ГЛАВА X Деятельность нервной системы и ее состав

Значение нервной системы в психофизической деятельности (1 - 4). - Нервы чувства и нервы движения (5). - Белое и серое вещество мозга (6 - 8). - Значение белого и серого вещества в психофизической деятельности (9 - 10). - Специфичность ощущений (11). - Общие выводы о деятельности нервов (12)

1. Значение нервной системы в психофизической деятельности обнаруживается очень ясными фактами.

"Достаточно, - говорит Шванн, - разрезать нервы, распространяющиеся в каком-нибудь члене, например, нервы плеча, положим, под мышкой, чтобы сделать этот член (руку), так сказать, чуждым нашей воле. Можно в этом случае отрезать палец - и пациент этого не заметит: самые огромные усилия воли не в состоянии уже произвести ни малейшего движения пальцами. Нервы уже не чувствуют, ибо они не приносят нашему сознанию ни одного из получаемых ими впечатлений, как скоро нервы разобщены с голово-спинным центром. Следовательно, только в этом центре, в мозгу - головном или спинном, мы должны искать седалище нашего я" *.

___________________

* Анатомия Швана. С. 44.

Из этого опыта ясно видно, что нервы суть единственные проводники наших движений, выражающихся в сокращении мускулов и в движении членов, а также проводники впечатлений внешнего мира к тому неведомому центру, который превращает эти впечатления в ощущения.

2. Но справедливо ли заключение, что центр нашей сознательной жизни распространен в головном и спинном мозгу? На это ответит нам отчасти тот же самый автор.

"Как скоро, - говорит он, - связь спинного мозга с головным нарушена, например, переломом второго шейного позвонка, никакое впечатление, сделанное на члены, как бы сильно оно ни было, уже не достигает сознания, и воля уже не имеет никакого влияния на их мускулы" *.

______________________

* Там же.

Следует ли, однако, вывести из этого то заключение, какое выводит Шванн в противоположность некоторым физиологам, например Льюису, а именно, что сознание и воля заключаются в одном головном мозгу? На это мы дадим ответ в следующей главе, говоря о рефлексах. Здесь же скажем только, что мы считаем возможным принять, что центральным органом сознательной деятельности является головной мозг и, может быть, исключительно два полушария большого мозга.

3. Но что же такое представляет в своем устройстве или в своем составе головной мозг, или, лучше сказать, полушария большого мозга, чем можно было бы объяснить его удивительные действия - явления сознания, чувствований и воли? Ничего! Опыты, указывая нам на полушария большого мозга как на средоточие сознания и воли, как на орган, через который непосредственно действует тело на душу и душа на тело, вовсе не обнаруживают в самом этом органе никаких свойств, которые сколько-нибудь объясняли бы нам возможность сознательной деятельности. Если мы мало знаем о других частях нервной системы и по большей части только фантазируем их отправления, то еще менее знаем о большом мозге. Но может быть, неполнота этих знаний и подает некоторый повод видеть в большом мозге причину явлений сознательной жизни? Недаром же он молчаливо занимает такое верховное место в нервном организме! Но такой образ действий невольно напоминает нам бурята, который приписывает все непонятные ему явления деревянному божку именно потому, что он молчаливо и безответно торчит на почетнейшем месте в его кибитке.

4. Из приведенных выше опытов мы убедились, что нервы являются единственными проводниками ощущений и движений во всем нашем теле и что центром всего этого движения является головной мозг. Другие опыты показали, что не все нервы одинаковы в этом отношении и что одни из них передают ощущения от органов чувства к мозговому центру, а другие приносят движение от мозговых центров к мускулам, заставляя последние сокращаться.

Между каждыми двумя позвонками, как мы это уже видели, отделяются от спинного мозга и выходят из позвоночного столба по две пары нервов. С каждой боковой стороны спинного хребта выходят два пучка: один спереди, а другой сзади, и таким образом образуются два корешка нервов, из которых задний потолще, и притом с узлом. Вскоре затем оба эти корешка соединяются и образуют один толстый нерв, состоящий из бесчисленного множества нервных пучков и первичных нитей. Нервы эти расходятся по всему телу и его членам. Опыты показали, что если, например, перерезать передний корешок того нерва, который идет в ту или другую ногу, то всякое движение в этой ноге прекратится, тогда как чувствительность в ней останется; если же, наоборот, перерезать задний корешок того же нерва, то чувствительность в ноге уничтожится, а способность двигать ею останется. Бывают такие случаи, что все передние корешки нервов, идущих в нижние оконечности! парализованы, и тогда человек теряет всякую возможность движения в ногах, но чувствительность в них остается. Бывают и такие случаи, что поражаются одни задние корешки, и тогда теряется всякая чувствительность в ногах, хотя остается возможность движения, так что больной может ходить, только смотря на свои собственные ноги и управляя их движениями уже через посредство зрения и отчасти через посредство чувства истрачиваемой для движения силы *, а не через посредство осязания и пассивного чувства мускульных сокращений, как управляет своими ногами здоровый человек **.

_____________________

* См. выше, гл. VIII, п. 19 - 22.

** При поражении одних нервов, передающих чувства, "больной не сознает собственных своих движений, а потому и может их с точностью выполнять только тогда, когда следит глазами за собственным движением: так, он роняет из руки предмет, как только внимание его отвлекается от руки. Если такому больному завязать глаза, то он не может стоять и не может определить положение своих членов. Он не чувствует веса предметов и не имеет сознания силы, употребляемой для поднятия тяжести" (Handbuch der Speciellen Patholog. und Therap. Redig., von Virchow. Erlang, 1855. B. IV. I Abth., von Hasse. § 133).

5. Из этих наблюдений физиологи совершенно логически вывели разделение нервов на нервы ощущающие и нервы двигающие; только названия эти следовало бы изменить, так как они подали повод ко многим заблуждениям: нерв ощущать сам по себе ничего не может, а является только таким аппаратом, деятельность которого, отражаясь в головном мозгу, превращается душою в ощущения. Нам казалось бы лучше назвать одни нервы нервами движения, а другие - нервами чувства *, чтобы избежать ложных понятий, к которым всего чаще ведут неточно употребляемые слова. С нашими терминами мы соединяем только самое простое сведение, не подлежащее сомнению, что - нерв движения есть орган, необходимый при акте движения, а нерв чувства - при акте ощущения.

______________________

* Если же принять в расчет и нервы, идущие к отдельным железам, то тогда вошедшее уже в употребление название центробежных и центростремительных нервов полнее обнимает предмет. Если же мы не берем этих названий, то по их сбивчивости, потому, что они ложно напоминают термины и понятия, принадлежащие другой науке. Кроме того, нервы, идущие к отделительным железам, не имеют для нашей цели значения.

В устройстве нервных нитей того и другого рода, идущих часто не только в одном и том же нерве, но даже в одном и том же нервном пучке, не замечено никакого особого различия; но на периферии тела нервы чувств соединяются с органами ощущений, а нервы движения - с мускулами (а иногда с отдельными железами). Кроме того, нервы чувства снабжены на своих концах особыми воспринимающими аппаратами (как, например, в сетчатой оболочке зрительного нерва), которых нет на периферических окончаниях нервов движения *.

______________________

* Нам кажется, удобно было бы смотреть на нервы чувства как на начинающиеся на периферии тела в органах ощущения, тогда как начало нервов движения следовало бы искать в мозговых центрах, так что тут являются две нервные системы, идущие навстречу одна другой, и из которых одна там начинается, где другая оканчивается.

6. Чтобы понять, сколько возможно, влияние нервной деятельности на психофизические явления, мы должны еще несколько ближе ознакомиться с самим сложением нервной системы.

При поверхностном взгляде на нервные центры, головной и спинной мозг, мы видим в них смешанные два мягких вещества различного цвета: одно серое, а другое белое. В головном мозгу серое вещество лежит на поверхности органа, а несколько масс его находится и внутри, между белым веществом. В спинном мозгу, наоборот, белое вещество расположено снаружи, а серое внутри.

7. "Белое вещество состоит исключительно из нервных нитей, между которыми пробираются кровеносные сосуды" *. Одни из этих нитей, составляющих белое вещество мозга, суть только продолжения первичных нервных нитей, находящихся в нервах, распространяющихся вне черепа и позвоночного столба по всему телу. Эти продолжающиеся в мозгу нити нервов, как мы уже видели, или оканчиваются в спинном мозгу, или, проходя во всю длину спинного мозга, какую им остается пройти, входят в головной мозг и там или останавливаются в нижних частях мозга, или доходят не прерываясь до мозговых полушарий. Такому расположению нервных нитей Бэн придает важное психическое значение, выраженное нами выше **. Другие нити, составляющие белое вещество мозга, начинаются и оканчиваются в самом мозгу в различных его частях, связывая между собою различные органы мозга, как, например, спинной мозг с головным, продолговатый мозг с мозжечком и т. п.

_____________________

* Анатомия Шванна. С. 47.

** Bain. The Senses and the Intellect. P. 30, 31.

"Число этих междуцентральных нервных волокон, как их называют, необыкновенно велико. Относительно же их значения существуют только гипотезы" *.

_____________________

* Герман. Учебник физиологии. С. 242.

Нервные нити, составляющие белое вещество мозговых центров, большею частью гораздо тоньше нервных нитей, составляющих собственно нервы, но имеют все те же свойства - "только немного мягче и изменяются при обстоятельствах, которые не имеют влияния на нити нервов".

8. Серое вещество мозговых центров мягче белого; в нем также замечаются тонкие белые нити нервов, проникающие в него из белого вещества; но в нем, кроме того, есть еще другой элемент, из которого, главным образом, и состоит само серое вещество. Это нервные шарики, нервные узлы, или ганглии. Устройство нервного шарика напоминает растительную клеточку; из них наиболее развитые "имеют клеточную оболочку, которая окружает зернистое содержимое и ядро в виде пузырька, а это ядро еще содержит маленькое тельце, зернышко" *. Одни из нервных шариков соединяются с одною или многими нервными нитями, как будто выпуская их из себя в виде отростков или принимая в виде входящих каналов; другие же лежат отдельно между нервными волокнами.

______________________

* Анатомия Шванна. С. 49.

9. Некоторые физиологи, например Льюис, приписывают различное значение нервным волокнам и нервным узлам, или ганглиям. Нервные волокна, по мнению Льюиса, имеют свойство под влиянием какого-нибудь стимула (например, прикосновения теплого или холодного тела к коже, волны света - к сетчатой оболочке глаза, волны воздуха - к барабанной перепонке уха и т. д.) входить в особенное, им только свойственное состояние деятельности, которое этот физиолог и называет нервозностью (Neurility) *. Самое изобретение нового слова для названия деятельности, возбужденной в нерве, показывает уже, что физиологи весьма мало знают, в чем состоит эта деятельность, которой нет возможности наблюдать никаким микроскопом, но которая, без сомнения, должна быть. "О сущности деятельного состояния нервов, - говорит Герман, - еще мало известно. Не знают ни природы сил, делающихся свободными при деятельности нервов, ни химических процессов, лежащих в основе ее. Для глаза нет никакого видимого различия между покоящимся и деятельным нервом" **.

______________________

* The Physiology of common Life, by Lewes. V. 2. Tauchnitz Edition. P. 14.

** Герман. Учебник физиологии. С. 225.

Есть несколько гипотез, старающихся объяснить, в чем состоит деятельность возбужденного нервного волокна, но ни одна из них вполне не удовлетворительна. Несомненно только, что деятельность эта должна существовать и выражаться, как и всякая деятельность материи, в каких-нибудь движениях микроскопических частиц: молекул или, может быть, атомов нерва. Верно также, что это движение усиливается по мере своего поступления от раздражающего стимула далее по нерву. "Сила возбуждения по всей длине нерва неодинакова, но увеличивается с удалением от места, где было приложено раздражение". Чтобы объяснить это нарастание возбуждения, принимают, что каждая нервная частичка заключает в себе известное количество сил в состоянии напряжения и часть их освобождается при раздражении нерва. Эти живые силы, в свою очередь, освобождают в соседних молекулах силы, находившиеся в состоянии напряжения, так что распространение возбуждения по нерву есть ряд процессов освобождения силы. Нарастание же возбуждения объясняется тем, что при процессе освобождения сил каждая предыдущая молекула получает возможность освобождать в последующей все большее и большее количество живой силы *. Ясно, что эта гипотеза покоится на другой гипотезе - о силе в скрытом состоянии и что мы имеем полное право назвать, вместе с Шванном, совершенно неизвестною ту деятельность, которая возбуждается в нерве стимулом внешнего возбуждения или стимулом нашей воли. Мы знаем только, что эти стимулы вызывают в нерве какое-то "особенное состояние, о котором мы ничего не знаем, кроме того, что оно существует (может быть, это какое-нибудь сотрясение частиц нити) и что это состояние распространяется по всей длине нити" **.

_____________________

* Герман. Учебник физиологии. С. 238.

* Анатомия Шванна. С. 48.

Быстрота распространения этой неизвестной деятельности вдоль по нервной нити весьма невелика сравнительно не только с быстротою света, но даже с быстротою электричества. В нервах движения у лягушки нервная деятельность распространяется с быстротою от 26 до 27 метров в секунду; у человека, по измерению Гельмгольца, до 60 метров в секунду. Она усиливается или уменьшается от различных влияний, например, при холоде заметно уменьшается *. Эта относительная медленность распространения нервной деятельности по нервным нитям отняла возможность у психологов материалистического направления объяснять ход наших движений и ощущений движением электрических токов и побудила некоторых, как, например, Бэна, признать особые нервные токи, имеющие сходство в своих проявлениях с электрическими, но уже не электрические **, т. е., другими словами, отодвинуть гипотезу еще подальше.

______________________

* Герман. Учебник физиологии. С. 238.

** The Senses and the Intellect, by Bain. P. 64. Впрочем, нервные токи и нервный процесс встречаются и гораздо ранее.

10. Деятельность возбужденного нерва имеет свойство, по мнению Льюиса, пробуждать чувствительность в том нервном шарике или узле, в который нерв входит или с которым он соприкасается. "Когда нервное волокно возбуждено, - говорит Льюис, - тогда появляется в нем нервозность. Если это волокно находится в связи с мозгом или спинною хордою, то следствием возбужденного состояния нерва будет ощущение. Если нервное волокно находится в связи с мускулом, то следствием его раздражения будет сокращение, а если с железою - то отделение (например, отделение слез слезными желёзками, отделение слюны, желчи и пр.)" *. "Свойство нервных узлов, - по мнению Льюиса, - состоит в том, что нервозная деятельность соединяющегося с ними нерва пробуждает в них ощущение, и только возбужденный к деятельности нерв, а не какой-нибудь другой стимул (например, непосредственное прикосновение к нервному шарику) имеет свойство пробуждать ощущение в нервных шариках". (Вот почему, между прочим, полушария большого мозга, состоящие из серого вещества, оказываются при прикосновении бесчувственными.)

______________________

* The Physiology of common Life, by Lewes. V. 2. Tauchnitz Edition. P. 14.

Но если физиологи мало знают о том, в чем состоит деятельность нерва, то еще менее известны им те условия, которые будто бы делают возможными проявления ощущений в нервных шариках. Ни анатомическое устройство этих шариков, ни их химический состав не намекают нам даже на мелейшую возможность ощущения в этих очень простых по устройству ячейках и зернышках.

11. Прежде думали, что специфичность ощущений условливается самим разнообразием нервов. На эту мысль наводили многие опыты. Так, зрительный нерв при действии на него самых разнообразных стимулов дает только одни световые ощущения. Придавливая глазной нерв, мы получаем не ощущения осязания, а видим светлые кружки. При ударе по глазу кажется, что сыплются искры; в операциях при разрезе глазного нерва ощущается не боль, а видится яркий свет. Прилив крови к слуховым нервам выражается не ощущением осязания, а шумом и звоном в ушах. Опухоль в слизистой оболочке носа выражается не чувством осязания, а ощущением дурного запаха. Все эти наблюдения заставляли предполагать, что разнообразие наших ощущений зависит от разнообразия самих нервных нитей, в которых эти ощущения рождаются *. Но, не находя в устройстве различных нервов ничего, чем объяснилось бы такое разнообразие в производимых ими ощущениях, физиологи нашлись вынужденными переставить гипотезу подальше и приписать разнообразие ощущений не нервным нитям, в сущности однородным, а нервным центрам (нервным шарикам), в которых эти нервы оканчиваются. Но разве разнообразие, не замеченное в нервных нитях, было открыто физиологами в нервных шариках, в которых нервы оканчиваются, и притом такое разнообразие, которое показало бы нам возможность всего разнообразия наших ощущений? На этот вопрос физиология отвечает нам следующее. "О свойстве нервных клеточек (шариков), - говорит Герман, - почти ничего не известно; по химическому составу они, вероятно, не отличаются от нервных волокон; по крайней мере, в органах, богатых нервными клеточками, например в мозгу, находят те же самые составные части, что и в нервах. Еще менее знают о развитии сил в нервных клетках. До сих пор в них не доказано ни развитие теплоты, ни развитие электричества. Вообще здесь следует предположить те же самые молекулярные движения, которые были приняты для нервных волокон, потому что эти форменные элементы состоят между собою в непрерывной связи" **. Таким образом, перенос причины ощущения с нервных нитей на нервные узлы ничуть не объяснил дело более. Это только передвижение гипотезы далее, в глубь неизвестного, где царствует еще больший мрак, чем в наших знаниях о деятельности нервных нитей.

______________________

* Manuel de Physiologie. Т. II. P. 251 и ел.

** Герман. Учебник физиологии. С. 336 и 337.

12. Из всех этих предположений, построенных опять же на предположении существования атомов и их движений, можно сделать сколько-нибудь рационально только следующие выводы:

а) Нервы наши имеют свойство под влиянием каких-нибудь внешних стимулов, проистекающих из материального мира, или под влиянием внутренних стимулов, проистекающих из душевного, внутреннего мира, приходить в деятельное состояние, особенности которого нам совершенно неизвестны, но которое, по всей вероятности, состоит в своеобразном движении частиц нерва.

б) Это деятельное состояние нерва от того места, где оно было возбуждено тем или другим стимулом, распространяется с известной быстротою вдоль нервных нитей, и если эти нити оканчиваются в мускулах, то возбуждает в них сокращение, а если в отделительных железах - то отделение. Если же внешний стимул действует на нерв чувства и деятельность эта распространяется по нервной нити до нервного узла, в который эта нить входит в мозговых полушариях, то в нервных узлах мозговых полушарий возбуждается своеобразная деятельность, свойства которой нам еще менее известны, чем свойства деятельности нервных волокон. Эта же деятельность нервных клеточек большого мозга, состоящая, без сомнения, как и всякая материальная деятельность, в движении молекул, отражается непостижимым для нас образом в нашей душе и превращается в ней в ощущения, так что мы ощущаем уже не движение нервных атомов, которое предполагается физиологиею, но нечто особенное, не имеющее ничего общего с каким бы то ни было материальным движением: ощущаем свет, цвет, звук, вкус, а не движения нервных атомов, не ощущаем даже самих нервов или нервных шариков, открываемых только наукою *.

_____________________

* Можно, пожалуй, гадать вместе с Фехнером (Psycho-Physik. В. II. Р. 544 - 547), что движения возбуждаются собственно в нервном эфире, подобном эфиру световому, и что эти движения, вибрации, достигнув определенной степени быстроты, делаются сознательными сами; но где факты для такой сложной гипотезы? И как бы ни было быстро движение, все же оно не будет ощущение, которое, как мы увидим далее, не только не есть движение, но и не ощущение движения. Неужели этот спор, начавшийся еще спором Аристотеля с теми философами, которые называли душу движением, будет бесконечно начинаться, каждый раз оканчиваясь ничем, за неимением фактов?

в) Если же нервная нить чувства не достигает большого мозга, а оканчивается, не доходя до него, например в спинном мозгу или в симпатической узловой системе, то она тоже возбуждает своеобразную деятельность в том нервном узле, в который входит или с которым соприкасается, и эта деятельность нервного узла, в свою очередь, может возбудить выходящие из него или соприкасающиеся с ним нервы движения, что выразится сокращением соответствующих мускулов. Но весь этот процесс может совершиться вне нашего сознания и порождать, таким образом, несознаваемые нами отраженные или рефлективные движения, о которых подробнее мы скажем ниже.

г) Отчего зависит специфическое развитие в ощущениях, мы также не знаем; но опыты показывают, что один и тот же нерв может порождать только одного рода ощущения, хотя и в различной степени. Кроме того, можно предполагать (как и действительно предполагает Гельмгольц), что между бесчисленными нитями, например, зрительного нерва назначены отдельные нити для трех основных цветов, а в слуховом нерве различные нити - для тонов различной высоты. Один и тот же нерв чувства может возбуждать только ощущения одного рода (например, световые) и одного вида в этом роде (например, ощущение красного цвета), но различной степени, чем условливается дальнейшее разнообразие ощущений. Это разнообразие ощущений может также условливаться и смешением двух ощущений в одно, как, например, при смешении красок.

д) Весьма вероятно предположить, что органом, посредством которого душа наша испытывает различные состояния нервной системы, является головной мозг, и притом не весь, а только та часть его, которая называется большим мозгом. Но все, что известно о большом мозге, не отличающемся ничем ни по анатомическому своему устройству, ни по химическому составу от других нервных центров, ни малейше не объясняет нам возможности самостоятельного зарождения в нем ощущений и мотивов произвольных движений.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: