Ну наконец-то ты наигрался!

В хриплом старческом голосе слышалась дурашливая укоризна. Первый ценил хорошую шутку.

Более благозвучных песнопений сочинить не могли? У нас головы разболелись этот писк с утра слушать. Скажи, Младший?

Из левого алтарного нефа ответил хорошо поставленный баритон:

А мне нравится. Чистые такие голоса, будто девичьи. — За тонкой занавесью можно было рассмотреть только полыхающие желтым золотом глаза говорившего.

Эх, молодежь… — протянул Первый. — Вот помню, в мире Дырявых лун у нас хор был — огромный, голов на шестьсот, туда только кастратов набирали. Вот это голоса были так голоса. Ты не помнишь, тебя еще с нами не было.

Ив слегка поежился.

Оденься, Ганиэль, — заметив его дрожь, предложил Первый. — И присаживайся. Как у них здесь говорят? В ногах правды нет.

Это рутенская поговорка, — уточнил Младший. — Ну может, еще в парочке близлежащих княжеств такое изречь могут. В этом мире просто невероятное многообразие культур. Сотни народов, тысячи языков, десятки богов. Сложный мир, но интересный.

— Вот потому порядка и нет…

К диалогу, неожиданно перешедшему на обсуждение преимуществ монотеизма и единообразия, Ив не стал прислушиваться. За годы служения своему богу он участвовал в философских беседах ликов множество раз. Он порылся в сундуке, стоящем у дальней от нефов стены, и извлек из него тонкий шерстяной плед, в который с удовольствием завернулся. Мебели в жилище бога предусмотрено не было, поэтому вещун уселся на пол, свернул ноги калачиком и расслабил мышцы. Как обычно, в присутствии божества воздух искрился, силовые вихри, сталкиваясь между собой, порождали крошечные стихийные возмущения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: