X. РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ.

Г. до Р. X. – 200 г. по Р. X.

Новое устройство. Принцепс и сенат. Антоний и Октавиан разделили между собою империю: первый взял себе восточные провинции, женился на египетской царице Клеопатре и стал жить в Александрии, второй остался в Риме. Между ними никогда не было дружбы, каждый из них искал единовластия. Октавиан, более предусмотрительный, заставил сенат объявить Антония врагом отечества, разбил флот Антония у берегов Греции и последовал за ним в Египет. Антоний и Клеопатра покончили самоубийством, а царство Птолемеев в 30 г. до Р. X. было присоединено к римской империи.

Октавиан достиг той же цели, что и Цезарь. Он казался менее даровитым, был невзрачен, застенчив, скрытен, у него не было военного таланта, как у Цезаря. Ему много помогло само положение дел.

Долгая война во всех областях кругом Средиземного моря утомила большинство людей: очень многие искали покоя и теснились к сильному человеку, надеясь на его охрану. Так, примкнул к Октавиану поэт Гораций, который бился в последний раз за республику под начальством Брута и Кассия. В одном стихотворении Гораций вспоминал потом, что "нехорошо бросил свой щит", т. е. бежал с поля битвы; но он горячо советовал своим друзьям покинуть войну и участие в смутах, чтобы уйти от всех опасностей. Вместе с тем в борьбе погибли по большей части независимые гордые нобили, которые не хотели видеть никакого господина над собой. Жители провинций привыкли подчиняться Риму; им было все равно, пришлет ли им начальника римский сенат или военный правитель из Рима. Население самого Рима мирилось с тем властителем, который готов был больше всех дарить ему.

Но Октавиан добился власти также своим терпением и искусством. Он не принимал названия диктатора, которое напоминало торжество Суллы и Цезаря; он не хотел ни в титуле, ни в обстановке ничего такого, что было бы похоже на царя, чтобы не раздражать старых привычек и понятий римлян. Между прочим он принял звание трибуна. В то же время Октавиан постоянно повторял, что его главная забота – восстановить в Риме старинный порядок. Он старался окружить себя остатками старинных аристократических фамилий. В его дворце был хорошо принят историк Тит Ливии, который в огромном сочинении своем возвеличил республику, изобразив возвышенным ораторским слогом ее судьбу от древнейших времен.

Октавиан назвался принцепсом, т. е. первым человеком в государстве. Это значило, что он как бы считается уполномоченным на свою власть от народа. Он решил не пугать население Италии военными силами: солдат увели и расставили по границам. Наконец Октавиан поделился со старыми господами, нобилями. В важных случаях принцепс советовался с сенатом, как раньше это делали консулы.

Было положено, что по-прежнему сенат будет распоряжаться старинными провинциями: сенат будет посылать туда наместников из своей среды. Области вновь присоединенные, пограничные остались за Октавианом: Галлия, бывшее владение Цезаря, и богатый Египет, который захватил сам Октавиан. В этих областях стояли все римские войска, около 250.000, чтобы держать в повиновении недавно покоренных жителей и оберегать границу. Войска были подчинены Октавиану, солдаты приносили присягу только ему. Старое название военного императора он присвоил себе одному; оно означало теперь власть верховного главнокомандующего. Императором звали его в провинциях. В свои области Октавиан посылал для управления своих офицеров и приказчиков.

Принцепс и народ. Народ перестали созывать на собрания. Однако новый правитель должен был также угождать столичному населению, как раньше это делали народные вожди или сенат. Он только принял один на свой счет все траты, как прежде делались в пользу народа разными лицами. Принцепс взял на себя прокормление столичных пролетариев хлебом: его чиновники заготовляли, привозили морем нужное количество зерна, складывали его в огромные магазины, которые занимали целый городской округ против гавани, и производили выдачу.

Принцепс же взял на себя устройство развлечений, которых народ настойчиво требовал. Это были разнообразные игры и зрелища в праздничные дни. Число праздников было очень велико и доходило до трети, а потом даже до половины всех дней в году. По временам в знак особого торжества, например после окончания счастливой войны, народу устраивали непрерывный праздник в течение месяца или даже двух, трех месяцев.

Вкусы римского народа были гораздо грубее, чем у греков. В театрах не слушали музыки, чтения стихов и речей. Пьесы были невысокого сорта; более всего любили пантомимы, т. е. представления без речей, балет и феерии. Но особенно были в ходу состязания в беге колесниц и разные кровавые бои. Первые происходили в цирках, вторые – в амфитеатрах. Те и другие помещения были очень велики размерами. Огромный амфитеатр, называемый Колизеем, наполовину сохранившийся до нашего времени, мог вместить двести тысяч человек. Но все-таки, чтобы занять места, толпа собиралась часто накануне представления и ждала всю ночь.

Представление начиналось с торжественного обряда. Длинная процессия спускалась с Капитолия и через форум проезжала в ворота цирка. Впереди ехал сановник, открывавший игры; на разукрашенных колесницах, запряженных иногда слонами, везли изображения богов и обоготворенных цезарей, кругом шли жрецы. В цирке на почетных местах садился принцепс со свитой и сенаторы. Это был случай парадной всенародной встречи принцепса.

Народ приветствовал его кликами. Но народ иногда выражал ему также свое раздражение, громко жаловался на какое-нибудь притеснение. Принцепс узнавал в цирке настроение народа и, если нужно было, спешил его успокоить. Цирк как будто заменил народные собрания, которые перестали созывать. Принцепс и народ вместе распоряжались в цирке: принцепс давал приказ к началу игр, к различным сменам и действиям; народ разделялся на партии, выражал громко свое сочувствие любимцам между возницами и гладиаторами. В цирке кучера делились по цветам костюма на красных, белых, зеленых и синих. Зрители, вплоть до самого принцепса, выбирали себе также цвета, шумели, волновались, держали пари за кучеров и лошадей, горячо приветствовали одних, посылали проклятия другим; многие задолго спрашивали у предсказателей об исходе игр.

Особенностью Рима были гладиаторские бои. Они произошли от старинных человеческих жертв при поминании умерших вождей: на могиле убивали пленных и рабов или заставляли их биться парами между собою. Позднее эти бои стали повторять в разные праздники и все увеличивали число выпускаемых пар. Цезарь поразил народ, выпустив более 600 гладиаторов. Потом их число доходило иногда до 10.000. Между гладиаторами были осужденные преступники; иных отпускали на свободу после нескольких лет, проведенных в боях. Большую часть обучали в особых школах.

Их выпускали в странном вооружении: то в слепых шлемах, закрывавших глаза; то, например, против бойца в полном вооружении выходил другой, совершенно обнаженный с одним трезубцем в руке, но зато с большою сетью, которую он старался набросить на противника, чтобы запутать его. Сбросив противника на землю, гладиатор-победитель ставил на него ногу и обращался к зрителям: если они махали платками, это означало пощаду сброшенному; если зрители опускали большой палец книзу, гладиатор на месте убивал противника.

Принцепсы, преемники Октавиана, придумывали все новые и новые виды развлечений для народа: привозили в огромном количестве диких и невиданных зверей и птиц: львы, тигры, слоны, носороги, крокодилы, жирафы, страусы появлялись в амфитеатрах; их держали в клетках нижнего этажа и сразу в большом количестве выпускали в средину, на арену. Против них выходили охотники с оружием, или им отдавали на съедение пленных и осужденных: амфитеатр был местом публичной казни.

Или из-под земли поднимались внезапно тропические леса, и в них выпускали оленей, кабанов, антилоп; на ветвях появлялись птицы, и народу позволяли за ними охотиться; каналы вдоль арены наполнялись водой, и в них плавали дрессированные рыбы. Иногда зрелище принимало неслыханные размеры: вся арена обращалась в глубокое озеро; в нее вводили настоящие морские корабли с экипажем обученных рабов и устраивали полную морскую битву с крушением судов и гибелью людей.

В дни праздников и представлений народ как бы считался гостем принцепса. Однажды 5000 рабов с зажженными факелами провожали зрителей по домам. За зрелищем следовало какое-нибудь угощение, подарки: то на арену выкладывали куски мяса, то сверху на толпу сыпались тучи птиц, африканских кур, египетских уток и т. д., то в середину бросали огромный гардероб плащей. Так как в толкотне и драке, которая неизбежно поднималась, вещи рвались на части, то придумали бросать в толпу значки, деревянные шарики. По таким билетикам можно было потом получить мясо, хлеб, одежду, золото, жемчуг, ценные камни, картины, рабов, домашних животных, ручных тигров и львов и даже корабли, дома и земли.

Принцепс помимо того раздавал много деньгами. Октавиан много раз дарил сотням тысяч римлян по 100, 200, 300 рублей на наши деньги. Всего он выдал народу на сумму около 2¹/₂ миллиарда.

Поклонение императору. Когда установили новый порядок, Октавиан принял и новый титул Августа, т. е. священного. Этот титул обратился в его имя: правитель точно поднялся над всеми как высшее существо. Его окружало множество людей, обязанных ему. Поэт Виргилий*, дважды изгнанный со своего поместья страшными солдатами, был спасен Августом и получил у него приют. Он восторженно приветствовал обоготворенного Цезаря и самого Августа.

* Вергилий.

Виргилий написал большую поэму, Энеиду, в подражание Гомеру; ее содержание – судьба троянского героя Энея, уцелевшего от пожара и гибели разрушенной греками Трои; после многих странствований Эней добирается до Италии и становится со своими троянцами родоначальником римского народа; боги пророчат ему великое будущее римлян. Поэма Виргилия прославляла вместе с Римом и последних двух великих императоров, так как Эней считался прямым предком Юлия Цезаря и Августа.

У Виргилия Эней представлен благочестивым героем: он все делает так, как укажут боги: оттого везде ему удача. Во времена смут старая вера была сильно потрясена. Многие, покинув обряды, говорили, что и жрецы не могут без смеха смотреть друг на друга. Иные представляли себе, что в мире нет богов; собственной силой, никем не управляемый, живет и движется он. Сам Юлий Цезарь был в числе неверующих. Разорения и несчастия смутной поры иначе настроили людей: многие стали искать утешения в богомольях, обращаться к предсказателям, отыскивать старые святыни. Виргилий разделял эти чувства: его герой как будто должен был напомнить римлянам, что все величие Рима создали боги. Август хотел поддержать это настроение и показать, что и он везде и всегда заодно с богами. Он принял звание верховного жреца и получил силу устанавливать обряды.

В Риме на каждом перекрестке стояли алтари богов-охранителей околотка, ларов; время от времени около них народ собирался на праздник, украшал площадку и алтарь цветами и зеленью, водил хороводы. Август предписал, чтобы в молитвах призывали, вместе с ларами, "гения" императора, т. е. его духа-покровителя.

Было положено молиться этому гению Августа вместе с богиней Ромой (т. е. богиней города Рима) во всех провинциях. Каждая область, каждый подчиненный народ мог соединить Августа и Рому со своими богами и чтить их на своем языке по своим особым обрядам. Смысл этого подчинения был тот, что все выражали покорность Риму и его правителю: от Ромы и Августа все должны были ждать и всяких благ. В каждой области выбирали несколько жрецов обрядов и для устройства игр в честь этих богов: ко времени праздника сходились выборные из разных местностей в главный город провинции; они составляли приветствие императору и могли также выразить ему свои желания или принести ему жалобу на наместника области. Очень скоро в провинциях гения императора смешали с самим императором: это произошло тем легче, что статуе гения придавали черты самого правителя. Императора самого стали чтить как бога.

Римская империя. Под управлением римлян было теперь государство величиной почти с половину Европы, с населением около 60 миллионов жителей.

В его состав входили нынешние: Испания и Португалия, Франция и Бельгия (то и другое называлось вместе Галлия), Англия (называвшаяся Британией и захваченная римлянами 80 лет спустя после Августа), Италия, Швейцария, южная часть Австро-Венгрии*, весь Балканский полуостров, большая часть нынешней Азиатской Турции (кроме земель за Евфратом), Египет и вся береговая полоса северной Африки, кончая Марокко (у римлян Мавритания).

* Австро-Венгрия (распалась в 1918 г.) объединяла, помимо Австрии и Венгрии, Хорватию, Словению, Чехию, Словакию, Моравию, Галицию и другие земли.

Общего между землями, входившими в состав империи, и было всего только одно военное начальство и управление Рима. Они были населены по крайней мере двенадцатью большими народами: кроме итальянцев, которые образовались из соединения римлян и прежних союзников, в империю входили греки, иллирийцы (между Адриатическим морем и Дунаем), африканцы (бывшие карфагеняне), евреи, галлы, испанцы и др. Большинство сохраняло свой прежний язык, веру, обычаи. Только менее образованные испанцы и галлы на западе принимали быстро язык римлян и становились народами романскими (от Рома, романи). Римская империя заключала в себе большую часть известных в то время стран: на север от нее были глухие леса варваров, на запад – океан, за которым дальше ничего не знали, на юг – бесконечные пески Сахары.

Римлянам казалось теперь, что они родились для того, чтобы покорить весь свет и всем поставить порядки и законы. У Горация говорится, что римское оружие "дошло до последних пределов мира, где на одном конце вырывается полуденный огонь из жерла, а на другом стоит вечный туман и дождь". На монетах римских ставились надписи: "вечный Рим". Римляне гордились тем, что, покорив всех, они истребили войну, дали всем прочный мир, "римский мир".

По Средиземному морю во всех направлениях спокойно проезжало множество купеческих кораблей. Прилегающие страны обменивались своими произведениями: Испания давала металлическую руду, Азия – шерсть, Африка и Египет – хлеб. Из греческих ремесленных городов везли в Рим посуду, тонкие изделия, предметы роскоши. В самом Риме готовилось немного фабричных вещей; гораздо более покупали чужого. Римляне набрали много добычи во время своих войн; в столицу стекались подати и взносы подчиненных народов; из всех этих огромных сумм, скоплявшихся в Риме, римляне теперь и платили за привоз. Ежегодно более ста кораблей выезжали Красным морем в Индию за пряностями и слоновою костью для Рима; греческие моряки заметили ветры-муссоны Индийского океана и направляли по ним поездки туда и назад. На востоке главным торговым городом осталась Александрия. На западе поднялся восстановленный при Юлии Цезаре Карфаген. В Галлии римляне расширили до крупных размеров город Лион (по-латыни Лугдун).

В середине каждой захваченной области римляне выстраивали город; этот город был рынком для окрестных жителей, местом, где находился суд для них и куда они доставляли подать. Областной город был малым повторением Рима; в нем был сенат из именитых людей, владевших поместьями под городом; ежегодно выбирались два городские головы, подобные римским консулам. В крупном городе были возведены цирк, амфитеатр, обширные помещения для школы, для декламаций перед публикой, был устроен водопровод с обычным для римлян искусством в таких сооружениях.

На постройки и игры тратились из своих средств богатые люди, которые хотели быть выбранными в городские головы; они повторяли то, что в Риме для столичной толпы делал принцепс. Перед выборами богатые люди, добивавшиеся почета, давали наперерыв обещания; между горожанами шли шумные споры, составлялись кружки, чтобы выбрать то или другое лицо, вывешивались афиши с их именами и различными призывами.

Богатый человек нередко оставлял большую сумму на устройство общественной библиотеки в городе. Греческие и латинские книги заносились в далекие концы империи. На некоторые сочинения был очень большой спрос. Издатель таких книг набирал много обученных рабов-переписчиков; они сидели в больших залах и быстро писали под диктовку раба-чтеца, громко читавшего рукопись. Так сочинение сразу приготовлялось в десятках экземпляров. Свиток, на котором написана была книга, вкладывался в футляр из белой тонкой кожи (пергамент), и на нем выставлялось заглавие книги.

Императоры после Августа. Порядок, установленный Августом, держался около 300 лет. Хотя Август (умер 77 лет в 14 г. после Р. X.*) и назывался императором, т. е. высшим военным начальником, но не появлялся на границе во главе своих войск; войны вели его генералы. Так же поступали по большей части и его преемники. Они жили блестящим двором в Риме и итальянских загородных дачах. Но войско помнило, что оно посадило императора в Риме. Каким бы способом ни досталась власть новому императору, по наследству от отца, по желанию ли сената, он не мог удержаться без одобрения войска.

* Август умер в возрасте 76 лет.

После Августа нескольких императоров провозглашала гвардия, стоявшая в казармах Рима для охраны властителя от республиканцев. Но легионы на границе возмутились против последнего императора из семьи Августа–Нерона (более 50 лет после смерти Августа).

Нерон раздражил против себя всех: он принимал от рабов доносы на видных сенаторов, казнил их и отбирал имения; так он захватил половину провинции Африки, принадлежавшую шести крупным владельцам. Расплодилось много доносчиков всякого звания, которые наживались насчет опальных, как при Сулле. Безумные деньги бросал Нерон на различные затеи свои, на постройку "золотого дома" в Риме, на пиры и забавы. В Риме говорили, что это уже не правление "первого человека", какое хотел установить Август, а каприз и насилие деспота. Между нобилями стали вспоминать опять Катона, Брута и Кассия. Нерон поднял против себя и народ в Риме: при нем хлеб подвозили неправильно, зерно вздорожало и столице грозил голод. Рассказывали, что в то время как народ в беспокойстве ожидал, не подъезжают ли спасительные суда с зерном из Египта, на взморье показался действительно корабль из Александрии; но он вез тонкий нильский песок для театральной арены по заказу Нерона. Однако Нерон все еще держался, пока войска не объявили себя против него.

Легионы, стоявшие в разных провинциях, выбрали одновременно императорами своих начальников и двинулись к Риму; Нерон покончил с собою. Между избранниками легионов спор был решен силой, как в первый раз между Помпеем и Цезарем. Перевес остался за начальником сирийского войска Веспасианом, который был в это время занят подавлением великого иудейского восстания (в 70 году после Р. X.).

Иудея под властью Рима. Большинство евреев жило в чужих странах: на Евфрате, в Египте, в Малой Азии, в самом Риме. Среди этих "иудеев рассеяния" было много писателей и проповедников, которые распространяли ветхозаветное учение между греками и другими народами; живя в среде иноплеменников, они привыкли относиться к ним мягче. Гораздо более замкнуты и упорны в старине были иудеи, оставшиеся на родине. С тех пор как они должны были подчиниться Помпею, который к ужасу верующих вошел в Святое святых иерусалимского храма*, началась вражда их с римлянами.

* Святое святых – внутренняя часть иерусалимского храма.

Римляне оставили сначала управление Палестиной местным царям; таков был Ирод (Герод) из племени идумеев, современник Антония и Октавиана, который оттеснил царя-первосвященника, потомка Маккавеев. Большой сторонник римлян, Ирод хотел обратить Иерусалим в настоящий западный город с играми, театром, греческими постройками. Около времени Рождества Христова римляне начали посылать в Палестину наместников; таков был известный из Евангелий Понтий Пилат. Поборы римских откупщиков тяжело разоряли страну. Множество людей попали в долги; по народным понятиям того времени, несчастливейший человек – должник, отводимый в тюрьму. Ненавистны стали народу те единоплеменники, которые шли на службу к римлянам и брали на себя сбор податей. Эта беда для народа связывалась с оскорблением его веры. Римляне затрагивали ее всеми своими действиями.

Римский наместник решил произвести народную перепись в стране, чтобы положить поголовную подать: еврейские книжники объявили, что исчисление народа противно закону Моисееву и вызовет великую кару Божию, чуму. Римляне хотели собирать подать с земли; но, по еврейским понятиям, такой сбор можно было взимать только в пользу храма. У каждого моста и разъезда, где сидел римский мытарь*, поднимался спор, а по временам в Палестине вспыхивали кровавые восстания. Римляне поставили в Иерусалиме свой гарнизон и вместе с ним хотели поместить у ворот храма свой герб – изображение орла; но, в глазах евреев, это было оскорблением священного города и священного места.

* Мытари – сборщики пошлины для откупщиков, покупавших за определенную плату право собирать подати в какой-либо римской провинции.

Пилат, вступая в свою должность, решил насильно ввести в Иерусалиме римские военные значки с серебряными изображениями императора. Ночью он велел поставить их близ храма. Утром поднялось страшное волнение. Множество народа сошлось из деревень. Раввины стали обсуждать, что делать. Наконец толпа пошла к наместнику в приморский город за несколько десятков верст. Пять суток она стояла перед домом Пилата и шумно требовала удаления римского герба от храма. Пилат велел евреям идти в цирк будто бы для того, чтобы говорить с ними; здесь он оцепил толпу солдатами и велел обнажить оружие. Тогда евреи бросились на землю и открыли свои шеи, как для казни: они объявили, что лучше им умереть, чем допустить нарушение закона. Пилат в замешательстве должен был уступить. Римлян поражало упорство, с каким евреи сопротивлялись всему чужому: они говорили, что у этого народа ненависть ко всему роду человеческому.

Чем тяжелее становилась участь евреев, тем больше росла у них вера, что явится чудесное избавление. Пророчества говорили о Мессии*. В народе представляли себе Мессию великим земным царем, подобным Давиду, и верили, что Он даст торжество евреям во всем свете.

* Мессия – помазанник Божий, по-гречески – Христос.

Богатые семьи, из которых выбирали первосвященников, держались в стороне от этой веры; но она была распространена между людьми среднего достатка и бедными, и ее разделяли многие простые священники и книжники; они учили, что спасение придет, если все будут строго выполнять обряды и Моисеев закон, вся забота должна быть в том, чтобы соблюдать чистоту старинного обычая и чуждаться иностранцев, их звали фарисеями, т. е. отделившимися. Фарисеи не приняли Христова учения о любви и прощении. На их вопрос, надо ли платить римлянам подать, Христос ответил: "Отдайте Богу Божье, а Кесарю Кесарево". Эти слова возбудили в них гнев, потому что они постоянно выражали ненависть к Риму.

Фарисеи ожидали мирного наступления великой спасительной поры в награду за несказанные страдания и стойкость народа. Гораздо дальше их шли ревнители, готовые искоренить все чуждое. Они учили признавать главою земли лишь Бога и отрекаться от всякого правителя, не бояться смерти, убивать всех противников, если дело идет о свободе страны; они одушевляли себя картинами злой гибели нечестивых чужестранцев.

Падение Иерусалима в 70 г. по Р. X. Чем дальше, тем более ревнители брали верх над умеренными. Около тридцати лет спустя после проповеди Христовой в конце правления Нерона во всей почти Палестине поднялось восстание против Рима. Римские отряды, стоявшие в стране, были разбиты, и пришлось отправить сильное войско для усмирения мятежа. Иудейские ревнители не сдавались, а шли отчаянно на смерть. В ожесточении они избивали не только врагов, но и своих, кто стоял за мир. Наместник Сирии Веспасиан занял уже Галилею, когда легионы провозгласили его императором. Он поспешил в Рим и предоставил осаду Иерусалима своему сыну Титу. Мятежники заперлись в городе, где собралось множество евреев на празднование Пасхи. Три месяца бились под его крепкими стенами; раздраженные римляне распинали ежедневно по нескольку тысяч пленных. Когда они ворвались в город, восставшие бросились защищаться в храме, который считался несокрушимым. Наконец и храм был подожжен; но кучка погибающих, стоя на краю его, все еще глядела наверх, ожидая, что в последнюю минуту совершится чудо и с неба придет спасительная весть о Мессии.

Римляне сурово наказали восставших; огромное количество евреев было продано в рабство и выселено из страны. Храм и почти весь Иерусалим были срыты до основания.

Борьба с варварами. Северная граница Римской империи была также границей образованных народов. В настоящее время дикие и малоразвитые племена живут далеко от образованных европейцев: европейцы не боятся их у себя дома и везут в их страны свой товар, иногда совершают за морем завоевания. Две тысячи лет тому назад отношение между образованными и дикими народами было почти обратное. Диких было очень много в самой Европе: они занимали середину, север и восток, около ⁴/₅ материка. Они стояли у самого порога образованного мира: время от времени какая-нибудь орда вторгалась в обработанные страны юга и страшно опустошала их. Так обрушились на Италию и берега Средиземного моря кимвры и тевтоны.

В самих пограничных горах гнездились разбойничьи народцы; римляне долго не могли пользоваться альпийскими проходами для сообщения между Италией и южной Галлией. Альпийские горцы бросались на проезжавших, скатывали с высот громадные обломки на проходившие римские войска, однажды ограбили целый обоз с серебром, предназначавшийся для императора. Римляне стали прямо истреблять эти горные гнезда. Целый народец в 45 000 человек был продан в рабство с условием, чтобы покупатели увели их в далекие места и не освобождали ранее, чем через 20 лет.

Германцы. Когда римляне перешагнули Альпы и завладели Галлией и Иллирией (нынешние: Далмация, Босния, Сербия и юго-западная часть Австрии), они встретились с многочисленными племенами; между ними главные были германцы. В первый раз увидали римляне германцев на своей земле во времена Мария. Потом Цезарь бился с германцами, приходившими из-за Рейна грабить Галлию.

Германцы были в то время дикарями вроде нынешних средне-африканских. Они едва умели взрыхлять землю и питались больше дичью, рыбой, яйцами диких птиц, молоком своих стад; мясо они нередко ели в сыром виде, потому что в лесу трудно было развести огонь. Из-за соляных источников у них обыкновенно шла ожесточенная борьба. Соль добывали самым грубым способом: над огнем косо ставили древесные стволы и на них сливали соляную воду: оседавшую на дереве соль соскабливали с углем и золой и примешивали в еду.

Германцы жили в землянках, которые накрывали сверху для тепла навозом, или строили жалкие избушки, которые были гак легки, что их можно было возить за собой в поход. Правильной работы германцы не знали. Самые крепкие и молодые уходили от нее и искали пропитания войной и разбоем. В одном племени половина мужчин уходила ежегодно на войну, а оставшиеся дома кормили свои и чужие семьи; на следующий год уходила другая половина, а первая оставалась. В другом племени были люди, которые только и знали военное ремесло и не имели ни земли, ни дома, ни семьи; когда войны не было, они ходили из дома в дом и кормились, чем угостят.

Страна германцев (нынешние: Германия, северная Австрия, Польша, Швейцария, Голландия, Бельгия, Дания и юг Швеции) была покрыта лесом и болотами. Огромные густые боры тянулись на сотни верст: Герцинский лес начинался от Рейна и расстилался на восток, имея 6 дней пути в ширину (150 верст) и 2 месяца в длину (1500 верст). У германцев с восточной стороны было много простору, но на западе они дошли до границы оседлого населения, галлов и римлян. Поэтому они здесь стеснились в большем числе и должны были поневоле больше заняться обработкой земли.

Но земледелие их долго оставалось очень жалким. Силач-воин лежал целый день лениво на медвежьей шкуре и посылал на поле женщин, стариков, рабов. Для начала выжигали лес и получали удобрение от пепла. Деревянный плуг едва поднимал верхний слой земли. Первоначально сеяли только яровые хлеба, овес и ячмень; позднее появилась рожь. Сеяли подряд одну и ту же породу хлеба без унавоживания; когда почва истощалась, старое поле бросали или вовсе, или на долгие годы, и оно зарастало опять травой или лесом, обращалось в дикое пастбище. Если вся земля кругом деревни была истощена, всем приходилось покидать свои жилища, передвигаться на новое место и мастерить опять хижины или землянки. Германцы были кочевыми земледельцами.

Целые племена постоянно снимались с места: поднявшиеся теснили соседей, истребляли их, захватывали их запасы, обращали более слабых в своих крепостных. Теснимое племя успевало часто уйти, в свою очередь принималось бродить или резало своих соседей: однажды, например, изрублено было племя в 60000 человек. Иное племя, чтобы оградить себя от таких нападений, оставляло кругом своих поселений во все стороны огромный пустырь. Когда племя захватывало землю, оно, по-настоящему, определяло себе круг для кочевания: если на него нападали с одного конца этого круга, оно забиралось в отдаленный другой угол.

Все свободные должны были владеть оружием. Германское племя было бродячим войском. Все решалось на сходках воинов. Воины выбирали вождя и в знак выбора поднимали его на щит. Свое одобрение они шумно выражали стуком оружия. Вождь выбирался у иных племен только на время похода; это был герцог. Другие племена имели обычай выбирать вождей на всю жизнь: это были конунги, короли. Обыкновенно конунгом выбирали самого храброго и умного из определенной семьи, которая стала знаменита своими подвигами и выводила себя от богов.

Вождя окружала дружина лучше вооруженных воинов, большею частью молодых людей; они набирались из разных племен, иногда являлись издалека, привлеченные славою вождя. У них не было ни двора, ни семьи, они сходились в большом зале у вождя на обед и тут же вместе спали; вождь делил с ними добычу, по-товарищески давал им коней и оружие, а они давали ему клятву безусловной верности, стояли рядом с ним в битве и считали позором вернуться без него домой.

Германцы и римляне. Римлянам нечего было искать в стране этих дикарей. Но германцы представляли отличную военную и рабочую силу, и римляне старались забрать ее себе. Римляне сначала не имели ясного понятия о размерах далекой северной страны. Дикари были сильны, но у них было плохое каменное, костяное, роговое оружие; разве только в переднем ряду стояли воины, вооруженные длинными копьями с бронзовым и железным наконечником: у остальных были стрелы да короткие деревянные дротики, с обожженными на огне остриями. Но в их стране совсем не было дорог; припасов нельзя было достать. Поэтому походы римлян в глубь страны германцев были неудачны. В конце правления Августа три римских легиона, т. е. около 20 000 человек, были окружены германцами в Тевтобургском бору за Рейном и изрублены*.

* Это произошло в 9 г. н. э. Германский вождь херусков Арминий заманил римского наместника Квинтилия Вара в болотистый Тевтобургский лес, где его легионы были уничтожены на размокших лесных дорогах.

Римляне очень интересовались германцами. Спустя лет 100 после Августа историк Тацит составил описание быта германцев. Тацит был недоволен своим временем. Его привлекали нравы старинного Рима. Избалованным в довольстве римлянам он старался показать в германцах образец силы; по его изображению, это – народ свежий, полный прямоты и более всего на свете любящий свободу.

Военная граница Рейна и Дуная. После нескольких походов во внутрь Германии римляне решили загородиться от беспокойных соседей. На северной границе вдоль Рейна и Дуная поместили 15 легионов, т.е. более половины всех военных сил империи. У больших переправ при слиянии рек были выстроены крепости. Где не хватало защиты в виде реки или горного хребта, проводили искусственную ограду и вал; по валу на известном расстоянии стояли сторожевые посты и поднимались редуты. В трех местах особенно замечательны римские валы, остатки которых сохранились до нашего времени: в углу между Нижним Дунаем и Черным морем, в углу между Верхним Дунаем и Рейном и на севере нынешней Англии.

На границе были не одни только военные схватки: соседние варвары приходили меняться товарами с римлянами; многие германцы искали заработка, просили земли, поступали к римлянам на службу в войско. Германцы, селившиеся у границы, многому научились у римлян: прививать плодовые деревья, сажать виноградную лозу, удобрять землю, устраивать большие мельницы, печь хлеб, возводить каменные постройки, употреблять в доме столы, скамьи, шкапы.

Римские военные посты на границе превращались в правильные поселения. Из базаров, торговых бараков около лагерей составлялись слободы. Самые лагери при долгом стоянии войск на одном месте становились городами. До сих пор еще некоторые европейские города носят имя от латинского названия лагеря (например, Честер в Англии – от "кастра"*), и в расположении их старинных улиц можно узнать крест лагерных дорог. Некоторые укрепленные пункты обратились в крупные города; большинство их стоит и сейчас: Кельн, Страсбург, Вена, Буда-Пешт**.

* Кастра (от латинского слова castra) – военный лагерь.

** Ныне Будапешт.

Траян, после 100 года по Р. X. В течение ста лет после Августа римское оружие расширяло империю. Последним римским завоевателем был император Траян (98–117 гг. после Р. X.).

Между Карпатами и Дунаем в нынешней Румынии и Трансильвании* жил варварский народ даков. Даки быстро поднялись и усилились. В их земле были богатые рудники; они торговали с греками; рабочие, вызванные из Римской империи, устроили их вождю, "великому государю", крепости. Даки стали опасны Риму; к ним тянулись многие племена Балканского полуострова, жившие на юг от Дуная.

* С 1918 г. (кроме 1940–1945 гг.) Трансильвания входит в состав Румынии.

Траян приготовил против даков огромные сооружения вдоль Дуная: у Железных ворот, где Дунай пробивается между гор, он выстроил для переправы к дакам каменный мост более версты длиною, остатки которого и сейчас видны. Римляне повели против даков истребительную войну: тех, кто оставался в живых, переселяли внутрь империи. На место выселенных двинули колонистов из самых различных мест империи. Много было поселено римских солдат с семьями. Хотя римляне потеряли эту область через 200 лет после Траяна, но следы римского господства и поселения остались там до сих пор. Народ, живущий в этой стране теперь, зовет себя румынами (т. е. романами, римлянами). В названиях мест, в сказаниях Нижнего Дуная и Карпат живет имя Траяна.

Памятником римских походов за Дунай осталась огромная Траянова колонна из белого мрамора, до сих пор находящаяся в Риме. На ней выпуклыми картинами представлены битвы, переходы римских легионов через мосты, обращение императора к войску, нападения римлян на деревни варваров и т.д.

Второе восстание в Иудее. Траян задумал еще обширный поход на восток в виде повторения предприятия Александра. Ему удалось завоевать Армению, отнять у парфян Ассирию и взять парфянскую столицу Ктезифон на р. Тигр. Но эти успехи Траяна были остановлены страшным восстанием евреев, которое вспыхнуло в тылу завоевания: одновременно возмутились и те евреи, которые жили в империи, в Египте, Кирене и на острове Кипр, и те, которые жили в парфянском государстве по реке Евфрату. Среди этих событий Траян умер, а его преемник, усыновленный им Гадриан*, поспешил отдать парфянам все сделанные им завоевания.

* Адриан.

Затруднения римлян на этом не окончились. В Палестине также собрались мятежники; во главе их стал Симон Баркохеба* ("сын Звезды"), в котором многие видели Мессию возрождающегося народа. Симон изгнал римский гарнизон из лагеря, стоявшего на месте разрушенного Иерусалима; он чеканил монету с надписью: "За свободу Иерусалима". Гадриану пришлось стянуть в Палестину войска со своей империи, и только по прошествии трех лет одолели римляне мятеж (в 135 г. после Р. X.). Победитель поступил еще суровее, чем Тит. Решено было искоренить в Палестине все, что напоминало старину. Сожгли до тысячи иудейских селений. На месте Иерусалима выстроили город на совершенно новый лад, населили его чужестранцами и назвали Капитолиной, в честь римского верховного бога Юпитера Капитолийского. Евреям под страхом немедленной смерти было воспрещено вступать на почву Палестины. С этой поры у них не было более родины**.

* Бар-Косеба, или Бар-Кохба.

** В 1948 г. на территории Палестины было создано еврейское государство Израиль.

Рим во время империи. При императорах Рим стал еще обширнее, чем во времена республики. В нем красовались огромные сооружения, каких не знали старинные греческие города. Римские архитекторы умели возводить широкие своды: при Августе был выстроен храм для всех богов, чтимых римлянами, Пантеон; его круглый свод имеет в поперечнике 20 сажен. Императоры ставили в память своих побед большие каменные триумфальные арки. В разных местах города поднимались просторные термы (бани с купальнями, гимнастическими залами и садами), занимавшие размеры целых кварталов и усадеб.

На больших площадях были выстроены базилики. Это – высокие продолговатые залы: над средней полосой залы, отделенной от боков двумя продольными рядами колонн, подымается более высокий потолок. Здания эти служили для разных целей. В них разбирались судебные дела; судья помещался на одном из краев базилики, в полукруглом выступе; к колоннам внутри примыкали обходившие все здание хоры; на них скоплялась публика, когда говорил речь знаменитый адвокат. В боковых галереях базилики располагались торговцы, внутри помещалась биржа. В эти прохладные залы, защищенные от солнца, приходили поговорить о делах, отдохнуть и поболтать о новостях.

Когда в странах кругом Средиземного моря установилась римская империя – во времена Помпея и Цезаря, – римляне резко отделялись от подвластных народов. Римлянами в то время назывались жители Италии; Италия как бы правила всеми странами у Средиземного моря.

С тех пор римляне рассеялись по разным областям, как в настоящее время англичане по колониям. Одновременно с этим многие жители провинций получили имя и права граждан. Наконец 100 лет спустя после Траяна всех свободных жителей в империи объявили римскими гражданами. Старый римский народ потерялся среди других, можно сказать, перестал существовать. Имя римлян перешло на всех, кто знал латинскую речь.

В сношениях с различными народами римляне привыкли применяться к своеобразным обычаям и законам разных стран: римские судьи приобрели большой опыт; между ними были ученые, которые умели толковать закон, юристы. Императоры окружали себя юристами; к юристам обращалось множество людей отовсюду за советом. Из законов и толкований к ним составилось обширное римское право.

Когда римские юристы времен империи рассуждали о правах людей, о том, что справедливо, они уже не держались суровых понятий старинных римлян; они применялись к пользе человека вообще, какой бы то ни было страны и какого бы то ни было происхождения. По старинным понятиям не всякий человек может быть свободным и владеть имуществом; право на свободу и на имущество, – так думали прежде, – получилось оттого, что сам человек или его предки захватили себе власть и богатство силой, оружием. Римские юристы стали учить теперь, что права людей на свободу и на владение имуществом – прирожденные права, что они происходят не от силы, а от достоинства человеческого: в этом отношении все люди равны. Это были понятия, перешедшие от греков.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: