Падение самодержавия на Алтае 4 страница

В это же время 3-й и 5-й партизанские полки сдерживали в селе Малышев Лог отряд полковника Окунева. Весь день 7 октября они отражали атаки колчаковцев. К вечеру подошел на помощь 1-й партизанский полк. Он попытался ударить на белогвардейцев с тыла (со стороны села Мельниково), но, наступая по открытой местности, понес большие потери и не смог сбить врага.

Бой продолжался всю ночь. Село Малышев Лог несколько раз переходило их рук в руки, но утром партизаны вынуждены были отступить, и отошли к бору. 8 октября к месту боя подошли 2-й и 6-й партизанские полки, освободившиеся после бегства Когутневского. Сражение разгорелось с новой силой. К вечеру 9 октября потеряв много людей, Окунев отошел в Поспелиху, а 2,3 и6-й партизанские полки бросились на помощь 4-му партизанскому полку, из последних сил сдерживавшему отряд Каурова около Волчихи.

К полудню 10 октября полки были в Волчихе и с хода вступили в бой. Потеряв 300 человек убитыми и 300 пленными, Кауров бежал на станцию Аул. Все 4 группы противника были разбиты поодиночке. План колчаковцев окружить и уничтожить партизан провалился.

В это же время отряд партизан под командованием Толстых перерезал железную дорогу между станциями Бурла и Карасук, разрушил железнодорожное полотно, порвал связь и спустил под откос шедший в Славгород эшелон с белогвардейцами. На севере 9-й полк успешно сдерживал белогвардейцев, пытавшихся продвинуться от Сибирской железной дороги.

В результате октябрьских боев освобожденная территория снова увеличилась. Партизаны стали наступать вдоль железнодорожной линии. Они взяли станции Шипуново и Поспелиху, Рубцовку и Аул, ворвались в Бель-Агач. Но колчаковцы предприняли новый поход против партизан.

Колчаковское командование прилагало все усилия к тому, чтобы задержать двигавшуюся на Омск Красную Армию. В этих условиях обладание Алтайской губернией было для колчаковцев вопросом первостепенной важности. Потеря ее означала для них не только потерю огромной территории, людских резервов, запасов продовольствия и значительной части войск, дислоцированных в ней, но и разрыв белогвардейских армий, отступавших к Омску в двух направлениях: на восток и на юг.

Не удивительно поэтому, что колчаковцы не остановились перед переброской на Алтай крупных частей с фронта и из резервов, чтобы покончить с партизанской армией. Ее ликвидация была поручена главному начальнику тыла генералу Матковскому. Издав приказ, в котором он угрожал расправой всем, кто окажет какую либо помощь партизанам, Матковский выделил для проведения операции две крупные воинские группы и разработал следующий план.

Одновременным ударом белогвардейцы намеревались согнать всю партизанскую армию в кучу, окружить ее в Солоновке и полностью уничтожить. Для этого из Барнаула через Поспелиху были направлены 43-й и 46-й стрелковые полки, поддерживаемые бронепоездом и двумя броневиками. Из Семипалатинска через Рубцовку в направлении на Солоновку наступали под общим командованием атамана сибирского казачьего войска генерала Евтина казачий полк, полк «черных гусар» и полк «голубых улан». Всего против партизан было направлено 15 тысяч человек с 18 орудиями, 100 пулеметами и большим количеством боеприпасов.

В партизанской армии в это время было около 30 тысяч человек, но из них лишь у половины было огнестрельное оружие. Кроме того, партизанские полки были разбросаны на огромной территории и имели очень ограниченный запас патронов.

Получив донесения разведки о наступлении противника одновременно из разных мест и разгадав план колчаковцев, партизанское командование разработало план операции, обеспечивший выполнение главной задачи – не дать противнику соединиться и обеспечить себе возможность бить его по частям.

Оперативность командования, стойкость и высокая маневренность партизанских частей и на этот раз обеспечили победу партизанам. Бои развернулись следующим образом.

Выступив из Поспелихи, 43-й и 46-й колчаковские полки заняли село Мельниково. Мамонтов и Громов со 2,3 и 5-м партизанскими полками выступили против них и в ночь с 13 на 14 ноября дали бой.

Встреченные ураганным огнем противника и снежным бураном, бившим в лицо, партизаны вскоре вышли из боя, и отошли в Малышев Лог, 1-й и 7-й полки не успели вовремя подойти и соединиться с 3-м полком. В разрыв между ними устремился (на деревню Селиверстово, а оттуда на Солоновку) 46-й полк колчаковцев. 43-й полк колчаковцев шел за партизанами, отступавшими на Малышев Лог.

К утру 15 ноября 2,3 и 5-й партизанские полки вступили в Солоновку и заняли оборону. Подошедшие к Солоновке 43-й и 46-й полки противника начали артиллерийский обстрел села, а затем бросились в атаку. Первая и последующая атаки были отбиты партизанами, но положение их продолжало оставаться тяжелым.

В это время конные эскадроны 2-го и 6-го полков напали на резерв белогвардейцев, расположенный в Новичихе, и разбили его, захватив 400 винтовок, 6 пулеметов, 12 двуколок с патронами и обоз с обмундированием и продовольствием.

В это же время эскадрон 7-го полка захватил двигавшиеся к Солоновке взвод прикрытия, взвод связи и пулеметную команду 46-го полка. В руки партизан попали 250 винтовок, 2 пулемета и 30 двуколок с патронами.

На Солоновку колчаковцы наступали с одной стороны, из бора. Ничего не добившись лобовыми атаками, они решили послать кавалерию в обход Солоновки для нанесения удара по партизанам с тыла. Но подошедший к Солоновке 7-й партизанский полк заставил кавалерию белых вернуться в бор. Установив связь с осажденными в Солоновке, 7-й полк передал им часть патронов. Теперь положение изменилось в пользу партизан.

Весь день 16 ноября колчаковцы продолжали обстреливать Солоновку и атаковать позиции партизан. Но к вечеру на них с тыла ударили подошедшие 1-й, 6-й, 7-й партизанские полки. Убедившись в том, что поражение неизбежно, колчаковцы в ночь на 17 ноября, бросив сотни убитых, раненых и обмороженных, бежали в Поспелиху.

В Поспелихе большевистские группы, имевшиеся в 43-м и 46-м полках и команде бронепоезда, подняли солдат на восстание. Перебив офицеров, солдаты перешли на сторону партизан, сдав все оружие, бронепоезд и броневики.

Части генерала Евтина на целые сутки задержал 10-й партизанский полк, занявший позиции между двумя озерами у села Лебяжье. Под угрозой обхода партизаны отступили с боями на Усть-Кормиху, а затем на Волчиху. В Волчихе они снова залегли в окопы и задержали Евтина до окончания солоновского боя. Узнав о поражении 43-го 46-го полков, Евтин также отступил в Рубцовку, а оттуда на Семипалатинск.

Разгромив колчаковские войска, партизаны, выполняя указания Барнаульского комитета большевиков, перешли в наступление, очищая от белых территорию края. 4, 10 и 11 полки 3 декабря 1919 года заняли Семипалатинск. 5 декабря был взят Змеиногорск. 19 ноября – Славгород и ряд станций по железной дороге Татарская – Павлодар. 3 декабря в Павлодаре произошла встреча с передовыми частями Красной армии. 28 ноября партизанские полки вошли в Камень.

На Барнаул шло наступление с разных сторон, силами четырех полков. В ночь на 10 декабря 1919 года партизаны вошли в город. Восставшие рабочие города не дали колчаковцам произвести разрушения и расправы, которые они намеревались осуществить при эвакуации города. Утром 10 декабря в Барнаул вступили партизаны, а 11 декабря жители города встретили первые части Красной армии.

26 декабря 1919 года Реввоенсовет 5-й Красной армии согласно указу Реввоенсовета республики приказом по войскам объявил о включении алтайских партизан в состав 5-й Красной Армии.

В Алтайской губернии была восстановлена советская власть.

Однако уже в первые годы своей внутриполитической и социально-экономической деятельности молодая власть столкнулась с такими сложностями, а меры принятые ею для решения стоящих проблем, носили столь экстраординарный характер, что дали исследователям этого периода право утверждать, что «с разгромов Колчака гражданская война в Сибири отнюдь не закончилась… Она только приняла иные формы».

Крайне тяжелое положение, сложившееся в обеспечении продовольствием крупных городов, а также неурожаи в центральных районах страны вынудили советское руководство перенести центр тяжести в проведении продразверстки в Сибирь. При этом в правительственных оценках объемов имевшихся у населения Западной Сибири хлеба были допущены грубые ошибки: его реальное количество было завышено в несколько раз. В результате крайне жесткие действия продотрядов при изъятии хлеба, более походившие на обыкновенный грабеж, вызвали у населения массовое недовольство, которое уже в 1920 г. во многих районах Сибири переросло в вооруженное сопротивление.

В силу целого ряда причин, и, прежде всего малочисленности и слабого влияния большевистских партийных организаций, удаленности от центра, близости границы с Монголией, рельефа местности, затруднявшего переброску войск и ведение боевых операций, а также отсутствия дорог наиболее ожесточенное, упорное и длительное сопротивление советским властям оказало население Горного Алтая. Особенностями борьбы с повстанцами и отношения к местному населению в этом регионе со стороны подразделений регулярных частей Красной Армии, ВОХР и ЧОН являлись чрезвычайная жестокость и чуть ли не поголовное мародерство. Фактами такого поведения карательных подразделений переполнены не только сообщения председателей волостных исполкомов, но и отчеты советских и партийных органов области. Так, например, в докладе «О политическом состоянии Куэктинской волости» за январь 1922 года председатель волисполкома сообщает: «…Большую опасность представляет поведение войск, идущих через район волости; войска отнимают самовольно лошадей, колют скот, жгут сено, обирают мирных жителей. Такое поведение раздражает мирных жителей и озлобляет население…» Двумя месяцами позже из той же Туэкты писали «Неоднократно было сообщено чрезвычайной тройке… о незаконных действиях воинских частей, проходящих через районы волости. В начале марта в Кеньге стоял 1 батальон 184 полка, который своими действиями разогнал все мирное население…: стрелял по мирным жителям, захватывал скот, отбирал имущество, и алтайцы напуганные, разбегались по горам. 20 марта проходил Семипалатинский № 1 коммунистический полк, который истребил 4000 п. сена, захватил последних лошадей, таратайки, упряжь, седла, колол дойных и стельных коров, телят. В Туэкту пригнал 30 голов скота, отнимал деньги у жителей, захватил соль 3-й конторы 33 п. 9 ф., изнасиловал 4 женщин».

Интересно то, что в ходе репрессий и грабежа мародеры в красноармейской форме и их командиры не делали решительно никакого различия в том, как относится население той или иной деревни к советской власти. Более того, поркам, грабежам и притеснениям сплошь и рядом подвергались семьи коммунистов и красноармейцев, проходивших службу за пределами Горного Алтая. Особенно страдали в ходе таких «боевых операций» представители коренных народов Алтая. В докладе «О политическом состоянии области» на совещании 8 октября 1922 года секретарь обкома вынужден был признать, что «…часто погибали и совершенно невинные при огульном истреблении полудиких туземцев».

Существовал и целый ряд сложнейших проблем. Прежде всего, область испытывала острую нужду в партийных, советских и хозяйственных кадрах, причем особенно в кадрах национальных. Отсутствие грамотных людей, имеющих хоть какой то опят политической и хозяйственной деятельности, постоянно приводило к подмене продуманной и спланированной работы с населением грубым администрированием, а то и репрессиям. Причем и первое, и второе очень часто осуществлялось представителями партийных органов с нарушением партийной этики и государственных законов. Ячейки действовали как органы власти, отдавали распоряжения, чинили суд и расправу.

В информационном отчете Ойротского областного комитета РКП (б) за октябрь 1923 года сообщалось, что при обкоме пришлось создать специальную комиссию. Ее создание «вытекало из той необходимости, что за последнее время стало наблюдаться массовое нарушение правил коммунистической этики, и следственная комиссия ввиду частой смещенности ея работников не могла справиться с работой». Смещенных и исключенных из партии работников заменить было буквально некем. По сообщению Ойротского обкома партии весной 1924 года на партийном учете в области состояло: русских – 444 (121 из них в областном центре), а ойротов – 83. Причем абсолютное большинство и первых и вторых было либо неграмотным, либо в лучшем случае умело читать и писать.

Особенно беспокоило партийное и советское руководство области практически полное отсутствие в волостном звене и в центре национальных кадров. Все влияние и руководство оставалось за русскими работниками. В Национальной автономной области, где на первом плане должны быть выражены все особенности этого края, руководящий аппарат ничем не отличался от любого уездного аппарата в любой сибирской губернии. Все делопроизводство велось на русском языке, печать, школа, суд, агитация и пропаганда, состав советских, торговых и кооперативных учреждений – все было чисто русское, малопонятное туземцу-ойроту. Неудивительно, что 41% населения был совершенно необслужен в культурных и экономических вопросах, эта часть с большим недоверием смотрела на мероприятия Советской власти.

Между тем, отсутствие национальных кадров в области и «поразительное множество просчетов» в работе с коренным населением продолжали сдерживать решение наиболее острых задач, в том числе сохранявшееся враждебное отношение к советской власти, имевшие место факты национального противостояния и все более ухудшавшееся экономическое положение этого населения.

Тяжелое экономическое положение населения отчасти было вызвано объективными причинами (послевоенная разруха, неурожайные годы, действия банд и т.д.), однако, в значительной степени оно было обусловлено и субъективным моментом. Руководящие работники области, по большей части люди приезжие не знали и не понимали хозяйственного уклада ойротов. У большей части бедняков не было хлеба, население питалось суррогатами. Кризисное положение населения усугублялось фактами бюрократии, самоуправства и глупости. Основной промысел коренного населения – охота, но в период борьбы с бандитизмом охотничье оружие полностью отобрали, а на охотничьи припасы у населения нет денег. Власти требовали выкупать билеты на вырубку леса, а лес всюду валялся и гнил.

По вполне понятным причинам в сложившемся положении ойроты склонны были винить русских, что вело к национальному противостоянию. Факты такого противостояния отмечали в своих документах как советские, так и партийные органы, так и ГПУ. Правда, партийное руководство области пыталось убедить центр в том, что проблема противостояния инородцев и русских на местах – это наследие, полученное от царских времен и гражданской войны. Подчеркивалось, что выступление ойротов против русских и советской власти определяла именно старая постоянная вражда. Однако сотрудники ГПУ, менее склонные к риторике и морализированию, объясняли истоки этого явления тяжелейшим экономическим положением, которое вызвало со стороны обманутых и обездоленных алтайцев ропот на свое положение.

Репрессии, как одна из наиболее действенных и проверенных форм «наведения должного порядка», конечно, работали на понижение числа открытых форм национальных выступлений алтайцев, но проблему в целом решить не могли. В области начали принимать меры к активизации пропаганды среди коренных народов Алтая. На местах и в Улале появились первые национальные кадры. Через систему потребкооперации стало несколько улучшаться снабжение населения продуктами и товарами первой необходимости, изживались наиболее грубые перегибы во вмешательстве в хозяйственную жизнь ойротов. Однако в целом вопрос становления и упрочения советской власти Горном Алтае шел медленнее, чем во многих других регионах России.

Вскоре после восстановления на Алтае советской власти появилось много недовольных новыми порядками. Продолжали сопротивление остатки белых военных формирований, особенно в Горном Алтае. Многие партизаны возмущались тем, что расформировали их сплоченные части и влили в подразделения регулярной Красной армии. Других превратили в трудовые армии и не распускали по домам. Командный состав не принимал того обстоятельства, что, завоевав власть, они оказались отстраненными от руководства засланными чужаками или перебивались на четвертых и пятых ролях. Но самым острым и болезненным стал вопрос о хлебе. Партизаны искренне и справедливо возмущались, что завоеванная ими советская власть отнимает у них даже необходимое на прокорм семьи и на посев. Они стали жаловаться бывшим партизанским вожакам и некоторые из них снова собирали своих и выступали: одни против бюрократов, засевших в новой власти, другие за советы без коммунистов, третьи – анархисты – против всякой власти. В эту отчаянную и бесперспективную схватку вступили Ф.Д. Плотников, М.В. Козырь, И.П. Новоселов, Г.И. Рогов и другие.

Термин «красный бандитизм», появление которого многие исследователи относят к 90-м годам 20 века, имел широкое хождение в партийных и советских документах уже в 1921-1923 гг. Причем это было не только признание самого факта существования этого явления, но и поиски методов и путей борьбы с ним. Особенно остро стояла эта проблема в Горном Алтае. Но и в остальных частях Алтайской губернии «красные бандиты» использовали экстремистские, незаконные методы воздействия на крестьян.

В начале июля 1920 года бывший военком одного из партизанских полков Плотников поднял мятеж. Он был быстро подавлен, но остатки его банды ушли в лес.

В конце июня в селе Алексеевка был обезоружен высланный из Семипалатинска для борьбы с дезертирами отряд. Вслед за этим произошло аналогичное выступление в соседней Сосновской волости. Это было начало широкого мятежа против советской власти. Скрывавшиеся до поры контрреволюционные силы развязали вооруженную борьбу, широко используя трудности и недовольство среднего крестьянства продразверсткой и отсутствием самых необходимых промтоваров хозяйственного и личного потребления. Антисоветская агитация, провокационные призывы и лживые обещания сбили с толку многих крестьян, толкнув в объятия мятежников.

Мятеж быстро распространился и к 8 июля охватил обширную территорию от реки Иртыш до озера Кулундинского, от линии железной дороги Барнаул – Семипалатинск до г. Славгород. В районе мятежа была проведена мобилизация мужчин в возрасте 18-45 лет и к концу первой недели июля численность «народной повстанческой армии» достигла 10 тысяч человек.

Начавшийся мятеж представлял серьезную угрозу, его банды громили продучереждения, склады, растаскивали уже заготовленное продовольствие. Повсюду началась дикая расправа с коммунистами и советскими работниками. Руководители мятежа распространяли многочисленные воззвания со злобными вымыслами против коммунистической партии и советской власти, против ее продовольственной политики. Многочисленные отряды вооруженных бандитов врывались в села и устанавливали там кровавые порядки.

Операции против мятежников начались широким фронтом 10 июля. После двухдневных боев силами нескольких регулярных частей Красной армии, мятежники были разбиты. «Народная повстанческая армия» стала распадаться, началась массовая сдача в плен, крестьяне разбегались по домам, выдав главарей.

Небольшие стычки с остатками бандформирований продолжались на территории волости еще некоторое время. В апреле 1922 года сводным отрядом ЧОН в горах Алтая были уничтожены отряды Кайгородова, а сам он убит, после чего повстанческое движение резко пошло на убыль.

Гражданская война это было не просто противостояние белых и красных. Это сложный и многогранный процесс переломного времени. Это результат могучих исторических процессов, вовлекающих в свой круговорот каждого, делая участником, жертвой или тем и другим одновременно. Невозможно избежать субъективного характера изложения событий. Красные зовут бандитами белых, те наоборот, те и другие обвиняют противника в кровавых злодеяниях, моральном разложении, грабежах и насилиях. На вопрос «Почему белые потерпели поражение в этой войне?» – нет прямого ответа. Показательно в этом отношении выстраданное на личном опыте мнение одного из «благородных рыцарей белой мечты» генерал-лейтенанта колчаковских войск А.Н. Пепеляева, который вскоре после гражданской войны в эмиграции говорил о «безнадежности того тупика, в который попало белое движение, ставшее одновременно и антинародным и антинациональным».

Литература

o В борьбе и тревоге.– Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1977.

o Энциклопедия Алтайского края. Т. 1.– Барнаул: Пикет, 1997.

o За власть советскую: Сборник очерков.– Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1987.

o История Алтайского края XVIII – XX вв.: научные и документальные материалы / БГПУ.– Барнаул, 2005.

o Худяков А. Гражданская война на Алтае.– Барнаул: Алтайское краевое издательство, 1952.

o Революционные события и гражданская война в Алтайской губернии 1917-1922 гг.: хрестоматия.– Барнаул, 2001.

o Громов И. За власть советскую: Воспоминания командира партизанского корпуса.– Барнаул, 1986.

Сохранить: Одноклассники Twitter ВКонтакте Facebook Surfingbird

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: