.

Снизу вспыхивало пламя, и я не завидовал хрупким пассажирам.

«Посмотри, может быть сможешь еще раз в него пальнуть», – предложил я и башенка Химеры опять развернулась, но слишком поздно; подбитый шаттл проревел над нашими головами, ударив нас нисходящим потоком воздуха, и исчез на другой стороне гребня.

Через мгновение шум двигателей прекратился, с характерным звуком столкновения.

«Святой Император», – вдохнул Грубер.

На секунду я подумал, что он реагирует на крушение, но направление его взгляда было в другую сторону, к дамбе и гидростанции около огромного резервуара.

Атакующие суда теперь снижались, я распознал маневр, который сделал бы сам, будучи в шаттлах, они намеревались проскочить над краем дамбы, используя ее глыбу как щит, как можно дольше.

Я начал передавать по воксу предупреждение, но оно не понадобилось, с моего возвышающегося положения я видел как скитарии Ятца расходятся веером встретить угрозу, более массивные фигуры тяжело вооруженных сервиторов тащились по их следу, и я заинтересовался, сколько конструктов из металла и плоти они на самом деле затащили под святыню.

(Не говоря уже о том, что теперь придется объяснять их наличие Роркинсу).

«Я не думаю, что у этого получится, сэр», – добавил Юрген разговорчиво, как будто комментировал погоду, и я сконцентрировался на ампливизоре.

Я думаю, мой помощник был прав, подбитый шаттл постарался занять позицию с приятелями, но было ясно, что он слишком медленно реагировал.

Когда три неповрежденных поднялись над краем дамбы, в заградительном огне скитариев и пары отделений наших кадетов-штурмовиков, подбитый вспахал рокрит несколькими метрами ниже края, взорвавшись огненным шаром такой яркости, которая ударила по моей сетчатке.

«Два подбито», – сказал мой помощник с характерным удовлетворением.

«Давай надеяться, что это не…» Я начал говорить, за мгновение до этого второй взрыв вырвал огромную рваную дыру на передней стороне дамбы.

Один из наших установленных взрывных зарядов для разрушения конструкции на крайней случай, сработал от столкновения.

Я задержал дыхание, но ни один из них далее не взорвался, спасибо Императору.

Но ущерб уже был нанесен.

Секция сдерживающей стены упала, продвинутая силой воды за ней, грохнувшись напротив турбинного зала у основания структуры, и огромный новый водопад забил из пролома, наполняя старое речное русло так аккуратно, как будто кто-то открыл кран.

«Потери?» – спросил я по воксу, надеясь, что никто из наших людей не пострадал от взрыва или их не смыло.

Волна воды, пронесшаяся по дну долины была скромной, по сравнению с цунами, которое мы выпустили против орков, но в этот раз от нее не было пользы.

«Еще нет», – уверил меня Роркинс. – но мы потеряли шанс смыть их, если они приземлятся в долине».

Это было верно, я сомневался, что даже Варан был бы настолько безумен, чтоб приземлится туда сейчас, разлом в дамбе был явно виден даже при поверхностном взгляде.

Даже если он был не готов, что мы ее взорвем намеренно, опасность, что это произойдет сама по себе, теперь четко была заявлена.

Все последующие комментарии были излишними, и мы оба перенесли внимание на более насущные проблемы.

Выжившие шаттлы приземлились, несколько тяжело, и первые солдаты выгружались, прячась за любые укрытия от опустошающего огня вылитого на них скитариями и кадетами Роркинса,.

Похоже все шло к лучшему для нас, хотя наши люди были под подавляющим огнем команд тяжелого вооружения еретиков, и береговой плацдарм вскоре был бы хорошо развернут, если бы не боевые сервиторы, которые продолжали тащится вперед, поглощая их и стреляя в ответ.

«Каин».

Голос Макана ворвался в мою комм-бусину, на частоте, к которой, я уверен, никто больше не имел доступа.

«Спарсен сказал, что он чувствует с ними псайкера.

Похоже твоя догадка верна».

«Тогда нам лучше надеяться, что мы сдержим их», – сказал я, увидев признаки какого-то движения на углу главной святыни, которые оказались парой отделений СПО Грубера, идущих во фланговую атаку.

Лейтенант сейчас был внутри командной Химеры, координирую с помощником по специализированным вокс и ауспекс системам на ней, и похоже делал все вполне разумно, так что я решил лучше не отрывать его.

Я почти развернулся, чтоб проверить битву на другом фланге, когда я увидел пару черных шинелей, движущихся с солдатами, и опять нацелил туда ампливизор.

«Нелис, – транслировал я по воксу. – Во что во имя Трона ты думаешь поиграть?»

«В поддержку солдат, сэр».

Расстояния было слишком большим, что я мог различить выражение его лица, но я мог с легкостью представить его упорно сжатые челюсти.

«Как вы и просили нас».

«Мы подумали, что не будет слишком хорошо для боевого духа, если мы откажемся пойти с ними», – врезалась Кайла, прикрывая его, и я должен признать, что они оба думали как комиссары.

«Очень хорошо», – ответил я, стараясь не выдать свою обеспокоенность.

«Смотрите за спинами и не слишком рискуйте».

По крайней мере чувство здравого смысла Кайлы должно было оградить их от неприятностей, до такой степени, насколько это возможно на поле боя.

Я не смог увидеть слишком много того, что произошло дальше, хотя я продолжал получать достаточно переговоров по комм-бусине, чтоб грубо представить как проходило столкновение, так как мое внимание было внезапно захвачено безошибочно узнаваемым звуком огня лазганов с другой стороны хребта.

«Там должно быть несколько выживших после крушения шаттла», – сказал Грубер, поднимая взгляд от тактического дисплея, глядя выжидающе.

С ним было еще четверо солдат, как в любом командном отделении, но большинство из них были заняты ауспекс и коммуникационным оборудованием, работая на связью с другими частыми взводов, и в первый раз я пожалел, что они настолько разбросаны.

Экипаж Химеры принуждали иметь лазганы и не расследовать, но это не означало что мы не способны быстро двигаться, если нужно было, всегда была большая вероятность огня в непосредственной близости.

«Но в кого они стреляют?» – спросил я, ладони начали покалывать.

Все наши люди были развернуты внутри долины.

Я активировал комм-бусину.

«Если кто-то покинул позиции, рапортуйте».

Никто не ответил, хотя я заключил из вокс переговоров, что Жульен и ее послушницы завязли внизу у святыне, их болтеры и силовая броня была более чем эффективна против лазганов еретиков.

«Нам надо пойти и взглянуть», – заключил я, стараясь отфильтровать нежелание из голоса.

Больше некому это было сделать, и я вряд ли мог скомпрометировать свою героическую репутацию перед Грубером, не то, чтоб мне было нужно, чтоб он доверял мне, это я делал скорее для своего дальнейшего благополучия.

Кроме того, как часто было в моей жизни, кажется было жизненно важным знать с чем мы столкнулись, риск оставаться в незнании был намного выше, чем в случае обнаружения.

Так что я с Юргеном нырнули в сгущающуюся темноту, солнце к этому времени почти село, вес лазпистолета в моей руке придавал уверенности, и если быть честным, душистое напоминание близости Юргена придавало даже больше, учитывая его мелту.

Небо было ещё достаточно светлым, чтобы можно было видеть, но долго это продолжаться не будет. Удлинявшиеся тени наливались темно-синим и смывали цвета.

Мы осторожно перебрались через вершину горного хребта, проползая между глыбами, чтобы не стать заметными на фоне неба и начали спускаться вниз.

Отсюда было хорошо видно место катастрофы, там пылало ярко-оранжевое пламя и его языки уносились в фиолеторый небосвод. Хорошо что ветер в основном дул нам в спину.

Я был уверен что папоротник, покрывавший склоны, загорелся бы с готовностью, но ветер заставит пожар распространятся в другом направлении.

Пока мы приближались треск лаз-огня усиливался и я начал более ясно понимать картину происходившей перед нами перестрелки.

Шаттл сильно ударился при падении, распавшись на части, но, похоже, несколько предателей выжили.

Они все прятались за искореженной грудой металла, которая выглядела так, словно когда-то была частью двигателя и обменивались выстрелами с рассредоточенной группой смутно видных фигур, которые, кажется, использовали более глубокие тени возле света, пролитого огнем, чтобы найти лучший угол обзора и выстрелить, не опасаясь возмездия.

Ослепленные пожарищем и находящиеся на ярком свету еретики не могли различить своих противников.

Мы с Юргеном подошли к этой адской сцене сзади и увидели как один из выживших дернулся вперед, на мгновение замер и упал неподвижно.

«Я его пристрелила!» – закричал женский голос.

«Заткнись, Франка! они смогут услышать тебя, даже если и не видят!» – предупредил вспыльчивый голос хриплым шепотом.

Мгновение спустя, словно подчеркивая эту мысль, лазерный луч ударил примерно в том направлении, откуда доносился голос девченки.

Короткий взвизг и шум подлеска сказали мне, что она запоздало нырнула в укрытие, но, видимо, выстрел её не достал.

«Глупая девчонка!» – добавил второй голос.

«Манрин?» спросил я, спокойно повернувшись спиной к свету, чтобы дать моим глазам привыкнуть к сумраку, зная что Юрген снимет любого хама, вздумавшего целится в нашу сторону.

«Какого черты вы делаете здесь?»

«Комиссар?» – спросил капрал, одинаково ошеломленный, шаг за шагом появляясь в фокусе в виде блока темной тени в паре метров от нас.

«Я думал вы вернулись в Хавендаун».

«Долгая история», – сказал я ему, тоном, которые эффективно пресекал все объяснения на время, затем смягчил его, добавив капельку дружелюбности.

«Кроме того, я спросил первый».

«Мы увидели падение шаттла, – объяснил Манрин. – и пришли разведать.

Они открыли огонь, как только мы приблизились, так что мы узнали, что это еретики».

Разумный вывод, как будто любой лоялист знал, что Чилинвал все еще в руках Империума.

«Что происходит в долине?». Не было смысла отрицать очевидное, так как звуки битвы отчетливо доносились ветром, и случайные вспышки света зажигались в небе, как фейерверк в честь Ночи Пожарища.

«Враг пытается взять святыню Механикус», – сказал я, выдвигая это на первый план.

«Это важно, что они не взяли».

Я секунду слушал переговоры в своей комм-бусине, узнав, что к этому времени еще два вражеских шаттла были в наших руках и что стайка Жульен кажется сломала хребет штурму врага.

«К счастью, похоже мы побеждаем».

В любом случае, пока вторая волна не добралась.

Я взглянул на горящие обломки позади нас, и на истощенную банду еретиков в их сомнительных укрытиях, отделение ополчения продвигалось с энтузиазмом, что компенсировала их точность, и я не представлял чтоб осажденные предатели долго продержались.

«Как ты думаешь, мы сможем взять кого-то живьем?» Не то, чтоб нам нужны были полезные разведданные, если наш опыт с Мадасанцами чего-то стоил, но все, что мы сможем узнать о главных боевых силах до того как они придут, будет бонусом.

«Хорошая идея, сэр», – вставил Жак, материализовавшийся за спиной.

«Там осталась только пара из них.

Идите туда с честным серебром, оно им не нравится, еретикам.

Они сдадутся прежде чем успеете сказать «Император защищает».

Что ж, это не было планом, но это было лучшем, и я решил проверить свои дуэльные навыки против пехотинцев еретиков, так что после нескольких секунд переговоров с ДПО, они начали подавляющий огонь по хрупкому убежищу выживших.

Он не был особенно хорошо скоординирован, но он делал работу, и как только я убедился, что внимание наших целей было полностью отвлечено, я рванул прямо в горящие обломки, с Юргеном по пятам.

(Честно говоря, в этот момент я больше волновался о случайном попадании в спину от ополчения, чем о любом возмездии еретиков).

Жар был сильнее, чем я ожидал, он ударил меня в лицо, когда мы уклонялись от кусков обломков, и пассажиров, которые не пережили начальное столкновение.

Мы полностью врасплох застали предателей, солдат в униформе Перлии был выжжен до жирного пятна выстрелом из мелты Юргена, пока я подстрелил Мадасанца с другого фланга единственным лаз-разрядом.

После этого остался только один выживший, одетый в неряшливую шинель, с красным кушаком, завязанным на талии, целившийся в мою сторону из лазпистолет.

Пораженный, я замешкался на удар сердца, зная, что промедление может стоить мне жизни, но несмотря на это я не мог преодолеть импульс.

«Донал?» – спросил я, до сих пор не веря в улики, увиденные своими собственными глазами.

«Смерть слугам …» – начал он, затем выражение замешательство пробежало по его лице и его прицел задрожал.

Сильный порыв запаха тела Юргена, усиленный как всегда высокими температурами прибыл к моей спине, за мгновение до самого тела.

«Комиссар? Что происходит?» – Его мучительное выражение, настолько отличное от спокойной самоуверенности, которую я видел, усилилось.

«Я не совсем уверен», – сказал я, подходя вперед, с Юргеном сбоку, мелта опять была готова выстрелить.

Чем ближе мы подходили, тем кажется более пораженным становился Донал.

«Я думал ты погиб».

«Если бы!» – сказал Донал, с неожиданной страстностью, разрывая свою шинель и бросая ее в ближайшее пламя.

Когда она опалилась, а затем загорелась с резким запахом горящей ткани, я увидел, что знаки различия Империума были осквернены Хаоситскими символами, как и броня предателей, с которыми я дрался раньше.

«Я все ещё чувствую заразу, грызущую мой ум…» – он, кажется, был на пороге потери сознания, потому я, с Юргеном, как всегда державшимся у меня за плечом, приблизился к нему ещё на шаг.

«Комиссар Донал, отчет», – сказал я, добавив в голос немного командных ноток, одновременно раздумывая, правильный ли я выбрал подход.

К счастью правильный, старые привычки и заученная ответственность пробились, отвергнув все, чем бы оно ни было, что вызывало такие отвратительные изменения в нем.

«Что произошло после того, как мы покинули дворец?»

«Это Варан», – сказал Донал таким голосом, словно ему пережимали горло.

«Он разговаривал с нами.»

Его лицо искажалось, отражая сражение между диаметрально противоположными точками зрения, происходившее в его уме.

«Он сказал нам что правда была ложью и ложь стала правдой.»

«Он начал бредить, сэр», – сказал Юрген, принципиально неспособный воспринять парадокс.

«Не совсем», – сказал я и зрелище распространявшейся опухоли, являвшееся мне в командном пункте, вернулось с новой силой.

До сих пор я как очевидное воспринимал, что в свите Варана был делавший все это псайкер, но что он сам был этим псайкером? С одним, точно определенным и очень опасным талантом… холодная нить ужаса обвилась вокруг моего сердца и начала сжиматься.

Если я прав и он лично находится на пути в Долину Демонов, то я никак не смогу уберечь «потаённый свет» от его рук, каждый союзник, каждый сопляк, которого я смог обмануть и заставить драться за меня, был потенциальным новобранцем в стане врага и повышал его шансы на успех.

«Ох, фрак.»

С усилием я вернул свои мысли к Доналу.

«Насколько близко он подошел, прежде чем смог коснуться твоего разума? Твоего и Губернатора?»

«Он был в комнате», – сказал Донал, выглядя сейчас как больной лихорадкой во власти бреда.

«Значит, довольно близко», – прикинул я, надеясь на дальнейшие пояснения.

Если ему нужно приблизиться на несколько метров, чтобы провернуть этот фокус, то все не так плохо…

«Угол обзора», – Донал задыхался. остатки влияния магистра войны утекали под воздействием таланта Юргена.

«И слышимость.

Любой, кто может видеть и слышать его…» его лицо снова исказилось.

«Они наполнили заключенными скрамбольный стадион: СПО, гражданские, все, кого они смогли поймать.

Он говорил всего минуту, и они все стали его…»

Замечательно, подумал я.

Все что ему нужно сделать, это вылезти из шаттла, захватив с собой ампливокс и мы все перейдем на его сторону.

Даже размещение снайперов не помогло бы; чтобы выстрелить, им нужно было четко его видеть и даже если они все будут глухими, он превратит их в свои марионетки раньше, чем они смогут нажать на спуск.

Если эффект был экстрасенсорным а не физическим, тогда, вероятно, затычки для ушей не помогут.

Оставалось только одно дело, которое нужно было сделать: Донал, который и так уже слишком много страдал, но я чувствовал, что не могу этого сделать.

Но он был комиссаром, я сам его воспитал: он понял бы, когда приходит время выполнять свои обязанности.

«Юрген, – сказал я, – отойдите на три шага от Комиссара Донала.»

Большинство народу на его месте в той или иной форме выразило бы свое любопытство, но верный себе, мой помощник просто выполнил приказ.

Донал дернулся, его рука поднялась и лазерный пистолет нерешительно качнулся в мою сторону.

«Cмерть… слугам…» – он задыхался, а я думал, не узнал ли я то, что должен знать слишком поздно. Потом след былого характера все же проявил себя.

«Простите, сэр, – сказал он с намеком на самоуверенность, которую я помнил. – это просто слишком сильно, чтобы долго бороться.

Надерите ему задницу за меня.»

Затем он прижал дуло своего лазпистолета под подбородок и нажал на курок.

«Что случилось?» – спросил Манрин, когда Юрген и я снова появились из горящих останков сбитого шаттла, мое оружие вновь висело на поясе.

«Вы всех их убили?»

«Все они мертвы», – ответил я, удерживая голос таким нейтральным, как мог.

Не было никакого смысла выражать свои чувства перед ополчением.

«Но я получил информацию, в которой нуждался.»

Я свернул пояс, который вручил Доналу, совсем недавно, и сунул его в подходящий карман.

Звуки перестрелки за хребтом прекратились, отметил я уголком сознания, и на минуту прислушался к голосам в наушнике.

Их общий тон был самопоздравительный, и проверив, что больше никого из моих курсантов не было среди жертв, я повернулся к Манрину.

«Отправляйте ваших людей домой.»

«Прошу прощения, сэр, но мы бы хотели помочь», – сказал Жак.

До моего разговора с Доналом, я бы, возможно, позволил ему это, но теперь я чувствовал, что каждый дополнительный человек, стоящий между Вараном и «Потаенным светом», был дополнительной возможностью для него наложить свои руки на проклятую вещь.

Не в первый раз я понял, что хотел бы, чтобы тот, кто в первый раз откопал это, имел достаточно здравого смысла, чтобы просто закопать снова.

«Ваше рвение замечено и оценено, – сказал я. – но битва закончена.

Война, однако, продолжается, и ваше место в Чилинвале, защищая ваши дома и близких.»

«Очень хорошо, сэр», – сказал Манрин с легким признаком облегчения и начал собирать своих людей.

Через несколько мгновений они исчезли в темноте, и я в первый раз понял, что уже глубокая ночь.

Вскоре после этого я услышал звук заведенного двигателя грузовика, затем исчезнувший в направлении города, оставив меня наедине с моими мыслями, затем Юрген и я потащились в гору.

Ночь была безоблачной, спасибо Императору, и слабого света звезд, дополненного захватывающим видом пояса мусора, части которого огненными полосами прочерчивали небо каждые несколько секунд, было более чем достаточно, чтобы видеть.

Мы, тем не менее, двигались осторожно, так как я не хотел подвернуть лодыжку на неровной поверхности или зацепиться за корни.

Наш медленный прогресс, казалось, разочаровывал в то время, но, оглядываясь назад, я не сомневаюсь, что это спасло наши жизни.

Когда мы приблизились к гребню хребта, короткое движение привлекло мое внимание и я махнул помощнику остановиться.

Что-то отражало звездный свет, слабый проблеск сине-белого металла, и подозревая, что это может быть ствол пушки, возможно, несомой врагом, сбежавшим из боя, или тем, кто спасся при крушении шаттла, я поднял ампливизор.

Реальность была в тысячу раз хуже.

Гуманоидные фигуры, сделанные из металла, но двигающиеся с зловещей целеустремленностью и нечеловеческой, текучей грацией, что делало их еще ужаснее.

Они шли неторопливо вдоль хребта, идущий впереди нес какое-то устройство, которым просматривал долину внизу.

Другие были вооружены, безошибочные силуэты гауссовых шкуродеров держались наготове, зловещее некротическое свечение, которое обычно выдавало их присутствие, маскировалось пеленой какой-то гибкой металлической ткани.

«Некроны», – сказал я Юргену еле слышным шепотом.

Страхи, которые я так долго пытался прогнать, в конце концов оказались основаны на реальности.

После неопределенного времени, вероятно, не более нескольких минут, показавшихся целой жизнью, ведущий автомат остановился, сверяясь с устройством в руке, затем поднял другую руку, указывая на святилище.

«И они, кажется, нашли «Потаенный свет».

Вряд ли удивительно, учитывая их мастерство в варп технологиях, и количество энергии, которое мы выпустили днем.

«Это нехорошо, правда, сэр?» – спросил Юрген со свойственной ему склонностью к преуменьшению.

«Да, нехорошо», – согласился я.

Разведывательный отряд некронов еще мгновение оставался неподвижным как статуи, затем исчез с легким треском энергий и перемещенного воздуха.

Насколько я мог видеть, началась гонка между Вараном и металлическими ужасами, чтобы первыми достичь устройства: оставляя нас прямо между ними.

В любом случае, наши шансы выжить в ближайшие несколько часов упали с незначительных до ничтожных.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: