Александра — дочь известной киноактрисы, но это не принесло ей счастья. Ее матери не было никакого дела до нежеланной дочки. А сейчас, когда кинодива ушла из жизни, оказалось, что у нее множество долгов, расплачиваться за которые должна Александра. И в это время ей неожиданно делает предложение Лукка. наследный принц небольшого королевства...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Сколько же надо, чтобы удовлетворить кредиторов, мистер Уоткинс?

Немолодой адвокат поднял пушистые седые брови.

— Двенадцать миллионов долларов.

У Алекс душа ушла в пятки. Так много? Она пожалела, что рядом с ней нет сейчас Мэнни Хоровитца. Агент ее матери много лет обеспечивал мамину карьеру. Но она осталась должна ему почти два миллиона долларов!

— Я выставила на аукцион все, кроме маминых бриллиантов. Как вы думаете, они смогут покрыть долг?

Драгоценности — единственное, что осталось у Алекс от имущества матери. Если ей не удастся удачно продать их и выплатить нужную сумму, об этом станет известно всем бульварным газетенкам, и они окончательно уничтожат репутацию Кэтрин Карлайл, и без того подмоченную смертью от наркотиков. Ходили слухи, что после недавнего развода с шейхом Мустафой Тахаром Кэтрин покончила с собой, но доказательств тому не было. Алекс не знала, что и думать.

— Мне очень жаль, что дошло до этого, Александра. Не подобает обременять дочь подобными вещами.

— Спасибо, мистер Уоткинс, но я уже давно не ребенок! — За свою недолгую жизнь Алекс, нежеланный отпрыск одной из самых красивых женщин мира, уже прошла через столько испытаний, что чувствовала себя древней старухой, но для добрейшего мистера Уоткинса она и в свои двадцать пять лет все еще оставалась ребенком.

С тех пор как пять месяцев назад рождественским утром умерла ее мать, мистер Уоткинс выворачивался наизнанку, чтобы оплатить ее долги. Более того, он никогда не сказал ни одного плохого слова о самовлюбленной родительнице Алекс, шесть раз выходившей замуж и столько же раз разводившейся.

В сорок четыре года Кэтрин Карлайл пришла к ужасающему концу, не оставив после себя ничего, кроме памяти о пагубных замужествах, скандальных разводах, неуплаченных долгах да дочери от первого брака, которой она преступно пренебрегала.

— Где, по-вашему, можно наиболее выгодно продать драгоценности?

— В ювелирном магазине отеля «Савой» на Пятой авеню в Нью-Йорке.

— Мой отец в их первую брачную ночь подарил ей браслет с бриллиантами...

Это было единственное, что Алекс запомнила из рассказов матери об отце. Когда Алекс выросла, она узнала, что ее отец, Олег Григори, владел одним из самых крупных казино в Лас-Вегасе. А вскоре до нее дошли слухи, что он был связан с русской мафией, но с уверенностью этого никто сказать не мог. Считалось, что его ранняя гибель в автокатастрофе — дело рук конкурирующего семейства.

Мистер Уоткинс кивнул.

— Там, безусловно, самые лучшие в мире эксперты по бриллиантам.

Алекс нахмурилась: денег нет, а нужно покупать авиационный билет до Восточного побережья! Придется что-то придумывать, чтобы найти деньги. Впрочем, мать всегда говорила Алекс, что обладает королевским богатством благодаря бриллиантам, подаренным ей различными мужьями. Если это так, возможно, удастся погасить все ее долги. Только тогда Алекс сможет похоронить свое прошлое и попытаться зажить собственной жизнью.

— Я позвоню вам, как только закажу билет.

— Хорошо. И... держи язык за зубами!

Ах, да, держать язык за зубами! Хорошо, что для этой финансовой операции нужно уехать из Голливуда, подальше от сплетников.

Мистер Уоткинс с состраданием смотрел на девушку.

— Как только узнаешь, каким рейсом полетишь, я позвоню в Нью-Йорк и договорюсь с главным ювелиром о вашей встрече. Загляни по дороге в аэропорт в банк, а я распоряжусь, чтобы тебе выдали из сейфа шкатулку с драгоценностями.

Поблагодарив, Алекс покинула офис и отправилась в студию, где работала гримером. Нужно договориться с начальницей, Мишель, об отпуске.

Несколько дней спустя Алекс вышла из нью-йоркского такси. Стояла несвойственная для июня жаркая и влажная погода. Она посмотрела на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. До намеченной встречи оставалось еще десять минут. Алекс представила, какое пекло будет к полудню, и мысленно поблагодарила мистера Уоткинса, устроившего встречу в «Савое» утром.

Взяв сумочку и небольшой чемодан, в котором находилась шкатулка с драгоценностями и смена одежды, она перешла дорогу на перекрестке и свернула к эксклюзивному магазину. К ее удивлению, ко входу в магазин выстроилась длинная очередь, которая тянулась по всей улице и исчезала за углом. Повсюду стояла охрана. Она подошла к одной из женщин, стоявших в очереди.

— Простите!

Женщине, похоже, не слишком понравилось, что ее побеспокоили.

— Что здесь происходит? Почему такая длинная очередь?

— Сегодня выставляется лигурийский бриллиант, — сообщила та с сильным бронкским[1] акцентом.

Лигурийский?

— Понятно. Спасибо.

Алекс никогда не слышала о лигурийском бриллианте. Она знала о бриллианте «Надежда», видела изображения драгоценных камней, украшающих британскую корону, но дальше этого ее знание самых знаменитых камней не простиралось. Для нее бриллианты ассоциировались с трагедиями. Во

всяком случае, те, что дарили матери все шесть ее мужей, не принесли ей счастья...

Она подошла к одному из охранников у двери и объяснила, что у нее назначена встреча с главным ювелиром, мистером Дефором. Охранник тотчас позвонил по телефону. Минуту спустя Алекс впустили внутрь, где другой охранник провел ее под аркой металлоискателя. Когда раздался гудок, ее попросили открыть сумочку и чемодан.

Удовлетворившись результатами обыска, служитель отпустил ее в сопровождении еще одного охранника. Пока они шли к лифту мимо очередной охраны, пристально наблюдавшей за организованной толпой, она заметила огороженную витрину в центре элегантного холла.

Ослепительный камень, помещенный на пьедестал в этой тесной стеклянной оболочке, находился слишком далеко, и Алекс не могла определить его цвет. Но она сразу же поняла, что такой большой камень легко бы оплатил огромный долг матери.

Охранник вместе с ней вошел в лифт.

— Офис мистера Дефора на втором этаже, — объяснил он.

Когда двери снова открылись, мужчина провел ее к ряду комнат, расположенных направо от лифтов. Секретарша в приемной пригласила Алекс присесть. А уже спустя пять минут ее попросили пройти в личный кабинет мистера Дефора.

— Проходите, мисс Григори. Вы как раз вовремя. Надеюсь, ваш перелет из Лос-Анджелеса прошел приятно?

— Да. Спасибо, мистер Дефор.

— Присаживайтесь. — Небольшого роста, с довольно приятной внешностью ювелир отодвинул ей стул, затем обошел стол и сел в кресло. — Кофе? Чай? Что-нибудь прохладительное?

— Нет, спасибо, ничего не надо. Когда мистер Уоткинс договаривался о встрече, мы не знали, что у вас проходит выставка одного бриллианта.

Он улыбнулся.

— Раз в год королевство Кастельмаре предоставляет его нам на один день.

Кастельмаре, которым правил король Витторио, стал вместо Монако излюбленным местом отдыха на Ривьере для самых богатых и знаменитых людей мира. Бывший город-государство располагался на берегу Средиземного моря, и именно там ее мать провела часть своего шестого медового месяца.

— Вы не знаете, будет ли бриллиант выставляться в Калифорнии?

Мистер Дефор вскинул голову.

— Нет, не будет. Если не считать ежегодных однодневных выставок в Нью-Йорке, Лондоне, Рио, Сиднее, Гонконге и Дубае, бриллиант неотлучно находится в Кастельмаре.

— Отелю «Савой» очень повезло, что для выставки выбрали именно его.

Ювелир поднял брови.

— Вы просто многого не знаете, мисс Григори. Нынешний король Кастельмаре является последним из старинной савойской династии. Этот камень — собственность монархии!

Алекс заморгала.

— Я понятия об этом не имела.

Неудивительно, что мать так обожала браслет с бриллиантами, который здесь купил ее отец. Алекс мысленно поблагодарила мистера Уоткинса за то, что он направил ее именно в этот магазин. Здесь она наверняка получит самую высокую цену за камни и сумеет оплатить долги.

— А теперь позвольте взглянуть на коллекцию вашей матери.

— Конечно!

Она открыла чемодан и поставила шкатулку с драгоценностями на стол, чтобы мистер Дефор сам открыл ее. Алекс никогда раньше не видела драгоценностей матери, только слышала о них. Она вынула из сумочки опись, составленную в банке. Несколько колец с бриллиантами, четыре пары бриллиантовых сережек, один браслет с бриллиантами, три ожерелья с бриллиантами и два бриллиантовых браслета для лодыжек.

Мистер Дефор поднял крышку. Вид бриллиантов мог бы впечатлить кого угодно, но только не Алекс. Для нее это была всего лишь память о матери, которой у нее никогда не было...

Не произнеся ни слова, ювелир начал осмотр. Наконец он поднял голову и, явно нахмурившись, спросил:

— Кто вам сказал, что это бриллианты?

Алекс, ошеломленной неожиданным вопросом, понадобилось время, чтобы прийти в себя и ответить:

— Мистер Уоткинс, мамин адвокат.

Ювелир помотал головой.

— Это подделки.

Что?!

Алекс покачнулась, ей даже пришлось ухватиться за край стола.

— Но это невозможно!

— Может быть, настоящие драгоценности она хранила в другой шкатулке?

Апекс тяжело вздохнула. Другой шкатулки не было.

— Это было единственное, что хранилось в сейфе банка, — прошептала она.

— Мне очень жаль, мисс Григори! Мы продаем и покупаем только настоящие бриллианты и никогда не имеем дела с поддельными! Уверен, в Лос-Анджелесе найдутся магазины, которые заплатят двадцать, может быть, двадцать пять тысяч долларов за эту бижутерию.

— Вы, конечно, шутите?

Во время полета она так размечталась, что ей удастся расплатиться с огромными долгами матери!

— Уверяю вас, не шучу. Ученые создали альтернативу бриллиантам, которая может обмануть невооруженный глаз. Но если рассмотреть их в лупу, подделка выявляется очень легко. В этих камушках нет ни огня, ни блеска!

Она вскочила со стула.

- А с кем еще я могу поговорить по этому вопросу?

Лицо ювелира покраснело.

— Главный ювелир здесь — я!

Увидев его непреклонность, она извлекла из шкатулки небольшую вещицу.

— Мой отец, Олег Григори, первый муж матери, двадцать пять лет назад купил этот браслете бриллиантами в вашем магазине. Он был владельцем одного из самых крупных казино в Лас-Вегасе. У вас, безусловно, где-нибудь есть запись об этом, чтобы проверить правдивость моих слов.

— Один момент, — тихо произнес Дефор. — Я поищу в компьютере.

Алекс всю трясло, пока она ожидала ответа.

— Да. Он действительно покупал браслет. — Его взгляд переключился на нее. — Но, боюсь, это был другой браслет. Вероятно, ваша мама, никому не сказав, продала свои драгоценности и носила подделки.

И ты это сделала, мама? Ты продала драгоценности, ничего никому не сказав? Алекс глубоко вздохнула.

— Я все же придерживаюсь другого мнения. Кто управляет отелем «Савой»?

— Мистер Бернард Хадсон. Боюсь, он занят выставкой Лигурийского бриллианта.

— А вы не доложите ему, что я привезла драгоценности Кэтрин Карлайл? Когда он вникнет в эту ситуацию, уверена, он захочет поговорить со мной.

— Вы не понимаете. Сегодня он не сможет принять вас. Я попрошу мою секретаршу договориться о встрече с ним завтра.

— Неужели он не может уделить мне всего пять минут? Я подожду.

— Это невозможно. А сейчас мне очень жаль, мисс Григори, но, боюсь, вам придется покинуть мой офис, потому что меня ждут другие клиенты. — Он закрыл шкатулку, браслет же остался у нее в руках.

— Послушайте, мистер Дефор... Я прилетела из Лос-Анджелеса ради этой встречи! Сегодня вечером я улетаю. — Ее рука крепче сжала браслет, который, если верить его утверждению, был украшен не более чем стразами. — Завтра я буду на Западном побережье. Я обязательно должна поговорить с мистером Хадсоном!

— Рискую повториться, мисс Григори, но сейчас я больше ничего не могу для вас сделать.

— Должен же у вашего управляющего сегодня когда-нибудь быть обеденный перерыв? Я не верю, что он не уделит мне хоть немного времени.

— Мне очень жаль. — Ювелир был неумолим.

— Ну что вы за человек?! — взорвалась она. — Вы можете, по крайней мере, позвонить ему по телефону? Скажите ему, кто я такая. Скажите, что речь идет о жизни и смерти! — Она без колебаний схватила телефон на его столе и протянула ему трубку.

Может быть, преимущество над ним давал ей рост в пять футов девять дюймов, а может быть, яростно прищуренные, слегка раскосые глаза. Как бы то ни было, ювелир в конце концов взял у нее трубку, но тут же ее повесил. Уголком глаза она увидела, как он протянул руку к кнопке на пульте. Вероятно, вызвал охрану. Будь что будет!

Мать как-то обвинила Алекс в том, что она невероятно упряма, как ее отец. Она была урожденной Александрой Карлайл-Григори. На фотографии отца, которая у нее сохранилась, был изображен высокий человек, который умер, когда Алекс было девять месяцев. Как и в случае со смертью ее матери, полиция до сих пор не определила, был ли это несчастный случай или имитация такового...

Те немногие, кто знал и мать и отца Алекс, замечали, что она унаследовала гены своего отца. Мишель как-то сказала: «От твоего отца тебе досталась стройная высокая фигура, а глаза у тебя в точности как у Греты Гарбо... ты ее точная копия!» При этом Алекс и ее мать отличались друг от друга, как яблоки и бананы.

Кэтрин была платиновой блондинкой среднего роста и с приятными округлостями. Алекс же обладала непослушными белокурыми волосами и неяркой внешностью, хотя Мэнни, как и Мишель, настаивал на ее сходстве с Гарбо. Алекс смеялась над этим сравнением. Они оба могут считать, что она выглядит как кинозвезда, но сама Алекс предпочитала работать за кулисами и преображать других людей, играющих перед камерой.

Кэтрин Карлайл была кинозвездой, идолом. Она, как блестящая комета, появлялась в жизни дочери раз в тысячелетие, на краткий миг, не проявляя ни малейшей толики материнской любви. С трех недель девочку растил целый штат нянь, и в ее жизни не было надежней якоря, чем Бетти. Когда Алекс в восемнадцать лет была брошена матерью на произвол судьбы, именно Бетти помогла ей получить первую работу гримера на одной из киностудий. Работая, Алекс училась в колледже.

Мишель говорила, что девушка все схватывает на лету. Она платила Алекс зарплату, которая позволила ей даже приобрести скромную квартиру. Когда Алекс выучилась, Мишель уже и помыслить не могла, что девушка уйдет. Та была, конечно, благодарна Мишель, но мечтала заниматься чем-нибудь другим.

Пока тридцатичетырехлетний кронпринц Кастельмаре сидел в комнате охраны отеля «Савой», спокойно беседуя с Карло, одним из своих телохранителей, местные охранники следили за мониторами круглосуточных камер наблюдения, расположенных по всему магазину.

Эта остановка в Нью-Йорке завершала длительное путешествие, которое Лукка затеял с деловой целью. К сожалению, у него больше не было предлога оставаться вдали от Кастельмаре. Встреча с родителями приближалась. На этот раз по возвращении домой ему не удастся уйти от некоторых моментов, которые навсегда изменят его жизнь.

От этих тяжелых мыслей его отвлекла молодая американка, которую он увидел на мониторе. Девушка была явно расстроена, и он поймал себя на том, что внимательно слушает. Похоже, события разворачивались в офисе Дефора.

Лукка уловил слово «Григори», имя, ассоциирующееся со старинной русской аристократией. Он повернулся к одному из компьютеров и просмотрел несколько веб-сайтов, включающих в себя архивы, отеля.

Найдя то, что хотел, он подошел поближе к монитору с черно-белым экраном. Именно тогда он услышал реплики, заставившие его застыть на месте. Женщина, сражающаяся с главным ювелиром, была дочерью Кэтрин Карлайл?

Принц был ошеломлен, потому что не знал, что у голливудской кинозвезды есть дети, а физического сходства между этими двумя особами он не заметил.

Как все горячие итальянские мужчины, Лукка ценил красивых женщин. Кэтрин, чья жизнь закончилась так трагически, действительно имела неординарную внешность: голубые глаза, платиновые волосы. Да, похоже, единственное, что она передала дочери, — это ее легендарный, невероятный темперамент. Яблоко от яблони недалеко падает...

Дефор никогда не ошибался при оценке камней. Именно по этой причине Лукка три года назад и назначил его главным ювелиром. Вероятно, эта девушка была не только такой же избалованной, как и ее мать, но еще и наивной. Как могла дочь не знать, что взбалмошная звезда, питавшая бесконтрольную страсть к деньгам, давно промотала собственные средства и заложила последнее — свои драгоценности?

Когда прозвучал сигнал тревоги, один из охранников сказал, что займется проблемой, и направился к двери, но Лукка сам поднялся с кресла и обогнал его.

— Я разберусь.

Покидая комнату вместе с Карло, он кивнул другому телохранителю, стоящему за дверью. Все трое зашагали по коридору к офису Дефора.

— Подождите меня и никого не впускайте, — сказал принц обоим охранникам, открывая дверь. Ступив в приемную, велел изумленной секретарше удалиться и наконец вошел в кабинет Дефора.

Ювелир был так удивлен, что Лукка сам явился к нему, а не прислал кого-нибудь из своих телохранителей, что лишился дара речи. Лукка никогда не вмешивался в работу Дефора с клиентами.

— Я сам займусь этой клиенткой, — пробормотал он, дав понять обеспокоенному ювелиру, что

тот свободен. При этом он едва заметно покачал головой, предупреждая ювелира, чтобы тот больше ничего не произносил.

— Да, да. Конечно.

Закрыв за ним дверь, Лукка повернулся и увидел покрасневшую женщину, чья высокая, стройная фигура была не так заметна на экране монитора.

— Синьорина Григори? — Он протянул руку.

Немного поколебавшись, она протянула свою. Лукка крепко пожал ее, а затем отпустил.

— Мне неприятно, что мистеру Дефору пришлось вызвать охрану, но я бы хотела очень коротко поговорить с мистером Хадсоном. - В ее голосе звучали подступавшие слезы, которые она и не пыталась скрыть.

Лукка же, в свою очередь, поняв, что она приняла его за одного из охранников, не стал разубеждать девушку. Он даже был рад этому, потому что уж слишком часто его узнавали.

Сейчас принц был заворожен ее слегка растрепавшимися волосами и невероятной наивностью. На ней была свободно спадающая с плеч дымчато-голубая блузка, заправленная в плиссированные бежевые брюки в стиле 1940-х годов. Только грациозная женщина с длинными стройными ногами, мягкими округлостями и прямыми плечами могла позволить себе такой наряд.

Смотря на нее вблизи, он заметил тени под ее серыми глазами с густыми темными ресницами. В уголках чувственного рта уже пролегли скорбные складочки. Этот рот был единственным штрихом, который она унаследовала от своей беспутной матери.

— Вы говорили, речь идет о жизни и смерти?

Алекс нервно запрокинула голову назад.

— Да! - выпалила она. - Н-но я не знала, что весь наш разговор записывается на камеру, — запинаясь, произнесла она. — Вы, очевидно, слышали каждое слово.

Он пожал плечами.

— Необходимая предосторожность в этом бизнесе. Почему бы нам не присесть?

— Спасибо. — Она снова села на стул перед столом. — Я не хотела отрывать вас от ваших обязанностей, ведь вы должны следить за выставкой Лигурийского бриллианта.

Лукка не ожидал от нее такой вежливости. Теперь в ее низком хрипловатом голосе, который он счел невероятно привлекательным, слышалось вернувшееся самообладание.

— Бриллиант находится под усиленной охраной. — Он заметил, что она по-прежнему теребит в руке браслет. - Разрешите взглянуть? Все, кто работает в отеле «Савой», научены отличать настоящие бриллианты от подделок.

Алекс протянула ему браслет, и их пальцы соприкоснулись. Странно, но он настолько остро ощутил ее присутствие, что, даже рассматривая камень через лупу, не мог забыть о девушке.

— Боюсь, мистер Дефор был прав. Этот браслет — чистая имитация. И, смею заметить, не очень хорошая...

Увидев, как она побледнела, он в ту же секунду прошел в угол комнаты, выключил камеру и звукозапись.

— Но мой от...

— Ваш отец действительно много лет назад купил браслет, похожий на этот. Я сверился с записями. Тогда он был оценен в пятьсот тысяч долларов, а сегодня, вероятно, стоил бы несколько миллионов.

Ее выразительное лицо скривилось в болезненной гримасе. Алекс знала, что мать всегда что-то скрывала от нее.

— Мне очень жаль, синьорина...

Читая в бульварной прессе сенсационные статьи о стиле жизни ее матери, Лукка подозревал, что звезда не контролировала свои траты и, попав в стесненное положение, была вынуждена продать бриллианты.

Алекс закрыла лицо руками, а из ее груди вырвался стон. Этот звук отчаяния задел его до глубины души.

— Вы не знаете, были ли застрахованы драгоценности вашей матери?

Прошла минута. В конце концов она взяла себя в руки и подняла голову. Ее загорелое лицо было покрыто розовыми пятнами.

— Ее адвокат об этом ничего не знает.

— Насколько я понимаю, эта новость стала для - вас ударом?

— Ударом? — Ее крик разнесся по всей комнате. — Вы понятия не имеете... Я должна найти способ расплатиться с ее долгами! Я рассчитывала на эти деньги. Это была моя последняя надежда... — Ее голос задрожал.

— У вас есть муж, который бы вам помог?

— Нет. — Она отвернулась.

— Понятно. А... любовник?

Она вцепилась в ручку кресла.

— Даже если бы он был и у него нашлись бы средства, я никогда бы к нему не обратилась!

Тронутый ее возмущением, он осведомился:

— А братья или сестры?..

Она на секунду закрыла глаза.

— Нет. Я единственная дочь.

— Мама завещала вам бриллианты?

Если синьорина Григори надеялась на драгоценности как на единственный источник средств к существованию после смерти матери, то можно понять ее потрясение.

— Нет, — вяло ответила Алекс. — Она не оставила завещания.

Лукка рассеянно потер затылок. Кэтрин Карлайл, с ее заведомо неудачными браками с богатыми мужчинами, не потрудилась позаботиться о родной дочери?

— Но почему?

— Почему? — переспросила она, глядя на него грустными глазами. — Это все равно что спрашивать, почему она не сделала аборт, узнав, что ждет меня. Я ворвалась в ее мир нежданной и нежеланной. Она так фактически и не признала меня. Большую часть времени даже не вспоминала о моем существовании. Вот так... — Она взяла браслет, который он ей вернул. — Деньги от продажи этих бриллиантов должны были покрыть долги мамы и спасти ее же репутацию. Я хотела расплатиться полностью, чтобы кредиторы оставили меня раз и навсегда. Я надеялась, что, если ее счета будут оплачены, ее больше не за что будет бичевать.. Агент моей матери имеет полное право получить то, что ему причитается. А с меня довольно!

Лукка тяжело вздохнул.

— Какой же суммой исчисляются ее долги?

— Двенадцать миллионов долларов, — прошептала Алекс.

Да, это не мелочь!

— А ваш отец? Насколько я знаю, они давно разведены, но, может быть, он согласился бы ради вас покрыть хотя бы часть этой суммы?

— Нет. Он умер, когда мне не исполнилось и года. Моя мать похоронила трех мужей, а что с остальными тремя, я не знаю...

Лукка уже жалел, что завел этот разговор.

— И больше нет никакой родни? Может быть, бабушка и дед с материнской стороны? — У самого Лукки родни было предостаточно.

— Нет. Мама была сиротой.

Он потер большим пальцем нижнюю губу.

— И нет никакой собственности, которую можно было бы продать?

Алекс улыбнулась, но глаза оставались печальными.

— Никакой. Кроме фильмов с ее участием, права на которые мне не принадлежат, нет ничего, что подтверждало бы ее существование в этом мире! Лейтенант полиции, расследовавший смерть мамы, не исключал версии самоубийства. Я долго не верила, что она была способна так распорядиться своей жизнью. — Немного помолчав, Алекс прошептала: — Но теперь я уверена, что она покончила с собой! — Она положила браслет в шкатулку с драгоценностями и закрыла ее. - Не попросите ли вы мистера Дефора распорядиться шкатулкой со всем содержимым? Я больше не хочу ее видеть и надеюсь, что могу рассчитывать на его молчание. — И прежде, чем Лукка успел что-либо ответить, она пододвинула ему шкатулку. — Спасибо, что были со мной так учтивы. Пожалуйста, передайте мистеру Дефору, что мне очень стыдно за мою несдержанность.

— Я передам ему ваши слова.

— Буду очень признательна. Мне очень неприятно это признавать, но временами во мне проявляется темная сторона Карлайлов. Но ведь, как бы то ни было, я не могу убежать от судьбы.

У Лукки было такое чувство, будто кто-то прошелся по его могиле...

По щекам девушки текли слезы, но она, похоже, этого не замечала. Она встала со стула и закрыла чемодан.

— Я величайшая дура на свете! Зная, какую жизнь вела моя мать, даже не предполагала, что эти бриллианты фальшивые. Простите меня за то, что вышла из себя при вас... Я и так слишком много наговорила. — Прежде чем он успел что-либо ответить, она царственной походкой направилась к двери.

— Вернитесь и сядьте, синьорина Григори! Я еще не закончил. — (Она развернулась, мертвенно-бледная.) — Хочу обсудить с вами ситуацию.

Даже издали он увидел, как она напряглась.

— Зачем? Это касается только меня. Если вы надеетесь получить мамину фотографию с автографом, боюсь, у меня ее нет и никогда не будет!

— То, что я собираюсь сделать, не имеет никакого отношения к вашей матери, — сухо проговорил принц. — Я лишь надеялся попросить вас об одной услуге. Я знаю, как решить вашу проблему! - сказал он, стараясь придать своим словам больший вес.

Она, не веря своим ушам, засмеялась.

— Вы знаете, как решить проблему? Не значит ли это, что вы устроите мне выигрыш в лотерее?

- В некотором смысле, — ответил он. — Как бы то ни было, я бы предпочел, чтобы мы сели и обсудили вопрос. Может быть, начнем прямо сейчас? Прежде всего, разрешите представиться. Лукка-Умберто Скьяпарелли Витторио V.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Алекс взглянула на черноволосого мужчину, с которым только что делилась своими горестями. В ту же секунду, как он появился в офисе мистера Дефора. в светло-сером костюме, явно сшитом на заказ, идеально сидящем на его мощной фигуре, она и по внешности, и по разговору поняла, что он так же похож на охранника, как слон на муху.

Этот человек был слишком хорошо воспитан, слишком утончен. И даже в легком акценте, с которым он говорил по-английски, был какой-то лоск. А его аристократические манеры! Она так и не могла определить его положение в обществе. Безусловно, он был не просто высоким и очень красивым итальянцем с оливковой кожей...

Теперь, узнав, кто он такой, Алекс вспомнила, что мельком видела его на экране и уже тогда восхищалась им. Но живой кронпринц Кастельмаре не поддавался никаким восторженным описаниям.

А то, что он оказался в Нью-Йорке одновременно с выставкой Лигурийского бриллианта, никак нельзя было назвать совпадением. Несомненно, это Лукка привез в Штаты знаменитый камень.

— Вы меня обманули! — горячо воскликнула она.

— Если вы имеете в виду, что я не стал разубеждать вас в том, что я охранник, то в этом раскаиваюсь, поверьте.

— И вы из прихоти решили развлечься, поиграть с дочерью Кэтрин Карлайл, пока она выворачивалась перед вами наизнанку? Вы сделали мое унижение вдвое сильнее!

Кипя от ярости, Алекс развернулась на каблуках и устремилась в соседнюю комнату, но за дверью ее остановил неулыбчивый крепкий тип из итальянских спецслужб.

Естественно, принц и шагу не ступает без надежной охраны! Она захлопнула дверь перед лицом охранника и, задыхаясь от гнева, сказала:

— Насколько я понимаю, вы и есть та самая лотерея, в которой я выиграю, оказав определенные услуги? Вам доставит удовольствие похвастать, что вы спали с дочерью самой Кэтрин Карлайл? — Алекс со злобным смехом покачала головой. — Вам, наверное, необходимы новые развлечения, если вы предлагаете мне двенадцать миллионов долларов. Но, в отличие от моей матери, я не продаю свое тело ни за какие деньги!

— Рад это слышать, — спокойно ответил Лукка. — Как бы ни было прекрасно ваше тело, я его не прошу. Однако мне нужно кое-что другое, что вы можете мне дать и что решит самую серьезную проблему моей жизни... и вашей. Вернитесь, сядьте, и мы поговорим об этом. Уделите мне хотя бы полчаса.

12 3 4 5 6 7 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных