XXII. Слон на воеводстве

Кто знатен и силён,

Да не умён,

Так худо, ежели и с добрым сердцем он.

На воеводство был в лесу посажен Слон.

Хоть, кажется, слонов и умная порода,

Однако же в семье не без урода:

Наш Воевода

В родню был толст,

Да не в родню был прост;

А с умыслу он мухи не обидит.

Вот добрый Воевода видит —

Вступило от овец прошение в Приказ[51]:

«Что волки-де совсем сдирают кожу с нас».

«О плуты! – Слон кричит, – какое преступлен!

Кто грабить дал вам позволенье?»

А волки говорят: «Помилуй, наш отец!

Не ты ль нам к зи?ме на тулупы

Позволил лёгонький оброк собрать с овец?

А что они кричат, так овцы глупы:

Всего-то придет с них с сестры по шкурке снять;

Да и того им жаль отдать».

«Ну, то-то ж, – говорит им Слон, – смотрите!

Неправды я не потерплю ни в ком:

По шкурке, так и быть, возьмите;

А больше их не троньте волоском».

1808

XXIII. Осёл и Соловей

Осёл увидел Соловья

И говорит ему: «Послушай-ка, дружище!

Ты, сказывают, петь великий мастерище.

Хотел бы очень я

Сам посудить, твоё услышав пенье,

Велико ль подлинно твоё уменье?»

Тут Соловей являть своё искусство стал:

Защёлкал, засвистал

На тысячу ладов, тянул, переливался;

То нежно он ослабевал

И томной вдалеке свирелью отдавался,

То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался.

Внимало всё тогда

Любимцу и певцу Авроры[52]:

Затихли ветерки, замолкли птичек хоры,

И прилегли стада.

Чуть-чуть дыша, пастух им любовался

И только иногда,

Внимая Соловью, пастушке улыбался.

Скончал певец. Осёл, уставясь в землю лбом:

«Изрядно, – говорит, – сказать неложно,

Тебя без скуки слушать можно;

А жаль, что незнаком

Ты с нашим петухом;

Ещё б ты боле навострился,

Когда бы у него немножко поучился».

Услыша суд такой, мой бедный Соловей

Вспорхнул и – полетел за тридевять полей.

Избави, бог, и нас от этаких судей. [53]

1811

Книга третья

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: