Рэйчел Кейн Танец мертвых девушек 12 страница

Казалось, лестница никогда не закончится, и подниматься по ней было все равно что танцевать на минном поле: на каждой ступеньке сидели люди – разговаривали, бормотали что-то себе под нос, передавали друг другу косяки с марихуаной.

«О господи! Нужно убираться отсюда, и поскорее».

Свободное пространство верхней площадки казалось истинным раем. Клер вцепилась в перила и несколько секунд просто дышала.

– Ты в порядке? – спросил Иан. Она кивнула. – Не знаю, в какой он комнате. Нужно посмотреть.

Она поплелась за ним. В коридоре он распахнул первую дверь; там около десяти человек горячо обсуждали что-то. Все они уставились на Иана с ярко выраженным посылом «Катись отсюда!», и Клер внезапно осознала, что здесь одни вампиры.

Но Сэма среди них не было. Чему удивляться: он предпочитал компанию людей, да и соплеменники его не жаловали.

– Ошибочка вышла, – сказал Иан и двинулся к следующей комнате.

Клер не успела ничего разглядеть через его плечо, так поспешно он захлопнул дверь.

– И здесь тоже. Извини.

В коридор выходило примерно десять дверей, но так далеко они не успели зайти. У Клер вдруг сильно закружилась голова. Может, это от жары? Она отпила еще глоток, но в результате ее почему-то затошнило.

– Я что-то неважно себя чувствую, – промямлила она.

Иан улыбнулся и втолкнул ее в комнату.

– Ну, я думал, придется труднее, но с тобой все прошло на диво легко.

В комнате находились еще трое парней, все незнакомые... Хотя нет, одного она, похоже, уже видела.

Придурок из кофейного бара Университетского центра, тот, который так гадко вел себя с Евой. Клер в недоумении повернулась к Иану, но он в этот момент запирал дверь.

Ноги плохо держали ее, с головой тоже что-то творилось. Что-то очень, очень скверное... Но она же ничего такого не пила, она была очень осторожна... Видно, недостаточно осторожна.

Первая бутылка воды... она была уже открыта, когда Иан принес ее.

«Глупо, Клер. Глупо, глупо, глупо».

Но он казался таким... симпатичным.

– Вы не сделаете этого.

Один из парней потянулся к ней, и она попятилась. Места было немного. Комната оказалась спальней; большую ее часть занимала кровать, шкаф с выдвижными ящиками был полуоткрыт. В углу высилась груда грязного белья.

«О господи!»

Клер пронзила мысль о том, что Ева понятия не имеет, где она, и мобильника нет, и даже если она закричит, за грохотом музыки никто ее не услышит. А если и услышит, то вряд ли забеспокоится. Припомнилось, что сделала Ева тем ужасным вечером, когда байкер проник к ней в комнату.

«Тебе нужно какое-то оружие».

Да, но Ева старше, крупнее и в то время не находилась под воздействием наркотика...

И тут Клер чуть не упала, споткнувшись о торчащую из-под кровати бейсбольную биту. Схватила ее, вскинула вверх и заняла неустойчивую боевую позицию.

– Не прикасайтесь ко мне! – сказала она и закричала во всю мощь легких. – Ева! Ева! На помощь!

Она бешено замахнулась на ринувшегося вперед Иана, но он легко увернулся. Перевернув биту, Клер ткнула в него другим концом и на этот раз попала – прямо по губам и носу. Потекла кровь.

Пошатнувшись, он отступил.

– Сука! – Он сплюнул кровь. – Ну, ты за это заплатишь!

– Постой, – сказал придурок из кофейного бара; он стоял со сложенными на груди руками, прислонившись к двери. – Ты ей полную дозу всыпал? И она все выпила?

Иан кивнул. Порывшись в груде белья, он нашел носок и прижал его ко рту и носу. Хорошо – носок наверняка грязный, с ноги какого-нибудь спортсмена.

– Тогда все, что от нас требуется, это просто выждать пару минут, – продолжал придурок. – Ей одна дорога – в сонную страну.

Приятели вскинули руки и ударились ладонями. Иан продолжал злобно смотреть на Клер. Все четверо находились между ней и дверью. Еще тут имелось окно, но это был второй этаж, а она и на ногах-то еле держалась и лезть куда-то была решительно не способна. Сжимая биту в потных, ватных руках, Клер увидела искры по краю поля зрения. В глазах все расплывалось. Ее окатывали волны то жара, то ледяного холода. Майкл? Майкл здесь? Нет, Майкл не может покидать дом...

Не в силах стоять, она соскользнула на пол и села, продолжая сжимать биту. Она чувствовала себя ужасно усталой, больной, пылающей от жара...

Кто-то принялся дергать дверную ручку. Клер собрала остатки сил и завопила:

– На помощь! На помощь! Ева!

Иан усмехнулся, обнажив окровавленные зубы.

– Просто кто-то ищет местечко, где бы развлечься. Не переживай, беби. Мы не причиним тебе вреда. Да ты потом и не вспомнишь ничего.

Она притворилась, будто ей хуже, чем на самом деле (хотя, по правде говоря, ей было совсем нехорошо), и, бормоча что-то, слегка прикрыла глаза.

– Вот и все, – сказал придурок из кофейного бара. – Она отключилась. Потащили ее на постель.

Никогда в жизни она не делала ничего такого, но представила себе, как поступила бы на ее месте Ева. Притворившись, будто бита стала слишком тяжела, Клер уронила ее на колени.

И когда Иан подошел, чтобы подхватить ее, со всей силой, которую смогла собрать, вскинула свое орудие и врезала снова по тому же месту, что и в первый раз. Издав тонкий, придушенный крик, негодяй рухнул.

Клер заставила ноги подчиниться своей воле и встала. Хорошо, что она оказалась в углу – две встречающиеся здесь стены обеспечивали лучшую поддержку и позволяли не выглядеть так, словно она вот-вот опять свалится. Руки дрожали, и парни наверняка заметили бы это, если бы она попыталась вскинуть биту, поэтому она просто небрежно постукивала ею по ноге.

– Кто-нибудь еще хочет? – спросила она. – Я не причиню вам вреда. Ну, разве что немного.

Увы, все это было исключительно напоказ, и им действительно требовалось просто еще чуть-чуть выждать. Придурок из кофейного бара прекрасно понимал это; наркотик – что за гадость ей подсыпали? – уносил прочь способность сосредоточиваться и силы, замедлял реакцию, превращая тем самым в легкую жертву.

«Шейн, – подумала она, и это придало ей сил не упасть. – Шейн нуждается во мне. Я не допущу, чтобы он погиб».

– Ты блефуешь, – обходя постель, сказал придурок из кофейного бара.

Клер попыталась врезать ему, но промахнулась; бита с такой силой ударила по деревянной спинке, что лязгнули зубы.

Он схватил биту, легко вырвал ее из рук Клер, бросил приятелю, и тот одной рукой поймал ее.

– Ну, это уж совсем глупо, – заявил придурок. – Все, знаешь ли, могло бы пройти легко и даже приятно.

– На мне защита Амелии, – сказала Клер.

Он схватил ее за воротник черной рубашки с изображением черепа и с силой дернул на себя. Она попыталась вырваться, но подкосились ноги.

– А мне плевать, – бросил он. – Я не из этого дурацкого города. Все мы не отсюда. Моника сказала, что можно обойти ваши дурацкие правила, в чем бы они ни состояли. Понятия не имею, кто такая эта Амелия, но она может поцеловать меня в задницу – после того, как мы здесь закончим.

Дверь издала сухой металлический щелчок и медленно отворилась. Клер попыталась сфокусировать взгляд – кажется, там кто-то стоял. Нет, двое. И один из них рыжий. Что-то такое было связано с рыжими волосами, вот только что? А-а, да. Сэм рыжий. Вампир Сэм, дедушка Майкла, дикость какая-то!

Больше снаружи на двери не было ручки, а та, что внутри, с глухим стуком упала на ковер и покатилась под кровать.

– Клер! – Это была Ева! – О господи...

– Прошу прощения, – заговорил Сэм, – но что ты сказал об Амелии?

Придурок из кофейного бара отпустил Клер, и она соскользнула по стене, оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить оружием, но под руку подвернулась лишь пара грязных носков из кучи белья. По какой-то причине это показалось ей забавным, она глупо захихикала и откинула голову к стене, чтобы дать шее расслабиться. Шея так сильно устала!

– Я сказал, что Амелия может поцеловать меня в задницу, рыжий. И что теперь? Ты собираешься убить меня взглядом?

Сэм просто стоял; вроде бы в нем ничего не изменилось, но в комнате внезапно стало холодно.

– Ева, забирай свою подругу, – сказал он.

– Ага, Ева, входи, будет еще веселее в постели! – Иан захихикал. – Я слышал, ты знаешь, как хорошо провести время.

Он бросил на пол окровавленный носок, который до этого прижимал ко рту и носу, и изготовился схватить Еву, как только та войдет. Сэм посмотрел на носок, поднял его и сжал, выдавив в ладонь впитавшуюся в него кровь.

И потом слизнул ее. Медленно, обводя взглядом всех парней по очереди.

В голове Клер зажужжало, словно в пчелином улье.

«Ох, я, кажется, сейчас отключусь, потому что это уже чересчур».

– Дерьмо! – буркнул Иан и быстро попятился. – Ты псих, парень!

– Временами, – ответил Сэм. – Ева, забирай ее. Никто тебя и пальцем не тронет.

Ева осторожно обошла его, бросилась к Клер, подхватила ее и поставила на ноги.

– Можешь идти?

– Не очень хорошо, – ответила Клер, борясь с тошнотой.

Ее тошнило и продолжало обдавать то жаром, то холодом, но странным образом все это казалось размытым и забавным, даже ужас в глазах Евы.

Правда, не таким уж забавным, когда придурок из кофейного бара все-таки решил схватить Еву.

Он перескочил через постель, потянулся к ней... Зачем, интересно? Клер слишком плохо соображала, чтобы понять. Может, хотел использовать в качестве живого щита против Сэма? Как бы то ни было, ему не следовало этого делать.

Сэм промелькнул, словно вспышка; миг – и придурок из кофейного бара оказался прижат к стене, выпучив глаза и глядя в лицо рыжего с расстояния трех дюймов.

– Я сказал, – прошипел Сэм, – что никто из вас и пальцем ее не коснется. Может, ты глухой?

Клер не видела этого, но представила себе, что, наверное, он обнажил клыки, потому что придурок из кофейного бара заскулил, словно больной пес.

Остальные парни мгновенно шарахнулись от Евы.

– Моника, – сказала Клер. – Думаю, это была Моника. Она подучила Иана пригласить меня.

– Что?

– Моника подучила Иана пригласить меня. Велела им сделать это.

– Сука! Ладно, теперь она за все заплатит. Хорошая паяльная лампа – вот что ей нужно.

– Нет, – пролепетала Клер. – Такого никто не заслуживает. Никто.

– Прекрасно! Святая Клер, покровительница психов. Слушай, соберись. Нужно уходить отсюда. Сэм, пошли! Брось их!

Но тот, казалось, не слышал ее.

– У вас скверные манеры, парни. Видимо, никто никогда не учил вас, как надо себя вести. Пора преподать вам урок, пока вы не причинили вреда еще кому-нибудь.

– Эй, парень! – Иан в знак капитуляции вскинул руки. – Мы просто хотели позабавиться, мы не собирались причинять ей вред, серьезно. Нечего изображать из себя Чарльза Бронсона. Мы практически даже не прикоснулись к ней. Видишь? Она одета.

– Даже не мечтайте так легко отделаться. – Сэм не сводил взгляда с придурка из кофейного бара; тот все меньше напоминал хищника и все больше испуганного маленького мальчика, столкнувшегося с огромным злобным волком. – Эти девушки мне нравятся, а вы нет. Математику изучали? Так вот, вычтите-ка себя отсюда.

– Сэм! – громко и настойчиво воззвала к нему Ева. – Действительно, хватит изображать из себя мачо. Мы не просто так искали тебя. Пошли отсюда, нам нужно поговорить.

Вампир по-прежнему сверлил взглядом парня, которого прижимал к стене.

– Я не уйду, пока он не извинится. Или лишится головы, третьего не дано.

– Сэм, у нас к тебе очень важное дело, а все эти извинения – чушь!

Мгновение Клер казалось, что, несмотря на все усилия Евы, смысл ее слов так и не дойдет до Сэма, но потом он улыбнулся – не слишком приятной улыбкой – и позволил придурку из кофейного бара сползти на пол.

– Прекрасно, – сказал Сэм. – Считайте, что вы подверглись ужасным пыткам. Вообразите все способы, какими я могу сделать вам больно, чтобы, если до меня снова дойдут слухи о чем-нибудь в том же духе, вы уже знали, что вас ждет.

Придурок из кофейного бара затряс головой, по-прежнему прижимаясь спиной к стене. Сэм подошел к девушкам и коснулся плеча Клер.

– Ты в порядке?

Она кивнула, а точнее, просто уронила голову. Это была ошибка; в результате она чуть не упала. Спасибо, Ева помогла ей устоять на ногах.

Когда Клер удалось снова открыть глаза и сфокусировать взгляд, Сэм направлялся к двери.

– Что такое? – спросила Ева. – И, между прочим, ты мешаешь нам пройти.

– Ш-ш-ш... – сказал Сэм.

И потом Клер услышала крик.

В мгновение ока Сэм выскочил в коридор. Ева вышла следом и перегнулась через перила, чтобы лучше видеть. Клер тоже посмотрела.

Внизу царил хаос – но уже не жизнерадостный хаос танца. Люди кричали, толкались, отчаянно протискивались к выходам, стараясь покинуть большое открытое пространство – черная одежда, белые лица, здесь и там мазки красного...

Кровь. Это была кровь.

Сэм схватил девушек за плечи, развернул их и затолкал обратно в комнату. Поглядел на съежившегося у стены Иана.

– Ты, первая-положительный. Сколько тут выходов?

– Что? Ох, дерьмо, ты назвал меня по группе крови?

– Сколько тут выходов?

– Все выходы внизу! Нужно спуститься по лестнице!

Сэм выругался поднос, подошел к шкафу, рывком открыл его. Это был встроенный шкаф, достаточно большой, забитый всяким хламом. Сэм впихнул внутрь Клер и Еву, но дверцу не закрыл.

– Теперь вы! – приказал он парням. – Если хотите жить, полезайте внутрь. Только дотроньтесь до девушек, и я сам убью вас. Я не шучу, это понятно?

– Да, – пролепетал Иан. – Даже пальцем их не тронем. Что происходит? Вроде бы стреляют?

– Да. Похоже на то. Полезайте.

Парни набились в шкаф. Ева оттащила Клер в самый дальний угол, сдвинув в сторону груду вонючей спортивной обуви, и усадила ее. И сама присела на корточки рядом, в полной боевой готовности, сверля сердитым взглядом парней.

Сэм захлопнул дверцу. Воцарилась темнота.

– Что, черт побери, там творится? – дрожащим голосом спросил придурок из кофейного бара.

– Между прочим, есть пострадавшие, – напряженно ответила Ева. – И с тобой то же самое может случиться, если не заткнешься.

– Но...

– Просто заткнись!

Повисло молчание. Снизу доносилась музыка, но сквозь нее пробивались крики. Клер сжала руку Евы.

– Все хорошо, – прошептала та. – С тобой все хорошо. Мне очень жаль, что так получилось.

– Я справилась. – Удивительно, но так оно и было. – Спасибо, что спасла меня.

– Я всего лишь отыскала Сэма. А он нашел тебя. – Ева вдруг замерла. – Так, кто это коснулся меня?

– Ох, дерьмо! Прости! – заверещал из темноты взволнованный мужской голос.

– Лучше поостерегись.

Снова тьма и напряженное молчание. Потом Клер услышала тяжелые шаги по коридору.

– Тихо, – прошептала Ева.

Она могла этого и не говорить. Клер почувствовала – и все остальные наверняка тоже: там находилось что-то очень плохое, гораздо хуже четырех тупых, жестоких, сексуально озабоченных парней.

Она ощутила прикосновение руки – наверное, одного из соседей по шкафу, неизвестно которого. Может, Иана, сидящего у стенки рядом с ней.

Она взяла руку и крепко сжала ее.

Что их ожидает? Смерть?

Крики прекратились, и музыка неожиданно оборвалась. Так почему-то стало еще хуже. От тишины веяло холодом. Ясное сознание то возвращалось, то снова уходило. Может, с Клер все еще обойдется. Прямо рядом со шкафом заскрипели доски пола.

Клер почувствовала, как задрожал парень, с которым они держались за руки, и вжалась в стенку шкафа, неотрывно глядя на дверцу – большой черный прямоугольник, обведенный теплым желтым светом.

Мелькнула тень, послышалось сердитое ворчание, кто-то заорал во все горло, и тело глухо стукнулось о пол.

Потом грохнул выстрел. Клер подскочила, почувствовав, как подпрыгнули Ева и тот парень.

– О господи... – прошептала она.

Парень трясся мелкой дрожью. Клер подумала, что пребывание под кайфом имеет по крайней мере одно преимущество – даже в аварийной ситуации сердце продолжает биться ровно. Учитывая все обстоятельства, она была на диво спокойна. А может, просто начала привыкать к постоянному чувству страха.

Застучали шаги бегущего человека. Заскрипели перила на лестнице. Снизу донеслись новые крики, на ступеньках послышался топот – кто-то бежал вниз...

И потом раздался далекий пронзительный вой сирен.

– Копы, – прошептал кто-то; может, придурок из бара. Сейчас в его голосе не осталось и следа прежней самоуверенности. – Теперь с нами все будет хорошо.

– Ага, если только эти подружки не сдадут нас, – так же ответил другой парень. – Сам понимаешь за что.

– Ты имеешь в виду – за попытку изнасилования? – прошипела Ева. – Господи, ты только послушай, что говоришь. «Сам понимаешь за что». Называй вещи своими именами, козел.

– Послушай, это было просто... мне жаль... мы не хотели причинить ей вреда, правда...

– Ей шестнадцать, парень!

– Что?

– Шестнадцать. Так что, считай, я спасла вас от очень приличного тюремного срока, потому что зa попытку изнасилования дают гораздо меньше, чем за реальное изнасилование. Так в законе сказано. Вас Моника подучила?

– Я... уф... ну да. Она сказала... сказала, что Клер и сама не против. Настаивала, чтобы мы заманили ее сюда.

– Ш-ш-ш... – яростно зашептала Клер, услышав, как снова скрипнул пол.

Все моментально смолкли.

Дверца шкафа открылась, внутрь хлынул свет. Клер прищурилась, стараясь разглядеть, кто это, и увидела рыжие волосы.

– Вылезайте! – скомандовал Сэм. – Быстро!

Парни с прибитым видом вывалились наружу и столпились в углу. Клер разглядела наконец, с кем держалась за руки, – это действительно оказался Иан. Он смотрел на нее со странным новым выражением – как будто видел впервые.

– Прости за твой нос, – сказала она.

Он удивленно воззрился на нее.

– Ничего страшного. Послушай, Клер...

– Не надо.

– Вы собираетесь рассказать о нас копам? – Спросил придурок из кофейного бара.

– Нет, – ответила Клер.

– Черта с два! Да! – воскликнула Ева. – Тысячу раз да. Чтобы потом неповадно было. А если вдруг еще попытаетесь, то копы – последнее, из-за чего вам придется волноваться. Правда, Сэм?

Тот просто кивнул.

– Давайте выбираться отсюда. Клер, идти можешь?

– Сейчас попробую.

Однако стоило ей встать, как пол ушел из-под ног. Ева подскочила к ней, попыталась удержать, – и вдруг Клер поплыла примерно на высоте четырех футов над полом!

Но оказалось, что это Сэм поднял ее и понес ее с такой легкостью, словно перьевую подушку.

– Эй! – сказал придурок из кофейного бара, и Сэм остановился на пути к двери. – Извини, серьезно. Это было просто... Моника сказала...

– Заткнись! – прервал его Иан. – Моника подала идею. Но мы сами хороши. Нам нет оправданий.

– Да, – сказал придурок из кофейного бара. – Все правильно, парень. Больше такого не повторится.

– А если повторится, – заявил Сэм, – никакая полиция не потребуется. Я сам найду вас.

Все вокруг таяло, перетекая одно в другое. Клер утратила ориентацию, ее тошнило, и только прохладная, сильная шея Сэма, которую она обхватила обеими руками, служила якорем, не дававшим волнам наркотического опьянения унести ее. Открывая глаза, она видела фрагменты того, во что превратился студенческий клуб ЭЭК. Мебель сломана, стены в выбоинах, на полу лежат люди... Некоторые из них в крови.

Остановившись, Ева приложила руку к шее парня в полном вампирском прикиде, включая клыки; его широко распахнутые голубые глаза смотрели в потолок. Он не шевелился.

– Мертвый, – прошептала она.

Из его груди торчал деревянный кол.

– Но... он ведь не вампир? – спросила Клер.

– Плевать они на это хотели. Он похож, вот с ним и расправились, – сказал Сэм. – В другой комнате два мертвых вампира. Этого парня убили по ошибке.

– В другой комнате? – спросила Клер. – Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Сэм перешагнул через тело и обошел исковерканную кушетку. Под его ногами хрустело стекло. Сейчас сирены выли ближе; копы, как обычно, явились к шапочному разбору.

– Это были парни Фрэнка? – спросила Ева. – Байкеры?

Сэм не отвечал, но и так все было ясно: сколько озверевших, ненавидящих вампов банд могут одновременно орудовать в Морганвилле?

Клер закрыла глаза, уронила голову на грудь Сэма, собираясь отдохнуть всего секундочку, и...

...мир вокруг исчез.

Очнулась она от звука голосов и жуткой головной боли; во рту пересохло, язык стал толстым и шершавым, как наждачная бумага. И естественно, тошнота тут же сказала ей: «Привет, привет!»

Она лежала дома, в своей постели.

Клер скатилась с кровати и побежала в туалет, где ее вывернуло наизнанку. Потом она посмотрела в зеркало. Жуть! Макияж размазан, обрызганные черным спреем волосы слиплись в отвратительный ком.

Она встала под душ, смыла все это готическое безобразие и вдобавок еще приняла ванну. Терла, терла себя изо всех сил, пока кожу не начало жечь.

Кто-то постучал в дверь; она замерла.

– Клер? Это Ева. С тобой все в порядке?

– Да, все хорошо.

Голос звучал слабо и хрипло. Надо полагать, Ева поверила, потому что ушла, и Клер пожалела об этом; ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом, хотелось спросить:

«Правда, что меня чуть не...»

Самое худшее, что эти парни не были какими-нибудь монстрами – во многих отношениях вполне нормальные ребята. Как такое возможно? Как люди могут быть хорошими и дурными одновременно? Хорошо – это хорошо, плохо – это плохо, и одно совсем не то, что другое...

«Так же обстоит дело и с вампирами? – прошептал голос в глубине сознания. – Где тогда Амелия? Где Сэм, который спас тебе жизнь? С какой стороны разделительной черты его поместить?»

Она не знала и не хотела больше думать об этом – просто сидела под горячими струями, на время отключившись от всего, пока не потекла прохладная вода, и она вспомнила, что Ева, наверное, тоже хочет принять душ. Дерьмо! Клер вскочила, закрыла краны, вытерлась, вспомнила, что не прихватила с собой смену одежды, и завернулась в полотенце, собираясь быстро прошмыгнуть к себе в комнату.

Однако, открыв дверь ванной, она едва не налетела на Майкла. Увидев, что она не одета, он явно растерялся, но потом просто повернулся к ней спиной.

– Иди оденься, – сказал он. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Сколько сейчас времени?

Он не ответил, и внутри у нее все сжалось.

– Майкл? Сколько сейчас времени?

– Оденься и спускайся вниз.

Она бросилась к себе, скинула полотенце, схватила будильник.

Четыре часа утра. До рассвета всего часа два.

– Нет, – прошептала Клер. – Нет!

Она проспала несколько часов! Опять!

В таком случае нельзя терять ни минуты. Она надела белье, джинсы и тенниску, схватила носки, туфли, помчалась к лестнице...

И замерла на верхней ступеньке, услышав голос Амелии. Амелия? В этом доме? Зачем? Присутствие Сэма она еще могла бы понять; не то чтобы Майкл любил вампиров, но Сэм ведь член его семьи! И вообще вроде бы нормальный парень. Спустившись еще на ступеньку, она действительно увидела медно-рыжие волосы Сэма; он стоял в дальнем углу, рядом с кухней, сложив на груди руки. А в центре гостиной находились Амелия и Майкл.

– Эй! – произнес голос за спиной. Клер подпрыгнула, повернулась и увидела Еву в черном махровом халате, с одеждой в руках. – Я хочу принять душ. Скажи им, что я скоро буду, ладно?

Ева выглядела усталой; макияж отчасти смыт потом, отчасти смазан.

– Хорошо, – сказала Клер и спустилась на следующую ступеньку.

Позади послышались шаги, хлопнула дверь ванной, потекла вода.

–...обратно не вернешь, это ты понимаешь? – говорила Амелия. – Если выбор сделан, пути назад нет.

Это звучало... не слишком хорошо. Нет, совсем даже нехорошо. Клер дрожала и чувствовала тошноту, словно выпила полгаллона этого их красного пунша; во всяком случае, сейчас она была не в той форме, чтобы иметь дело с Амелией. Сколько место пугающего произошло за один день! Может, лучше подождать Еву...

– Понимаю, – ответил Майкл. – Но у меня больше нет выбора. Я не могу продолжать жить так, как сейчас, запертый в этом доме. Мне необходимо выйти отсюда. Я не сумею помочь Шейну, если буду пришпилен к одному месту.

– Не исключено, что ты в любом случае не будешь способен помочь Шейну, – хладнокровно заявила Амелия. – Я бы не стала принимать такое решение, руководствуясь привязанностью к одному человеку, пусть даже и другу. Это может кончиться плохо для вас обоих.

– Жизнь – вообще риск. Ну, в данном случае я вынужден рискнуть.

Она покачала головой.

– Сэмюель, пожалуйста, объясни ему.

Сэм зашевелился в своем углу, но ближе подходить не стал.

– Она права, мальчик. Ты не знаешь, во что ввязываешься. Думаешь, что знаешь, но... это не так. Здесь тебе совсем неплохо: ты живой, ты в безопасности, у тебя есть верные друзья. Практически семья. Пусть все так и остается.

Майкл издал смешок.

– Пусть все так и остается? Иисус Христос, как это так, хотел бы я знать? Этот дом – могила площадью две тысячи пятьсот квадратных футов. Никакой я не живой. Я фактически похоронен заживо.

Сэм покачал головой, отведя взгляд. Амелия подошла к Майклу.

– Майкл, пожалуйста, обдумай как следует, о чем ты просишь. Это трудно не только для тебя, но и для меня. Если я освобожу тебя, это обойдется очень дорого. Будет больно, ты лишишься множества... вещей, и каких именно, не знаем заранее ни ты, ни я. И главное, это навсегда. Ты будешь жить и умирать по моему приказу, это тебе понятно? И никогда больше не станешь даже наполовину человеком, как обстоит дело сейчас. – Она медленно покачала головой. – Уверена, ты пожалеешь об этом, а сожаление для нас подобно раковой опухоли. Оно подрывает волю к жизни.

– Да? А вы представляете себе, что это такое – сидеть тут взаперти, когда люди нуждаются во мне? – Майкл сжал кулаки, его напряженное лицо пылало. – Я видел, как в пяти футах от меня чуть не убили мою девушку, но не мог сделать ничего, потому что она находилась за пределами дома. Теперь вот Шейн, опять где-то там, в полном одиночестве. Хуже этого ничего не может быть, Амелия. Поверьте мне. Если вы не собираетесь спасать Шейна, сделайте то, о чем я прошу, пожалуйста.

Майкл просил Амелию... о чем? Сделать нечто такое, что освободит его? Клер спустилась еще нa ступеньку, и взгляд Сэма метнулся к ней. Она думала, он что-нибудь скажет, но он лишь еле заметно покачал головой, словно предостерегая.

Она отступила наверх. Может, следует позвать Еву? Нет, душ все еще шумел. Нужно подождать.

Майкл не станет делать ничего глупого... Или станет?

Пока она колебалась, Амелия продолжала говорить, но Клер уловила лишь одно слово. – «Вампир».

И Майкл ответил:

– Да.

– Нет!

Клер подскочила и буквально скатилась по ступенькам, но не успела добежать до низа, как перед ней возник Сэм, преграждая ей путь. Она посмотрела на Амелию и Майкла.

Он выглядел испуганным, но улыбнулся ей – потерянно, почти как Шейн из клетки. Пытался сделать вид, что все происходящее не имеет особого значения.

– Все в порядке, Клер. Я знаю, что делаю. Другого пути нет.

– Нет, есть! – Спустившись еще на одну ступеньку, она обеими руками вцепилась в перила. В глазах снова все плыло, она чувствовала жар, но понадеялась, что, если упадет, Сэм подхватит ее. – Майкл, пожалуйста, не делай этого!

– Оливер пытался превратить меня в вампира, а превратил в... – Он жестом отвращения указал на себя. – Я живой лишь наполовину, и пути назад нет. Только вперед.

Что она могла возразить на это? Он прав во всех отношениях. Он не мог снова стать обычным парнем, не мог и продолжать жить в таком беспомощном состоянии, завязнув здесь. Это было терпимо, пока Шейна не схватили, но теперь...

– Майкл, пожалуйста. – На глаза у Клер навернулись слезы. – Не хочу, чтобы ты изменился.

– Все меняются.

– Но не так, как изменишься ты, – сказала Амелия. Она стояла там, словно Снежная королева, вся такая совершенная, белая, без единой морщинки, без единой человеческой черты. – Ты не будешь человеком, которого она знает, Майкл. И которого любит Ева. Ты готов и этим рискнуть?

Майкл сделал глубокий вдох.

– Да. Готов.

После небольшой паузы Амелия кивнула.

– Сэм, – сказала она, – уведи девочку. Это дело не терпит свидетелей.

– Я не уйду! – воскликнула Клер.

Хорошо сказано. Вот только Сэм поднялся на три ступеньки, подхватил ее и понес наверх. Клер пыталась уцепиться за перила, но пальцы соскальзывали.

– Майкл! Майкл, нет! Не делай этого!

Сэм отнес Клер в ее комнату и положил на кровать; не успела она сесть, как он вышел и закрыл дверь.

Позже, вспоминая об этом, Клер не могла сказать, услышала она крик или почувствовала его; в любом случае, от него, казалось, завибрировали все структуры Стеклянного дома – и ее голова тоже. Клер застонала и прикрыла руками уши, а крик все длился и длился, мучительный и пронзительный, точно свист кипящего чайника. Возникло ощущение, будто что-то тянет ее; будто она марионетка, а какой-то гигантский злобный ребенок дергает ее за ниточки.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: