Мысли ОБ ЭЛЕМЕНТАЛАХ 5 страница

Пифагор, Платон, Тимей Локрийский и вся Александрийская школа связывали душу с универсальной мировой душой; согласно их учению, часть этой последней составлял эфир, то есть нечто имеющее столь тонкую природу, что его можно было воспринимать только нашим внутренним зрением. Поэтому, он не может быть сущностью монады, или причиной, ¹ поскольку anima mundi представляет собою лишь следствие, объективную эманацию первого.

________

1 Как говорит Кришна (который является пурушей и пракрити в ее целостности, и седьмым принципом, божественным духом в человеке), в Бхагавадгите: "Я есть причина. Я есть происхождение и исчезновение всей природы. На мне подвешена вся вселенная, как жемчужины на нитке" (гл. VII). "Хоть я нерожденный, непреходящий атман, хоть я владыка существ, превосходя собственную природу (пракрити), я возникаю собственной майей [мистическое самообразование силой мысли, предвечная идея в предвечном разуме]" (гл. IV).

Как божественная духовная душа, так и человеческая душа, являются предсуществующими. Но тогда как первая существует как отдельная целостность, или индивидуальность, душа (носитель первой) существует лишь как предсуществующая материя, как бессознательная часть разумного целого. Обе они были исходно образованы из Вечного Океана Света; но, как это говорили теософы, в огне имеется как видимый, так и невидимый дух. Они видели разницу между anima bruta [животной душой] и anima divina [божественной душой]. Эмпедокл твердо верил, что все люди и животные имеют две души; у Аристотеля мы обнаруживаем, что он называет одну разумную душу — ноус, а другую, животную душу — псюхе. Согласно этим философам, разумная душа происходит извне универсальной души (то есть из источника более высокого, чем универсальная душа, в его космическом смысле: это универсальный дух, седьмой принцип вселенной в ее целостности), а другая душа — изнутри. Эта божественная и верховная область, в которой они располагали невидимое верховное божество, рассматривалась ими (самим Аристотелем, который не был посвященным) как пятый элемент, — тогда как это седьмой, чисто духовный и божественный элемент в эзотерической философии, или мулапракрити, а сама же anima mundi представляется как имеющая тонкую, огненную, эфирную природу, распространенную по всей вселенной, — коротко говоря, эфир. ¹ Стоики, величайшие материалисты древности, исключали присутствие божественного принципа и божественной души в любом таком материальном организме. Их современные комментаторы и поклонники, жадно ухватываясь за эту возможность, строят на ее основе предположение, что стоики не верили ни в Бога, ни в душу, как сущность материи. Очевидно, что Эпикур не верил в Бога или душу в том смысле, как это понимали древние и понимают современные теисты. Но Эпикур, чья доктрина (прямо выступая против деятельности как Бога, так и богов в отношении создания и управления миром) поставила его намного выше стоиков в атеизме и материализме, тем не менее учил, что душа — это тонкая, нежная сущность, сформированная из однородных, круглых и мелких атомов, описание которых приводит нас все к тому же возвышенному эфиру. Кроме того, он верил в богов. Арнобий, Тертуллиан, Ириней и Ориген, невзирая на свое христианство, верили, как и более близкие к современности Спиноза и Гоббс, что душа имеет материальную, хотя и очень тонкую природу — то есть нечто антропоморфное и индивидуальное, то есть вещественное, конечное и обусловленное. Может ли она становиться бессмертной в этих условиях? Может ли смертное стать бессмертным?

________

1 Эфир — это акаша индусов. Акаша — это пракрити, или целостность проявленной вселенной, в то время как пуруша — это универсальный дух, более высокий, чем универсальная душа.

Это учение о возможности утраты чьей-либо души и, следовательно, индивидуальности, борется с идеальными теориями и прогрессивными идеями некоторых спиритуалистов, хотя Сведенборг полностью принимал его. Они никогда не согласятся с каббалистической доктриной, которая учит, что только посредством наблюдения закона гармонии можно обрести индивидуальную жизнь; и что чем дальше внутренний и внешний человек отклоняются от этого источника гармонии, лежащего в нашем божественном духе, тем труднее ему вновь обрести основу.

Но хотя спиритуалисты и другие приверженцы христианства имеют слабое (если вообще какое-то) понимание факта смерти и уничтожения человеческой личности посредством отделения бессмертной части от тленного тела, некоторые последователи Сведенборга — по крайней мере те, кто следует духу философии, а не просто буквальному пониманию учения — полностью осознают это. Один из наиболее уважаемых священнослужителей новой церкви, преподобный Чонси Джайлз, доктор богословия из Нью-Йорка, недавно следующим образом осветил этот вопрос в своем публичном выступлении. Физическая смерть, или смерть тела, — это условие божественной экономии ради благополучия человека, условие, с помощью которого он достигает высшего завершения своего существования. Но существует и иная смерть, которая является прерыванием божественного порядка и разрушением всех человеческих элементов в организме и какой-либо возможности человеческого счастья. Это духовная смерть, которая наступает перед разрушением человеческого тела. "Может произойти чрезвычайно сильное развитие естественного разума человека, не сопровождаемое какой-либо частицей божественной любви, или бескорыстной любви человека". Когда некто, возлюбив себя, любит мир ради своих собственных интересов, утрачивая божественную любовь к Богу и своим ближним, он претерпевает падение от жизни к смерти. Высшие принципы, которые составляют основные элементы его человеческого существа, умирают, и он живет лишь на заднем плане своих страстей. Физически он существует, духовно же он мертв. По отношению ко всему, что относится к высшей и длительной фазе существования, он столь же мертв, как его тело становится мертвым для любой деятельности, для всех желаний и ощущений в мире после того, как дух покидает его. Эта духовная смерть является результатом несоблюдения законов духовной жизни, которое сопровождается таким же наказанием, как и нарушение законов естественной жизни. Но духовно умершие имеют все-таки свои удовольствия; они обладают интеллектуальными способностями, силами и ведут бурную деятельность. Они подвержены всем животным желаниям, и для множества мужчин и женщин последние составляют высший идеал человеческого счастья. Неустанная погоня за богатством, за развлечениями и удовольствиями социальной жизни; культивирование изящества манер, вкусов в одежде или повышения своего положения в обществе, научной известности опьяняет и захватывает этих живых мертвецов; но, по выразительному замечанию проповедника, "эти создания, со всеми своими изящными, богатыми платьями и блестящими манерами, мертвы в глазах Господа и ангелов, и, измеренные при помощи единственной истинной и бессмертной меры, имеют не в большей степени настоящую жизнь, чем скелеты, чья плоть рассыпалась в прах".

Хотя мы и не верим в "Господа и ангелов" (во всяком случае, не в том смысле, который вкладывают в эти понятия Сведенборг и его последователи), тем не менее мы восхищены этими чувствами и полностью разделяем взгляды вышеупомянутого священника.

Высокое развитие интеллектуальных способностей не предполагает духовную или истинную жизнь. Присутствие в одном из высокоразвитых людей интеллектуальной души (пятого принципа, или манаса) вполне совместимо с отсутствием буддхи, или духовной души. Хотя первая и возникает из последней и развивается под ее благотворными и живительными лучами, она может навсегда остаться прямым последователем земных, низших принципов, неспособной к духовному восприятию; великолепной, роскошной гробницей, полной сухих костей и разложившейся плоти внутри. Многие из наших величайших ученых являются лишь живыми трупами — они не обладают духовным зрением, потому что их дух покинул их, или, скорее, не смог пробиться к ним. Таким образом, мы могли бы пройти через все века, проверить все профессии, взвесить все человеческие достижения и исследовать все общественные формы, и мы везде бы обнаружили этих духовных мертвецов.

Хотя сам Аристотель, предвосхищая представления современных физиологов, рассматривал человеческий разум как материальную субстанцию и высмеивал гилозоистов, тем не менее он, безусловно, верил в существование "двойной" души, или слияние души с духом, как это можно увидеть в его "Метафизике" (Кн. II). Он смеялся над Стратоном, верящим, что любые частицы материи, per se [сами по себе] могут содержать в себе жизнь и интеллект, достаточные для того, чтобы сформировать такой разнообразный мир, как наш. ¹ Аристотель обязан высоким основам морали своей "Никомаховской этики" тщательному изучению "Этических фрагментов" Пифагора; ибо в последних может быть легко найден источник, из которого произросли его идеи, хотя он мог и не присягать "основателю тетрады". ² Но, поистине, наши люди науки не знают ничего определенного об Аристотеле. Его философия столь трудна для понимания, что он постоянно предоставляет читателям с помощью воображения восполнять недостающие звенья в своих логических выводах. Кроме того, мы знаем, что всегда перед тем, как его труды достигали ученых, которые восхищались его аргументами (на их взгляд, атеистическими) в поддержку учения о судьбе, они проходили через слишком многие руки, чтобы остаться незапятнанными. От Теофраста, его наследника, они перешли к Нелею, наследник которого оставил их разрушаться в подземной пещере почти на 150 лет; после этого, как мы знаем, эти манускрипты были скопированы и сильно дополнены Апелликоном из Теоса, который восполнил те параграфы, которые стали неразборчивыми, при помощи своих собственных предположений, многие из которых, вероятно, были извлечены им из глубин своего собственного сознания. Наши ученые девятнадцатого столетия могли бы получить большую пользу благодаря примеру Аристотеля, если бы они пожелали подражать ему на практике, поскольку они могли бы включить его индуктивный метод и материалистические теории в учение платоников. Мы призываем их собирать факты столь же тщательно, как это делал он, вместо того,. чтобы отрицать те из них, о которых они ничего не знают.

________

1 "De Part.", 1,1.

2 Пифагорейская клятва. Пифагорейцы присягали своему Учителю.

То, что мы говорили здесь и в других местах о различиях "духов" и других невидимых существ, развивающихся в астральном свете, и то, что мы имеем ввиду, говоря о медиумах и тенденциях медиумизма, — все это основывается не на предположениях, но на реальном опыте и наблюдении. Едва ли существует хотя бы одна фаза медиумизма, один его вид, пример которого мы бы не видели за последние тридцать пять лет в различных странах, Индия, Тибет, Борнео, Сиам, Египет, Малая Азия, Америка (Северная и Южная) и другие страны света — каждая из них показала нам свойственные ей виды медиумистических феноменов и магических сил. Наш разнообразный опыт полностью подтвердил учения наших Учителей и "Тайной Доктрины" и научил нас двум важным истинам, а именно, — тому, что для "медиумических" упражнений совершенно необходимы личная чистота и тренированная и неукротимая сила воли; и что спиритуалисты никогда не могут убедить себя в истинности медиумистических проявлений, хотя они и происходят на свету и в таких разумно проверенных условиях, при которых любая попытка обмана была бы немедленно обнаружена.

Боясь быть непонятыми, мы бы отметили, что хотя, как правило, физические феномены создаются природными духами, их собственным движением и с помощью элементарнее, все же подлинные бестелесные человеческие духи могут в исключительных обстоятельствах — таких как стремление чистого, любящего сердца, или под влиянием напряженных мыслей или неудовлетворенного желания в момент смерти — проявить свое присутствие либо во сне, либо наяву, или даже вызвать свое объективное появление вскоре после физической смерти. Мы опасаемся, что точное описание этого может быть создано лишь рукой "духа", причем медиум оказывается под влиянием процесса столь же непонятного ему самому, сколь и современные спиритуалисты. Но что мы утверждаем и должны будем утверждать всегда, так это то, что подлинный человеческий дух не может материализоваться, то есть облечь свою монаду в вещественную форму. Даже в том, что касается всего остального, должно существовать могучее притяжение, в действительности извлекающее чистый бестелесный дух из его лучистого девачанского состояния — его дома — в загрязненную атмосферу, из которой он освободился, покинув свое земное тело.

Тогда, когда возможная природа разумных проявлений, которые, как верит наука, являются "психическими силами", а для спиритуалистов — "духами мертвых", станет более известной, академики и верующие обратятся за информацией к древним философам. Они могут в своей неукротимой гордыне, которая столь часто становится упрямством и высокомерием, поступать так, как это сделал д-р Шарко из Сальпетриерского госпиталя в Париже: годами отрицать существование месмеризма и его феноменов, и признавать и проповедовать его в публичных лекциях, только под общепринятым названием — "гипнотизм".

Мы находили в спиритуалистических журналах многие примеры того, как наблюдались призраки умерших любимых собак и других животных. Поэтому, согласно таким спиритуалистическим доказательствам, мы должны думать, что такие "духи" животных могут появляться, хотя мы и оставляем за собой право соглашаться с древними, что эти формы являются проделками элементалов. Невзирая на какие-либо доказательства и неправдоподобие, спиритуалисты, тем не менее, будут утверждать, что это работа "духов" бестелесных человеческих существ, и даже в случае "материализации" животных. Мы не будем проверять с их разрешения pro и con [за и против] этих спорных вопросов. Вообразим на мгновение бестелесного разумного орангутанга или какую-либо африканскую человекообразную обезьяну, лишенных физического тела и обладающих астральным, если не бессмертным телом. Если открыть дверь для сообщения между земным и духовным миром, что же помешает обезьяне создавать такие же физические феномены, какие, как она видит, создают человеческие духи? И почему они не могут превзойти в мудрости и изобретательности многих из тех, кто был свидетелем в спиритуалистических кружках? Пусть на это ответят спиритуалисты. Орангутанг с Борнео стоит по развитию разума не намного ниже, чем дикарь. М-р Уоллес и другие известные натуралисты предоставили примеры их удивительной проницательности, хотя по объему мозга они и находятся ниже даже самого малоразвитого дикаря. Этим приматам недостает лишь речи, чтобы быть людьми, стоящими на низшем уровне развития. Часовые, поставленные обезьянами; спальные помещения, выбранные и построенные орангутангами; их предвидение опасности и вычисления, которые выглядят чем-то большим, нежели инстинкт; их выбор вожака, которому они подчиняются; и использование многих способностей, которые дают им право находиться по крайней мере на одном уровне с многими из плоскоголовых австралийцев. М-р Уоллес говорит: "Ментальные потребности дикарей и проявляемые ими в действительности способности не намного выше, чем у этих животных".

Люди предполагают, что в другом мире не могут существовать человекообразные обезьяны, потому что они не имеют "души". Но обезьяны оказываются столь же разумными, как некоторые люди; почему же тогда эти люди, ни в чем не превосходящие обезьян, должны иметь бессмертный дух, а обезьяны нет? Материалист ответит, что ни те, ни другие не обладают духом, но все они претерпевают уничтожение при физической смерти. Но духовные философы всех времен были согласны, что человек занимает ступеньку выше, чем животное (будь он самым необразованным из дикарей или мудрейшим из философов), и обладает чем-то, чего недостает последнему. Древние, как мы видели, учили, что если человек является семеричной троицей, состоящей из тела, астрального духа и бессмертной души, то животное только двоично — - то есть имеет лишь пять вместо семи принципов, обладает физическим телом с его астральным телом и жизненным принципом, и животной душой с оживляющим его носителем. Ученые могут не замечать разницы между элементами, составляющими тела людей и животных; и каббалисты согласны с ними, поскольку говорят, что астральные тела (или, как бы назвали их физики, "жизненные принципы") животных и людей идентичны по своей сути. Физический человек представляет собой лишь высшее развитие животной жизни. Если, как говорят нам ученые, даже мысль является материальной, и каждое ощущение боли или удовольствия, каждое мимолетное желание сопровождается волнением эфира; и такие смелые мыслители, как авторы "Невидимой вселенной" верят, что мысль следует рассматривать "воздействующей на вещество другой вселенной одновременно с веществом этой"; почему же тогда не может грубая животная мысль орангутанга или собаки, запечатляющая себя на эфирных волнах астрального света так же, как и человеческая, обеспечить животному продолжение жизни после смерти, или "будущее состояние"?

Каббалисты утверждали и снова утверждают, что нефилософично признавать, что астральное тело человека может пережить телесную смерть, и в то же время заявлять, что астральное тело человекообразной обезьяны распадется на независимые молекулы. То, что может сохраниться как некая индивидуальность после смерти тела — это астральная душа, которую Платон в "Тимее" и "Горгие" называет смертной душой, ибо, в соответствии с герметической доктриной, она отбрасывает свои наиболее материальные части при каждом перемещении в высшую сферу.

Давайте поднимемся на следующую ступень в наших аргументах. Если есть существование в духовном мире после телесной смерти, тогда этот процесс должен происходить в соответствии с законом эволюции. И это снимает человека с занимаемого им места на вершине пирамиды материи и погружают его в сферу существования, где его преследует тот же самый неумолимый закон. И если он преследует его, то почему же не кого-то еще в природе? Почему не животных и растений, обладающих всеми жизненными принципами, и чьи организмы распадаются, как и у человека, после того, как жизненные принципы покидают их? Если его астральное тело становится более эфирным после достижения иной сферы, почему же это не происходит с их телами?..

[В этом месте статья внезапно обрывается — невозможно сказать, окончена ли она, или же утрачена какая-то часть рукописи. — Прим. издателей "Люцифера". ]

_____________________

ОБ ОДНОМ НЕДОРАЗУМЕНИИ В "ЭЗОТЕРИЧЕСКОМ БУДДИЗМЕ"

"Поскольку оба редактора "Люцифера" неоднократно заявляли о своей готовности беспристрастно публиковать даже "личные замечания" в свой адрес, ¹ я воспользуюсь этой возможностью. С большим интересом ознакомившись с "Эзотерическим буддизмом" и одобряя его в целом, я хотел бы, с вашего любезного разрешения, сформулировать возражение по некоторым пунктам воззрения м-ра Синнетта на эволюцию, которые сильно потрясли меня и моих друзей. Они, как это может показаться, раз и навсегда разрушают теорию происхождения человека, выдвинутую столь популярным автором. Однако м-р Синнетт с таким постоянством выражал свою готовность ответить на искреннюю критику, что я, вероятно, могу надеяться на его помощь в преодолении этого затруднения. Между тем, несмотря на мое благосклонное отношение к теософии, я волей-неволей должен выразить мое убеждение в том, что один из аспектов эзотерической Доктрины (конечно, если м-р Синнетт может рассматриваться как абсолютный авторитет в этом вопросе) противоречит науке. Это одно из фундаментальных положений, признанное всеми — за исключением, быть может, немногих... ну, таких вот слишком восторженных теософов.

________

1 См. "Люцифер", № 6, стр. 432.

В "Эзотерическом буддизме" мы сталкиваемся с принятием дарвинизма в целом. В частности, считается, что физический, человек произошел от обезьяньих предков.

"Человек, по словам Дарвина, когда-то был обезьяной, что до некоторой степени верно. Но обезьяна, подразумеваемая (??) Дарвином, остается обезьяной на протяжении многих поколений, ее хвост не отпадает, и руки ее не превращаются в ноги и так далее... если углубиться достаточно далеко в прошлое, то мы попадем в период, в котором не было человеческих форм, готовых к развитию на земле. Когда духовные монады, проходящие самый ранний или самый низкий человеческий уровень, подходят, таким образом, к исходной точке круга (планетарной цепи этого земного шара), их непрерывное давление на мир, содержащий лишь животные формы, вызывает повышение уровня последних до требуемой формы, — о которой обычно говорят как о недостающем звене ". ¹

И снова:

"Минеральное царство не будет больше порождать растительное царство... пока оно не получит импульс извне, как и Земля смогла развить человека из обезьяны, только получив импульс извне". ²

_________

1 А. П. Синнетт: "Эзотерический буддизм", стр. 42-43, Лондон, 1883.

2 Там же, стр. 48.

Изложенная здесь теория полагает, что развитие человека из обезьяны было вызвано инкарнацией человеческих эго с последней планеты в семизвенной цепи небесных тел. Я могу здесь заметить, что, говоря о наших предполагаемых животных предках как об обезьянах, "подразумеваемых" Дарвином, м-р Синнетт превосходит в своей смелости самых отчаянных эволюционистов. Ибо это гипотетическое создание вообще неизвестно, причем подозрительным является его отсутствие во всех, до сих пор исследованных, отложениях. Это, однако, замечание, сделанное мимоходом. Настоящее обвинение, к которому я сейчас подошел, будет изложено далее.

Нам говорят, что оккультисты делят время человеческого существования на этой планете на семь великих периодов рас. В настоящее время, пятая из этих рас, арийская, находится в своей восходящей фазе, в то время как четвертая представлена все еще многолюдными популяциями. Третья уже почти исчезла. На 64-ой странице "Эзотерического буддизма" нам говорят относительно четвертой расы, что:

"В эоценовой эре, уже в самом ее начале, великий цикл четвертой человеческой расы — атлантов — уже достиг своей наивысшей точки".

Здесь нам указывается отчетливая отметка в эзотерической хронологии. Суммируя эти данные, мы сталкиваемся со следующими предположениями:

1. Человечество физически развилось из человекообразных обезьян.

2. Четвертая раса достигла расцвета в начале геологической эоценовой эры.

3. Три первые расы (первая, вторая и третья) должны, поэтому, предшествовать эоценовой эре на огромный отрезок времени, даже если мы примем, что они были гораздо короче четвертой и пятой. Первая раса должна была бы предшествовать третичному периоду на несколько миллионов лет.

4. Дотретичная первая раса произошла, таким образом, от обезьян, живших еще ранее.

В этот момент разрушается сама ткань теории. Необходимо отметить, что наука не сумела найти ни одного следа человекообразной обезьяны ранее поздней миоценовой эры. Эоценовы отложения предшествуют миоценовым, и первая раса, как это уже показано, должна была предшествовать эоцену; она должна уходить далеко назад вглубь далеких и темных времен, когда создавались меловые утесы мезозойского периода! Как же может м-р Синнетт утверждать, что его взгляды на эволюцию человечества являются просто "взаимодополняющими" с дарвиновскими, если он имеет дело с периодами времени неизмеримо большими, нежели те, которыми оперируют эволюционисты? Палеонтологи единодушно отказываются признать существование высокоорганизованных обезьян ранее третичного периода; над этим посмеялся бы и Дарвин. По существу, только простейшие млекопитающие появились к тому времени, как сформировались эоценовые слои. Таковы научные взгляды, к которым м-р Синнетт предлагает нам отнестись с должным уважением. По-видимому, сам того не сознавая, он пригрел гадюку у себя на груди, потому что теперь та же самая наука "обернулась против него и жалит его". Я спрашиваю, КАК ЖЕ МОГЛА ВОЗНИКНУТЬ ОТ ОБЕЗЬЯН ПЕРВАЯ РАСА ЗА ЗОНЫ ЛЕТ ДО ТОГО, КАК ЭТИ САМЫЕ ОБЕЗЬЯНЫ ПОЯВИЛИСЬ? Если м-р Синнетт будет столь любезен, предложить удовлетворительный ответ на этот вопрос, он существенно поможет избавиться от интеллектуальных затруднений, возникших на пути —

АГНОСТИКА, ИЗУЧАЮЩЕГО ТЕОСОФИЮ.

20 апреля, Абердин ^".