Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






РОЛЬ ВАРЯГОВ В ОБРАЗОВАНИИ ГОСУДАРСТВА У ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН




В таком контексте проще решается и вопрос о роли «варяжского элемента» в ранней истории Древнерусского государства. Даже те спе­циалисты, которых традиционно причисляют к ярым «норманистам», признают, что

«в процессе создания русского государства скандинавы выполни­ли функцию не основателей или завоевателей, а роль более скром­ную: одного из многих исторических факторов»60.

В то же время В.И. Сергеевич высказал и несколько иную точку зрения, согласно которой призвание варяжских конунгов

«имело решительные последствия для всей Русской земли: оно положило начало особой породе людей, которые в силу своего происхождения от призванного князя считались способными к от­правлению высшей судебной и правительственной деятельности»61.

Правда, «особая порода людей» (надо думать, древнерусские кня­зья) этого, видимо, не знала и предпочитала до определенного вре­мени возводить свою родословную к «автохтонному» Игорю Святос-лавичу.

Чрезвычайно интересен вывод, к которому еще полвека назад при­шел В.В. Мавродин:

«Анализ скандинавских вещественных памятников, обнаружен­ных в Восточной Европе и датируемых концом IX—X вв., приво­дит нас к выводу о том, что характер взаимоотношений норман­нов со славянским и финским населением Восточной Европы того времени резко меняется по сравнению с началом и серединой IX в. И дело не только в том, что складывается другой великий торговый путь Восточной Европы, связывающий Север и Юг, Запад и Восток, путь "из варяг в греки", более поздний в сношениях Западной Европы со странами Востока, нежели Волжский, дати­руемый серединой или началом второй половины IX в.

Меняется сама роль норманнов на Руси. Это уже не разбойники, ищущие славы и добычи, воины-насильники, купцы-грабители. Норманны на Руси конца IX-X вв. выступают в роли купцов, … так как теперь в Гардарик ездили не грабить,...а торговать. Торговать фибулами и мечами, в последнем случае в прямом и пере­носном смысле, когда варяг предлагал в качестве товара свой бо­евой "франкский" меч, а в придачу к нему свою воинскую доб­лесть, свой опыт мирового воина-бродяги, свою ярость берсеке-ра, свою преданность тому, кто больше платит.

В конце IX—X вв. норманны на Руси выступают в качестве "варягов"-купцов, торгующих с Востоком, Западом и Константино­полем (Миклагард) и снабжающих товарами иноземного проис­хождения все страны Востока, Юга и Запада и прежде всего са­мую Гардарик. Они выступают в роли воинов-наемников — "варягов"... Отдельные скандинавские ярлы оказываются более удачливыми и ухитряются захватить в свои руки власть в некото­рых городах Руси, как это произошло с варягами Рогволодом.., осевшим в Полоцке.., а быть может, и в Турове (варяг Туры по преданию), и в Пскове (где сидели, видимо, варяги, так как Оль­га, родом псковитянка, носит скандинавское имя Не1§а), и в дру­гих местах.

Большая же часть норманских викингов выступала в роли наем­ных воинов-дружинников русских племенных князьков или рус­ского кагана, вместе с другими княжескими дружинниками или вместе же с другими княжескими "мужами", выполняя различ­ные поручения в качестве "гостей"-купцов и "слов" (послов) кня­зя, как это отметили Вертинские анналы.

 

От былого грабительства варягов на Руси не осталось и следа, хотя они и не раз пытались захватить власть и, пользуясь силой, утвердить на Руси свою династию, вернее, сделать своих конунгов правителями на Руси.

Но в данном случае речь шла уже не о "насилиях" находников-варягов "из-за моря", совершающих грабительские налеты.., а о попытках их использовать в своих целях нарождающуюся рус­скую государственность, одним из винтиков которой были они сами, норманские наемные дружины. Речь шла уже об удачных или неудачных авантюрах инкорпорированных русской государ­ственностью дружинных организаций варягов, находящихся на службе у русских князей и каганов, а не об установлении власти "заморских" варягов, пытающихся стать повелителями славянс­ких и финских земель и превратить их в объект грабежа и эксплоатации.

Варяги еще играли некую, и подчас очень большую, иногда решающую роль, но уже в качестве одного из элементов древне­русского общества. Они были составным, и далеко не главным, элементом тех классово-господствующих сил древнерусского об­щества, которые складывали и создавали русское государство. Они были, так сказать, "одними из", а не единственными... В этой привычной им, социально родственной, среде норманны охотно и быстро растворялись. Женясь на русских, эти скандинавские во­ины бесповоротно садились на русскую почву и руссифицировались часто уже во втором поколении.

Но пока древнерусская государственность была слаба, пока существовало собственно несколько крупных государственных по­литических образований, множество слабых племенных княжений и море родов и общин во главе со "старейшинами", пока не было единой русской державы, до тех пор норманские искатели славы и наживы на отдельных этапах становились силой, способной на­вязать древнерусскому обществу свою власть»62.

 

Эти достаточно корректные выводы вызвали в свое время жест­кую критику. По словам С.А. Покровского, В.В. Мавродин «после дол­гих исканий очутился у разбитого корыта норманистской теории». Этот упрек справедлив постольку, поскольку справедливо «норманизмом» называть любое признание присутствия скандинавских князей, вои­нов и купцов в Восточной Европе. Однако, как уже указывалось, воп­рос о роли «варяжского элемента» в ранней истории Древнерусского государства решался чаще всего за рамками собственно исторической науки.

Между тем, практически к такому же, как и В.В. Мавродин, вы­воду за несколько лет до него пришел фактический глава официаль­ной советской историографии Б.Д. Греков:

«Если быть очень осторожным и не доверять деталям, сообща­емым летописью, то все же можно сделать из известных нам фак­тов вывод о том, что варяжские викинги, — допустим, даже и призванные на помощь одной из борющихся сторон, — из при­глашенных превратились в хозяев и частью истребили местных кня­зей и местную знать, частью слились с местной знатью в один господствующий класс. Но сколачивание аляповатого по форме и огромного по территории Киевского государства началось с мо­мента объединения земель вокруг Киева и, в частности, с вклю­чения Новгорода под власть князя, сделавшего Киев центром сво­их владений. Если верить летописной традиции, то именно север­ные князья заняли Киев, который с этого времени и делается "матерью городов русских", центром Киевского государства»63.

Эта же мысль была дословно повторена в четвертом издании «Ки­евской Руси» (М.-Л., 1944. С. 258-259). Однако уже в публикации 1949 г. то же место звучит совсем по-другому, а именно:

«Если быть очень осторожным и не доверять деталям, сообщае­мым летописью, то все же можно сделать из дошедших до нас легендарных преданий гипотетический вывод о том, что варяжс­кие викинги, допустим, были даже призваны на помощь одной из борющихся сторон в качестве вспомогательного отряда. Но ведь это совсем не говорит об образовании ими государства. Варяги,

очутившиеся в мощной славянской среде, удивительно быстро ославянились, и русская общественно-политическая жизнь пошла своим чередом без признаков влияний извне.

В истории Руси Рюрик не делает никакой грани. Гранью, и весьма существенной, является объединение Новгорода и Киева, т.е. Славии и Куявии в одно большое государство»64.

Как видим, за пять лет в научных представлениях могут произой­ти очень большие сдвиги, особенно если для этого появилась подхо­дящая политико-идеологическая основа... Нельзя забывать, что пос­леднее прижизненное издание «Киевской Руси» вышло в самый раз­гар борьбы с безродным космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. Кстати, в первом посмертном издании классического труда Б.Д. Грекова (М., 1953. С. 453) «призвание варяжских викингов» уже названо «случайным явлением», а последняя из процитированных выше фраз завершается словами: «без всякого участия варягов». Естественно, подобные «уточнения» были вызваны вовсе не изменением объема или содержания «известных нам фактов». Напротив, они им противо­речили. Тем не менее именно последние формулировки на несколько десятилетий вперед определили «магистральные пути» изучения «ва­ряжского вопроса» в советской историографии. Завершенную форму «антинорманистские» построения получили в работах Б.А. Рыбакова, который писал:

«Историческая роль варягов на Руси была ничтожна. Появив­шись как "находники", пришельцы, привлеченные блеском бога­той, уже далеко прославившейся Киевской Руси, они отдельны­ми наездами грабили северные окраины, но к сердцу Руси смогли пробраться только однажды [захват Киева варяжским конунгом Олегом]. О культурной роли варягов нечего и говорить. Договор [с греками] 911 г., заключенный от имени Олега и содержащий око­ло десятка скандинавских имен олеговых бояр, написан не на шведском, а на славянском языке. Никакого отношения к созда­нию государства, к строительству городов, к прокладыванию тор­говых путей варяги не имели. Ни ускорить, ни существенно задер­жать исторический процесс на Руси они не могли»65.

Однако в советской исторической науке была и иная точка зрения. В последние годы она становится все более популярной. Ее развивал в ряде публикаций и выступлений В.Т.Пашуто. Отдавая должное «анти-норманизму», он в то же время отмечал:

«Источники сохранили нам немало свидетельств о выходцах из стран Северной Европы и их деятельности на Руси сперва в качестве враждебных "находников", а затем как наемников — кня­зей, воинов, купцов, дипломатов, сыгравших в общем положи­тельную роль в строительстве славянской знатью огромного и мно­гоязычного Древнерусского государства»66.

Уточнить роль выходцев из Скандинавии мы попытаемся в лек­ции о самом Древнерусском государстве.

Пока же подведем некоторые итоги.

1. В целом метаморфозы содержания слова русь можно представить следующим образом:

• первоначально скандинавов, которые приходили на гребных судах в северо-восточные земли, населенные славянами и фин­но-угорскими племенами, называли «гребцами» (от сканди­навского корня *rops-), возможно, воспринимая это слово как своеобразный этноним;

• приходившие к славянам скандинавы были профессиональными воинами, поэтому их часто нанимали в княжескую дружину, и уже вскоре всю ее начали называть их именем — русь;

одна из основных функций, которую выполняла дружина, был сбор дани, поэтому новое название дружины приобретало дополнительное содержание — «сборщики дани»;

вместе с тем этот термин, уже получивший социальную окраску, продолжал использоваться в узком смысле для обозначения дружинников-скандинавов;

▪ наконец, имя варяжской руси было перенесено на восточных | славян, землю, населенную ими, а затем и на формирующееся при участии все тех же скандинавов (князей и дружинни­ков) восточно-славянское государство — Киевскую Русь.

2. Вопрос о происхождении и первоначальном значении слова русь должен быть отделен от проблемы возникновения древнейшего изве­стного нам восточнославянского (точнее, полиэтничного, с преобла­данием восточнославянского компонента) государства, получившего в источниках это название.

3. Этническое происхождение первых русских князей не связано непосредственно ни с этимологией названия государства Русь, ни с проблемой зарождения государственных институтов у восточных сла­вян. В то же время следует отметить — как закономерность для ранних государственных объединениях — приглашение иноземцев на «роли» первых правителей.

4. Не исключено, что омофоничные или близко звучащие в древ­нерусских, греческих, скандинавских, готских, латино- и арабоязычных источниках топонимы и этнонимы с корнями *ros-/*rus - могли иметь разное происхождение и лишь впоследствии были контаминированы. Это могло породить дополнительные трудности при изучении исходных значений таких терминов.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных