Речь Князя к монахам 1 страница

Vk.com/angryyoungpydor

Table of Contents

Четыре туберозы

«…И последние станут первыми…» Вступительная статья

СЕРГЕЙ СОКОЛОВ (КРЕЧЕТОВ)

ИНАЯ ЖИЗНЬ**

Алая книга**

ДРАКОН

БЕГЛЕЦ

БРУТ

КОРОЛЕВА МАДДАЛЕНА (Баллада)

МОГИЛА ГЕРОЯ

НАПУТСТВИЕ

ОДИНОКИЙ

НЕЛЮБИМЫЙ

ИЗГНАННИК

ПЕСНЯ О МЁРТВОМ КОРОЛЕ

ПОБЕДИТЕЛЬ

ПОСЛЕДНИЙ СУД

ДВА МИРА

КУБОК

СТРАННИК

УЗНИК

АРГОНАВТЫ

РУБИКОН

ОСТРОВ ЗАБВЕНЬЯ

РАСПЛАТА

СОН ВИТЯЗЯ

Я ЗНАЮ ОДИН

ДВА ЛИКА

К ЖИВОЙ[64]

ИНКВИЗИТОР [65]

ЧЕТЫРЕ ЦАРИЦЫ

ИСКАТЕЛЬ

ГОЛОС НОЧИ

ЛИДИИ

КРОВЬ

НЕ ГОВОРИ

ЭТО БЫЛО

ЕЛЕНЕ Т-ВОЙ

ВЕЧЕР[66]

ВПЕРЁД

НА РАСПУТЬЕ

Летучий голландец** Вторая книга стихов

I. В ДАЛЯХ

II. НОЧНЫЕ ГОЛОСА

III. ДНЕВНОЕ

IV. МАСКИ

Железный перстень**

I. В ПОЛЯХ ДУШИ[104]

II. О НЕЙ

III. ЛИРИКА ПЛЕНА

IV. МАСКИ

V (VI) [107] ПЕРЕВОДЫ

НИНА ПЕТРОВСКАЯ**

ОСЕНЬ

ОНА

ЗА ГРАНЬЮ

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

ЦВЕТОК ИВАНОВОЙ НОЧИ

СНЫ ОКТЯБРЬСКИХ НОЧЕЙ

Sanctus Amor Рассказы

ОНА ПРИДЕТ

ЛОЖЬ

РАБ

ВЕСНОЙ

Я И СОБАКА

БРОДЯГА

СЕВЕРНАЯ СКАЗКА

ПРИЗРАКИ

ОСЕНЬ

ЛЮБОВЬ Страницы из записной книжки

СМЕРТЬ АРТУРА ЛИНДАУ

АЛЕКСАНДР ЛАНГ (А. БЕРЕЗИН / А. Л. МИРОПОЛЬСКИЙ)

Одинокий труд (Статья и стихи)**

Я ОБВИНЯЮ

«Тихо брезжит луч денницы…»

«Поблекли весною цветы…»

ДАВНО СВЕТИЛЬНИК МОЙ УГАС

ВОСКРЕСЕНЬЕ

ГРОМАДНЫЕ ПТИЦЫ

ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ

ВИДНО, АНГЕЛЫ ЖАЛЕЛИ

СНЫ ПРОЛЕТАЮТ, КАК ТЕНИ

В ПАРКЕ

МАРИЯ

СМЕРТЬ I

МОЛИТВА

ПОЭТУ

СМЕРТЬ СОЛОВЬЯ

«Сквозь сон моей печали…»

СМЕРТЬ II

ВОСПОМИНАНИЕ

«Последний аккорд мирозданья…»

«Весь туманный сад…»

В ДЕВИЧЬЕЙ СПАЛЬНЕ

НАША ДОРОГА

НИЩИЙ

ЗМЕИНАЯ ЛЮБОВЬ

ЗАКОН

«Мы знаньем смелым угадали…»

«Усталый день плетётся до конца…»

Я ЖАЛЕЮ

«Слышен звон струны певучей…»

ГРЕХОПАДЕНИЕ

«О, дай мне, Демон, мысли чистые…»

«Ты пред роком смутился…»

ЗАКЛЯТИЕ

«Скажи мне, Бездольный…»

ГИМН

«С грядущими безднами…»

НА ПОЛЕ

ДРЕВНЕЕ ЗАКЛЯТИЕ**

ПРИШЛЕЦ

ЛЕСТВИЦА** Поэма в VII главах А. Л. Миропольского

КО ВСЕМ, КТО ИЩЕТ Как предисловие

ИВАНУ КОНЕВСКОМУ

ПРОЛОГ (У ясновидящей)

ГЛАВА I

ГЛАВА II

ГЛАВА III

ГЛАВА IV

ГЛАВА V

ГЛАВА VI

ГЛАВА VII

ВЕДЬМА** Драма-поэма

ПРЕДИСЛОВИЕ

Участники

ДЕЙСТВИЕ I

ДЕЙСТВИЕ II

ДЕЙСТВИЕ III

ДЕЙСТВИЕ IV

К СВЕТУ!

О НЕЙ

НА СКАЛЕ

ДЕДУШКА

ИОГАННЕС ФОН ГЮНТЕР (JOHANNES VON GUENTHER) МАГ[148] Драматическая фантазия в одном акте**

КОММЕНТАРИИ

С. А. СОКОЛОВ (КРЕЧЕТОВ)

Н. И. ПЕТРОВСКАЯ

А. А. ЛАНГ (А. БЕРЕЗИН / А. Л. МИРОПОЛЬСКИЙ)

ИОГАННЕС ФОН ГЮНТЕР

Примечания

Annotation

Молодой исследователь Николай Носов собрал в своей книге произведения четырех «минорных» авторов Серебряного века — Сергея Соколова, Нины Петровской, Александра Ланга и Иоганнеса фон Гюнтера. Они входили в круг общения В. Я. Брюсова, Андрея Белого, К. Д. Бальмонта, В. Ф. Ходасевича. На фоне знаменитых современников эти авторы оказались в тени, к их текстам фактически не возвращались уже более столетия. Составитель посвящает каждому автору обстоятельный биографический очерк, обнажая искания своих героев на фоне эпохи. Сделана попытка понять мистическую, иррациональную, метафизическую составляющую их творчества. Рассказы, стихи, поэмы, драмы, печатавшиеся в самом начале XX века, вновь становятся фактом русской литературы.

· Четыре туберозы

o «…И последние станут первыми…»

o СЕРГЕЙ СОКОЛОВ (КРЕЧЕТОВ)

§ ИНАЯ ЖИЗНЬ**

§ Алая книга**

§ ДРАКОН

§ БЕГЛЕЦ

§ БРУТ

§ КОРОЛЕВА МАДДАЛЕНА

§ МОГИЛА ГЕРОЯ

§ НАПУТСТВИЕ

§ ОДИНОКИЙ

§ НЕЛЮБИМЫЙ

§ ИЗГНАННИК

§ ПЕСНЯ О МЁРТВОМ КОРОЛЕ

§ ПОБЕДИТЕЛЬ

§ ПОСЛЕДНИЙ СУД

§ ДВА МИРА

§ КУБОК

§ СТРАННИК

§ УЗНИК

§ АРГОНАВТЫ

§ РУБИКОН

§ ОСТРОВ ЗАБВЕНЬЯ

§ РАСПЛАТА

§ СОН ВИТЯЗЯ

§ Я ЗНАЮ ОДИН

§ ДВА ЛИКА

§ К ЖИВОЙ[64]

§ ИНКВИЗИТОР [65]

§ ЧЕТЫРЕ ЦАРИЦЫ

§ 1. ЦАРИЦА СТРАСТЬ

§ 2. ЦАРИЦА НОЧЬ

§ 3. ЦАРИЦА МЕСТЬ

§ 4. ЦАРИЦА СМЕРТЬ

§ ИСКАТЕЛЬ

§ ГОЛОС НОЧИ

§ ЛИДИИ

§ КРОВЬ

§ НЕ ГОВОРИ

§ ЭТО БЫЛО

§ ЕЛЕНЕ Т-ВОЙ

§ ВЕЧЕР[66]

§ ВПЕРЁД

§ НА РАСПУТЬЕ

§ Летучий голландец**

§ I. В ДАЛЯХ

§ АТТИЛА

§ ЗАВОЕВАТЕЛЬ

§ ПРОКЛЯТЫЙ ЗАМОК

§ ЮЛИАН ОТСТУПНИК [69]

§ ПЕСНЯ ВИКИНГОВ

§ НОЧНОЙ ГОСТЬ

§ ТРАВЫ

§ КОРСАР

§ ПОЕДИНОК

§ ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ

§ БОГАТЫРЬ[75]

§ КОНДОТЬЕР

§ ОТШЕЛЬНИК

§ ПОСЛЕДНИЙ [84]

§ ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК

§ II. НОЧНЫЕ ГОЛОСА

§ ОСЕННИЕ СЛЁЗЫ

§ «Осень взоры клонит…»

§ В ЗАБЫТОЙ СТРАНЕ

§ ТРИ ДЕВУШКИ

§ ВОЗВРАЩЕНИЕ [87]

§ НА ОЗЕРЕ

§ В СКЛЕПЕ

§ НИЩИЙ

§ АНГЕЛ РАЗЛУК

§ В ПОЛЯХ

§ МОЯ ЗВЕЗДА

§ ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

§ ДУШИ НОЧНЫЕ

§ ПУСТЫНЯ

§ III. ДНЕВНОЕ

§ ГОРОД

§ ВСТРЕЧА

§ МЛАДШИМ СУДЬЯМ[94]

§ ПУТНИКИ

§ ВОЛЬНАЯ ВОЛЯ

§ ДРОВОСЕК

§ БРАТЬЯ

§ К БРАТЬЯМ НА ЗВЁЗДАХ

§ СЕЯТЕЛЬ

§ АЛКОГОЛЬ

§ НА РОДИНУ

§ IV. МАСКИ

§ СМЕРТЬ АРЛЕКИНА[101]

§ ГОРБУН

§ СМЕРТЬ ПЬЕРО

§ Железный перстень**

§

§ I. В ПОЛЯХ ДУШИ[104]

§ ЖЕЛЕЗНЫЙ ПЕРСТЕНЬ

§ ВЕТРА ВОЙ

§ БАНКИР

§ ПРИЗРАК ДОН ЖУАНА

§ ВОЖАТЫЙ

§ ВАРЯГ

§ ЛЕСНОЙ КЛЮЧ

§ ЛИТОВСКИЕ ПАРКИ

§ В ТИШИ

§ КРАСНЫЙ ПЛАЩ

§ НЕИЗВЕСТНОСТЬ

§ СЛУЧАЙ

§ СЕМЬ ДНЕЙ НАЗАД

§ КУРАНТЫ

§ ПРОСТАЯ ПЕСЕНКА

§ ПАЛАЧ

§ ТРОЙКА

§ НА ДАЛЬНЕМ БЕРЕГУ

§ НЕИЗВЕСТНЫЙ ЖЕНИХ

§ КОБРА

§ ТРИ ОГНЯ

§ II. О НЕЙ

§ ТЁРН И МЕЧ

§ ИЗГНАННИК

§ ГУГЕНОТЫ

§ СТАРЫЙ КОЛОКОЛ

§ КИЕВ

§ РОДНАЯ СТРАНА

§ ПЕПЕЛ

§ ДНЕПР

§ КОЛЕЧКО

§ НЕ ШУМИТЕ, СТЕПИ

§ III. ЛИРИКА ПЛЕНА

§ ВЕСНА В ПЛЕНУ

§ ЦАРИЦЕ-РОДИНЕ

§ ТАЛАТТА!

§ I. НА ВОЛЕ

§ II. В ПЛЕНУ

§ ПЕСНЯ О ПРОВОЛОКЕ

§ УБИТАЯ МЕЧТА

§ IV. МАСКИ

§ МАЛЫЙ БЕС

§ ОСЕННИЙ БЕС

§ ЛЕТНИЙ БЕС

§ ВАКХАНКА

§ V (VI) [107] ПЕРЕВОДЫ

§ ЗАПОВЕДЬ ЧЕЛОВЕКА

§ ГАЗЕТЧИКИ НА ФЛИТ-СТРИТ

§ ГОРОДСКОЕ ОКНО

§ ЗАВЕЩАНИЕ

§ ЭПИТАФИЯ

§ У КАМИНА

§ ВОЛОНТЁР

§ ИЮНЬ

§ ЧЕПУХА

§ ЭЛЬДОРАДО

§ БЛАГОСЛОВЕННАЯ ТЕНЬ

§ ПАДЕНИЕ

§ К НОЧИ

§ НЕКОГДА

§ В БЕЛОМ

§ НА РАЗВАЛИНАХ РИМСКОЙ ВИЛЛЫ У ФРЕЙБУРГА

o НИНА ПЕТРОВСКАЯ**

§ ОСЕНЬ

§ ОНА

§ ЗА ГРАНЬЮ

§ ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

§ ЦВЕТОК ИВАНОВОЙ НОЧИ

§ СНЫ ОКТЯБРЬСКИХ НОЧЕЙ

§ Sanctus Amor

§ ОНА ПРИДЕТ

§ ЛОЖЬ

§ РАБ

§ ВЕСНОЙ

§ Я И СОБАКА

§ БРОДЯГА

§ СЕВЕРНАЯ СКАЗКА

§ ПРИЗРАКИ

§ ОСЕНЬ

§ ЛЮБОВЬ

§ СМЕРТЬ АРТУРА ЛИНДАУ

o АЛЕКСАНДР ЛАНГ

§ Одинокий труд (Статья и стихи)**

§ Я ОБВИНЯЮ

§ «Тихо брезжит луч денницы…»

§ «Поблекли весною цветы…»

§ ДАВНО СВЕТИЛЬНИК МОЙ УГАС

§ ВОСКРЕСЕНЬЕ

§ ГРОМАДНЫЕ ПТИЦЫ

§ ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ

§ ВИДНО, АНГЕЛЫ ЖАЛЕЛИ

§ СНЫ ПРОЛЕТАЮТ, КАК ТЕНИ

§ В ПАРКЕ

§ МАРИЯ

§ СМЕРТЬ I

§ МОЛИТВА

§ ПОЭТУ

§ СМЕРТЬ СОЛОВЬЯ

§ «Сквозь сон моей печали…»

§ СМЕРТЬ II

§ ВОСПОМИНАНИЕ

§ «Последний аккорд мирозданья…»

§ «Весь туманный сад…»

§ В ДЕВИЧЬЕЙ СПАЛЬНЕ

§ НАША ДОРОГА

§ НИЩИЙ

§ ЗМЕИНАЯ ЛЮБОВЬ

§ ЗАКОН

§ «Мы знаньем смелым угадали…»

§ «Усталый день плетётся до конца…»

§ Я ЖАЛЕЮ

§ «Слышен звон струны певучей…»

§ ГРЕХОПАДЕНИЕ

§ «О, дай мне, Демон, мысли чистые…»

§ «Ты пред роком смутился…»

§ ЗАКЛЯТИЕ

§ «Скажи мне, Бездольный…»

§ ГИМН

§ «С грядущими безднами…»

§ НА ПОЛЕ

§ ДРЕВНЕЕ ЗАКЛЯТИЕ**

§ ПРИШЛЕЦ

§ ЛЕСТВИЦА**

§ КО ВСЕМ, КТО ИЩЕТ

§ ИВАНУ КОНЕВСКОМУ

§ ПРОЛОГ

§ ГЛАВА I

§ ГЛАВА II

§ ГЛАВА III

§ ГЛАВА IV

§ ГЛАВА V

§ ГЛАВА VI

§ ГЛАВА VII

§ ВЕДЬМА**

§ ПРЕДИСЛОВИЕ

§ Участники

§ ДЕЙСТВИЕ I

§ ДЕЙСТВИЕ II

§ ДЕЙСТВИЕ III

§ ДЕЙСТВИЕ IV

§ К СВЕТУ!

§ О НЕЙ

§ НА СКАЛЕ

§ ДЕДУШКА

o ИОГАННЕС ФОН ГЮНТЕР (JOHANNES VON GUENTHER)

o КОММЕНТАРИИ

§

§ С. А. СОКОЛОВ (КРЕЧЕТОВ)

§ Н. И. ПЕТРОВСКАЯ

§ А. А. ЛАНГ

§ ИОГАННЕС ФОН ГЮНТЕР

· notes

o 1

o 2

o 3

o 4

o 5

o 6

o 7

o 8

o 9

o 10

o 11

o 12

o 13

o 14

o 15

o 16

o 17

o 18

o 19

o 20

o 21

o 22

o 23

o 24

o 25

o 26

o 27

o 28

o 29

o 30

o 31

o 32

o 33

o 34

o 35

o 36

o 37

o 38

o 39

o 40

o 41

o 42

o 43

o 44

o 45

o 46

o 47

o 48

o 49

o 50

o 51

o 52

o 53

o 54

o 55

o 56

o 57

o 58

o 59

o 60

o 61

o 62

o 63

o 64

o 65

o 66

o 67

o 68

o 69

o 70

o 71

o 72

o 73

o 74

o 75

o 76

o 77

o 78

o 79

o 80

o 81

o 82

o 83

o 84

o 85

o 86

o 87

o 88

o 89

o 90

o 91

o 92

o 93

o 94

o 95

o 96

o 97

o 98

o 99

o 100

o 101

o 102

o 103

o 104

o 105

o 106

o 107

o 108

o 109

o 110

o 111

o 112

o 113

o 114

o 115

o 116

o 117

o 118

o 119

o 120

o 121

o 122

o 123

o 124

o 125

o 126

o 127

o 128

o 129

o 130

o 131

o 132

o 133

o 134

o 135

o 136

o 137

o 138

o 139

o 140

o 141

o 142

o 143

o 144

o 145

o 146

o 147

o 148

o 149

Четыре туберозы

«…И последние станут первыми…»
Вступительная статья

«Поэт-безумец, мистический анархист,
ходящий над безднами, призывает из далей ту,
что дерзнёт с ним рука об руку
пройти житейский путь и познать всё.
Предложение серьёзно…»

Из газетных брачных объявлений, 1907 г.

«…Сейчас чёрная ночь и фонари.
Если задуть свечи, на стену мою
ляжет печать от оконных рам.
Это фонарь отдаётся мне в руки.
В лунную ночь так отдаётся луна.
Мы все можем стать любовниками Гекаты.
Думай об этом торжестве над пространством.
Оно побеждено от века,
не только мыслью, светом, но и телом.
Мы — в небесах и в мире духов.
Ибо мы самовластники.
Верить в свою силу надо прежде всего,
без этого нельзя и мыслить.
Мы живём лишь потому, что почитаем себя богом.
Так, чтобы быть границе,
должна быть бесконечность…»

Из письма В. Я. Брюсова А. А. Курсинскому, Москва, 23 октября (5 ноября) 1899 г.

Подозреваем, что первым вопросом, который возникнет у читателя, взявшего в руки эту книгу, окажется вопрос: что за перечень неизвестных имён Серебряного века он видит перед собой? Действительно, ряд нижеследующих авторов в течение ста последних лет могли вызывать интерес лишь у специалистов, поскольку широкой общественности о них не было известно вовсе. Кроме того, и у специалистов собранные под этой обложкой авторы вызывали, по преимуществу, лишь контекстуальный, а потому достаточно косвенный интерес. Исследователей, нацеленных непосредственно на творчество предлагаемых нами авторов, и вовсе можно без труда сосчитать по пальцам одной руки. Причиной такого длительного полунебытия публикуемых в настоящем сборнике авторов, на наш взгляд, является то, что каждому из них волею судеб был уготован удел маргинала. И дело, думается нам, обстоит несколько сложнее, чем если бы оно заключалось исключительно в принадлежности каждого из этих авторов к декадентскому течению или же в степени даровитости каждого из них.

Прежде всего, для введения в курс дела необходимо оговориться относительно того, что такие понятия, как «маргинальность» и «маргинал», тем более применительно к сфере культуры, не тождественны понятиям «люмпен», «деклассированный элемент», «отщепенец», «аутсайдер», «изгой» или «пария» и так далее по нисходящей. Отрицательная коннотация здесь не представляется уместной вовсе. Не вдаваясь в излишние теоретизирования, заключим, что маргинал — суть субъект, чьё положение в обществе, образ жизни, мировоззрение и т. д. не соответствуют общепринятым нормам и стандартам. Подчас это порождает достаточно парадоксальные прецеденты, когда, к примеру, мы имеем привычно антитрадиционное (либеральное или ультралиберальное) общество, и тогда маргиналом в его среде становится субъект традиционных предпочтений, хотя с первого взгляда кажется, что всегда происходит наоборот.

Понять маргиналов вчерашних без опыта маргиналов сегодняшних, на наш взгляд, представляется маловероятным — всё равно, что изучать предмет без примера, астрономию, ни разу не видев звёзд. Потому с вопросами о «стратегическом значении» Серебряного века для века сегодняшнего (не иначе как Железного) нам представляется уместным обратиться, в первую очередь, к маргиналам нынешним, ведь и их судьба имеет вероятность подпадания под слово Христа в передаче ап. Матфея (20; 16), вынесенное в заголовок данного очерка.

В определённых кругах таковых маргиналов существует мнение, будто Серебряный век — это роскошное многоточие, которым прервалась историческая Россия. И если этой стране суждён возврат к своей онтологической сущности, его отправным пунктом должна будет явиться именно эта самая линия отрыва. Так, в частности, современный независимый публицист, архивист и переводчик Ф. Мамонов, в известном смысле остававшийся «гласом вопиющего в пустыне», в своих неопубликованных аналитических статьях «Навязчивые ассоциации» и «Коллапс ненужной духовности» проводит ту мысль, что Серебряный век, будучи стилистически перехвачен, как ни странно, германским искусством 1930-х — 1940-х гг., выявил ориентацию здоровых остатков русского народа, и оная была направлена не на большевизм, а, скажем так, на концепцию «Европы отечеств», в которой России должно было быть уготовано подобающее ей самостоятельное достойное место. Свои рассуждения автор подкрепляет конкретными примерами: Д. С. Мережковский — в эмиграции переквалифицировался в последовательного сторонника западноевропейского постмонархического вождизма.

С. А. Соколов, о котором ещё будет говориться отдельно, — сделался в эмиграции активистом Белого движения.

А. В. Амфитеатров — и вовсе примкнул к итальянскому фашистскому движению (без вступления, однако, в партию).

Творчество Г. В. Иванова сегодня не забыто, однако следовало бы напомнить об абсолютной непримиримости поэта ко всем проявлениям советчины, а впоследствии ещё и отмечавшейся его современниками прогерманской ориентации. Всё это находило отражение в его достаточно едких стихах, к которым и сегодня без особых усилий может обратиться всякий желающий.

Мало кто сегодня помнит и о том, что книги властителя дум русских символистов и декадентов поляка С. Пшибышевского, значительными тиражами выходившие до революции, оформлялись репродукциями работ некогда знаменитого германского «народнического» художника-модерниста Хьюго Хоппенера (более известного как Фидус), творчески тяготевшего и к привычной теософии, и к ариософии, и, наконец, к нордическому неоязычеству. В 1932 г. художник вступил в НСДАП, в 1933 г. запечатлел приход к власти национал-социалистов, а в 1943 г. получил от А. Гитлера титул преподавателя изящных искусств и пожизненную ренту. Его работы приобретает сам фюрер, а также М. Борман. Между прочим, иллюстрация того же Фидуса была размещена на обложке стихотворного сборника К. Д. Бальмонта «Будем как солнце», вышедшего в издательстве «Скорпион» в 1903 г., а обложку вышедшей в этом же издательстве в 1916 г. его теоретической книги «Поэзия как волшебство» и вовсе обрамляла кайма из откровенных чёрных правосторонних свастик.

Такая знаменитая фигура, без которой невозможно представить эпоху Серебряного века, как В. В. Розанов, пишет рецензии на имевшие широкое хождение в начале 1900-х годов русские переводы книг X. Ст. Чемберлена[1] — англогерманского мыслителя-ариософа и одного из наиболее заметных предтеч национал-социализма. Однако только лишь рецензиями В. В. Розанов не ограничивается — его собственные разработки способны превосходно вписаться в общеевропейскую ариософскую концепцию.

И так далее. Можно полагать, что основным выводом составителя этих статей с содержащимися в них указаниями становится мысль о том, что назрела необходимость попытаться прочитать Серебряный век с другой, доселе непривычной стороны, о которой ранее мы даже не могли задуматься, поскольку обладали лишь выборочными сведениями. Отсюда следует, что задачей дня сегодняшнего должно стать добывание доселе «неприкосновенных» сведений и популяризация оных. Впрочем, всё сие — лишь мнение, и мнение опять-таки «ab margine». И если сегодня оно может служить ориентиром для европейской (то есть оправданной исторически и адекватной этнически) устремлённости русского народа, то вчера такое же мнение могло служить и служило лишь одной из основных причин для маргинализации и бойкота ряда авторов, в частности, представляемых в настоящем сборнике.

Вообще же, причин маргинализации писателей той эпохи мы усматриваем больше, то есть, как минимум, две: одна из них — «политическая», другая, если можно так выразиться, — «религиозная». Сам процесс маргинализации писателей — явление тоже, как минимум, двуплановое. Во-первых, необходимо понимать, что круг литераторов Серебряного века — явление неоднородное, имевшее как своё ядро, так и свою периферию. Ядро — имена, большинству читателей знакомые и не нуждающиеся в перечислении. Периферия — в частности, те авторы, которые представлены в настоящем сборнике, хотя, безусловно, оными дело не ограничивается. Если до революции (опять-таки говорим предельно упрощённо) официальная маргинализация била, прежде всего, извне по ядру, то внутренняя маргинализация распространялась от ядра к периферии, не позволяя последней полноценно вливаться в ядро. Потому ядро мы можем условно обозначить как маргиналов первого уровня, периферию — как маргиналов второго уровня.

Законодателей стиля Серебряного века «били» отовсюду — как слева, так и справа. С одной стороны, их осуждали такие «прогрессивные» литераторы-реалисты, как В. Г. Короленко (см., напр., его ёрнические рецензии на повесть Г. И. Чулкова «Тайга» или на роман С. Пшибышевского «Homo Sapiens»), похоже, и вовсе не способные понять, что такое символизм, вследствие чего с их стороны и возникало искреннее недоумение. С другой стороны, следовало осуждение из лагеря по сию пору в чём-то дорогих русскому сердцу г-д консерваторов, вроде книги знаменитого и влиятельного монархиста Н. Е. Маркова (т. н. Маркова 2-го) «Войны тёмных сил» или придворной дамы и писательницы Е. А. Шабельской[2]. Заслуг оных перед исторической Россией отрицать невозможно, однако, это тема для иной статьи. Между тем, довольно высокий градус «законсервированности» позволял им тенденциозно видеть представителей Серебряного века не кем иным, как ковеном дьяволопоклонников. Так, один из разделов книги Н. Е. Маркова полностью посвящён обличению новых дьяволопоклонников[3], в число коих им внесены его будущий политический единомышленник Д. С. Мережковский (кабалистика), В. Соловьёв (гностицизм), А. Белый (беснования, ересь антропософии), А. А. Блок (неоязычество), В. В. Розанов (отправление чёрных месс и пародирование таинства Евхаристии), кружок «Аргонавты» (спиритизм), Л. Кобылинский (Эллис) и Ю. К. Балтрушайтис (одержимость), Ф. К. Сологуб (прославление дьявола), З. Н. Гиппиус (подмена Христа антихристом) и некоторые другие писатели, философы и художники[4]. Разумеется, до того времени, когда большевики разогнали и черносотенцев, и «либералов», и консерваторов, и богоискателей, и монархистов, и «мистических анархистов», не оставив никого, кроме себя, Н. Е. Маркову, впоследствии проложившему мост между российской правоориентированной эмиграцией и германской НСДАП, не могло прийти в голову, что в лице Д. С. Мережковского, З. Н. Гиппиус и принадлежавшего к «Аргонавтам» С. А. Соколова в эмиграции он обретёт политических сторонников, а в лице остальных перечисленных им авторов — по крайней мере, единомышленников в рамках идеализма в принципе.

Пожалуй, этот прецедент с точкой зрения «à la Marcoff» способен вызывать лишь одну аналогию: собственно, те же самые столь полюбившиеся Н. Е. Маркову национал-социалисты, коммунистам мнившиеся слишком правыми, а старым германским консерваторам — слишком левыми. Однако до сей поры речь шла о маргинализации лишь известных авторов, и здесь мы имеем дело с маргинализацией первого уровня. Сочинители же, представляемые в нашем сборнике, отличны от плеяды корифеев, прежде всего, тем, что дополнительно маргинализировались и вытеснялись на периферию вот этим, первым кругом писателей Серебряного века, тем самым претерпевая как бы двойную маргинализацию: в дополнение к официозной — внутрикруговую. Достаточно проследить реакцию А. А. Блока и Н. С. Гумилёва на стихи С. А. Соколова или, в качестве примера, обращение символистов с поэтом А. И. Тиняковым как с горящей петардой (он не представлен в настоящем сборнике только по той причине, что ему повезло найти своего позднейшего публикатора[5]). «Старшие собратья» должны были подспудно ощущать в образе жизни «младших» угрозу своей позе, в их наивной искренности — угрозу своей подражательной искусственности, и потому, исполнители временных ролей, они отталкивали от себя тех, кто, может быть, не столь профессионально справлялись с этой ролью, но не справлялись только потому, что не играли в это, а жили или, по крайней мере, пытались этим жить. И в данном случае мы имеем дело со вторым уровнем маргинализации.

Если после революции переоценка ценностей привела к демаргинализации или частичной демаргинализации маргиналов первого уровня, то с маргиналами второго уровня всё обстояло хуже: уже являвшихся периферией ранее, теперь их ничего не стоило попросту предать забвению. Забвение сделало своё дело, и когда в эпоху гласности произошла очередная переоценка ценностей, о маргиналах второго уровня уже просто-напросто не вспоминали, а, быть может, по-прежнему было «неудобно» вспоминать. Для того, чтобы ответить на вопрос, отчего неудобно, необходимо вернуться от общих суждений к литературе и фактам и рассмотреть каждого из представляемых в настоящем сборнике авторов в отдельности.

При работе с материалами представляемых здесь впервые за столетие авторов, прежде всего, выяснилось, что большая их часть (кроме И. фон Гюнтера) публиковала свои произведения под патронажем московского книгоиздательства «Гриф», основанного в 1903 г. С. А. Соколовым (Кречетовым), чьими произведениями открывается настоящий сборник. Подобно «Скорпиону», а отчасти и наперекор ему, «Гриф» возникал как исключительно «идейное» издательство и даже литературный кружок. Достаточно элитарный характер и ограниченные финансовые возможности «Скорпиона» предоставляли «Грифу» довольно значительную свободу в выборе авторов для своих альманахов и книжных изданий. Помимо изданий успевших зарекомендовать себя авторов, для С. А. Соколова было принципиально также издание книг молодых литераторов, входивших в его окружение, а также своих собственных. Следует заметить, что в альманахе «Гриф», помимо представляемых нами здесь, публиковалось множество иных, ещё менее заметных и гораздо более забытых авторов, отсеявшихся, по видимости, почти сразу — о судьбах большинства из них сегодня остаётся только гадать. Деятельность «Грифа» была не только неоднородна, но и весьма прерывиста. Поскольку финансовые возможности С. А. Соколова были незначительны, а книги редко имели коммерческий успех, книгоиздательство действовало с большими перерывами, пока и вовсе не закрылось в связи с уходом основателя на фронт.

Уже то мнение, будто бы к издательству «Гриф» примыкала крайняя религиозно-мистическая группа символистов, противостоявшая эстетизму группы издательства В. Я. Брюсова «Скорпион» (хотя, к примеру, один из представляемых в настоящем сборнике поэтов и драматургов А. А. Ланг отметился и здесь, и там, а Н. И. Петровская впоследствии также примкнула к В. Я. Брюсову, но не литературно, а лично), даёт повод думать о стремлении этого круга авторов к обособлению и — как следствие — неизбежной их маргинализации.

За десятилетие издательство выпустило около сорока книг, среди которых наиболее знамениты «Стихи о Прекрасной Даме» А. А. Блока (1905 г.), «Золотые яблоки» С. А. Ауслендера (1908 г.), «Стихотворения» М. А. Волошина (1910 г.), «Кипарисовый ларец» И. Ф. Анненского (1910 г.), «За синими реками» А. Н. Толстого (1911 г.), а также «Только любовь», «Горные вершины», «Литургия красоты», «Фейные сказки» и «Зарево зорь» К. Д. Бальмонта, «Возврат» и «Урна» А Белого, «Истлевающие личины» и «Книга сказок» Ф. К. Сологуба, сборники В. Ф. Ходасевича и И. Северянина. Кроме того, помимо воспроизводящихся в нашем сборнике книг самого С. А. Соколова, Н. И. Петровской и А. А. Ланга, каталог издательства составляли также следующие книжные публикации: сборник стихов «Navis nigra» А. И. Тинякова, сборник стихов и рассказов «Сквозь призму души» А. А. Курсинского, сборник сонетов и рассказов «Мой сад» Л. Н. Вилькиной-Минской, мифологический роман «Сатиресса» А. А. Кондратьева, сборник стихов «Духу Святому» И. А. Новикова, сборник стихов и рассказов «Чёрная пантера» А. Мирэ, книга стихотворений А. Диесперова. Из переводов в послужном списке издательства присутствовали, в частности, «Саломея», «De profundis», «Портрет Дориана Грея» и «Замыслы» О. Уайльда, книга рассказов «Вымышленные жизни» М. Швоба (в пер. Л. Д. Рындиной), драматическая поэма «Ужин шуток» С. Бенелли (в пер. А. Я. Брюсова).

Если говорить о выпускавшемся книгоиздательством альманахе «Гриф», редактором которого являлся всё тот же С. А. Соколов, и судить о нём по аналогии с современными литературными журналами или даже с его санкт-петербургским современником «Аполлон», есть риск сильно ошибиться, поскольку «Гриф» в своих устремлениях, кажется, противоречит всем установкам академизма и критического реализма, коим с присущим юношеству нонконформизмом, по крайней мере лозунгами, бросает достаточно дерзкий вызов. Всего альманаха «Гриф» было издано четыре выпуска: № 1 (1903 г.), № 2 (1904 г.), № 3 (1905 г.) и № 4 (1903–1913, 1914 г). Для того чтобы дать понятие об общей направленности «Грифа», вернее всего будет обратиться к краткому слову редактора, сопровождавшему три из четырёх выпусков альманаха:

«Быть может, то, к чему мы стремимся, — лишь мираж, обманчивый призрак.

Но для нас мираж будущего стократ обаятельней и дороже скучной ясности настоящего.

Нам не дано спокойствия мёртвых гаваней.

Наша цель — в неустанной тревоге исканья.

Мы — не фанатики идеи и не клянёмся в своей непогрешимости, но жажда неизведанного томит нас, и нам нет иной дороги, как идти вперёд с верой или без веры в будущее, навстречу неведомому!

Привет тебе, неизвестность!..»[6]

«Когда мы вышли в путь, нас встретили гамом и свистом.

Мы не ждали иного.

Все имеют очи и уши. Не всем дано видеть и слышать.

Тем ярче горят немногим наши огни.

Далеко за далью тумана скрылся знакомый стародавний берег.

Ему мы не шлём проклятий.

И там много раз, в этом прошлом, загорались на вершинах гор маяки.

Иных не увидели люди, что шли со взглядом, склонённым долу.

Иные погашены ими — и уже мертвы для людей.

Но мы чтим всех, кто жили для Вечности.

Вперёд обращены наши взоры.

Блещут на солнце белые крылья парусов. Ветер вздымает волны. Мы не боимся волн.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: