Организация знания: определения, структура и история

Тот факт, что исследования в области социальной политики берут интел­лектуальное начало в Америке, важен для понимания как траектории разви­тия, так и достижений этой дисциплины. Такой американизм следует пони­мать как определенный взгляд на политику, при котором предполагается ста­бильность демократического развития и постоянная возможность для ученых анализировать и критиковать направленность публичных действий независи­мо от позиции правительства. Это положение подчеркивает американскую исключительность, поскольку немногие страны могут похвастаться такой высокой степенью стабильности или таким разделением разработки рекомен­даций, с одной стороны, и ответственностью за их воплощение в жизнь — с другой, как это имеет место в Соединенных Штатах. Перед второй мировой войной элитарные английские университеты готовили студентов к управлен­ческой карьере на трудах классиков, принадлежавших к западноевропейской традиции. В тот же период во Франции и в Германии основное внимание при изучении политической науки уделялось непосредственно вопросам государ­ственного управления (Stein, 1995). Иными словами, в Европе при изучении политики центральное место в решении проблем традиционно занимали глав­ным образом действия государства. Такая же ориентация на государство была присуща и развитию политической науки в Японии после второй мировой войны, несмотря на то, что там эта дисциплина находилась под сильным влиянием американского подхода (Inoguchi, 1995). В период «холодной вой­ны» тоталитарные коммунистические государства с помощью силы принуж­дения резко ограничивали развитие аналитически независимой политичес­кой науки, призванной решать социальные проблемы (Agh, 1995; Wiatr, 1995). В отличие от сложившегося там положения, в странах Латинской Америки независимые группы исследователей давали рекомендации и критические оцен­ки в связи с решением актуальных проблем, хотя их значение, как и их жизнеспособность, усиливалось и ослабевало в соответствии с подъемом и упадком демократических режимов (Sigal, 1995). Однако нигде не было такого

сочетания стабильности правительства и доверия к стороннему совету при решении возникавших проблем, как в Соединенных Штатах, где область со­циальной политики определяется этими двумя, часто не сформулированны­ми, исходными положениями. Одним из результатов этой неясности выступа­ет постоянно проявляющееся невнимание к нормативным проблемам, вклю­чая вопросы борьбы за создание демократических институтов и соотношения перераспределения, равенства и свободы.

Историки, исследующие развитие политической науки в Соединенных Штатах, отмечали, что эта дисциплина в целом определяет правительство как потенциально хороший инструмент, созданный человеком, который может использоваться либо для обуздания demos — неуправляемых народных масс, — либо в качестве позитивной силы, направленной на достижение прогресса¹. Р. Сейделман и Э. Харфэм описывали историю политической науки как поиск третьего подхода к политике и философии, основанных на американском опыте, — подхода, отличного от двух других основных традиций его осмыс­ления (Seidelman, Harpham, 1985). Первая из них была создана такими институционалистами, как Дж. Медисон. Представители этой традиции скептически относились к человеческой природе и считали поэтому, что институты созда­ются для того, чтобы не позволить низменным человеческим страстям подо­рвать устои правления. Основателями второй традиции явились радикальные демократы, наиболее ярким примером которых служит Т. Пейн, который ве­рил в то, что народная добродетель, взращенная на ниве политически актив­ного общества, является лучшей защитой системы хорошего правления. В свою очередь, Сейделман и Харфэм, рисуя свое повествовательное полотно широ­кими мазками, доказывали, что со времени начала эпохи прогреса «полито­логи стремились к созданию национального государства, управляемого опыт­ными специалистами и поддерживаемого ответственным и добродетельным демократическим большинством народа» (Seidelman, Harpham, 1985, р. 7). Про­блемное поле социальной политики уходит корнями в эту «третью традицию» со всеми присущими ей противоречиями, касающимися соотношения центра­лизованной и децентрализованной политической власти, профессиональных политиков и избранных народом представителей, а также свойственным ей утверждением ценности науки по сравнению с искусством политики при решении общественных проблем.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: