Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Глава Пятьдесят Восьмая




 

Регенты собрались в Большом зале на втором этаже главной башни: Ишидо, Кийяма, Затаки, Ито и Оноши. Рассветное солнце отбрасывало длинные тени, запах пожара все еще висел в воздухе. Присутствовала здесь и сильно встревоженная госпожа Ошиба.

– Извините, господин генерал, я не согласен, – говорил Кийяма своим невыразительным, скрипучим голосом. – Невозможно не заметить, что госпожа Тода совершила сеппуку. Невозможно не заметить смелости моей внучки. Свидетельства госпожи Маэда и ее смерти. Смерти ста сорока семи самураев Торанаги. Ну, и того, что эта часть замка почти вся выгорела! Это нельзя оставить просто так!

– Я тоже так думаю, – заявил Затаки. Он прибыл вчера утром из Такато и, когда узнал все подробности противоборства Марико с Ишидо, втайне восхитился. – Если бы вчера мы разрешили ей уехать, как я советовал, мы не попали бы сегодня в такую ловушку.

– Все это не так страшно, как вы думаете. – Рот Ишидо превратился в одну жесткую складку, – Ошиба в этот момент возненавидела его и за неудачу, и за то, что он втянул их всех в эту историю. – Ниндзя напали только с целью грабежа.

– А добыча – это чужеземец? – насмешливо осведомился Кийяма. – Они предприняли такое нападение ради одного этого варвара?

– Почему бы и нет? Его могли потом выкупить. – Ишидо обернулся назад и посмотрел на дайме, который сидел рядом с Ито Терузуми и Затаки. – Христиане в Нагасаки много заплатили бы за него, живого или мертвого.

– Возможно, – согласился Затаки. – Чужеземцы воюют именно таким образом.

Кийяма жестко произнес:

– Вы полагаете официально, что христиане задумали и оплатили это позорное нападение?

– Я сказал, что это возможно. И это действительно возможно.

– Да, хотя и непохоже, – вмешался Ишидо, не желая открытой ссорой нарушать установившееся среди регентов равновесие сил. Он все еще был взбешен, что шпионы не предупредили его о тайном убежище Торанаги. Он не понимал, как это убежище устроили столь скрытно, что даже слухов никаких не было. – Я считаю, что ниндзя собирались просто пограбить.

– Весьма разумно, очень правильно, – поддакнул со злобным блеском в глазах Ито, маленький, средних лет человек с прекрасными, богато украшенными мечами. Хотя его, как и всех, только что подняли с постели, он был раскрашен, как женщина, зубы выкрашены черным. – Да, господин генерал. А что если ниндзя собирались требовать выкупа не в Нагасаки, а в Эдо, у господина Торанаги? Ведь он все еще его вассал?

При упоминании этого имени брови Ишидо нахмурились.

– Я думаю, нам лучше тратить время, обсуждая господина Торанагу, а не этих ниндзя. Возможно, он и отдал приказ об этом нападении. Он для этого достаточно вероломен.

– Нет, он никогда не использует ниндзя! – отрезал Затаки. – Шпионов – да, но не такую грязь! Это могли сделать купцы или иностранцы. Не господин Торанага.

Кийяма посмотрел на Затаки ненавидящим взглядом.

– Наши португальские друзья ни за что бы так не поступили, – они не стали бы вмешиваться в наши дела. Ни за что!

– Вы верите, что они или их священники тайно замышляют, с одним из даиме-христиан с Кюсю, начать войну с нехристианами – войну, поддержанную вмешательством иностранцев?

– Кто, скажите мне? У вас есть доказательства?

– Еще нет, господин Кийяма. Но уже появились слухи и когда-нибудь у меня будут доказательства. – Затаки повернулся к Ишидо. – Что нам делать с этим нападением? Как выйти из положения? – Он взглянул на Ошибу: она следила за Ишидо, затем перевела взгляд на Кийяму, и он вдруг понял, что никогда еще она не была для него так желанна… Кийяма попытался подвести итог:

– Мы все согласны в одном: очевидно, что это господин Торанага затеял поймать нас в ловушку с помощью Тода Марико-сама – как бы ни была она смела, предана долгу и достойна уважения. Смилуйся над ней, Господь Бог, и упокой ее душу. – Он расправил складки на своем безупречном кимоно. – Неужели вы не понимаете, что атаковать своего вассала таким образом просто хитрый ход господина Торанаги? О, господин Затаки, я знаю, он никогда не прибегал к услугам ниндзя. Но он очень умен, способен внушить свои идеи другим и заставить поверить, что это их собственные мысли.

– Все может быть… Но он никогда не любил ниндзя, – он слишком умен, чтобы использовать их для своих целей или поручить кому-нибудь делать это. Им же нельзя доверять! И зачем захватывать Марико-сама? Намного лучше было бы ждать и дать нам совершить эту ошибку. Мы уже попались в ловушку.

– Да, мы все еще в западне. – Кийяма взглянул на Ишидо. – Кто бы ни затеял это нападение – он совершил глупость и нисколько не помог нам.

– По-моему, господин генерал прав – все это не так серьезно, как мы думаем, – умиротворяюще произнес Ито. – Но так печально – такая некрасивая смерть для нее, бедняги.

– Это ее карма, мы здесь ни при чем, – Ишидо оглянулся на Кийяму. – Ей повезло с этой потайной комнатой, иначе эти мерзавцы захватили бы ее.

– Но они не захватили ее, господин генерал, она совершила своего рода сеппуку. Так же поступили и другие. А теперь, если мы не позволим остальным уехать, будет еще много смертей в знак протеста и мы не сможем помешать этому, – возразил Кийяма.

– Не согласен. Всем следует оставаться здесь – по крайней мере до тех пор, пока Торанага-сама не пересечет наших границ, – Ито улыбнулся. – Это будет памятный день.

– А вы думаете, он их не пересечет? – поинтересовался Затаки.

– Неважно, что я думаю, господин Затаки. Мы скоро узнаем, что он собирается делать. В любом случае это не имеет значения. Торанага должен умереть, если наследник – наследовать, – Ито посмотрел на Ишидо. – Чужеземец уже мертв, господин генерал?

Ишидо покачал головой и посмотрел на Кийяму:

– Нехорошо было бы, если бы он сейчас умер или был ранен – такой смелый мужчина…

– Я думаю, он очень вреден и чем скорее он умрет, тем лучше. Вы забыли?

– Он может быть нам полезен. Я согласен с господином Затаки и с вами – Торанага не дурак. Есть какая-то веская причина, почему Торанага так заботится о нем.

– Вы опять правы, – поддержал Ито. – Анджин-сан неплохо приспособился для варвара. Торанага совершенно прав, что сделал его самураем. – Он взглянул на Ошибу. – Когда он подарил вам цветок, госпожа, я подумал, что этот поэтический жест достоин придворного.

С этим все согласились.

– А как же то поэтическое состязание, госпожа? – вспомнил Ито.

– К сожалению, его отменили, – отвечала Ошиба.

– Совершенно верно, – подтвердил Кийяма.

– А вы решили, с чем выступать, господин? – поинтересовалась она.

– Тогда – нет, но теперь…

 

На высохшую ветвь

Вдруг буря налетела…

И лето льет тайные слезы…

 

– Пусть это послужит ее эпитафией. Она была самурай, – спокойно вымолвил Ито. – Я разделяю эти слезы лета.

– Что касается меня, – заявила Ошиба, – я бы предпочла другое окончание:

 

На высохшей ветви

Задумался снег

О мертвом молчанье зимы.

 

Но я согласна с вами, господин Ито. Я тоже думаю, что мы все разделим эти тайные слезы лета.

– Простите, госпожа, но вы не правы, – заявил Ишидо. – Слезы, конечно, будут, но прольют их Торанага и его союзники. – Он постарался побыстрее закончить собрание. – Я немедленно начну расследование по поводу нападения ниндзя. Сомневаюсь, чтобы мы когда-нибудь узнали правду. Пока из соображений безопасности, придется, к сожалению, закрыть все проходы и запретить до двадцать второго все выезды.

– Нет! – Это Оноши, последний из регентов, – прокаженный – говорил со своего специального места в другом углу комнаты: он лежал в паланкине, за плотными занавесями невидимый членам Совета. – Извините, но это как раз то, чего мы никак не должны делать. Надо разрешить выехать! Всем!

– Почему?

Голос Оноши был зол и бесстрашен.

– Во-первых, если вы это сделаете, вы унизите самую бесстрашную даму в государстве – вы опозорите госпожу Кийяму Ачико! И госпожу Маэда! Упокой, Господи, их души… Когда этот низкий поступок станет известен всем, только Бог может вообразить, как это повредит наследнику – и всем нам… если мы не проявим особой осторожности.

Ошиба почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. Год назад, когда Оноши пришел отдать дань уважения умирающему Тайко, охрана настояла на том, чтобы открыли занавески паланкина – вдруг там спрятано оружие! Она увидела его тогда: обезображенное лицо, без носа и ушей, все в струпьях, горящие глаза фанатика… обрубок левой руки и здоровая правая, сжимающая короткий боевой меч. Ошиба молилась, чтобы ни она, ни ее Яэмон не заразились проказой… Ей тоже хотелось поскорее закончить это собрание – она уже решила, что делать: с Торанагой, с Ишидо…

– Во-вторых, – продолжал Оноши, – если вы используете эту грязную атаку как повод, чтобы держать их всех здесь, вы тем самым покажете, что никогда и не собирались их отпустить, хотя и дали одно письменное разрешение. В-третьих…

Ишидо прервал его:

– Весь Совет согласился дать им пропуска!

– Извините, весь Совет согласился с разумным предложением госпожи Ошибы предоставить пропуска, подразумевая, как и она, что уехать удастся немногим и, даже если они уедут, возможны всякие задержки.

– Вы считаете, что женщинам Торанаги и Тода Марико не следовало уезжать, а остальным – следовать их примеру?

– То, что случилось с этими женщинами, ни на йоту не отклонило господина Торанагу от его цели. А нам теперь следует позаботиться о своих союзниках! Без атаки ниндзя и трех сеппуку все это было бы просто вздором!

– Я не согласен.

– Итак, третье, и последнее: если сейчас, после того, о чем публично объявила госпожа Эцу, вы не разрешите всем уехать, то убедите всех дайме, что отдали приказ об этом нападении – хотя и не публично. Мы все тогда рискуем разделить судьбу этих женщин, – вот уж будет слез…

– Мне нет необходимости полагаться на ниндзя.

– Разумеется. – Голос Оноши звучал ядовито. – Этого не сделал ни я, ни кто-нибудь другой из здесь присутствующих. Но мой долг – вам напомнить: есть двести шестьдесят четыре дайме; сила наследника – в союзе, вероятно, сотен двух из них. Наследник не может и предположить, что вы, самый верный его знаменосец и главнокомандующий, виновны в использовании таких грязных методов и таких чудовищно неудачных нападений.

– Вы утверждаете, что я приказал совершить это нападение?

– Конечно, нет, прошу меня извинить. Я сказал только, что вы будете признаны не выполняющим свои обязательства, если не дадите всем им уехать.

– Кто-нибудь еще здесь думает, что это я устроил это нападение?! – Никто не принял вызова Ишидо в открытую – доказательств не было: он благоразумно не советовался ни с кем, даже с Кийямой и Ошибой, выражал свои намерения только туманными намеками. Хотя все знали и все одинаково недовольны были тем, что он имел глупость потерпеть неудачу, – все кроме Затаки. Однако Ишидо был пока хозяином Осаки и распоряжался сокровищами Тайко – его нельзя сместить или еще как-то затронуть.

– Прекрасно. – Ишидо ничего другого и не ожидал. – Ниндзя напали с целью грабежа. По поводу пропусков мы проголосуем. Я голосую за то, чтобы их отобрать.

– Я не согласен, – заявил Затаки.

– Простите, но я тоже против, – присоединился Оноши. Ито покраснел под их внимательными взглядами.

– Я должен согласиться с господином Оноши… В то же самое время… ну… трудно сказать…

– Голосуйте! – мрачно потребовал Ишидо.

– Я согласен с вами, господин генерал.

Кийяма высказался последним:

– Простите, я не согласен.

– Это решено, – подхватил Оноши. – Но я солидарен с вами в том, господин генерал, что у нас есть и другие срочные проблемы. Надо знать, что будет делать теперь господин Торанага. Как вы считаете?

Ишидо уставился на Кийяму, лицо его было неподвижно.

– А вы что думаете?

Кийяма пытался выбросить из головы все страхи, ненависть, злобу, беспокойство… Надо собраться с духом и сделать окончательный выбор – Ишидо или Торанага… Пришло время этого решения! Он живо вспомнил, как Марико говорила об измене Оноши, предательстве Ишидо, и что у Торанаги есть доказательства… О чужеземце и его корабле… О том, что может случиться с наследником и с церковью, если во главе государства окажется Торанага… Что может случиться с их законом, если страной станут править святые отцы… Наплывали и другие мысли… Почему отец-инспектор так беспокоился об еретике и его корабле, о том, что случится, если Черный Корабль будет захвачен… А вот адмирал убежден, что Анджин-сан – порождение сатаны. И правда – как он заколдовал Марико и Родригеса…

«Бедная Марико, – печально думал Кийяма. – Умереть таким образом после стольких страданий, без причастия, без последних обрядов, без священника… Лишиться бесконечного Божьего милосердия… Мадонна сжалится над ней… Так много слез лета…

А Ачико! Намеренно ли убил ее вожак ниндзя или это просто еще одно убийство? Как смело она бросилась в атаку, не испугалась… Бедное дитя! Почему чужеземец все еще жив? Почему ниндзя не убил его? Если это грязное нападение задумано Ишидо, ему приказали бы убить и его. Ишидо должно быть стыдно, что у них ничего не получилось… Такая неудача! Но как мужественна Марико, как умна, заманив нас в свою западню!

И чужеземец! Будь я на его месте, никогда не сумел бы задержать ниндзя, проявить столько мужества… Защитить Марико от ужасного, позорного плена… И Киритсубо, Сазуко, госпожу Эцу и даже Ачико… Если бы не чужеземец и не это тайное убежище, госпожа Марико была бы захвачена… Вместе с остальными… Как самурай я должен засвидетельствовать Анджин-сану свое почтение – он истинный самурай!

Боже, прости мне то, что я не стал помощником Марико при сеппуку, как того требовал мой христианский долг! Еретик помог ей и возвысил ее, как Иисус Христос помог и возвысил других! Еретик, а не я! Я предал ее… Кто же из нас христианин? Не знаю… Но все равно – он должен умереть…»

– А как быть с Торанагой, господин Кийяма? – упорствовал Ишидо, уставившись на него. – С нашим врагом?

– А как быть с Кванто? – Кийяма в свою очередь внимательно следил за Ишидо.

– Когда Торанага будет уничтожен, предлагаю отдать Кванто одному из регентов.

– Кому же?

– Вам, – успокоил его Ишидо. – Или, может быть, Затаки, господину Синано.

Кийяма считал это правильным: Затаки очень нужен, пока жив Торанага; Ишидо уже говорил ему, что Затаки просит отдать ему Кванто за союз с Ишидо. Вдвоем они пришли к решению пообещать это Затаки, но каждый знал, что это только пустые посулы. Оба согласны: при первом удобном случае Затаки за такую дерзость лишится не только провинции – жизни.

– Вряд ли я заслуживаю такой чести. – Кийяма пытался потихоньку сообразить, кто здесь за него, а кто против. Оноши не скрыл своего неодобрения:

– Это предложение, конечно, ценно, достойно обсуждения, но на будущее. А вот что собирается делать сегодняшний властелин Кванто?

Ишидо все еще не сводил взора с Кийямы.

– Ваше слово, господин Кийяма.

Кийяма чувствовал враждебность Затаки, хотя лицо его врага ничего не отражало. «Двое против меня, – подумал он. – И Ошиба, хотя она не голосует. Ито проголосует по указке Ишидо, так что я выигрываю – если Ишидо действительно имеет в виду то, что говорит. А так ли это?» – спросил он себя, всматриваясь в непроницаемое, с жестким выражением лицо сидящего перед ним и пытаясь определить, правду ли он говорит. Наконец он решился:

– Господин Торанага никогда не приедет в Осаку.

– Тогда он изолирован, объявлен вне закона и для подписи Возвышенного уже заготовлено императорское предложение совершить сеппуку! И это конец Торанага и всей его династии! Навсегда! – Ишидо, казалось, добился своего.

– Если Сын Неба прибудет в Осаку, – вставил Кийяма.

– Что-о?

Кийяма предпочитал все же иметь Ишидо союзником, а не врагом, но это не значит, что он не предусмотрел всех возможностей…

– Господин Торанага хитрейший из людей. Думаю, он достаточно хитер, даже чтобы расстроить прибытие Возвышенного.

– Это невозможно!

– А что если визит будет отложен? – Кийяма внезапно обрадовала растерянность Ишидо, – он ненавидел его за неудачу.

– Сын Неба будет здесь, как запланировано!

– А если Сын Неба не приедет?

– Говорю вам – он прибудет!

– А если нет?

– Но как может господин Торанага этого добиться? – усомнилась Ошиба.

– Не знаю… Но если Возвышенный захочет, к примеру, отложить свой визит на месяц… мы ничего не сможем сделать. Ведь Торанага не последний мастер устраивать всякие такие подрывные штуки… Он на все способен – даже плести интриги против Сына Неба.

Наступило мертвое молчание – всех охватил ужас при мысли об этом и о возможных последствиях…

– Прошу меня простить, но… какой же тогда выход? – Ошиба ждала ответа от всех этих мужчин.

– Война! – решительно произнес Кийяма. – Мы мобилизуемся сегодня – тайком! Мы ждем, пока визит будет отложен, – первый сигнал, что Торанага плетет интриги против самого Высочайшего. В тот же день мы выступаем на Кванто – прямо во время сезона дождей.

Внезапно начал дрожать пол. Первый, слабый толчок, всего несколько мгновений – и застонали все балки… Толчки продолжались, все сильнее, сильнее… Трещина в каменной стене поползла вверх… Поднялась пыль, стропила и брусья затрещали, с крыши посыпалась черепица…

Ошиба чувствовала слабость и тошноту… Быть может, ее карма – быть похороненной под камнями?.. Она встала, согнувшись, на дрожащем полу, и ждала… Как и все в замке, в городе, на кораблях в гавани, ждала, когда обрушится удар. Но нет, дрожание прекратилось… Жизнь возобновляется! Радость жизни овладела ими снова, их смех эхом отозвался по всему замку… На этот раз – в это время, в этот час, в этот день – гибель их миновала…

– Сигата га наи… – Ишидо все еще дрожал.

– О, все кончилось. – Радость обрушилась на Ошибу.

– Давайте проголосуем, – почти дружески предложил Ишидо, счастливый, что жив. – Я голосую за войну!

– И я!

– И я!

– И я!

– И я!

 

* * *

 

Придя в сознание, Блэксорн услышал, что Марико мертва, узнал, как она умерла и почему… Он лежал на футонах, охраняемый серыми, над ним нависал бревенчатый потолок. Вдруг в глаза ударил ослепительный солнечный свет, – тишина показалась зловещей. Первый из больших страхов покинул его.

– Я вижу!

Доктор улыбнулся и что-то сказал, но Блэксорн его не услышал… Он попробовал встать, но почувствовал такую боль, что сразу ослеп, в ушах зашумело… Во рту все еще стоял кислый вкус пороха, все тело ломило от боли… На мгновение он снова потерял сознание, потом почувствовал, как чьи-то заботливые руки поднимают ему голову, подносят ко рту чашку… горько-сладкий травяной настой с привкусом жасмина устранил неприятное ощущение пороха во рту… Блэксорн заставил себя открыть глаза. Доктор опять что-то сказал, и опять он не услышал… Снова навалился ужас, но он отогнал его… Он вспомнил взрыв, увидел ее мертвой и как он, не имея на то права, давал ей перед смертью отпущение грехов… Усилием воли Блэксорн заставил себя переключиться на другой взрыв – когда он был выброшен за борт, а Альбану Карадоку оторвало ноги… Точно такой же стоял звон в ушах, та же боль и глухота… слух вернулся только через несколько дней…

«Не стоит тревожиться, – успокоил он себя. – Пока еще рано…» Блэксорн заметил тень от солнца и обратил внимание на характер освещения. «Раннее утро… – догадался он, – Слава Богу, зрение не пострадало…» Губы у доктора шевелились, но сквозь звон в ушах Блэксорну не пробивалось ни единого слова. Он осторожно ощупал лицо, рот, челюсти… Боли не чувствовалось, ран не было… Проверил шею, руки, грудь… Все в порядке… Заставил руки опуститься ниже, под набедренную повязку, – о счастье: жив, не изуродован! А ведь могло случиться то же, что с бедным Альбаном Карадоком… Мгновение он лежал, собираясь с силами, с ужасной головной болью… Потом ощупал ступни, голени… Целы! Тогда он осторожно положил руки на уши и надавил, приоткрыл рот, сглотнул и слегка зевнул, пытаясь прочистить уши, но боль только увеличилась. «Потерпи дня полтора! – приказал он себе. – И в десять раз больше – если потребуется! И потом – пока не перестанешь бояться! Вот доктор, он меня все ощупывает, губы его шевелятся…»

– Прошу прощения, но я не слышу, – спокойно сказал Блэксорн, – только собственные слова раздавались у него в голове.

Доктор кивнул и продолжал что-то говорить. Теперь Блэксорну удалось разобрать по губам: «Я вас понял. Пожалуйста, постарайтесь сейчас уснуть». Но Блэксорн знал, что спать ему не следует, – он должен составить план. Ему надо встать и поехать из Осаки в Нагасаки – набирать там артиллеристов и моряков, чтобы захватить Черный Корабль. Думать больше не о чем, вспоминать нечего… Больше нет причин играть в самурая или вообще в японца… Теперь он освободился, все долги и друзья исчезли – она погибла…

Снова он поднял голову – и снова почувствовал ослепляющую боль. Справился с ней, сел… Комната кружилась… Смутно вспомнился сон: он снова в Анджиро, землетрясение, земля качается… Он бросается в трещину – спасти Торанагу и ее, Марико, прежде чем земля проглотит их. Он все еще чувствует холодную липкую влажность, ощущает запах смерти, струящийся из трещины… А огромный, чудовищный Торанага, до сих пор смеется в его снах…

Блэксорн заставил глаза видеть, комната перестала вращаться, тошнота почти прошла…

– Ча, дозо, – попросил он, снова почувствовав во рту запах пороха.

Чьи-то руки помогли ему напиться… Он вытянул свои руки, и ему помогли встать… Один он бы упал… Тело Блэксорна представляло собой один большой ушиб… Но теперь он удостоверился, что ничего не сломано, нет сильных внутренних повреждений – разве что уши… Отдых, массаж и время вылечат его… Ему повезло, опять повезло – ни слепота, ни уродство не грозят ему, он будет жить! Серые помогли ему снова сесть, потом лечь… Он лежал, казалось, так недолго… а солнце за это время успело передвинуться на целых девяносто градусов. «Интересно… – подумал он, измерив высоту тени и не поняв, что проспал столько времени, – Я мог бы поклясться, что только что рассвело… Глаза сыграли со мной злую шутку. Ведь уже почти полдень…» Он опять вспомнил Альбана Карадока и снова ощупал себя… Кто-то дотронулся до него, Блэксорн поднял глаза: смотрящий на него сверху вниз, что-то говорит…

– Извините, – медленно начал Блэксорн. – Я не слышу вас, Ябу-сан, но скоро это пройдет. Уши повреждены, понимаете меня?

Он увидел: Ябу кивнул, нахмурился, поговорил с доктором, знаками объяснил ему, что скоро вернется – пусть Блэксорн пока отдыхает, – и вышел.

– Ванну, пожалуйста, и массаж, – попросил Блэксорн. Его подняли и повели… Он то спал, то с наслаждением барахтался в воде, пока теплые заботливые пальцы прощупывали все его тело, втирали благовонные масла… И все это время обдумывал, что ему делать дальше… Потом опять уснул. Пока он спал, пришли серые, подняли его и перенесли в дальние помещения главной башни замка. Он так и не проснулся, одурманенный усталостью и лекарствами…

– Теперь он будет безопасности, госпожа, – сказал Ишидо

– От Кийямы?

– От всех христиан, – Ишидо сделал знак охране быть особенно бдительной и вышел из комнаты в прихожую, потом в сад, освещенный солнцем.

– Ачико была убита потому же? За то, что она христианка?

Ишидо отдал приказ убить Ачико в надежде, что ее дед, Кийяма, убьет Блэксорна.

– Не имею представления, – был его ответ.

– Они держатся вместе, как пчелы в рою. Как можно исповедовать такую нелепую религию?

– Скоро их всех выгонят.

– Каким образом, господин генерал? Как вы добьетесь этого – ведь очень многое зависит от их доброй воли?

– Обещаниями – пока не покончим с Торанагой. Потом один за другим они будут уничтожены. Мы будем разделять и властвовать… Разве не так делал Торанага, не так поступал господин Тайко? Кийяме нужен Кванто. Ради Кванто он будет делать все, что ни прикажу. Оноши? Кто знает, чего хочет этот сумасшедший… Кроме как плюнуть перед смертью на головы Торанаги и Кийямы.

– А если Кийяма узнает о вашем обещании Оноши – отдать ему все земли Кийямы? А если вы сдержите свое обещание Затаки, а не ему?

– Ложь, госпожа, распространяется врагами. – Ишидо значительно посмотрел на нее, – Оноши хочет голову Кийямы. Кийяма хочет Кванто. То же самое хочет и Затаки.

– А вы, господин генерал? Что вы хотите?

– Прежде всего – чтобы наследник уверенно дожил до пятнадцати лет, а потом стал править государством. Надежно обезопасить вас на это время. Больше ничего.

– Ничего?

– Нет, госпожа.

«Лжец», – подумала Ошиба. Сорвав две ароматные цветущие ветки, она понюхала их и протянула одну Ишидо. – Приятный запах, правда?

– Очень милый. – Ишидо принял ветку. – Благодарю вас.

– Красивые похороны получились у Ёдоко-сама. Вас следует поздравить, генерал.

– Я очень сожалею, что она умерла. – Ишидо проявил отменную вежливость. – Ее советы были всегда так ценны.

Они прошлись еще немного.

– Все уже уехали? Киритсубо, госпожа Сазуко и ее сын? – поинтересовалась Ошиба.

– Нет, они уезжают завтра. После похорон госпожи Тода. Многие уедут завтра, и это плохо.

– Простите, но какое это имеет значение? Теперь, когда мы все согласились с тем, что Торанага-сама здесь не появится?

– Я так думаю. Но это неважно, пока мы удерживаем Осакский замок. Нам нужно запастись терпением, госпожа, как предложил господин Кийяма. Будем ждать, пока не придет тот день. Тогда мы выступим.

– Зачем ждать? Разве мы не можем выступить сейчас?

– Потребуется время, чтобы собрать наших заложников.

– Сколько человек можно выставить против Торанаги?

– Триста тысяч. По крайней мере в три раза больше, чем у него.

– А мой гарнизон?

– Я оставлю в замке восемьдесят тысяч отборных солдат. Еще пятьдесят тысяч будут оборонять перевалы.

– А Затаки?

– Он предаст Торанагу. В конце концов он изменит ему.

– Вам не кажется любопытным, что господин Судару, моя сестра и все дети гостят у Токато?

– Нет. Конечно, Затаки делает вид, что ведет какие-то секретные дела со своим сводным братом. Но это только уловка, ничего более. Он предаст его.

– У него та же гнилая кровь, что и у всего этого рода. – В голосе ее слышалось отвращение. – Но я буду очень огорчена, если с моей сестрой и ее детьми что-нибудь случится.

– Я уверен, госпожа, – с ними ничего не произойдет.

– Если Затаки готов был убить собственную мать… Вы уверены, что он не предаст вас?

– Не предаст. В конечном счете – нет. Он ненавидит Торанагу сильнее, чем меня, почитает вас и больше всего на свете жаждет Кванто. – Ишидо улыбнулся, озирая возвышающиеся над ними этажи главной башни. – Пока замок у нас в руках и можно отдать ему Кванто – бояться нечего.

– Сегодня утром я испугалась… – Она поднесла к лицу ветку, быть может, наслаждение запахом поможет ей похоронить страх, все еще напоминающий о себе. – Я хотела сбежать, но потом вспомнила предсказателя…

– Ах, этого! Я о нем и забыл. – Ишидо удивился. Этот предсказатель, посол из Китая, напророчил всего… Тайко умрет в своей постели, оставив после себя здорового сына… Торанага умрет от меча в расцвете сил… Ишидо умрет очень старым, будучи самым знаменитым генералом в стране и твердо стоя на земле… Госпожа Ошиба кончит свои дни в Осакском замке, окруженная самыми благородными людьми империи, – Совсем забыл… Торанага как раз средних лет…

Ошиба почувствовала его пристальный взгляд… Бедра ее повлажнели при мысли о настоящем мужчине… он лежит на ней… входит в нее… обнимает… берет ее… впрыскивает в нее новую жизнь… Законный ребенок, не как тогда… Не забыть, как она в ужасе гадала, на кого он будет походить.

«Как ты глупа, Ошиба! – твердила она себе, пока они ходили по тенистым, благоухающим тропинкам. – Отбрось свои глупые кошмары – все, что так пугали тебя! Ты должна думать о мужчине!» Внезапно ей представилось: Торанага, а не Ишидо здесь, рядом с ней… Торанага – хозяин Осакского замка, сокровищ Тайко… Торанага – защитник наследника и главный генерал армий запада… Торанага, а не Ишидо! Тогда и проблем бы не возникло! Вместе они владели бы государством… А вот сегодня, сейчас, она поманила бы его в постель или на эту прелестную полянку… А завтра или через день они бы поженились… Но вот сейчас… что бы там ни случилось в будущем, сейчас она обладала бы мужчиной, а он – ею и наступил бы мир…» Она поднесла цветущую ветку к лицу, вдыхая сладкий, глубокий аромат… «Брось свои мечтания, Ошиба! Будь реалисткой – как Тайко… или Торанага…»

– Что вы собираетесь делать с Анджин-саном? – вдруг спросила она.

Ишидо засмеялся.

– Сохранить его. Возможно, позволить ему захватить Черный Корабль… Или использовать его, чтобы припугнуть Кийяму или Оноши, если потребуется… Они оба ненавидят его. Он – меч у их глоток… и у их грязной церкви.

– В этой шахматной игре, наследника с Торанагой, как вы сможете судить о том, чего стоит Анджин-сан, господин генерал? Заложник? Рыцарь, может быть?

– Ах, госпожа, в великой игре он только заложник. Но в игре наследника против христиан – крепость, целая крепость… Даже две.

– Вы не думаете, что эти игры пересекаются?

– Они взаимосвязаны. Но великую игру будут вести дайме против дайме, самурай – против самурая, меч – против меча. Конечно, в обеих играх вы – королева.

– Нет, господин генерал, прошу меня извинить, но не королева, – запротестовала она. Потом, чтобы почувствовать себя увереннее, переменила тему разговора: – Ходит слух, что Анджин-сан и Марико-сан были в любовной связи.

– Да-да, я тоже слышал. Вы хотите знать правду об этом?

Ошиба покачала головой:

– Невероятно…

Ишидо внимательно наблюдал за ней:

– Вы думаете, стоит опозорить ее? Сейчас? И вместе с ней – Бунтаро-сана?

– О, я вовсе ничего не имела в виду, господин генерал, ничего подобного! Просто женская глупость. Только, как сказал сегодня утром господин Кийяма, слезы лета… Печально…

– Я предпочел ваши стихи, госпожа. Обещаю вам, что слезы прольют те, кто на стороне Торанаги.

– Что касается Бунтаро-сана… В главной битве ни он, ни господин Хиро-Мацу участвовать не будут…

– Это точно?

– Нет, господин генерал, не точно, но вполне возможно.

– Вы что-нибудь можете сделать?

– Ничего, кроме как обратиться к ним с просьбой поддержать наследника – ко всем генералам Торанаги, – когда будет принято решение о битве.

– Решение уже принято: обхват с севера и с юга и потом бросок на Одавару.

– Но ведь еще не окончательно… Пока армии не стали друг против друга… Простите, а вы уверены, что это правильно – чтобы наследник вел войско?

– Армии поведу я, но наследник должен присутствовать. Тогда Торанага не сможет победить. Даже Торанага никогда не сможет атаковать знамя наследника.

– Не будет ли для наследника безопаснее остаться здесь – из-за тайных убийц… этих, из Амиды… Мы не можем рисковать его жизнью. У Торанаги длинные руки…

– Но не настолько длинные. И личное знамя наследника делает наши действия законными, а Торанаги – незаконными. Я знаю Торанагу. В конце концов, он уважает закон. Одно это приведет к тому, что его голова окажется на пике. Он мертв, госпожа! Как только он погибнет, я уничтожу христианскую церковь – всех их! Тогда вы и наследник будете в безопасности.

Ошиба медленно подняла на него глаза – в них сказанное обещание:

– Я буду молиться за вас – и за ваше благополучное возвращение…

Ему сжало грудь, – он так долго ждал этого.

– Благодарю вас, госпожа, благодарю. Он понял ее. – Я вас не подведу.

Она поклонилась и пошла по саду. «Что за дерзость! – стучало у нее в висках. – Как будто я взяла в мужья крестьянина! Теперь мне следует отказаться от Торанаги?..»

 

* * *

 

Дель Аква стоял на коленях перед молитвенником, – землетрясение не повредило алтаря, он уцелел среди обломков маленькой часовни, хотя большая часть крыши и часть одной из стен обрушились. Нетронутым осталось и окно с изумительными цветными стеклами и резная фигура Мадонны – гордость отца-инспектора.

Через сломанные балки просвечивало полуденное солнце. В саду рабочие убирали камни, что-то ремонтировали, и кроме их болтовни дель Аква слышал крики чаек с берега, ощущал запах ветра, соленый и дымный, напоенный водорослями и приправленный глиной… Это напомнило ему родной дом, большой и уютный, в его поместье в пригороде Неаполя: запахи моря, аромат лимонов и апельсинов, дух свежего, теплого хлеба, и помидоров, и чеснока, и жарящейся на углях аббаччио, до него как будто доносились голоса его матери, братьев, сестер и их детей – счастливых, радостных, греющихся под солнцем…

– О Мадонна, отпусти меня домой! – молился он. – Я слишком долго отсутствовал… Без дома и без Ватикана… Мадонна, сними с меня эту ношу! Прости меня, но я до смерти устал от японцев и Ишидо, от убийств, от сырой рыбы… от Торанаги, Кийямы, липовых христиан и от попыток сохранить твою церковь… Дай мне силы!

И защити нас от испанских епископов. Испанцы не понимают Японию и японцев. Они погубят все то, что мы начали в честь тебя. И прости твою слугу госпожу Марию, и возьми ее под свою опеку. Проследи за ней! – Он слышал – кто-то вошел в неф. Кончив молиться, он встал и повернулся.

– Прошу простить, что помешал, Ваше Святейшество. – Это был отец Солди. – Вы просили предупредить вас тотчас же, – Пришла срочная шифровка от отца Алвито. Из Мисимы. Голубь только что прилетел.

– И?..

– Он только сообщает, что сегодня увидит Торанагу. Прошлой ночью не удалось, потому что Торанага не был в Мисиме, но он собирается вернуться сегодня в полдень. Письмо датировано сегодняшним днем, отправлено на рассвете.

Дель Аква пытался скрыть разочарование, он посмотрел на облака, на море, надеясь успокоиться. Сообщения о нападении ниндзя и о смерти Марико были отправлены Алвито на рассвете, для надежности послали с двумя голубями.

– Новости от нас туда уже поступили, – добавил Солди.

– Да-да, надеюсь, что это так.

Дель Аква направился из часовни к себе в кабинет. Солди, маленькому, похожему на птичку, пришлось прилагать много усилий, чтобы приноровиться к крупным шагам отца-инспектора.

– Есть еще важные дела, Ваше Святейшество. Наши информаторы сообщают, что сегодня, сразу после рассвета, регенты решили начать войну.

Дель Аква остановился:

– Войну?

– Видимо, они поняли, что Торанага или император никогда не появятся в Осаке. Поэтому они собираются объединенными силами выступить против Кванто.

– Это точно?

– Да, Ваше Святейшество. Это война. Кийяма послал через брата Михаила сообщение, его подтверждает и другой наш источник информации. Михаил только что вернулся из замка. Голосование было анонимным.

– Когда?

– В момент, когда они поймут, что император сюда не приедет.

– Эта война никогда не прекратится. Боже, смилуйся над нами! И благослови Марико, – по крайней мере Кийяма и Оноши были предупреждены о вероломстве Торанаги.

– А что Оноши, Ваше Святейшество? Насчет его измены по отношению к Кийяме?

– У меня нет доказательств, Солди. Что-то непонятно. Не могу я поверить, что Оноши пошел на это.

– Но если это так, Ваше Святейшество?

– Именно сейчас это невозможно, даже если он и намерен так поступить. Они слишком нужны друг другу.

– Ну да, пока не потребуется делить наследство Торанаги…

– Вы не должны напоминать мне о том, как они не любят друг друга, или о том, как далеко они могут зайти, – Бог простит их обоих. – Он пошел дальше.

Солди подскочил к нему.

– Можно послать эту информацию отцу Алвито?

– Нет. Пока нет. Сначала я должен решить, что делать. Торанага узнает об этом достаточно скоро из своих источников. Бог возьмет эту землю на свое попечение и сжалится над всеми нами.

Солди открыл для отца-инспектора дверь.

– Еще известие: Совет официально отказался выдать нам тело госпожи Марии. Она будет погребена завтра, со всеми почестями, мы не приглашены.

– Этого следовало ожидать. Но это прекрасно, что они хотят почтить ее память таким образом. Пошлите одного из наших людей принести часть ее праха – это они разрешат. Прах ее будет захоронен в освященной земле в Нагасаки, – Он автоматически поправил икону и сел за стол. – Я произнесу прощальную проповедь – настоящий реквием, со всеми почестями и церемониями, какие мы только сумеем совершить, – когда ее останки будут официально преданы земле. Она будет похоронена на территории собора как самая почитаемая дочь церкви. Распорядитесь об украшениях, наймите лучших художников, каллиграфов – все должно быть самое лучшее.

– Да, Ваше Святейшество.

– Ее мужество и преданность нашим святыням окажут огромное влияние на паству. Очень важно почтить ее, Солди.

– А внучка Кийямы, господин? Власти отдадут нам ее тело, он настаивал.

– Надо сразу отправить ее останки в Нагасаки. Я посоветуюсь с Кийямой о том, как он хочет устроить ее похороны.

– Вы проведете службу. Ваше Святейшество?

– Да, если меня выпустят отсюда.

– Господин Кийяма будет очень рад такой чести.

– Да, но мы должны проследить, чтобы служба по ней не отвлекла от похорон госпожи Марии. Мария очень, очень важна в политическом отношении.

– Конечно, Ваше Святейшество. Я это хорошо понимаю. Дель Аква внимательно посмотрел на своего секретаря.

– Почему вы не доверяете Оноши?

– Простите, Ваше Святейшество, – может быть, потому, что он прокаженный и пугает меня. Простите…

– Всем должно быть стыдно перед ним, Солди, он не виноват в своей болезни. У нас нет доказательств заговора.

– Все остальное, о чем нам сообщала эта дама, оказалось правдой. Почему бы и здесь…

– У нас нет доказательств, только предположения.

– Да, предположения.

Дель Аква передвинул стеклянный графин, любуясь игрой преломленных лучей.

– Когда я молился – я чувствовал запах цветущих апельсиновых деревьев, свежего хлеба… Так захотелось домой… Солди вздохнул:

– Я мечтаю об аббаччио, Ваше Святейшество, и пиццайоле, о бутылке «Лакрима-Кристи» и… Боже, прости меня, голодного из голодных! Скоро мы сможем вернуться домой, Ваше Святейшество. На следующий год. К тому времени здесь все успокоится.

– К следующему году ничего здесь не успокоится. На нас обрушится война… Она много-много навредит нам: и церкви, и нашей вере…

– Нет, Ваше Святейшество, Кюсю будет христианским, кто бы ни выиграл. – Солди своей уверенностью желал подбодрить отца-инспектора. На этом островке еще наступят хорошие времена для нашей веры. Дел и на Кюсю более чем достаточно, Ваше Святейшество. Обратить в нашу веру три миллиона душ, направлять полмиллиона верующих… А еще Нагасаки, и торговля… Они же должны как-то торговать. Ишидо и Торанага будут разрываться на куски. Но какое это имеет значение? Оба они против христианства, оба язычники и душегубы!

– Да… К сожалению, то, что происходит в Осаке и в Эдо, имеет значение и для Кюсю. Что делать, что делать? – Дель Аква старался прогнать грустные мысли. – Что с англичанином, где он теперь?

– Все еще под охраной в главной башне замка.

– Оставьте меня пока одного, мне надо подумать. Решить, что делать. Окончательно. Церковь в большой опасности. – Дель Аква выглянул из окна во двор: к входу приближался монах Перес. Солди подошел к дверям перехватить монаха. – Нет, я поговорю с ним сейчас.

– Ах, Ваше Святейшество, доброе утро, – начал монах, машинально оправляя рясу, – Вы хотели меня видеть?

– Да, Солди, сходите, пожалуйста, за письмом.

– Я слышал, ваша часовня разрушена, – заметил монах.

– Повреждена. Садитесь, пожалуйста. – Дель Аква сел у стола, на свой стул с высокой спинкой, монах расположился напротив. – Никто не пострадал, слава Богу. Через несколько дней она будет как новая. А что с вашей миссией?

– Не тронута. – Монах не скрывал своего торжества. – Вокруг нас после землетрясения столько пожаров и человеческих жертв… Но мы невредимы… Бог не оставляет нас. – Тут он таинственно добавил: – Я слышал, прошлой ночью в замке язычники перебили друг друга.

– Да, это так. В схватке была убита одна из наших знатных прихожанок, госпожа Мария.

– Ах да, мне тоже поступило сообщение. «Пожалуйста, убейте его, Ёсинака», – сказала госпожа Мария. Так началась эта кровавая баня. Я слышал, она даже сама пыталась убить нескольких человек, перед тем как совершила самоубийство.

Дель Аква вспыхнул:

– Вы ничего не понимаете в японцах после стольких лет жизни здесь! Вы даже едва говорите на их языке!

– Я понимаю, что такое ересь, глупость, убийство и вмешательство в политические дела. А на этом языческом наречье я говорю, и неплохо. И многое понимаю в этих язычниках.

– Но не в хороших манерах!

– Слово Божье этого не требует. Это Слово… Я даже понимаю в адюльтере. Что вы думаете об адюльтере и проститутках, Ваше Святейшество?

Открылась дверь, Солди предложил дель Акве письмо от папы и вышел. Отец-инспектор передал письмо монаху, торжествовавшему победу.

– Это от Его Святейшества. Прибыло вчера со специальным посланцем из Макао.

Монах стал читать папский ордер. Всем священникам всех религиозных орденов предписывалось, с формального разрешения короля Испании, посещать Японию только через Лиссабон, Гоа и Макао. Под страхом немедленной смертной казни запрещалось всем отправляться в Японию из Манилы. Последним пунктом всем священникам кроме иезуитов официально предлагалось сразу же выехать из Японии в Манилу, откуда они могли, если так желало их начальство, вернуться в Японию, но только через Лиссабон, Гоа и Макао. Монах Перес изучил печать, подпись, дату, перечитал ордер еще раз, очень внимательно… Потом язвительно усмехнулся почти бросил на стол.

– Я этому не верю!

– Это ордер Его Святейшества…

– Еще одна ересь против собратьев Бога, против нас или всех других монахов нищенствующего ордена, которые несут слово Божье язычникам. Нам навсегда закрывают Японию! Португальцы, кое-кем подстрекаемые, будут увиливать от ответа и никогда не дадут нам пропусков или виз. Если это письмо подлинное, оно только доказывает то, что мы говорим уже многие годы: иезуиты могут победить даже папу римского!

Дель Аква сдержал свой гнев.

– Вам приказано уехать! Или вы будете казнены.

– Угрозы иезуитов бессмысленны, Ваше Святейшество. Вы не говорите языком Бога, никогда не говорили и никогда не сможете. Вы не солдаты Христа! Вы служите папе, Ваше Святейшество, – человеку. Вы политики, люди земли, люди с корыстными интересами, – вашими языческими шелками, землями, властью, богатствами и влиянием… Господь наш Иисус Христос пришел на землю в обличье простого человека, он чесался и ходил босиком, от него плохо пахло. Я никогда не уеду, и братья мои тоже!

Дель Аква впервые был так резок:

– Вы уедете из Японии!

– Перед Богом клянусь – не уеду! Но здесь я в последний раз. Если захотите меня видеть, пожалуйте в нашу святую миссию – приходите: ухаживайте за бедными, больными, отверженными, как это делал Иисус Христос! Мойте им ноги, как это делал Он и спасете вашу душу, пока еще не поздно!

– Вам приказано под страхом смертной казни немедленно покинуть Японию!

– Послушайте, Ваше Святейшество, меня пока не казнили и вряд ли когда-нибудь казнят. Конечно, я приму этот документ, если он не устарел. Он же датирован шестнадцатым декабря тысяча пятьсот девяносто восьмого года – почти два года назад. Это нужно проверить, он слишком важен, чтобы принимать его так просто, – а это займет четыре года как минимум.

– Конечно, он не устарел!

– Вы не правы. Бог мне судья, я верю, что это так. Через несколько недель, самое большее через несколько месяцев у нас наконец будет архиепископ Японии. Испанский епископ! Письма, которые я получаю из Манилы, говорят, что королевское постановление ожидается с ближайшей почтой.

– Невозможно! Это территория Португалии и наша провинция!

– Была – Португалии. Была – иезуитов. Но теперь все изменилось. С помощью наших братьев и Божьего напутствия король Испании победил вашего генерала в Риме!

– Это вздор! Ложь и слухи! Ради своей бессмертной души подчинитесь распоряжениям наместника Христа!

– Я подчинюсь. Я напишу ему сегодня же, обещаю вам. Тем временем мы ждем испанского епископа, вице-короля Испании и нового капитана Черного Корабля – тоже испанца! Это оговорено в королевском указе. И у нас есть друзья на высоких постах, и они, наконец, пересилили иезуитов, раз и навсегда! Я иду с Богом, Ваше Святейшество, прощайте. – Монах Перес встал, открыл дверь и вышел.

В комнате перед кабинетом дель Аквы Солди проводил монаха взглядом и поспешил войти. Напуганный цветом лица дель Аквы, он налил немного бренди из графина.

– Ваше Святейшество?

Дель Аква покачал головой и снова невидящим взглядом уставился в пространство… За последний год от делегатов ко двору Филиппа Испанского в Мадриде доходили тревожные новости о растущем влиянии врагов общества.

– Это неправда, Ваше Святейшество, испанцы не смогут прийти сюда! Это неправда!

– Это может быть правдой, очень даже легко! Слишком легко! – Дель Аква прикоснулся к папскому ордену. – Этот папа может умереть, наш глава ордена может умереть… даже король Испании… Тем временем… – Он встал во весь свой рост. – Тем временем мы должны готовиться к худшему и делать что можем. Пошлите сразу же брата Михаила, чтобы он привел сюда Кийяму.

– Да, Ваше Святейшество. Но Кийяма никогда здесь не бывал. Вряд ли он захочет прийти сюда теперь…

– Скажите Михаилу – пусть говорит все что угодно, но он должен привести сюда Кийяму до захода солнца! Потом немедленно отправьте Мартину новости о войне, чтобы он тут же передал их Торанаге. Вы сообщите ему о деталях, но я тоже хочу отправить с ним личное сообщение. Еще: пошлите кого-нибудь – нужно, чтобы сюда пришел Феррьера.

– Да, Ваше Святейшество. Но что касается Кийямы, Михаил, конечно, не сможет…

– Скажите Михаилу – пусть прикажет ему прийти сюда! Именем Господа Бога, если потребуется! Мы – солдаты Христа, мы собираемся воевать – воевать за нашего Бога! Поторопитесь!

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных