Так что же там с техникой?

О рапире.

Когда-то давным-давно у меня возник суровый диссонанс относительно наименования двух похожих видов оружия. Я смотрел на изображение по сути одних и тех же предметов на фото и недоумевал – под одним значилось «шпага», под другим – «рапира» (похожее явление, кстати, встречается при классификации на сабли и шашки) В чем же, мать ее, разница, думалось мне тогда. Я потратил значительное время на разрешение этого вопроса и в итоге сложил себе адекватную действительности картинку.

Сейчас у меня похожий диссонанс от того, что мне известно о рапирах и от того, как мы их используем. Дело в том, что, если вы посмотрите буквально во все трактаты мастеров фехтования, вы увидите, что рапира там используется только в качестве колющего оружия. При взгляде на обзорные статьи вполне уважаемых фехтовальщиков, а так же после прочтения специализированных дискуссий становится еще более неуютно – все они утверждают, что рапира предназначена исключительно для укола. Более того, в многочисленных словарях, как простых, так и специализированных, прямо говорится, что рапира – колющее оружие.

Вспоминая нашу технику и редкие обрывочные сведения о рубке рапирой, я решил раз и навсегда разобраться в этом вопросе.

Начинать нужно, конечно, с понимания сущности рапиры и ее основных характерных отличий от многих других длинноклинковых видов оружия. Тут мы приходим к вопросу терминологии, о котором я упомянул в самом начале. Дело в том, что русская традиция оружиеведения действительно классифицирует рапиру как колющее оружие. Кроме того, заметное влияние оказывает спортивное фехтование с их собственной классификацией спортивного оружия и техники. Это порочный путь и с ним нужно бороться путем решительного игнорирования. Итак, сделайте над собой усилие и забудьте все, что вы знали о рапире из отечественной терминологии и спортивного фехтования. Добейтесь кристального сознания и примите следующее определение:

Рапира – холодное оружие с длинным обоюдоострым клинком и развитым эфесом, которое носится с одеждой. То есть не с доспехом и на войне, а с костюмом и в повседневной гражданской среде. То есть если вы – свободный итальянский ремесленник 15 века и в свободное от работы время на бок цепляете с виду вполне обычный меч, но с двумя дополнительными дужками на рукояти – вуаля, у вас на боку рапира.

Термин же «шпага» так же используется не совсем правильно. Шпага – это не какой-то конкретный вид- это обозначение любого длинномерного вооружения с прямым клинком. Европейский корень spada\espada (от римской кавалерийской спаты) наиболее близко можно определить как «меч». Так что шпагой является и рапира, и скьявона, и классический рыцарский меч.

Как и почему появилась рапира – вопрос отдельный и не менее интересный. Но мы пока не будем его касаться. Обозначим только дату первого упоминания о рапире – 1468 год, опись оружия дона Альваро де Зунига (Don Álvaro de Zúñiga). Среди всех прочих espadas он отметил несколько специальным уточнением - «Espada ropera».

Итак, рапира – это целый класс оружия, бытовавший с начала 15 до конца 17 века. До 15 века люди тоже носили на гражданке оружие, но оно не сильно или даже совсем не отличалось от применяемого на войне. Появление рапиры как раз характеризует сильное разветвление вооружения на военное и гражданское. Ну а после 17 века рапира продолжила свое существование в виде легких шпаг, которые, в силу большей точности, лучше именовать английским термином smallsword. Заметьте, по своему предназначению – ношению с одеждой – они по-прежнему остаются рапирами. А по своей сути – шпагами.

Хронологически развитие рапиры от меча к легкой шпаге можно представить в таком виде:

spada da lato - ранний вариант - 15- середина 16 вв. Характеризуется сравнительно широким клинком, постепенным развитием эфеса, начиная с колец для пальцев, па- дане, дужек.

Рапира – средний вариант – середина 16- первая треть 17 вв. Клинок постепенно становится тоньше и длиннее, чем предыдущий вариант. Эфес продолжает развиваться и приходит поистине к своему расцвету – многообразным бугельно-дужным вариантам, с защитными щитками, получашками и чашками.

Смаллсворд – поздний вариант середина 17 и дальше. Клинок рапиры окончательно теряет рубящие свойства, эфес упрощается, уменьшается вес.

Конечно же, новый вид оружия не появлялся мгновенно и не приобретал ежесекундную популярность в применении. Так, спада да лато долгое время соседствовала со своим потомком – рапирой. А сама рапира некоторое время держалась бок о бок с новомодным смаллсвордом.

Так что же там с техникой?

Различают две техники, между которыми образовывается некоторое количество переходных вариантов:

Рубящая. Когда уколов нет или крайне мало.

Рубяще-колющая. Когда рубка заметно превалирует над уколами.

Паритетная. (Это название рабочее – такого я сам нигде не встречал). Когда соотношения рубящих и колющих ударов 1 к 1 или стремится к этому показателю.

Колюще- рубящая. Когда количество уколов заметно превалирует над рубкой.

Колющая. Когда рубки нет или крайне мало.

Вид техники и способность оружия производить разные типы воздействия на цель определяется его характеристиками: длиной, шириной и сечением лезвия (т.е. фактическим наличием острых граней), весом.

Основываясь на хронологии развития рапир (и свойств их клинков), а так же опираясь на фехтовальные трактаты и описанные в них приемы владения оружием, мы можем примерно представить бытовавшую технику фехтования:

Начало 16 – середина 16 века – рубяще-колющая, паритетная. Середина 16 – начало 17 века – паритетная, колюще-рубящая (с уверенным смещением приоритета с удара на укол). Начало 17 – конец 17 века – колюще-рубящая, колющая (появление линейной работы, начало преобразования рапир в легкие шпаги).

Самым интересным периодом представляется середина 16 – начало 17 века. Рапиры этого периода по сохранившимся экспонатам крайне неоднородны в типе лезвия. Встречаются как совсем тонкие, очевидно колющие клинки, так и лезвия средней ширины, в чьем потенциале угадываются эффективные рубящие действия. Следовательно, как сосуществовали друг с другом разные виды рапир, так же сосуществовали и разные техники владения ими. Далеко не редкостью было их прямое столкновение в одном поединке.

Техника фехтования неизменно будет влиять на оружие. Ориентация на укол в абсолютном большинстве атак привело к тому, что лезвие рапиры стало облегчаться и сужаться. Вслед за изменениями клинка (но далеко не сразу) стали происходить изменения и в эфесе – он становится фактически проще, но прекрасно защищает от уколов. С середины 17 века рубящий удар окончательно теряет свою актуальность из-за техники, ориентированной на укол и из-за оружия, предназначенного для этой техники.

Так, появлению собственно смалсворда мы обязаны встающей на ноги французской школе фехтования. Его повсеместное, хотя и не моментальное, распространение в Европе объясняется французским влиянием.

Однако касательно колющей техники стоит сделать оговорку. Если мы говорим исключительно о колющей технике, но предполагаем обоюдоострое лезвие, как таковая работа гранью вовсе не исключается. Достаточно взглянуть на оставшуюся дужку для пальцев на тех самых колющих смаллсвордах. Думается, порез костяшек в поединке даже таким легким колющим оружием не способствовал приятным ощущениям. При сохранении исключительно колющей техники никак нельзя пренебрегать короткими, хлесткими, секущими ударами. Они, безусловно, не нанесут критических повреждений, но в значительной степени усложнят жизнь получившему их бойцу.

А почему же, собственно, все фехтовальные трактаты показывают нам колющую работу рапирой? Ну, конечно же, не все фехтбухи пренебрегают рубящими ударами. Другое дело, что рубящий удар там не иллюстрируется с такой частотой и таким тщанием, как укол. И дело тут, думается, вот в чем. Рубящий удар – своего рода базовый, интуитивный жест. Тем более, что до 16 века (фехтбухов Манчиолино и Мароццо – первых, посвященных рапире) рубящий удар был подробно разобран целым рядом мастеров, среди которых Тальхоффер, Лихтенауэр, Фиоре де Либери и другие. Сам же принцип работы острием, да еще и на выпаде был новым и достаточно сложным действием для мастеров 16 века. Его нужно было изучить, рассмотреть со всех сторон, почувствовать вариативность, научиться его выполнять, наконец. Поэтому неудивительно, что именно уколу они уделяют столько внимания на страницах своих трактатов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: