Глава Пятьдесят Девятая 2 страница

– Я был одним из четверых… четверых крещеных японцев, посланных в Рим отцом-инспектором. Мне было тринадцать, Ураге-нох-Тадамаса – двенадцать.

– А! Теперь я вспомнил! Урага-сан говорил мне, что вы были среди них. Вы были другом Ураги-сана. Вы знаете, что он погиб?

– Да, я очень огорчился, когда узнал об этом.

– Это сделали христиане.

– Это сделали убийцы, Анджин-сан. Убийцы. Не беспокойтесь, их будут судить.

Через мгновение Блэксорн спросил:

– Как вам понравился Рим?

– Я ненавидел его. Мы все ненавидели… Все в нем… Эту еду, грязь… безобразный вид… Они там все эта – невероятно! У нас заняло восемь лет, чтобы добраться туда и вернуться обратно, и как я был благодарен Мадонне, когда наконец вернулся домой.

– А церковь? Святые отцы?

– Отвратительны. Многие из них отвратительны. Меня просто потрясли их нравы: любовницы, жадность, пышность, лицемерие, невоспитанность… У них две морали – одна для паствы, другая для пастырей. Все это было нам ненавистно… И все-таки я нашел Бога в некоторых из них, Анджин-сан. Так странно… Я нашел правду – в соборах и крыльях аркад… среди священников. – Михаил бесхитростно посмотрел на него – он был переполнен нежностью. – Правда, редко, Анджин-сан, очень редко я находил такие проблески. Но я нашел истину и Бога и знаю, что христианство – это путь к вечной жизни… прошу меня простить, католическое христианство.

– Вы видели аутодафе… инквизицию… Суды, казни ведьм?

– Я видел много ужасных вещей. Очень мало мудрых людей – большинство грешники… Самые дьявольские дела совершаются именем Бога. Но не Богом! Этот мир – юдоль слез и только подготовка к миру вечному. – Он молился про себя некоторое время, потом, набравшись силы в молитве, поднял глаза, – Даже среди еретиков могут быть хорошие люди.

– Возможно… – Блэксорну начинал нравиться этот человек.

Последний ров с водой, последние ворота – главные южные ворота, последний пункт проверки документов – и вот ему отдали бумаги. Михаил прошел под последней опускной решеткой, за ним – Блэксорн. Около замка ждали сто самураев, люди Кийямы. Он увидел распятия… Настроены они явно враждебно. Он остановился. Михаил продолжал идти. Офицер сделал знак Блэксорну выйти из ворот, он повиновался. Самураи сомкнулись за ним и вокруг него, зажав его в середине. Носильщики и торговцы на дороге расступились в стороны и кланялись, не поднимая головы, пока они не проходили. Некоторые с торжественным видом поднимали кресты, и Михаил благословлял их. Они спустились пологим склоном позади похоронной площадки – яма уже не дымилась, – пересекли мост, вошли в город и направились в сторону моря. Среди пешеходов, идущих из города, попадались серые и просто самураи; они неблагожелательно посматривали на Михаила и наверняка задирали бы его, если бы с ним не было столько самураев Кийямы.

Блэксорн шел за Михаилом. Он не боялся, хотя и не прочь был бы сбежать от них всех. Но бежать ему здесь некуда, спрятаться негде, – во всяком случае, на земле. Его единственное спасение – попасть на борт «Эразмуса», пробиться в море – с полной командой, провизией и вооружением.

– Что случилось на галере, брат?

– Я не знаю, Анджин-сан.

* * *

И вот они оказались на улицах города, выходящих к морю. Михаил завернул за угол и вышел на открытый рыбный рынок. Хорошенькие служаночки, толстые бабы, старые дамы, юноши, взрослые мужчины и дети, покупатели и продавцы – все они сначала глазели на него, потом начинали поспешно кланяться. Блэксорн шел за самураями мимо палаток, корзин, бамбуковых лотков: всевозможная рыба – пильчатые и обыкновенные креветки, омары, лангусты, – аккуратно разложенная, иногда плавающая в специальной посуде, еще сохраняла свежесть моря. «В Лондоне, – подумал он, – никогда не бывает так чисто… Ни среди тех, кто продает, ни среди того, что продается». Потом с одной стороны он увидел ряд палаток с едой, в каждой – маленькая жаровня: он сразу уловил запах печеного лангуста…

– Боже мой! – не раздумывая, он свернул в эту сторону. Самураи сразу же преградили ему путь.

– Гомен насаи, киндзиру, – заявил один из них.

– Ие! – резко ответил Блэксорн. – Ватаси табетай дес! Heх? Ватаси Анджин-сан! Hех? Я проголодался! Я, Анджин-сан!

Блэксорн начал протискиваться среди них. Старший из офицеров поспешил его остановить. Михаил быстренько вернулся к ним и стал успокаивающе объяснять что-то, попросил разрешения, и оно было неохотно дано.

– Пожалуйста, Анджин-сан, офицер говорит, что вы можете поесть, если вам хочется. Что бы вы хотели?

– Вот это, пожалуйста. – Блэксорн указал на гигантских креветок, обезглавленных и расколотых вдоль, – мясо было бело-розовым, панцирь вскрыт с большим искусством. – Вот этого. – Он не мог оторвать от них глаз. – Пожалуйста, скажите офицеру, что я не ел почти два дня и внезапно проголодался. Простите.

Продавец, старый человек с тремя зубами и обветренной кожей, в одной набедренной повязке, надулся от гордости, что выбрали его палатку, выложил на поднос пять лучших креветок с аккуратными палочками для еды, а остальные поставил подогреваться.

– Дозо, Анджин-сан!

– Домо. – Блэксорн почувствовал, как у него заныл желудок. Его мутило. Новыми деревянными палочками для еды он взял одну креветку, опустил в соус и с удовольствием съел. Ощущения изумительные…

– Брат Михаил? – предложил он, протягивая тарелку. Михаил взял одну, но только ради приличия. Офицер отказался, хотя и поблагодарил.

Блэксорн расправился со своей тарелкой и взял еще две. Он мог бы съесть и еще пару, но решил воздержаться – из приличия и потому, что не хотел перенапрягать желудок.

– Домо. – Он возвратил тарелку с обязательной вежливой отрыжкой. – Бими дес! Превосходно!

Старый продавец просиял и поклонился, все продавцы вокруг тоже поклонились, и тут Блэксорн, к своему ужасу, понял, что у него нет денег. Он покраснел.

– В чем дело? – поинтересовался Михаил.

– Я… э-э-э… у меня нет с собой денег или чего-нибудь, что можно отдать этому человеку. Вы не могли бы одолжить мне немного, пожалуйста?

– У меня нет денег, Анджин-сан. Мы не носим денег. Наступило неловкое молчание. Продавец ухмылялся, терпеливо ожидая денег. Михаил смущенно обратился к офицеру, но просьбу изложил спокойно. Офицер был взбешен поведением Блэксорна и что-то резко сказал одному из своих людей. Тот вышел вперед и красивым жестом протянул деньги. Михаил многословно поблагодарил и, красный, вспотевший, повел их дальше. Блэксорн подошел к Михаилу:

– Извините, что так получилось, но это… со мной этого никогда не было! Я первый раз покупал здесь что-нибудь для себя! У меня никогда не было денег, как ни странно это звучит, и я никогда не думал… Я никогда не пользовался здесь деньгами…

– Пожалуйста, забудьте об этом, Анджин-сан. Ничего страшного.

– Прошу вас, скажите офицеру, что я расплачусь с ним, когда попаду на корабль.

Михаил выполнил его просьбу. Некоторое время они шли молча, Блэксорн пытался на ходу определить направление. В конце улицы виднелся морской берег, спокойное и тихое под лучами солнца море. Тут он понял, куда они идут, и показал налево, на широкую улицу, которая шла с востока на запад:

– Давайте пойдем этой дорогой!

– Здесь быстрее, Анджин-сан.

– Да, но этим путем мы будем проходить через миссию иезуитов и мимо португальского корабля – лорчи. Я предпочел бы сделать круг и обойти длинным путем.

– Мне сказали идти здесь.

– Давайте пойдем другой дорогой. – Блэксорн остановился. Офицер спросил, в чем дело, Михаил объяснил. Офицер махнул рукой в ту сторону, куда предлагал пойти Михаил.

Блэксорн взвесил все последствия своего отказа: его заставят, или свяжут и понесут, или поволокут… Нет уж, лучше уступить… Он пожал плечами и зашагал… Они вышли на широкую дорогу, что вилась вдоль берега. На расстоянии в половину ри отсюда – иезуитская пристань со складами, в ста шагах дальше можно разглядеть португальский корабль. За ним, еще в ста шагах, стоит его галера. До нее еще слишком далеко и разобрать, есть ли кто на палубе, невозможно. Блэксорн поднял камушек и бросил его в море.

– Давайте немного пройдемся по берегу.

– Конечно, Анджин-сан. – Михаил сошел с дороги на песок. Блэксорн зашел в море на мелкое место, наслаждаясь его прохладой и звуками слабого прибоя.

– Славно здесь, на море, в это время…

– Ах, Анджин-сан! – Дружелюбие Михаила, казалось, прорвалось внезапно. – Много раз, прости меня. Мадонна, мне хотелось быть не священником, а просто сыном своего отца, одним из сыновей…

– Почему?

– Увести бы вас тайком, вас и ваше странное судно, в Иокогаму, в Хизен, нашу большую гавань в Сасебо. Вот там я попросил бы вас поменяться со мной – показать мне и нашим морским капитанам, как плавают по морю ваши суда, какими путями вы плаваете… В свою очередь, я предложил бы вам лучших учителей в королевстве, знатоков Бусидо, тя-но-ю, харагей, ки, медитации сасен, аранжировки цветов… всех тех особых, уникальных знаний, которыми мы обладаем.

– Вот это по мне. Почему бы нам этим не заняться?

– Сегодня – невозможно. Но вы уже многому и за столь короткое время научились… Марико-сама была прекрасным учителем. Вы достойный самурай! И вы обладаете качеством, которое так редко здесь, – непредсказуемостью. Им обладал Тайко, оно присуще также Торанаге. Видите ли, обычно мы очень предсказуемые люди.

– Вы?

– Да.

– Тогда подскажите, как мне избежать ловушки, в которую я попал.

– Простите, Анджин-сан, но это не так, – возразил Михаил.

– Я не верю в это. Как вы узнали, что мой корабль в Иокогаме?

– Это все знают.

– Да?

– О вас знают почти все – и как вы защищали господина Торанагу и госпожу Марию, госпожу Тода, – об этом хорошо известно. И все вас уважают.

– Я ничему этому не верю, – Блэксорн подобрал еще один плоский камушек и бросил его так, что он полетел, подпрыгивая, над водой.

Они продолжали идти, Блэксорн мурлыкал матросскую песню… Этот Михаил ему симпатичен… Они обошли волнолом, вставший на их пути, и снова оказались на дороге. Склады иезуитов и миссия высоко выдавались над ними на фоне краснеющего неба. Он увидел братьев в оранжевых одеждах, охраняющих арочные каменные ворота, и почувствовал их враждебность, но его это не трогало. Вот голова снова начала болеть – это хуже… Как Блэксорн и рассчитывал, Михаил сразу направился к воротам миссии. Он приготовился к тому, что им придется избить его до бессознательного состояния, прежде чем он войдет внутрь, и они заставят его сдать оружие.

– Вы только проводите меня на галеру?

– Да, Анджин-сан. – К его удивлению, Михаил сделал ему знак остановиться у ворот. – Ничего не изменилось. Мне сказали известить отца-инспектора, когда мы будем проходить здесь. Простите меня, но вам придется немного подождать.

Остановленный стражей, Блэксорн смотрел, как Михаил вошел в ворота. Он ждал, что миссия окажется концом его путешествия: сначала инквизиция и суд, потом пытки и передадут его в руки адмирала… Блэксорн посмотрел на лорчу в ста шагах от него: Феррьера и Родригес – на корме, вооруженные до зубов, моряки, тоже с оружием, толпятся на нижней палубе. За кораблем дорога к пристани изгибается, видно его галеру… У планшира стоят люди, – ему показалось, что он видит Ябу и Винка… На борту – несколько женщин… Кто это? Вокруг галеры – серые, много серых…

На лорче артиллеристы слоняются около двух небольших пушек, направленных в сторону берега, – они уже зарядили и нацелили эти пушки. Он узнал огромную тушу Пезаро, боцмана, спускающегося по сходням с группой моряков, посмотрел, куда они идут, и кровь застыла у него в жилах… На утоптанной площадке в дальнем конце пристани был установлен высокий столб, вокруг основания столба навалена целая куча дров…

– А, кормчий! Ну, как у вас дела? – Это дель Аква вышел из ворот – он кажется особенно высоким рядом с Михаилом. На этот раз отец-инспектор в рясе иезуита. «Такой рост и роскошная серо-белая борода придают ему вид библейского патриарха, инквизитора до мозга костей… внешне такого доброго…» – подумал Блэксорн. Он посмотрел в его карие глаза, – странно, что у кого-то есть такие глаза… Еще более странно, что в этих глазах, кажется, мелькнуло сочувствие… Но ни жалости, ни сострадания тут не будет – это ясно. Да он и не ждет ничего такого…

– А, отец-инспектор! – Блэксорн приветствовал его, – креветки сразу колом встали у него в желудке.

– Может быть, пройдемся?

– Почему бы и нет?

«Ну, значит, допрос будет вестись на борту, – подумал Блэксорн, отчаянно жалея, что с ним нет пистолетов. – Вам следовало бы умереть первым. Ваше Святейшество…»

– Оставайтесь здесь, Михаил, – предложил дель Аква. Он посмотрел в сторону португальского фрегата, лицо его окаменело.

Блэксорн заколебался. Михаил и самураи смотрели на него со странным выражением.

– Сайонара, Анджин-сан, – произнес Михаил. – Идите с Богом!

Блэксорн коротко кивнул и тронулся вперед между самураями, каждую секунду ожидая, что на него нападут, отнимут мечи… Но его беспрепятственно пропустили. Тогда он остановился и оглянулся с бешено бьющимся сердцем… В какой-то момент появилось искушение вытащить меч и атаковать первым… Но тогда нет никакой возможность спастись – они не станут сражаться с ним… У многих пики, так что им ничего не стоит схватить и обезоружить его, а потом связать и отнести… «Я не пойду связанным», – пообещал он себе. Единственный путь для него – вперед, а там его мечи беспомощны против пушек. Он мог бы напасть и на пушки, но ему только перебьют ноги и свяжут…

– Капитан Блэксорн, пойдемте? – окликнул дель Аква.

– Да, сейчас… Подождите минутку, пожалуйста. – Блэксорн сделал знак Михаилу. – Послушайте, брат, спускаясь к берегу, вы сказали, что я был достойный самурай…

– Да, Анджин-сан, я это сказал.

– Тогда я прошу вас об одолжении, как самурай. – Он был спокоен, но настойчив.

– О каком одолжении, Анджин-сан?

– Умереть как самурай.

– Ваша смерть не в моей власти. Она в руках Бога, Анджин-сан.

– Да, но я прошу вас об одолжении. – Блэксорн махнул рукой в сторону столба. – Это нечестно! Это подло!

В недоумении Михаил посмотрел в сторону лорчи. Потом впервые увидел столб.

– Боже мой…

– Капитан Блэксорн, пойдемте, пожалуйста, – позвал его дель Аква.

Блэксорн попросил, еще более настойчиво:

– Объясните офицеру. У него здесь достаточно самураев, чтобы он мог настоять на этом. Объясните ему. Вы были в Европе. Вы знаете, как это там происходит. Я ведь немногого прошу, правда? Пожалуйста, я же самурай! Один из них может быть мне помощником.

– Я… я спрошу. – Михаил вернулся к офицеру и стал переговариваться с ним негромко, но настойчиво.

Блэксорн сконцентрировал свое внимание на корабле – ему пришлось немного пройти вперед. Дель Аква ждал его. Впереди Блэксорн увидел Феррьеру, с гордым видом спускающегося с полуюта на главную палубу, – за поясом пистолеты, на боку рапира. Родригес следит за ним, держа правую руку на длинноствольном дуэльном пистолете. Пезаро и десять других моряков уже стояли на пристани, опираясь на мушкеты с при-мкнутыми штыками. Тень от столба передвинулась и теперь тянулась в его сторону.

– О, Боже! Мне бы пару пистолетов и десяток моряков с одной пушкой… – подумал он, глядя, как неотвратимо сокращается расстояние, – О Боже, не дай мне пережить такой позор!..

– Добрый вечер, Ваше Святейшество. – Феррьера не спускал глаз с Блэксорна. – А, вот и англичанин…

– Добрый вечер, адмирал. – Дель Аква сердито посмотрел на столб. – Это ваша идея?

– Да, Ваше Святейшество.

– Возвращайтесь на борт своего корабля!

– Это военное мероприятие,

– Отправляйтесь на борт!

– Нет! Пезаро! – Пезаро со своей командой тут же выступил вперед и направился к Блэксорну. Феррьера выхватил пистолет. – Ну, англичанин, вот мы и встретились снова…

– Меня это как раз меньше всего радует, – Блэксорн вытащил меч. Он неловко держал его двумя руками, сломанная рукоятка царапала руку.

– Сегодня ты будешь радоваться в аду! – хрипло проворчал Феррьера.

– Если у вас есть хоть капля мужества, вы будете сражаться со мной – один на один. Но вы не мужчина, – вы трус, испанский трус и кастрат!

– Разоружить его! – приказал Феррьера.

Тут же вперед вышли десять матросов, наставив штыки на уровне груди. Блэксорн попробовал отступить назад, но он был уже окружен, байонеты нацелились ему в ноги. Блэксорн замахнулся на нападающего мечом, но в это время его атаковали сзади… Дель Аква вышел из себя:

– Опустите ружья! Именем Бога, – я приказываю вам опустить ружья!

Моряки остановились в замешательстве… Все мушкеты были направлены на Блэксорна… Он беспомощно стоял на берегу бухты, высоко подняв меч.

– Отойдите, все отойдите! – приказал дель Аква. – Назад! Богом заклинаю, отойдите! Люди вы или звери? Феррьера заявил:

– Мне нужен этот человек!

– Я уже говорил вам, чтобы вы не смели его трогать! Ни вчера, ни сегодня! Вы слышите? Боже, дай мне терпение! Прикажите вашим людям подняться на борт!

– Я приказываю вам повернуться и уйти!

– Вы приказываете мне?

– Да, я приказываю вам! Я адмирал, губернатор Макао, главнокомандующий войск Португалии в Азии! Этот человек угрожает государству, церкви, Черному Кораблю и Макао!

– Ей-богу, я уничтожу вас и всю вашу команду, если вы тронете этого человека! Вы поняли? – Дель Аква повернулся к мушкетерам, которые в испуге отошли назад – все, кроме Пезаро: он с вызывающим видом стоял на том же месте, небрежно держа в руке пистолет, и явно ждал, что сделает Феррьера. – Отправляйтесь на корабль и уступите дорогу!

– Вы ведете себя неправильно! – взорвался Феррьера. – Он опасен! Я военный главнокомандующий в Азии, и я заявляю…

– Это дело церкви, а не военное!

Блэксорн застыл в оцепенении, не способный думать и видеть… голова разрывалась от боли… Все происходило так быстро – то он под стражей, то нет, то его выдают инквизиции, то спасают, то снова выдают… То главный инквизитор защищает его… Все потеряло смысл…

Феррьера кричал:

– Я еще раз вас предупреждаю! Бог мне судья, – но вы делаете ошибку! Я сообщу об этом в Лиссабон!

– Хорошо! А пока прикажите вашим людям подняться на борт, или я лишу вас командования Черным Кораблем!

– Вы не имеете такого права!

– Если вы не прикажете вашим людям подняться на борт и разоружите англичанина, я распоряжусь вас уничтожить – и всех, кто у вас под началом, и всю команду – и прокляну вас и всех, кто у вас служит! Именем Бога!

– Клянусь Мадонной!.. – Феррьера вдруг остановился. За себя он не боялся, но под угрозой – его Черный Корабль… Если сейчас он не повинуется священнику, большая часть команды разбежится… Какое-то время он размышлял, не подстрелить ли священника… Но это не снимет с него проклятия. Ладно, он уступит…

– Всем возвращаться на борт, всем! Уходите! Люди его послушно разошлись, – гнев священника миновал их, и слава Богу! Блэксорн видел все как в тумане… Цела ли еще его голова?.. В суматохе все забыли о Пезаро… Он поднял пистолет и прицелился… Мгновение – и дель Аква, заметив это, бросился вперед и закрыл Блэксорна своим телом… Пезаро уже нажимал на курок… и в этот момент его пронзило несколько стрел… Пистолет выстрелил, не причинив никому вреда… Пезаро рухнул на землю с криком боли и ярости… Блэксорн обернулся: шестеро лучников Кийямы приготовили новые стрелы, рядом с ними стоит Михаил. Офицер что-то хрипло проговорил… Пезаро издал последний стон, конечности его дернулись… он отдал Богу душу.

Михаил, весь дрожа, первым заговорил в наступившей тьме:

– Офицер говорит: извините, но он боялся за жизнь отца-инспектора. – Михаил просил Бога простить его за то, что он дал сигнал стрелять. «Пезаро был предупрежден, – доказывал он себе. – Это мой долг – следить, чтобы приказы отца-инспектора выполнялись… чтобы его жизни ничто не угрожало… чтобы убийцы были наказаны и никто не пострадал!»

Дель Аква стал на колени у трупа Пезаро, осенил его крестом и прочитал молитву. Португальцы, стоявшие вокруг него, с ненавистью следили за самураями, страстно желая расправиться с этими убийцами… Самураи Кийямы, остававшиеся до этого у ворот миссии, спешили к ним… Масса серых устремилась сюда от галеры, пытаясь выяснить, что происходит на берегу бухты.

Феррьера, несмотря на слепящую его ярость, понимал: вступить в схватку прямо здесь и сейчас – невозможно!

– Всем подняться на борт! Забрать Пезаро! Высадившаяся на берег команда неохотно начала выполнять приказание.

Блэксорн опустил меч, но не убрал в ножны… Он ждал, ошеломленный, ожидая подвоха… Вот сейчас его схватят и потащат на борт корабля… На юте Родригес распорядился:

– Занять боевые места! Осторожно, Бога ради! – Его люди кинулись на боевые позиции. – Прикрывать адмирала! Приготовить баркас!

Дель Аква повернулся к Феррьере, вызывающе стоявшему у сходен, готовясь защищать свой корабль:

– Вы виновны в смерти этого человека! – выкрикнул отец-инспектор. – Ваша фанатичная мстительность, ваше…

– Прежде чем вы при всех скажете что-нибудь, о чем после пожалеете, я советовал бы вам подумать! – прервал его Феррьера. – Я выполнил ваш приказ, хотя и знаю: вы делаете ужасную ошибку! Вы слышали приказ всем моим людям вернуться на корабль! Пезаро не послушался вас, а не меня! Ответственность – на вас… Если вообще кто-то виноват… Вы не дали ему и всем нам выполнить наш долг! Этот англичанин – наш враг! Это военный вопрос! Я сообщу в Лиссабон. – Теперь ему оставалось проверить готовность корабля к бою, выяснить, сколько самураев к ним приближаются.

Родригес подошел к сходням главной палубы.

– Адмирал, я не смогу выйти в море при таком ветре и приливе.

– Приготовьте баркас, чтобы нас вывезти, если потребуется!

– Уже готовится.

Феррьера закричал морякам, несущим Пезаро:

– Быстрее, быстрее!

Все поднялись на борт. Пушки готовы, каждый положил около себя по два заряженных мушкета. Слева и справа на пристань подтягивались самураи, но никто не пытался вмешаться.

С палубы Феррьера угрожающе заявил Михаилу:

– Скажи им, чтобы они разошлись! Им здесь нечего делать! Произошла ошибка, очень жаль… Они были правы, стреляя в боцмана… Скажи им, чтобы они разошлись! – Бог видит, как тяжко просить об этом, но он почти физически чувствовал запах опасности и ничего не мог сделать – только отступить…

Михаил подчинился. Офицеры не тронулись с места.

– Вам лучше уйти. Ваше Святейшество, – горько сказал Феррьера. – Но это не последняя встреча – вы еще пожалеете, что спасли его!

Дель Аква тоже понимал – тучи вокруг них сгущаются, но его это не беспокоило. Он осенил себя крестным знамением, прочитал краткую молитву…

– Пойдемте, кормчий.

– Почему вы позволяете мне уйти? – Блэксорн не осмеливался верить, боль в голове усилилась… – Почему? Не понимаю…

– Я тоже! – крикнул Феррьера. – Мне хотелось бы знать настоящую причину, Ваше Святейшество. Разве он не угрожает нам и церкви?

Дель Аква спокойно смотрел на него. «Угрожает, да, – хотелось сказать ему. Снять выражение высокомерия с лица этого щеголя… – Но еще большая угроза – немедленная война… Как мне выиграть время для нас и еще пятидесяти рейсов Черного Корабля? Кого выбрать – Торанагу или Ишидо? Вы ничего не смыслите в наших проблемах, Феррьера… В том, с какими препятствиями мы сталкиваемся… Сколь деликатно наше положение здесь… Какие опасности нас подстерегают….»

Вчера дель Аква в беседе с Кийямой использовал Михаила как переводчика, не доверяя своему знанию японского языка – хотя владел им очень хорошо.

– Пожалуйста, подумайте еще, господин Кийяма, – просил он дайме. – Я предлагаю вам в этой ситуации сделать ставку на Торанагу.

– Это недопустимое вмешательство в дела Японии, оно выходит за пределы ваших полномочий. К тому же чужеземец должен умереть.

Дель Аква приложил все свое дипломатическое искусство, но Кийяма был непреклонен и отказался подумать или изменить свою позицию. Сегодня утром, когда он пошел к Кийяме сообщить, что благодаря воле Божьей англичанин нейтрализован, появился проблеск надежды.

– Я все же подумал о том, что вы вчера сказали, – заявил ему Кийяма. – Я не буду вступать в союз с Торанагой. С сегодняшнего дня и до главной битвы я буду следить за обоими соперниками и сделаю выбор в нужный момент. Я согласен отпустить этого чужеземца… не потому, что вы меня об этом попросили, а из-за госпожи Марико, чтобы почтить ее память… и потому, что Анджин-сан – самурай…

Феррьера все еще ждал он него ответа…

– Желаю вам безопасного плавания, адмирал, помоги вам Бог! Кормчий, я провожу вас на галеру… Как вы себя чувствуете?

– У меня… моя голова… Я думаю, все из-за этого взрыва… Вы действительно разрешаете мне уйти? Почему?

– Из-за госпожи Марии, госпожи Марико, – она просила меня поберечь вас, – Дель Аква направился к галере.

– Но это не причина! Вы бы не сделали этого только по ее просьбе.

– Тут я с ним согласен… – пробормотал Феррьера. – Ваше Святейшество, почему не сказать ему всю правду?

Дель Аква не остановился… Блэксорн направился вслед за ним, но старался не поворачиваться к кораблю спиной – он все еще ожидал подвоха…

– Не заботьтесь об этом! – бросил он Феррьере. – Вы же знаете, я все равно уничтожу вас! Я захвачу ваш Черный Корабль!

Феррьера презрительно захохотал:

– Это каким же образом, англичанин? У тебя нет корабля!

– Что вы имеете в виду?

– У тебя нет корабля! Он погиб! А то я не дал бы тебе уйти, как бы там ни угрожал мне Его Святейшество!

– Это неправда!..

Сквозь туман в голове Блэксорн слышал, как Феррьера повторил это еще раз и захохотал еще громче… Еще что-то о несчастном случае и воле Божьей… И что корабль сгорел полностью… Ему теперь никогда не удастся навредить Черному Кораблю. Хотя он не перестал быть врагом, – он еретик и все еще угроза для веры… Блэксорн разглядел жалость на лице Родригеса, почуял, как его губы шепчут:

– Да, англичанин, это правда…

«Нет, нет! – кричало у него внутри. – Это не может быть правдой!»

И тут отец-инспектор, с расстояния в тысячи лиг, произнес:

– Я получил утром письмо от отца Алвито. Это произошло во время землетрясения… Приливная волна…

Но Блэксорн уже не слушал… «Твой корабль погиб! Ты позволил ему погибнуть! Твой корабль мертв! У тебя нет корабля… нет корабля… нет корабля…»

– Это неправда! Вы лжете! Мой корабль в безопасности, он в гавани, его охраняют четыре тысячи самураев! Он не может пострадать!

– Если только на то не будет воли Господа! – раздались чьи-то слова.

Инквизитор продолжал:

– Приливная волна наклонила ваш корабль… Говорят, что лампы на палубе опрокинулись, огонь распространился… Ваше судно сгорело…

– Ложь! А палубная вахта? Там всегда стоит вахтенный! Это невозможно! – закричал Блэксорн… Но он уже понял, что ценой его жизни был его корабль…

– Ты списан на берег, кормчий! – глумился Феррьера. – Ты теперь на якоре! Останешься здесь на всю жизнь, тебе никогда не дадут пропуска на наши корабли! Ты навеки останешься здесь, на берегу!

Это продолжалось без конца… Он стал тонуть… Потом глаза его прояснились… Он услышал крики чаек, почуял запах мусора на берегу, увидел Феррьеру, увидел всех своих врагов и понял: все это ложь… Ложь, чтобы вывести его из равновесия… Он понял это очень четко и решил, что священник тоже участвует в этом заговоре.

– Черт бы тебя побрал! – закричал он и бросился на Феррьеру, высоко подняв меч… Но этот бросок он совершил только в мыслях… Он не успел… Его легко остановили и отобрали мечи… Он идет между двумя серыми, среди всей собравшейся толпы… Так его довели до сходен галеры, вернули мечи и дали возможность двигаться самому.

Он едва видел, почти не слышал… Мозг едва что-то соображал сквозь заполнившую его боль… Конечно, это уловка, чтобы свести его с ума, и они бы преуспели, если бы он поддался… «Боже, помоги мне! – взмолился он. – Кто-нибудь, помогите мне!». Вдруг рядом с ним оказались Ябу, Винк, его вассалы… Он не мог уже разобрать, на каких языках с ним говорили… Его проводили на борт… Кири, Сазуко… Ребенок плачет на руках у няньки… На палубе толпятся остатки самураев в коричневой форме, гребцы, моряки… Ябу и Винк что-то говорят ему… Чтобы сосредоточиться, ему потребовалось много времени…

– Кормчий, ради Бога, объясните, почему они дали вам уйти?

– Я… они… – он не мог сказать ни слова.

Вот он на полуюте, и Ябу командует капитану немедленно выходить в море, прежде чем Ишидо передумает отпустить их всех… Прежде чем серые на пристани передумают… Он приказывает капитану полным ходом идти в Нагасаки… Кири говорит:

– Простите, Ябу-сама, сначала в Эдо, нам надо в Эдо… Небольшое суденышко легко несется на веслах от верфи, против приливного течения и ветра, и выходит на большую воду… Чайки кричат им вслед… Блэксорн наконец справился со своим оцепенением настолько, что смог связно произнести:

– Нет, извините! Давайте в Иокогаму! Нужно попасть в Иокогаму!

– Сначала отправим людей в Нагасаки, Анджин-сан, вы меня понимаете? Это важно. Сначала людей. У нас есть план. – Это Ябу.

– Нет, плывем в Иокогаму. Мой корабль… Мой корабль в опасности…

– В какой опасности? – требует ответа Ябу.

– Христиане говорят… говорят – он сгорел!

– Что?

– Ради Бога, кормчий, это не ошибка? – кричит Винк. Блэксорн дрожащей рукой показывает на лорчу:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: