Владимир Борисович Авдеев 5 страница

Неспособность к творческому мышлению у христианских идеологов явно обозначена даже в названии их священных книг, что заставляет думать уже о генотипической обусловленности. Судите сами. Что такое Библия? На латыни это значит всего лишь «книга», и из названия ее никак не видно, что книга эта непременно священная, а тем более, что это «Книга книг», как уверяют наиболее ярые фанаты. Книга как книга, одна из многих, может быть, даже просто поварская. В Ветхом и Новом Заветах огромное количество грязи вылито в адрес Великой Блудницы – Рима, и вдруг христиане называют свою священную книгу словом из языка ненавистного агрессора. Что это очередной хитрый умысел или очередное узколобое недомыслие?

Традиция эта стойко держится ив названии «евангелие», которое в мозгу обывателя ассоциируется с бесспорным христианским изобретением. Но в классическом греческом языке этот термин первоначально означал вознаграждение, которое полагалось носителю доброй вести, а затем – акт благодарения, жертвоприношения Богам в знак признательности за сообщение о каком-либо радостном событии. Декрет о введении Юлианского летоисчисления для греческих городов Малой Азии от 9 г.н. э. возвещал, что день рождения великого императора Августа, 23 ноября 63 г. до н. э., был для мира «началом евангелия», то есть явлением новой эры блаженства. Другая греческая надпись сообщает о приезде самого императора в город как о его «евангелии». Так откровенно имперский языческий термин был приспособлен для «чудесной» жизни «единственного» сына «единого» Господа. В то время как первые священные книги арийцев Авеста и Веды самим своим названием обозначают действительную «благую весть» в первом случае и «высшее знание», «ведение» во втором случае, не говоря уже о том, что были созданы на много веков раньше, чем все христианские «изобретения». В глаза бросается также общность корней этих слов с простыми общеупотребительными и по сей день русскими словами – «весть» и «ведение», что лишний раз подтверждает теорию арийского происхождения славян и общую религиозную культуру их с зороастризмом и ранним индуизмом. Теория эта вовсе не кажется надуманной идеологической профанацией, если вспомнить, что Рама и Заратустра – родились не где-нибудь, а на территории россии, первый – к западу от Волги, а второй – к востоку. Но ни в одном нашем официальном университетском или школьном курсе этой информации Вы не сыщите и не пытайтесь. А всемирно известная исследовательница зороастризма Мери Бойс не стесняется открыто писать об этом уже в предисловии своих книг.

Автор в данном случае придерживается известной уже точки зрения, что курсы по русской истории Ключевского и Соловьева, да целый куст «русских идей» типа бердяевских и прочих – это лишь идеальные пособия по общенациональной дезориентации, недаром они так активно признаются при нынешнем «демократическом» режиме. В «Большой советской энциклопедии» напротив слова «арийцы» было написано «лженаучное обозначение народов индоевропейской системы языков». Так, не имея ума опровергнуть принадлежность русского языка к индоевропейской языковой группе, идеологи марксизма решили просто дискредитировать само слово «ариец».

Но, как показали последние исследования в области археологии, этнографии и филологии, понятие это начинает оживать и успешно набирать силы, а время «талейранов» историософии очень скоро пройдет.

Теперь перед нами откроется еще одна, почти неизвестная, грань мифа. Изучая собирательный образ Христа, психиатрическая наука сделала потрясающие выводы о болезненной ничтожности того человеческого фундамента, что взвалил на свои плечи самый громоздкий миф мировой истории. Например, философ и проповедник Жан Мелье именовал Христа «ничтожным человеком, который не имел ни таланта, ни ума, ни знаний, ни ловкости и был совершенно презираем в мире». Французский вольнодумец, изучивший факты его биографии, не стеснялся награждать такими эпитетами, как «жалкий фанатик и злополучный висельник», «сумасшедший безумец». Мелье доказал, что Иисус Христос был сумасшедшим: «Одни говорили, что он добр, другие говорили: нет, он обольщает народ, а большинство считало его сумасшедшим и безумцем и говорило: он одержим бесом и безумствует». Как рассказывается в Евангелии, родные и близкие тоже подозревали, что он лишен рассудка, «ибо за ним пошли, чтобы увести его домой, так как он впал в безумие».

Тетрарх Ирод Антипа полагал, что к нему ведут чудотворца, который покажет много занятного, и с нетерпением дожидался его прихода, но, поговорив с ним, понял, с кем имеет дело, и отослал обратно. А сопровождавшие ИИсуса иудеи издевались над ним, как над сумасшедшим, вообразившим себя царем: дали ему в руки вместо скипетра трость, оказывали другие шутовские почести. «Нужно, – говорил Мелье, – быть сумасбродом и сумасшедшим, чтобы вести такие речи и произносить такие проповеди, противоречащие одна другой и совершенно исключающие одна другую». Царство Божие, о котором постоянно говорил Христос, это лишь «галлюцинации и обман воображения, свойственные лишь ненормальному визионеру и фанатику». Главный же аргумент исследователя состоит в том, что если бы в настоящее время появился на Земле субъект, который стал бы говорить и действовать так, как евангелия приписывают Христу, то его, несомненно, все признали бы сумасшедшим.

Французский врач-психиатр А.Бинэ-Сангле написал двухтомный труд под характерным названием «Безумие Иисуса», а советский врач Я.Минц опубликовал статью «Иисус Христос как тип душевнобольного». Диагноз в обоих случаях один паранойя. Немецкий психиатр Крепелин пишет об этом: «Заболевание, которое характеризуется тем, что на почве своеобразного психопатического предрасположения, при сохранении осмысленности и правильности мышления, у человека развивается стойкая система бреда, который может сложиться в стройную, последовательную и яркую систему, носящую следы творчества». По мнению исследователей, Христос был одержим параноидальным синдромом, содержанием которого была мания величия, связанная с самообожествлением и с представлением о том, что он, как мессия, призван спасти все человечество, притом ценой собственного страдания. С эгоцентрическим бредом величия у Иисуса соединяется и бред преследования, обреченности; он постоянно возвращается к вопросу о неизбежном, предстоящем мученичестве. Приступы мажорного подъема сменяются у него приступами меланхолии и депрессии, как, например, в Гефсиманском саду. Картины искушения Сатаны в пустыне трактуются как галлюцинации в результате истощения организма. Физическая неполноценность отчетливо видна на многочисленных изображениях, распятиях, иконах. Христос был даже не в состоянии донести крест до Голгофы, постоянно потея кровавым потом. некоторые ученые приписывают ему также тяжелую алкоголическую наследственность. Небезынтересны и доводы, приводимые в пользу рассуждений об импотенции Иисуса, ибо по еврейским законам не жениться до такого возраста – тягчайший грех. Не говоря уже о том, что ни в канонах, ни даже в апокрифах Вы не сыщете ни единого намека на интерес к противоположному полу. Напротив, долгие путешествия с учениками-мужчинами, из которых Петр постоянно призывал изгнать единственную женщину, а также призывы растоптать собственную одежду и голыми идти в Царство Небесное настойчиво подталкивают нас к версии о пассивном гомосексуализме Мессии и возможной склонности к эксгибиционизму. В раннехристианской секте николаитов гомосексуализм был узаконенной «свыше» нормой поведения, а все христианство, проникнутое тихим слабовольным презрением к женщине, призывами к целибату, не дает нам ошибиться.

Как сказал поэт XI века Иуда Галеви: «Поистине велик именно тот, чьи грехи сосчитаны».

Однако, не у всех ранних христиан наблюдались нарушения в сексуальной сфере, попадались и люди с нормальными наклонностями. Так, в канон не попала новелла «Деяния Павла и Феклы», обильно сдобренная чудодейственными событиями. Она рассказывает историю одной девушки благородного происхождения, оставившей семью и богатство, чтобы следовать за своим учителем и разделить его тяжкие жизненные испытания. Оказывается, вплоть до третьего-четвертого веков существовал целый жанр в раннехристианской литературе, описывающий странствия вольных проповедников с набожными отроковицами. Их брали в компанию для веселого времяпрепровождения, но в серьезной теологической литературе они назывались не иначе, как «приобщенными девами» или «сожительствующими девственницами». Этот жанр доставил немало хлопот отцам церкви, пока все деяния подобного рода не были окончательно запрещены из пуританских соображений.

Много любопытных сведений могли бы мы почерпнуть, если бы рукописи, найденные на берегу Мертвого моря, были не столь сильно засекречены. Все встало на свои места, и многие легковесные неровности в нашей версии украсились бы новыми неопровержимыми фактами грандиозного политического заговора, если бы были широко опубликованы: «Парафразы Сима», «Откровения Сефы» – библейского патриарха, «Послание Евгноста», «Мысль о великой силе», «Природа архонтов», «Верховный инородец», «Апокалипсис Асклепия», «Герметическая причастительная молитва», «Трактат о 8 и 9», «Евангелие от Фомы», «Евангелие Филиппа и египтян», «Сирийское евангелие», «Деяния Петра и 12 апостолов», «Секретная книга Иоанна», «Апокалипсисы» Павла и Петра, «Книга Фомы-атлета», «Наставления Сильвана» и др. В раннехристианских сектах была также представлена и откровенно вражеская идеологическая литература, и пристальное внимание Христа к арийским религиям теперь легко объясняется, ведь на берегу Мертвого моря были найдены и «Речи Зострина и Зороастра».

В мировой историографии принято считать евсеев, у которых «проходил стажировку» Христос в возрасте приблизительно 30 лет, чрезвычайно миролюбивой сектой, которая была изобретательницей коммунизма. Одна беда – среди священных книг евсеев фигурирует «Кодекс войны», возможно, что и он отчасти послужил основой коммунистической пропаганды с ее иезуитскими методами.

№ 9

Теперь мы наконец подступили вплотную к самому средостению христианского мифа, которое аккуратно скрывается как его врагами, так и адептами. Мы уже неоднократно говорили о самом великом обмане и подлоге всей мировой истории, не давая соответствующих пояснений сей смелой метафоре. Настало время пролить свет критической ясности на основу основ христианства – символ веры, ибо он…

…краденый.

По иронии судьбы вышло так, что основным систематизатором и аналитиком происхождения христианской символики является некто Ансот, епископ Лионский, написавший книгу под характерным названием «Почитание креста язычниками, жившими до Рождества Христова».

Автора этой книги, ввиду обилия представленного в ней шокирующего материала, можно было легко заподозрить в тенденциозной предвзятости, но он был не коммунистически ангажированным атеистом, а католическим епископом, и этим все сказано.

Концентрированная подача материала, колоритная емкость языка, обескураживающие даже прагматически настроенный ум обобщения выбивают из-под ног, точно и висельника, последнюю опору слепой веры, такой привычной и стадоудобной.

Всю книгу, основанную на строгом культурном, историческом и этнографическом материале, от начала до конца пронзает одна мысль – что крест как символ священного почитания был изначально присущ народам всей земли задолго до христианства, и идеологи церкви сознательно использовали этот факт, чтобы легче привести к общему знаменателю людей всей земли, приписав все победному шествию «истинной веры христовой». Спустя почти две тысячи лет эксперимент был повторен, и половина мира, невзирая на ни на что, была выкрашена красной краской, а результат приписан демону диалектического наступления коммунизма.

Исследователи христианства, не зависимо от принадлежности к той или иной школе, обобщая культурные традиции, ему предшествовавшие, сознательно обходят стороной тот факт, что еще шлемы Ахиллеса и Сеннахерима были украшены крестами, а во главе римских легионов носили хоругви, украшенные крестами, что кресты были обнаружены в погребальных захоронениях практически всех народов задолго до того, как люди разных континентов и рас впервые увидели друг друга. Ацтеки и этруски в разных концах земли, даже не подозревая существования друг друга, еще за 1000 лет до рождества Христова украшали им свои храмы. Крест был привычным украшением фасада древних финикийских городов. Когда миссионеры из Европы впервые достигли острова Явы, то первое, что они увидели в туземной деревушке, так это украшения в виде крестов в хижинах. А когда Шлиман обнаружил руины легендарной Трои, то всюду, куда бы ни обращал свой взгляд, он видел целый россыпи из амулетов с этим знаком. Но об этих простейших фактах ученые всего мира, точно сговорившись, хранят упорное молчание.

Изучая происхождение креста, попутно нам представляется возможность сделать и второе открытие в области священной символики человечества. Свастика – мрачный ореол мертвенно-холодной загадочности окружает этот знак в понимании современного, даже весьма культурного человека. Но по санскритской традиции она означает символ благословения и доброго предзнаменования в глазах браминов. Шлиман, помимо крестов, обнаружил огромное количество амулетов, украшенных свастикой, и доказал, что оба эти знака в равной степени почитались древними арийскими племенами. Подобная или аналогичная символика обнаружена у этрусков, кельтов, египтян, финикийцев, греков.

Отныне знайте, что все толстенные христианские трактаты, раскрывающие высший смысл символа веры – худоумный плагиат, ибо значение креста как священного символа впервые было дано еще в Ведах, но об этом почему-то предпочитают молчать как исследователи христианства, так и специалисты в области классического индуизма.

При изучении древней арийской символики, возникшей много раньше христианских откровений, мы без труда найдем недостающие части происхождения «божественного откровения», огнем и мечом превращенного в самую массовую религию человечества.

В арийской мифологии родители божественного огня Агния: отец Твастири, то есть божественный плотник, и мать, по имени Майя, откуда происходит имя Мария в христианском заимствовании.

Рождение божественного младенца возвещается жрецу звездой Саванаграга. Родители кладут младенца на солому рядом с коровой, после этого младенца несут на алтарь, где совершается помазание с помощью масла, поливаемого на жертвенник.

Свастика же – это всего лишь прообраз двух скрещенных бревен, с помощью которых добывали огонь трением, этим и порождено поклонение ариев свастике. Огнедобывающее перекрестие бревен называлось «ОГНИВО», а богиня огня АГНИ. Удивительно, но факт остается фактом: эти слова, происходящие от корня «огонь», сегодня на русском языке звучат так же, как тысячелетия назад на санскрите – этом прародителе всех индоарийских языков. Вывод, как в случае с происхождением русских слов «ведение» от Веды и «весть» от Авеста, напрашивается само собою, но официальные курсы истории и языкознания, используя простейшие спекулятивные уловки, непременно постараются увлечь Вас по ложному пути. Даже такое умозрительное приведение славян к общему арийскому корню у некоторых официально запатентованных кормчих по океану русской истории может вызвать неподдельный ужас.

Древние же веротерпимые индусы смотрели на свастику как на эмблему огня, поклонение которому означало поклонение солнцу. Несчастные, они и не догадывались, что этот гордый, но совершенно безобидный символ спустя тысячелетия сексуально неполноценный неврастеник, дегенерат, вегетарианец и неуч использует, чтобы вовлечь человечество в горнило самой кровопролитной и жестокой из войн.

Свастика была обнаружена при раскопках в Италии, Греции и, что всего замечательнее в канве нашего повествования, даже в Воронежской губернии при нахождении славянского капища. Остается только представить недоуменно страдательную мину на лицах профессоров истории, процветающих при всех режимах.

Однако вернемся к кресту. Так, в Ассирии ему поклонялись как символу благодетельного светила, древние евреи также знали крест, но в форме «Т», как священную фигуру. Египтяне с его помощью в своих текстах обозначали слово «спаситель». Крест – это символ безупречной нравственности у буддийских правителей. На шее послов, приносивших дань египетскому фараону еще за 1500 лет до рождества Христова, также были кресты. А когда Шлиман исследовал возраст амулетов с крестами на развалинах Трои, то он был немало поражен, придя к выводу, что сделаны они были еще в каменном веке. Современная наука установила, что крест был священным у германцев, индийцев, кельтов, персов, славян, когда все они составляли один народ и говорили на одном языке.

При раскопках в Пенджабе была найдена буддийская медаль с изображением Великого Избавителя, который тоже держал крест в руке. Крестом пользовалась династия Птолемеев в Египте, которые изображались только с этим знаком в руках, и это означало, что они являются спасителями Египта. В целом же во всем языческом мире крест служил для обозначения символов победы и могущества. Даже такие, еще хорошо известные современному человеку языческие боги, как Бахус и Серапис, также обозначались крестами, в результате чего дело порой доходило до забавных курьезов. Так, спешно переделывая языческий храм в христианский, разгоряченные религиозные фанатики иногда ограничивались лишь разбиванием «поганых идолов», ничего больше не меняя. Отцы церкви смотрели на это сквозь пальцы. И в самом деле: какая разница «истинно верующим во Христе», рука какого мастера начертала этот крест, главное, что он есть, а значит есть символ для «божьего стада» – общий знаменатель. В МЕксике тысячу лет спустя произошло то же самое: туземцы с воодушевлением обступили христианского миссионера, охотно принимая крест, к большому удовлетворению колониальных властей, как и положено, во всем происходящем увидевших Божье провидение. Они не знали, что крест был всего лишь племенным знаком туземцев, которым показался очень симпатичным привозной Бог, обозначавшийся, как и их собственный идол. Гостеприимные, бесхитростные люди, они с радостью принялись креститься, вознося молитвы своему Божеству. Испанцы же истолковали это как всепроникающую силу католицизма. И даже когда индейцы поняли, что все, на самом деле, не так, как им чудилось, они нисколько не были огорчены, усмотрев в поклонении привозному Богу некую интеллектуальную экзотику, так же как изыскивает ее нынешний прескученный европеец в благоговении перед шаманским ритуалом. Еще очень долго индейцы не делали разницы между своим идолом и новым заморским Богом, вдохновенно поклоняясь кресту, и только спустя века в недрах коренного населения Анд родилась легенда об инкарри. Инкарри, то есть Инка-царь, – божество, олицетворяющее индейскую самобытность. В битве с Королем, Иисусом и Президентом он терпит поражение; противник уносит его тело или Лиму для захоронения. Отрубленную же голову хоронят а Куско, где от нее с тех пор отрастает новое тело. Когда Инкарри восстановит себя целиком, он поднимется и прогонит прочь с перуанской земли врагов во главе с Христом, после чего древнее царство справедливости вновь возродится.

Известно, что Колумб умер в счастливом неведении, не подозревая, что открыл новый континент, ибо всю жизнь грезил новыми путями в Индию. Его географическое неведение нужно помножить на религиозный инфантилизм, ибо великий мореплаватель полагал, что был проводником веры Христовой в новых землях, на самом же деле, индейцы толпами приходили к нему с просьбой принять крещение под воздействием совсем иных мотивов, как мы уже показали выше.

Все было на удивление похоже в Китае, где миссионер Родес увидел детей с челом, украшенным крестом от рождения, и тоже подумал, что здесь все готовы к принятию христианства. анализируя данные раскопок в славянских степях, нам не составляет большого труда догадаться теперь, почему Андрей Первозванный также в состоянии аффекта воскликнул: «Степи Скифии пылают верой!» Естественное замечание, если под Воронежем нашли полным-полно крестов и свастик.

Во владениях Ламы буддисты тоже очень любили носить кресты, а в Средней Азии, в ущельях Гималайских гор, воины носили на лице татуировку в виде креста и миссионеры также без труда обратили их в христианство. Даже негры в Сенегалии также украшали себя крестом. Огромные территории Азии, Африки и Америки, никогда не слышавшие о Христе, издревле поклонялись кресту. В Сахаре, в Полинезии, в Патагонии всюду миссионеры видели крест, и всюду они инспирировали массовое обращение в христианство.

Посему, сообразуясь с вышеизложенным, мы объявляем миф об Иисусе Христе самых грандиозным обманом в истории. Ну, а для того, чтобы наконец поставить точку всей информации, посвященной ему, обратимся, как нас учат, к священным книгам и мужам благочестивым, коим дано право их пояснять для нас, «сирых» и «суетных».

В XIII веке эзотерический комментатор Пятикнижия Зохар по поводу книги Числа писал так: «Для того, чтобы утвердить ложь, ее смешивают с правдой».

В экзегезе Священного Писания «Танхума Шофетим» значится не менее цинично и определенно: «Сколько сломано перьев, сколько истрачено чернил для того, чтобы описать то, чего никогда не было».

№ 10

Теперь возникает вполне закономерное желание выяснить отношения с теми, кто поставил Иисуса на эту «должность». А для того, чтобы выяснить этом, нужно понять, чем же так приглянулся неведомым политикам именно этот пророк, ведь в то время в Иудее и Палестине их были десятки и, как ни странно, все проповедовали одно и то же. Февда, Симон Гитонский и огромное количество анонимных, поспешивших скрыться при первых же неудачах или совершенно также распятых. Число сект, бредивших грядущим освобождением народа из-под римского рабства, было огромно (хотя что это было за рабство, если Иудея пользовалась самоуправлением?), а в сексе евсеев был даже специальный отдел, который тщательно фиксировал все заметки о грядущем мессии в пророческой периодике. Кстати, ессеи во всей этой истории сыграли просто-таки мистическую роль, что позволило католическому священнику Даниелу констатировать на Втором Ватиканском соборе: «Многочисленные обращения в веру ИИсуса наблюдались именно в кругах, находившихся под влиянием ессеев и питавших особенно сильные эсхатологические надежды». Мы уже знаем, что Христос был их ставленником, пройдя курс спецподготовки.

Итак, не будем забывать, что описание прихода мессии-освободителя было самостоятельным и весьма популярным жанром в литературе той эпохи.

Но перенесемся подальше из душных неудобных пустынь в оазис цивилизации и мысли, ведь пророки – это марионетки религии, а истинные руководители движения всегда пользуются всеми благами жизни, не слыша воплей толпы и мастеря свои умозрительные конструкции в тени земных райских кущ. Идее Единого Бога тогда было уже около тысячи лет, и она прекрасно работала, но это была идея для одного народа. Необходимо было создать идею Единого Трансцендентного Бога для всех «человеков». А для того, чтобы запутать дело и ограничить оппозицию сферой софистической филологии, Бог был заявлен в трех лицах и каждое из них, выражаясь современным вульгарным языком, приобретало статус юридического субъекта. В экономической практике это называется дроблением банковских счетов для удобства работы. Под удобством работы в финансовых кругах понимается уход от налогов.

Одним из основоположников этой идеи был Филон Александрийский, живший как раз с 20 г. до н. э. по 40 г.н. э., то есть современник Христа. Нельзя сказать, что он все придумал сам: многое заимствовал в ветхозаветной мифологии у стоиков, платоников и пифагорейцев, само же понятие Троицы присвоил от арийских религий, как мы уже неоднократно показывали. Так уж заведено у религиозных философов, ведь проверки на патентную чистоту в богооткровенной словесности не приняты.

А в это время согласно предсказаниям астрологов началась уже космическая эра Рыб, которая, как позднее выяснилось, покровительствовала христианству и всем историческим формам однобожия. В Древнем Риме в то время были в большом ходу восточные культы, это была своего рода форма интеллектуальной моды, тем более, что пропагандировалось все это как «товар для бедных». Средиземное море было свободно от пиратов, уничтоженных «полоумным маньяком Нероном», и нищие проповедники успели просочиться всюду. Потому-то никакой реакции сопротивления не было, если не считать вспышек гнева некоторых императоров. Опасность наступающего Однобожия уже успели уловить тончайшие умы эпохи: Цицерон, Гораций, Ювенал, Тацит, Квинтилиан, Светоний, Плиний Младший. Преступное замешательство своенравных цезарей не позволило остановить распад греко-римской культуры, ведь даже такой апологет христианства, как Эрнест Ренан, положительно утверждал, что все развращение нравов в Великой империи распространилось с востока. Калигула по аристократической наивности не сумел воспринять все это всерьез: уж очень легковесен, по его понятиям, был противник. Когда же император Диоклетиан собственноручно убил жену и дочь за то, что те сделались христианками, было уже слишком поздно: следы порчи существовали везде, ведь эдикт Каракаллы уравнял всех в правах и смешал традиции патрициев с нищенскими лохмотьями и бесноватыми выходками площадных проповедников.

О том, как именно происходило разрушение великой Римской империи изнутри, можно справиться у тех де отцов церкви. Тертуллиан не без гордости писал: «Мы явились лишь вчера, а уже наполнили землю и все ваши владения, города, пригороды, укрепленные пункты, муниципии, собрания, казармы, кварталы, школы, двор, сенат, форум; за вами остались лишь храмы». Как видите, сплошная «Божья воля». У того же автора можно выяснить, каким именно способом происходило подтачивание основ централизованной власти императоров: «Цезари могли бы обратиться в христианство только в том случае, если они перестанут ими быть или какой-нибудь христианин согласится стать Цезарем».

После окончательной победы христианства в 382 году лишь отдельные философы продолжали защищать античное язычество: Либаний, Симмах, Евнапий из Сард, Зосим из Газы, Прокл Ликидийский, Симплиций и, конечно же, Ямвлих. В 389 году по прямому указанию патриарха александрийского Феофила был разрушен последний языческий храм Бога Сераписа великолепный Серапеум, а в 529 году император Юстиниан закрыл афинскую Академию, основанную еще Платоном. Разум человеческий замутился и замолчал на века, в этот день окончательно наступило мрачное средневековье.

Знаменитый историк христианства Эрнест Ренан по этому же поводу замечает: «Религиозное падение греков и римлян было следствием их политического и интеллектуального превосходства… Развитие христианства находится в связи с подавлением политической жизни в области Средиземного моря. Христианство возникло и распространилось в эпоху, когда не существовало отечества».

У упоминавшихся уже отцов церкви можно без труда найти идеологическую основу нынешних шовинистических лозунгов, безапелляционно обвиняющих во всех грехах евреев и язычников. Этот варварский призыв восходит ко временами Климента Александрийского, который был идеологом первых еврейских погромов, а также санкционировал убийство одной из виднейших языческих ученых дам – Ипатии. Тот же неразборчивый антисемитизм можно найти даже у самого Блаженного Августина, писавшего так: «Евреи, еретики и язычники объединились против единой церкви». Все эти деяния ранних христиан весьма разительно отличались от их проповедей, но и на сей счет можно найти теоретическое обоснование данной линии поведения. Точно разрабатывая методологию державного двуличия, за многие века до «циничного хитреца» Макиавелли христианский философ II века Юстин писал: «В отношении общественного спокойствия мы вам особенно полезны… Из страха перед вашими законами и карами люди стараются скрывать свои преступления, но они делают их, так как знают, что вы тоже люди и вас можно обмануть. А если бы они были уверены в том, что от Бога ничего нельзя скрыть, не только никакого проступка, но даже намерения, то, по крайней мере, из страха наказаний старались бы жить добродетельно, – с этим и вы должны согласиться».

Земля и небо, объединившись в альянсе, установили средневековый мрак с его ужасающей нечистоплотностью, ханжеством, лицемерием, фанатизмом и упадком образования. Насколько все было запланировано, лучше всего справиться в тех же священных писаниях. Исайя говорит о язычниках: «Я растопчу народы во гневе моем, я напою их моим негодованием, я опрокину их силою на землю». В псалме Соломона читаем: «Пусть Бог железным посохом разобьет все их имущество, пусть уничтожит безбожных язычников словом уст своих». В главе Талмуда «Тосефта» уже более конкретно: «Их книги колдовские книги, их дети – незаконнорожденные. Им не продают и у них не берут, не берут у них жен и не дают им, их детей не обучают ремеслу, у них не лечатся». В первом послании к коринфянам абстрактнее, но значительно масштабнее: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых, не много сильных, не много благородных, но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых… и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее…»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: