Судьбоносная встреча с принцем Иоситикой Токугавой

Я хочу поделиться с вами небольшим эпи­зодом из своей жизни, который говорит о вреде хвастовства и пользе «шестого» чувства.

Мой отец, владелец скрипичной фабрики Судзуки, послал меня учиться в коммерческое училище, так как хотел, чтобы я в будущем продолжил его дело. Во время летних каникул я работал на фабрике, чтобы получить общее представление об изготовлении скрипок. После окончания школы меня включили в штат работ­ников фабрики, и я стал трудиться в экспортном отделе, занимаясь оформлением документации на поставки. Дел было много, но я работал с удо­вольствием. Где-то через два года у меня каждый вечер начала подниматься температура, и врачи посоветовали мне покой. Поздней осенью я оста­новился на отдых в одной из гостиниц Окицу. Там я познакомился с одним постояльцем по фа­милии Янагида, который был родом с Хоккайдо. Он тоже отдыхал там с женой и двумя малень­кими детьми. Мы быстро подружились. Янаги­да сказал мне, что в свое время учился в одном классе с принцем Токугавой.

По возвращении в Нагою я неожиданно по­лучил письмо от Янагиды, где он спрашивал, не хочу ли я присоединиться к научной экспедиции

на архипелаг Тисима, которая под руководством принца Токугавы будет проводить там биологи­ческие исследования. На островах можно было увидеть немало интересных вещей. Корабль дол­жен был отправляться 1 августа.

Отец не возражал, и я отправился в Токио, чтобы заручиться согласием принца Токугавы. Там я впервые познакомился с ним, и эта встре­ча определила всю мою дальнейшую судьбу. Я тогда находился под сильным впечатлением от творчества Толстого и только начинал фор­мировать свое новое мировоззрение. Начиная с этого момента я в течение сорока лет испытывал влияние личности Токугавы, его прогрессивных идей, философии, мыслей и поступков. Труд­но переоценить значение этой встречи для моей жизни.

Это было в 1919 году. Судно «Тифу-мару» водоизмещением 1300 тонн отправилось к се­верным островам Тисима, неся на борту обору­дование и материалы для исследований, а также 30 членов экспедиции, в число которых входили Токугава, Янагида и сотрудники биологического исследовательского института, которым руково­дил Токугава. В качестве гостей присутствовали сестра Токугавы Мацудаира, ее сын, известная пианистка Нобу Кода и я. Кода присоедини­лась к экспедиции, потому что ее брат капитан

Гундзи Тайи был первым японцем, ступившим на северные острова архипелага Тисима. Будучи первопроходцем северных территорий, он соста­вил план заселения Сюмусю — самого северного острова архипелага. Нобу Кода хотела посетить это место, чтобы почтить память своего брата.

Даже в августе на островах Тисима было прохладно. Глубокая синева моря и голубое небо уносили мои мысли куда-то вдаль. На всех чле­нов экспедиции произвели глубокое впечатление лежбища морских котиков, стая китов в заливе, разноцветье полевых цветов, устилавших остров. У меня навсегда остались в памяти теплые дру­жеские отношения всех собравшихся на борту.

Все это время я не расставался со скрипкой, она стала частью меня самого. Поскольку в кают-компании стояло пианино, я играл на скрипке, а Нобу Кода мне аккомпанировала. Мне по моло­дости лет и в голову не приходило, что она стар­ше меня по возрасту и, как-никак, все-таки пре­подаватель музыки. Мне и теперь еще неловко вспоминать об этом.

Наше судно обошло все острова и наконец пристало к острову Сюмусю — цели нашего пу­тешествия.

Бродя по пляжу мыса Кокутан, расположен­ного на северной оконечности острова, мы од­нажды обнаружили странное пятно на высокой

отвесной скале. Оказалось, что это был мох не­обычного красновато-фиолетового цвета.

— Хорошо бы добыть образец, — промолвил профессор Эмото из биологического института, жадно поглядывая вверх.

— Я достану его прямо отсюда, не обяза­тельно карабкаться на скалу, — выпалил я и взял совок у одного из членов экспедиции.

В школе я неплохо кидал камни, охотясь за цикадами, и был даже одно время подающим в бейсбольной команде коммерческого училища. Поэтому я был довольно уверен в себе. Все при­нялись меня подбадривать, но все же в глубине души сомневались в успехе этого предприятия. Когда я подошел поближе к скале, то обнаружил, что мох растет значительно выше, чем я ожидал. «Вот так вляпался», — подумал я, но отступать было уже поздно. Чувствуя на себя взгляды всех собравшихся, я хорошенько прицелился и метнул совок. Послышались крики: «Здорово, превосход­но!» Совок, к счастью, угодил прямо в мох, но был послан с такой силой, что воткнулся и застрял там вместо того, чтобы упасть. Я чувствовал, что те­ряю лицо. Как-то давным-давно я кинул камень в воробья, сидевшего на дереве, и, к своему ужасу, убил его. С тех пор я запретил себе кидать кам­ни. Но на этот раз ситуация была безвыходной, и я взял в руку камень размером с кулак.

— Осторожнее, когда я попаду по ручке, со­вок упадет, — предупредил я, понимая, что несу чушь, но меня уже охватил азарт. Однако, как ни странно, камень попал точно в ручку совка, и он, к моему облегчению, вместе с мохом упал прямо к нашим ногам. Слушая аплодисменты, я в душе дал себе обещание никогда в жизни больше не попадать в такие глупые ситуации.

Шестое чувство

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: