III. Вельможа и Философ

Вельможа, в праздный час толкуя с Мудрецом

О тот о сём,

«Скажи мне, – говорит, – ты свет довольно знаешь,

И будто в книге, ты в сердцах людей читаешь:

Как это, чтo? мы ни начнём,

Суды ли, общества ль учены заведём,

Едва успеем оглянуться,

Как первые невежи тут вотрутся?

Ужли от них совсем лекарства нет?»

«Не думаю, – сказал Мудрец в ответ, —

И с обществами та ж судьба (сказать меж нами),

Что с деревянными домами». —

«Как?» – «Так же: я вот свой достроил сими днями;

Хозяева в него ещё не вобрались,

А уж сверчки давно в нём завелись». [36]

1814-1815

IV. Мор зверей

Лютейший бич небес, природы ужас – мор

Свирепствует в лесах. Уныли звери;

В ад распахнулись настежь двери:

Смерть рыщет по полям, по рвам, по высям гор;

Везде размётаны её свирепства жертвы, —

Неумолимая, как сено, косит их,

А те, которые в живых,

Смерть видя на носу, чуть бродят полумертвы:

Перевернул совсем их страх;

Те ж звери, да не те в великих столь бедах:

Не давит волк овец и смирен, как монах;

Мир курам дав, лиса постится в подземелье:

Им и еда на ум нейдёт.

С голубкой голубь врознь живёт,

Любви в помине больше нет:

А без любви какое уж веселье?

В сём горе на совет зверей сзывает Лев.

Тащатся шаг за шаг, чуть держатся в них души.

Сбрелись и в тишине, царя вокруг обсев,

Уставили глаза и приложили уши.

«О други! – начал Лев, – по множеству грехов

Подпали мы под сильный гнев богов,

Так тот из нас, кто всех виновен боле,

Пускай по доброй воле

Отдаст себя на жертву им!

Быть может, что богам мы этим угодим,

И тёплое усердье нашей веры

Смягчит жестокость гнева их.

Кому не ведомо из вас, друзей моих,

Что добровольных жертв таких

Бывали многие в истории примеры?

Итак, смиря свой дух,

Пусть исповедует здесь всякий вслух,

В чём погрешил когда он вольно иль невольно.

Покаемся, мои друзья!

Ох, признаюсь – хоть это мне и больно, —

Не прав и я!

Овечек бедненьких – за что? – совсем безвинно

Дирал бесчинно;

А иногда, – кто без греха? —

Случалось, драл и пастуха:

И в жертву предаюсь охотно.

Но лучше б нам сперва всем вместе перечесть

Свои грехи: на ком их боле есть, —

Того бы в жертву и принесть,

И было бы богам то более угодно».

«О царь наш, добрый царь! От лишней доброты, —

Лисица говорит, – в грех это ставишь ты.

Коль робкой совести во всём мы станем слушать,

То прийдет с голоду пропасть нам наконец;

Притом же, наш отец!

Поверь, что это честь большая для овец,

Когда ты их изволишь кушать.

А что до пастухов, мы все здесь бьём челом:

Их чаще так учить – им это поделом.

Бесхвостый этот род лишь глупой спесью дышит,

И нашими себя везде царями пишет».

Окончила Лиса; за ней на тот же лад

Льстецы Льву то же говорят,

И всякий доказать спешит наперехват,

Что даже не в чём Льву просить и отпущенья.

За Львом Медведь, и Тигр, и Волки в свой черёд

Во весь народ

Поведали свои смиренно погрешенья;

Но их безбожных самых дел

Никто и шевелить не смел.

И все, кто были тут богаты

Иль когтем, иль зубком, те вышли вон

Со всех сторон

Не только правы, чуть не святы.

В свой ряд смиренный Вол им так мычит: «И мы

Грешны. Тому лет пять, когда зимой кормы

Нам были худы,

На грех меня лукавый натолкнул:

Ни от кого себе найти не могши ссуды,

Из стога у попа я клок сенца стянул».

При сих словах поднялся шум и толки;

Кричат Медведи, Тигры, Волки:

«Смотри, злодей какой!

Чужое сено есть! Ну, диво ли, что боги

За беззаконие его к нам столько строги?

Его, бесчинника, с рогатой головой,

Его принесть богам за все его проказы,

Чтоб и тела? нам спасть и нравы от заразы!

Так, по его грехам, у нас и мор такой!»

Приговорили —

И на костёр Вола взвалили.

И в людях так же говорят:

Кто посмирней, так тот и виноват. [37]

1809

V. Собачья дружба

У кухни под окном

На солнышке Полкан с Барбосом, лёжа, грелись.

Хоть у ворот перед двором

Пристойнее б стеречь им было дом;

Но как они уж понаелись —

И вежливые ж псы притом

Ни на кого не лают днём —

Так рассуждать они пустилися вдвоём

О всякой всячине: о их собачьей службе,

О худе, о добре и, наконец, о дружбе.

«Что может, – говорит Полкан, – приятней быть,

Как с другом сердце к сердцу жить;

Во всём оказывать взаимную услугу;

Не спить без друга и не съесть,

Стоять горой за дружню шерсть,

И, наконец, в глаза глядеть друг другу,

Чтоб только улучить счастливый час,

Нельзя ли друга чем потешить, позабавить

И в дружнем счастье всё своё блаженство ставить!

Вот если б, например, с тобой у нас

Такая дружба завелась:

Скажу я смело,

Мы б и не видели, как время бы летело»,

«А что же? это дело! —

Барбос ответствует ему. —

Давно, Полканушка, мне больно самому.

Что, бывши одного двора с тобой собаки,

Мы дня не проживём без драки;

И из чего? Спасибо господам:

Ни голодно, ни тесно нам!

Притом же, право, стыдно:

Пёс дружества слывёт примером с давних дней,

А дружбы между псов, как будто меж людей,

Почти совсем не видно». —

«Явим же в ней пример мы в наши времена! —

Вскричал Полкан, – дай лапу!» – «Вот она!»

И новые друзья ну обниматься,

Ну целоваться;

Не знают с радости, к кому и приравняться:

«Орест мой!» – «Мой Пилад!» Прочь свары, зависть, злость!

Тут повар на беду из кухни кинул кость.

Вот новые друзья к ней взапуски несутся:

Где делся и совет и лад?

С Пиладом мой Орест грызутся, —

Лишь только клочья вверх летят:

Насилу, наконец, их розлили водою.

Свет полон дружбою такою.

Про нынешних друзей льзя молвить, не греша,

Что в дружбе все они едва ль не одинаки:

Послушать, кажется, одна у них душа, —

А только кинь им кость, так что твои собаки! [38]

1815

VI. Раздел

Имея общий дом и общую контору,

Какие-то честны?е торгаши

Наторговали денег гору;

Окончили торги и делят барыши.

Но в дележе когда без спору?

Заводят шум они за деньги, за товар, —

Как вдруг кричат, что в доме их пожар.

«Скорей, скорей спасайте

Товары вы и дом!»

Кричит один из них: «Ступайте,

А счёты после мы сведём!»

«Мне только тысячу мою сперва додайте, —

Шумит другой, —

Я с места не сойду долой». —

«Мне две не додано, а вот тут счёты ясны», —

Ещё один кричит. «Нет, нет, мы не согласны!

Да как, за что, и почему!»

Забывши, что пожар в дому,

Проказники тут до того шумели,

Что захватило их в дыму,

И всё они со всем добром своим сгорели.

В делах, которые гораздо поважней,

Нередко от того погибель всем бывает,

Что чем бы общую беду встречать дружней.

Всяк споры затевает

О выгоде своей. [39]

1812

VII. Бочка

Приятель своего приятеля просил,

Чтоб Бочкою его дни на три он ссудил.

Услуга в дружбе – вещь святая!

Вот, если б дело шло о деньгах, речь иная:

Тут дружба в сторону, и можно б отказать, —

А Бочки для чего не дать?

Как возвратилася она, тогда опять

Возить в ней стали воду.

И всё бы хорошо, да худо только в том:

Та Бочка для вина брана откупщиком,

И настоялась так в два дни она вином,

Что винный дух пошёл от ней во всём:

Квас, пиво ли сварят, ну даже и в съестном.

Хозяин бился с ней близ году:

То выпарит, то ей проветриться даёт;

Но чем ту Бочку не нальёт,

А винный дух всё вон нейдёт,

И с Бочкой, наконец, он принуждён расстаться.

Старайтесь не забыть, отцы, вы басни сей:

Ученьем вредным с юных дней

Нам стоит раз лишь напитаться,

А там во всех твоих поступках и делах,

Каков ни будь ты на словах,

А всё им будешь отзываться. [40]

1814-1815

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: