Преступление – деяние уголовно-противоправное

Третьим обязательным свойством преступления является его уголовная противоправность УК?. Это юридическое (в отличие от социального) свойство деяния. Она представляет собой: а) запрещенность; б) угрозу наказанием.

Противоправность как признак преступления означает, что данное деяние (действие или бездействие) запрещено уголовным законом под угрозой применения уголовного наказания. Одни уголовно-правовые нормы Особенной части запрещают совершать определенные действия (напр., тайное похищение имущества – кражу, ст. 205), другие же – обязывают лицо выполнять указанные в законе действия и несовершение таких действий влечет уголовную ответственность (напр., неоказание помощи больному, - ст. 161) /хомич/.

Уголовная противоправность, с одной стороны, означает, что признаки преступного деяния описаны в диспозиции уголовно-правовой нормы, т.е. преступно только то, что запрещено уголовным законом. Это свойство непосредственным образом связано с другими признаками преступления – общественной опасностью и виновностью, поскольку только то, что составляет опасность для общества и совершено виновно, запрещено уголовным законом. С другой стороны, составной частью уголовной противоправности является угроза наказанием, так как установление запрета в уголовном законе означает и установление наказание за его нарушение. Но речь идет, действительно, лишь об угрозе наказанием, поскольку фактическая наказуемость деяния не всегда реализуется. В белорусском уголовном праве существуют институты освобождения от уголовной ответственности и наказания, в связи с чем не каждое преступление оказывается реально наказанным.

В понимании противоправности преступления в российском А белорусском? уголовном праве отразились две тенденции.

Первая тенденция выразилась в отказе от этого признака, что обусловило «правотворчество» революционных трибуналов и беззаконие. Так, УК РСФСР, принятый в 1926 году, устанавливал, что преступлением может быть признано любое общественно опасное деяние, даже не предусмотренное законом. И если было совершено такое деяние, суд мог признать его преступлением и применить к виновному по аналогии статью о наиболее сходным с ним преступлением. Теоретическое обоснование этой деятельности трибуналов выражалось в общественной опасности преступления в его классовом содержании. Признание общественной опасности основным признаком преступления привело к отказу от противоправности и к забвению принципа «нет преступления без указания о том в законе».

Вторая тенденция проявилась в признании признака противоправности и в соответствии его составу, который, по существу предполагал реальное проявление вышеназванного принципа.???

Казалось бы, эти две тенденции несовместимы, так как одна ведет к отрицанию, а другая к утверждению признака противоправности. И тем не менее такой подход к пониманию понятия преступления сохраняется в уголовном законодательстве, в полной мере был отражен в ст. 14 УК РФ.

Противоправность связана с общественной опасностью, но они не всегда совпадают, так как социальная обстановка иногда меняется быстрее, чем уголовный закон. Поэтому возникают ситуации, когда в реальной жизни появились новые опасные поступки, но законодатель еще не предусмотрел ответственность за них, и наоборот – закон опаздывает в отмене ответственности за деяния, которые перестают быть опасными, но в каждый данный момент преступлением признается только то, что прямо указано в законе.

Противоправность деяния по существу является юридическим выражением общественной опасности действия или бездействия. Ни одно деяние не может быть признано преступлением, если оно не предусмотрено уголовным законом. В УК дан исчерпывающий перечень преступлений.

Как отмечалось выше, уголовная противоправность юридически выражает в уголовном законе общественную опасность и виновность деяния. Она производна от них как оценочно-нормативный признак преступления. Только общественно опасное и виновное деяние признается уголовно противоправным.

Эти положения всегда считались общепризнанными, однако в самое последнее время неожиданно стали подвергаться опровержениям. Так, в курсе лекций А.В.Наумова (то же в учебнике 1997 г. под редакцией А.В.Наумова и В.Н.Кудрявцева) высказывается необходимость "изменить традиционное для советского уголовного права соотношение материального и формального признаков в определении преступления. Необходимо действительно отказаться от принятой трактовки взаимосвязи этих признаков, когда в основу определения кладется материальный признак (общественная опасность), а формальный признак (уголовная ответственность) объявляется производным от него. Видимо, в правовом государстве первое место должен занимать признак противоправности".

Характеристика уголовной противоправности в ч. 1 ст. 11 УК РБ 1999 г. является, несомненно, более совершенной, нежели в ст. 7 УК БССР 1960 г. В последнем уголовная противоправность представлялась как предусмотренность деяния уголовным законом. Однако в действовавшем тогда уголовном законодательстве, например, в Законе об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г., соответственно в главах УК о воинских преступлениях предусматривались нормы не уголовно-правовые, а дисциплинарно-правовые. В ряде статей говорилось, что соответствующее деяние при смягчающих обстоятельствах влечет применение мер дисциплинарного устава. Такие деяния представляли собой типичные дисциплинарные проступки. Тем самым создавалась коллизионность норм уголовного и дисциплинарного законодательства, преступлений и проступков. Эти недостатки в УК 1996 г. устранены.

Запрет общественно опасного и виновного деяния устанавливается исключительно уголовным кодексом, а не каким-либо иным законом. Полная кодификация уголовно-правовых норм - обязательное условие принципа законности. Иные утверждения, которые можно встретить в учебной литературе, не согласуются со ст. 1 и ч. 1 ст. 11 УК. Первая говорит, что уголовное законодательство РБ состоит из УК и что новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в кодекс. Часть 1 ст. 11 УК предусматривает запрещенность общественно опасного и виновного деяния "настоящим Кодексом". Поэтому никак нельзя согласиться с утверждением, будто "применительно к понятию преступления речь должна идти не об уголовно-правовой запрещенности, а о запрещенности в широком смысле, т.е. любыми отраслями права, в том числе в некоторых случаях и уголовного права, моралью, правилами общежития, техническими нормами, нормами безопасности и др.

Определение уголовной противоправности как запрета Уголовным кодексом и только им соответствует Конституции, древнейшему принципу "nullum crimen sine lege", международному уголовному праву.

В санкциях фиксируется именно угроза наказанием, а не реальное наказание, которое в конкретном случае может и не последовать. И она является свойством уголовной противоправности преступления. Наказуемость деяния как угроза, возможность наказания, предусмотренная в санкции уголовно-правовой нормы, не должна смешиваться с наказанием - наказуемостью. Вот почему при освобождении от уголовной ответственности и наказания с заменой их другими уголовно-правовыми мерами не происходит декриминализации, т.е. перевода преступления в разряд проступков. Обязательные признаки преступления - общественная опасность, виновность и уголовная противоправность, т.е. запрещенность деяния под угрозой наказанием, содержащаяся в санкциях соответствующих уголовно-правовых норм, в таких случаях налицо.

В литературе 70-х и 80-х гг. высказывалось мнение, что при замене наказания иными мерами воздействия происходит "судебная факультативная декриминализация преступлений", и они модифицируются в проступок.

«Аргументация, при которой противоправность объявляется первичной, а общественная опасность вторичной, непригодна по существу, методологически ущербна, политизирована вопреки конституционному установлению об идеологическом и политическом плюрализме (см. ст. 13 Конституции РФ). Диалектика взаимодействия объективного явления и его субъективной оценки, в данном случае законодателем, неизменна: первично объективное, субъективное производно от него, однако находится в тесном взаимодействии объективного и субъективного при сильном (иногда решающем) воздействии субъективного (в нашем случае - уголовной политики) на объективное». КУЗНЕЦОВА

Противоправность действия (бездействия) закрепляется в уголовном законе по-разному. Можно выделить два основных случая:

1) прямая (непосредственная) противоправность, когда соответствующее деяние непосредственно запрещается уголовным законом независимо от того, запрещено ли оно также нормами иных отраслей законодательства. Деяние, запрет на совершение (несовершение) которого содержится в названных уголовно-правовых нормах, является очевидным, элементарным для осознания его общественной опасности, совершить его может практически любое лицо, имеющее общие признаки субъекта преступления.

2) смешанная противоправность, когда деяние запрещается в уголовном порядке в связи с тем, что оно признано противоправным нормами иной отрасли законодательства. В этом случае для воспроизведения запрета в уголовно-правовой норме законодатель, конструируя ее, использует бланкетную диспозицию.

«Уголовно-правовой характер запрета в полной мере сохраняется в бланкетных нормах. Количество бланкетных норм, уголовно-правовой запрет в которых сопрягается с запретами других отраслей права в УК 1996 г., значительно возросло. Это связано не только с научно-технической революцией, как чаще всего было в прежнее время. В значительной мере "бланкетизация" уголовного права происходит за счет норм финансового, налогового, гражданского и т.п. отраслей права цивилистической ориентации в условиях перехода от государственно-плановой экономики к рыночной». КУЗНЕЦОВА

В связи с этим перед законодателем встала задача не растворить специфику уголовно-правового запрета в других отраслях права, четко размежевать преступления и иные, непреступные правонарушения. Усилилось значение такого разграничительного элемента преступления, как общественно опасные последствия тех дисциплинарных норм, где физический вред и материальный ущерб могут быть исчислены; он представлен в примечаниях к соответствующим нормам.