Жизнеописание и песни Друкпы Кюнле 5 страница

Некоторые утверждают, что Кармапа пригласил налджорпу в свой монастырь Цурпху. Если так, то, вероятно, это был Кармапа Микьё Дордже (1507- 1554).

Рассказывают, как Лама проверял у Кармапы степень постижения Махамудры, а ещё - о том, как он хотел учить Махамудре в Толунг Цурпху. Увидев там слабую дисциплину среди монахов и неблагоприятную среду, он спел песню Девяти Плохих Предзнаменований и удалился:

В вашем монастыре

С чёрной горой позади,

Чёрным озером перед входом,

Чёрной крышей над главным строением.

Чёрным и сумрачным залом собраний,

Монахами, что выглядят подобно чёрным собакам,

Управляющим с чёрным лицом,

Ламой с чёрной короной,

Чёрным Защитником Учения [Главный защитник школы Карма Кагью - Бернагчен, Черный Плащ]

И женщинами с чёрными волосами внизу -

В этом месте с девятью плохими предзнаменованиями

Я не хочу больше оставаться.

Главный защитник школы Карма Кагью - Бернагчен, Чёрный Плащ

После этого Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ Друкпа Кюнле решил проверить степень постижения Сакья Панчена [Сакья Панчен (kun dga' rgyal mtshan), третий из главных учителей школы Сакья. Излучение Манджушри, он обратил в буддизм монгольского императора Хубилай- хана и добился политического главенства Сакьяпы над Тибетом; его заслугой было также создание уйгурского алфавита. Резиденция школы была основана в городе Сакья Кёнчоком Гьялпо, учеником Атиши в 1071 голу. Этот монастырь 6ыстро приобрел известность как место высокого развития учёности]. Он отправился в Сакья и подошёл к храму Майтрейи [Джампа (byams pa), на санскрите Майтрейя - Будда Любящей Доброты. Изображается сидящим в западном стиле на стуле], когда монахи в память о смерти ламы Джамтрула, Любящей Доброты совершали ежегодный ритуал- просьбу о его возвращении в самсару на благо всех существ. Лама сразу же увидел, что местный тулку переродился ослом, который в тот момент с трудом преодолевал крутой подъём в гору с огромной ношей на спине. Лама попросил владельца осла одолжить ему животное и, взяв того за ухо, потащил его к храму.

- Это что такое? - спросили монахи.

- Не видно, что ли, - осёл, - ответил Лама. - А вы чем тут занимаетесь?

- Сегодня мы исполняем ритуал подношения для возвращения нашего умершего Ламы, - сказали они.

- А как его зовут?

- Тулку Любящей Доброты, - отвечали они.

- А где он сейчас? - продолжал спрашивать Лама.

- В Чистой Стране Ганден [Бодхисаттвы пребывают в Гандене (санскр. Тушита) и потом возвращаются в самсару в качестве тулку, чтобы следовать своему обету бескорыстного служения], - услышал он в ответ.

- А где это?

- Трудно сказать, - уклонились от ответа монахи. - Не задавай так много вопросов.

И, сложив руки в молитве и закрыв глаза, они возобновили пение молитв, обращённых к своему Ринпоче, не обращая более внимания на Друкпу Кюнле:

Бодхисаттва Мудрости, видящий равностность всех явлений

В Дхармакайе конечной действительности!

Великий Алмазный Ум,

Наделённый совершенством пяти видов мудрости [Пять аспектов высшего осознавания (ye shes, джняна), или пять видов мудрости: зеркальная, равностная, ясно различающая, всесовершающая и всепроникающая]!

Воплощение Любящей Доброты! Мы просим тебя,

Поддержи нас потоком нектара твоего благословения

И даруй нам мощь и постижение!

А Друкпа Кюнле тем временем возносил молитву ослу:

О осёл, несчастнейший из существ!

Нечасто находишь ты травку и воду,

И на тебя давит тяжёлая поклажа.

Я молюсь твоему избитому заду

О благословении твоей горбатой спины!

Монахи были вне себя:

- Молись нашему Ламе, а не ослу! - вскричали они.

- Ваш лама переродился этим ослом, - сообщил им Друкпа Кюнле.

- Что за чушь! - сказали те.

- Когда ваш Лама ездил но Тибету, Китаю и Монголии, - поспешил объяснить им Лама, - он перегружал своих вьючных лошадей, и в результате этого действия он переродился ослом.

Словно в подтверждение этих слов, глаза осла наполнились слезами.

Все присутствующие заметили это, и теперь-то поверили словам Кюнле. Со сложенными в почтении руками, они поклонились перед ослом и спросили Друкпу Кюнле, когда же их Лама вернётся, чтобы вновь возглавить монастырь.

- Если вы хотите скорого возвращения вашего Ламы, - сказал он им, - вы должны пять лет кормить осла и заботиться о нём. Когда умрёт, он переродится в Литханге, в Кхаме, и затем вернётся сюда к вам.

Они выполнили то, что посоветовал им Лама, и действительно - их Джамтрул Ринпоче, переродившись в Литханге, вернулся потом в Сакья.

Затем, миновав город Сердокчен (что недалеко от Сакья), Лама грел на солнце свой зад у пещеры на камне, когда появился Сакья Панчен в сопровождении более сотни слуг.

- Поднимайся, Друкпа Кюнле! - окликнул его Сакья Панчен. - Не веди себя так бестактно!

На что Лама ответил ему стихами:

Тебе чуждо любое неудобство и работа,

В цветных тогах надеешься ты на Просветление,

Ведя в ад своих учеников, -

Мне грустно тебя видеть!

Иди своей дорогой, Сакья Панчен, Господин Существ,

Иди! И читай свои лекции, давай посвящения

И продолжай собирать вокруг себя нарушителей обетов.

Сей семена гибели,

Лелей саженцы ложных воззрений,

Взращивай ростки страстей,

Содействуй созреванию своей кармы бардо.

Бери и впредь на себя проступки старых баб,

Выполняй обязательства по отношению к тем, кто от тебя зависит,

И наполняй богатствами свои сундуки!

Сакья Панчен улыбнулся и запел и ответ:

Здесь, у пещеры без двери и опоры,

Сидит Друкпа Кюнле - грязный трепач,

Несущий чепуху, где бы он ни был.

Я чувствую жалость при взгляде на тебя.

Давай, скитайся бесцельно по миру,

Продолжай разрушать веру людей, которых ты встретишь,

Неси своё богатство на кончике члена,

Подноси свою святую сущность потаскухам,

Вспугивай кобелей стуком в дверь

И ломай рёбра старым сукам.

Выискивай вшей и бросай их перед собой как камни,

Ломай бёдра своих женщин

И грейся на солнце, где тебе вздумается!

Согласованность их песен доставила им обоюдное удовольствие и радость взаимопонимания, и Сакья Панчен пригласил Ламу в свой монастырь, дав ему верховую лошадь.

В пути они проезжали мимо девушек, работавших на полях, которые принялись поддразнивать монахов:

- Ни у кого нет желания? - кричали они.

- Нет, никому из нас нет сегодня до вас охоты, - крикнул Лама, скачущий во главе процессии.

- Не смей говорить такого при моих монахах, - сердито зашикал Сакья Панчен.

- А что туг такого? - невинно спросил Кюнле. - Все девушки любят, когда на них ложатся.

Сакья Панчен пришпорил своего коня и, рассерженный, ускакал вперёд.

По прибытии в Сакья, Панчен показал Друкпе Кюнле магический буквенный квадрат, 16 строк которого начинались с буквы НГА - "я". Это был хвалебный гимн, который Панчен сочинил самому себе.

- Посмотрим, можешь ли ты написать такой же, - сделал вызов Сакья Панчен.

- Не могу же я поднять на смех тебя, такого уважаемого потомка рода Кхён [Род Кхён - древний клан западного Тибета]; и потом, я не силён в искусстве хвалебных гимнов. Так что я просто добавлю "У" к твоему "Нга" ("Нгу" - "плакать").

Вместо:

Я - Сакья Панчен из Тёда,

Я - властелин китайских равнин,

Я - хозяин долин Страны Снегов,

Я - венец всех живых существ, и т.д.

теперь это звучало так:

Плачет Сакья Панчен из Тёда,

Плачет властелин китайских равнин.

Плачет хозяин долин Страны Снегов,

Плачет венец всех живых существ, и т. д.

От всего сердца смеялся Панчен, радуясь едкой колкости, а затем предложил ради забавы посоревноваться в написании букв. Он записал мантру МАНИ- ПЕМЕ шрифтом Лан- цха [Шрифт Лан- цха - декоративный шрифт, используемый северными буддистами с VII века] и показал Ламе. Это ничуть не удивило Друкпу Кюнле, - напротив, он ответил показом своего умения:

- Если я согну руки в локтях и подниму их так, чтобы ладони оказались на уровне плеч, я образую букву А; если сложу руки в позе медитации, то буду представлять собой букву Чха; подняв левую стону к правому колену и стоя так на одной правой ноге, я выгляжу подобно букве На. - Таким образом он продемонстрировал весь тибетский алфавит.

Позже, за обедом, Сакья Панчен ещё раз проверил Ламу на ловкость. Взяв в руки комочек теста, он вылепил из него оленя и показал Кюнле:

- Если у тебя искусные руки, слепи такого же зверя, - потребовал он.

Лама, не мешкая, взял немного теста и только растянул его и длину и сплющил рукой, - и получились змея и дракон.

Зрители были поражены.

"А он ловок, знает толк в совершении чудес, - подумал Сакья Панчен, - надо бы показать его китайцам", - а вслух сказал:

- Чтобы в будущем наши линии передачи соединились в приносящем благо союзе, нам нужно предпринять небольшую совместную поездку в Китай.

И они незамедлительно отправились в путь. По дороге Лама занимал Панчена и его слуг всяческими играми и чудесами.

По прибытии во дворец китайского императора Друкпа Кюнле выдал себя за рассыльного, сев на самом плохом месте перед дверью, в конце свиты Панчена.

За трапезой каждый из них получил по туше свежезажаренного барана, а Кюнле достались лишь хрящи да кости худощавого животного на дне деревянной корзины. Возмущённый, он запел такую песню:

Хоть я и слуга

Сакья Панчена из Тёда,

Но мяса, как другим, мне на долю нет.

Раздача мяса - несправедлива,

Одни получают хорошее мясо, другим достаётся плохое.

Хотя все бараны. - баранина, всё же

Одни жирны, другие - худощавы.

Чем занимался ты, баран,

Когда твои друзья паслись и пили?

Ты пожирнеешь только на корму, -

Давай, назад, на выгон, щипай траву,

Чтоб стал ты пожирнее!

Лама шлёпнул по бараньей туше, от чего тот вскочил, выпрыгнул из двери и убежал обратно в горы.

- Ну, если нижайший слуга может такое, - дивились китайцы, - чего уж тогда можно ожидать от Мастера?

Сакья Панчен до этого был в Китае три раза, но никогда прежде ему не воздавали так много почестей и не делали таких богатых подношений.

Вернувшись в Сакья, Лама задержался там ещё на несколько дней, остановившись но соседству с необычайно красивой девушкой, которую звали Лолег Бутри. Лама хотел овладеть ей, но она отказала ему. Друкпа Кюнле был вне себя:

- Как это возможно! - неистовствовал он, топнув ногой так, что след от его ступни остался на плоском камне, как если бы тот был влажной землёй.

Слух об этом распространился но всей округе, и Лолег Бутри пожалела о своём поспешном решении и принесла Ламе в качестве подношения необычайно хороший чанг.

- О Великий Мастер! - обратилась она к нему. - Когда мы виделись в прошлый раз, я не знала, что ты Будда. Прости меня и прими теперь моё тело!

- Подыми подол и раздвинь ноги, - велел Лама.

- А кха кха! - воскликнул он, посмотрев промеж её бёдер и вынув свой член. - Похоже, мы не подходим друг другу. Тебе нужен трёхгранный член, а мне - круглый проём. Я думаю, мы не сможем это делать вместе!

Внезапно девушке опротивело всё мирское:

- О драгоценный Владыка Дхармы! - взмолилась она. - Если ты считаешь меня необычной женщиной, возьми меня, пожалуйста, с собой; если ты считаешь меня заурядной, то отправь меня медитировать в отшельничестве; а если - неполноценной, то состриги мои волосы и дай мне монашеское имя.

- Ты не та женщина, что может пойти со мной, - отвечал Лама, - и для отшельничества ты тоже не годишься. Значит, остаётся только последняя возможность. Какое имя тебе хочется получить?

- Назови меня обычным именем, - попросила она

- Освободительница Земли- Воды- Огня- Воздуха- Неба, - предложил он.

- Такое имя я не хочу, - сказала она, - я хочу мелодичное имя.

- Освободительница Вина- Флейта- Лютня, - именовал её Лама.

- Это звучит так, как если бы я была пугливой, - сказала она. - Назови меня так, чтобы имя внушало страх.

- Тогда ты будешь Леопардо- Медведе- Змеиная Освободительница.

- Нет! Лучше дай мне ласковое имя, - возразила она.

- Шёлко- Парчово- Лечебная Освободительница.

- Лама, пожалуйста, перестань дразнить меня, - просила она его. - Дай мне имя но моему вкусу.

- Сиропо- Сахаро- Медовая Освободительница.

- Не такое! - упёрлась она в очередной раз. - Мне опротивел мир, и я решила посвятить свою жизнь Дхарме. Дай мне подходящее имя, показывающее, что я приняла Прибежище в Будде.

- Освободительница Опротивело- Преданная- Прибежищу.

- Я все ещё не удовлетворена!

- Тогда мы назовём тебя Освободительницей Сладострастно- Бесстыдно- Божественного Учения, - предложил он.

- Отбрось первые два слова, и оставь остальные: Освободительница Божественного Учения (Лхачё Дрёлма), - попросила она, и Лама согласился.

Затем он отправил её медитировать в Джомо Лхари [Джомо Лхари - гора на границе Тибета и Бутана], наказав оставаться там три года. В течение этих трёх лет она не принимала никакой еды, живя исключительно пищей глубокого самадхи, постоянно держа глаза открытыми, пока, наконец, милостью Ламы, Лхачё Дрёлма не достигла в Теле Света состояния Будды.

Из пяти тысяч своих возлюбленных Лама особенно любил 13; из тех тринадцати Лхачё Дрёлма была ему милее всех.

Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ Кюнга Легпа продолжил путешествие но провинции Цанг. В маленькой деревушке под названием Ньинг он заночевал в доме некоего Або Цетена. Этот человек был сыном губернатора Лханхуга, но утратил своё богатство и заболел проказой. Его жену по имени Самдрён, которая была очень умной и одарённой женщиной, отдали будущему мужу, когда она была ещё совсем молоденькой девушкой. Подрастя, она стала испытывать отвращение к мужу, и её заветным желанием было, чтобы пришёл другой мужчина и забрал её с собой.

- Когда-то я был влиятельным человеком, сыном губернатора, власть которого не знала границ, - жаловался хозяин. - Но мои заслуги иссякли, и теперь я живу в постоянной тревоге о том, что мы будем есть и пить завтра. Мои жена и сын ненавидят и презирают меня, а моё тело постепенно теряет силы. Найдётся ли более несчастный среди людей? - и он заплакал.

Чтобы подбодрить и мужа и жену, Лама решил рассказать им одну историю.

- Иди сюда, Самдрён, - позвал он, - и захвати с собой немного чанга! У меня есть для вас одна история!

Она принесла ему чанга, и Друкпа Кюнле начал своё повествование.

В Индии жил когда-то царь по имени Добродетельный. До преклонной) возраста он оставался бездетным, когда, наконец, жена подарила ему сына, которого они нарекли Единственным Наследником. Когда они принесли его к предсказателю, тот сообщил им, что несчастье будет угрожать жизни ребенка, если он не проведёт семь лет вдали от дома. Когда сын подрос, родители дали ему самый драгоценный самоцвет и отправили прочь, в одиночестве бродить по стране.

Однажды он пересекал большую равнину и, подойдя к роднику, напился воды и лёг передохнуть. Пока он спал, драгоценный камень, который он прятал у себя в носу, выкатился и упал в ручей, где его забрали во владение змеи- наги.

Лишённого защитного самоцвета принца сразила проказа и крайняя нищета. И ещё одно несчастье постигло его: на него напали двое, видевшие его с самоцветом в носу и решившие, что это был тот самый камень, который они потеряли. Они грозились выколоть ему глаза, если он не отдаст им драгоценность. Он был не в состоянии ни вернуть им камень, ни убедить их в правдивости своей истории, и они его ослепили. Прокажённый и слепой нищий ощупью отыскивал дорогу, идя но прекрасной долине, и опустился, наконец, просить милостыню перед царским дворцом.

У царя той страны было три дочери. По тамошнему обычаю, в то время как раз справлялось большое ежегодное празднество с танцами и песнями. Царь, посылая на него своих дочерей, украшенных изысканными драгоценностями, наставлял их как и прежде отличиться и прослыть самыми красивыми участницами среди других. Так и случилось и на этот раз, и особенно отличилась его младшая дочь. По возвращении царь спросил девушек, были ли они самыми красивыми на празднестве.

- Мы были неотразимы, - ответили они.

- Получилось ли это благодаря моему великодушию или вашей собственной заслуге? - хотелось услышать отцу.

- Благодаря твоему великодушию, - отвечали две старшие дочери. Младшая же настаивала на том, что это является её собственной заслугой. Царь разгневался.

- Я украшаю тебя прекраснейшими драгоценностями, даю тебе лошадь для езды верхом, а ты все ещё думаешь, что ты блистала в результате своей собственной заслуги! - рассвирепел он. - Может, это тоже будет твоей заслугой, если я отдам тебя в жёны слепому нищему, что сидит у ворот?

- Если вследствие моих прежних действий я не заслуживаю ничего другого, то пусть так и будет, - ответила младшая, которая, впрочем, и была самой красивой из дочерей.

Отец разгневался ещё больше и отвёл её к нищему:

- Я - царь этой страны, а это моя дочь, которую я обещал Единственному Наследнику, сыну царя Добродетель. Но она строптива, дерзка и заносчива, а потому быть ей твоей женой.

В ответ нищий запел:

Слепой прокажённый низкого происхождения,

Я не достоин дочери царя.

Я не хотел бы показаться

Непочтительным и непослушным,

Но всё же прошу вас быть снисходительным, о государь!

Принцесса возразила ему:

Не избежать собственной кармы.

Всё зависит от прежних действий,

И никто не знает, что его ожидает.

Не беспокойся, я понесу тебя.

И она понесла прокажённого на спине и сама стала нищенкой. Однажды они отдыхали возле источника на большой равнине. Это был тот самый родник, в котором когда-то утонул драгоценный камень принца. Утолив жажду, он положил голову на колени своей жены и заснул. Пока он спал, та увидела, как змея выскользнула из его ноздри. Она разбудила его и спросила, что ему снилось.

- Мне приснилось, что из моего тела вытекают кровь, гной и слизь, - ответил он.

Когда она рассказала ему, что видела, как из его ноздри выползла змея, он понял, что это предвещало конец его болезни, и попросил жену поискать в ручейке его драгоценный камень.

Благодаря силе их совместных заслуг, она нашла его, а когда коснулась им глаз своего мужа, его зрение восстановилось. Его внешность преобразилась в молодого статного принца, и жена в радости запела:

Эма! Как прекрасно это!

Связанная с жалким прокажённым нищим

Сотвратительной внешностью, не имеющим всех органов чувств,

Беспристрастно сносила я превратности кармы.

Не глядя на него свысока,

Относясь к нему с уважением,

Разделяла с ним его горе.

И сегодня он предстал передо мной сыном бога.

Откуда ты родом и кто твои родители?

Расскажи мне всё, что ты скрывал до сих пор.

В ответ на это принц запел:

О замечательная женщина благородного Происхождения!

Место моего рождения - Магадха [Магадха - большое древнее королевство к югу от Ганга в Бихаре, которое было ядром империи Ашоки и является священной землёй для буддистов].

Мой отец - благородный царь Добродетель.

Чтобы исчерпалась карма прежней жизни,

Семь лет мне было суждено претерпевать страдание.

Теперь же мы пойдём в Магадху.

Будучи единственным сыном,

Я должен править королевством.

О любезная и добрая жена, сопровождай меня!

Так они возвратились в Магадху, и царь с царицей забыли о своей печали и радостно приветствовали принца и принцессу. Вступив во владение царством, принц возвёл в закон десять благих действий [Десять благих действии, которые буддийские короли, следуя Ашоке, делали центром законодательства: отказ от убийства, воровства, сексуального порочного поведения, лжи, брани, клеветы и праздной болтовни, а также от злых, алчных или предвзятых мыслей], и его подданные были довольны и счастливы.

Однажды принц предложил своей жене навестить её отца, чтобы привезти ему даров и так воздать за его доброту.

Принцесса надела все свои украшения, и с войском из слонов, колесниц, конницы и пехоты они двинулись к королевству её отца. Увидев приближающееся войско, тот ужасно испугался. Одни люди из его свиты вооружались, другие обращались в бегство. Принцесса поспешила вперёд, обогнав сопровождавших её, и предстала перед своим отцом, который, однако, не узнал её из- за изысканных украшений. Чтобы рассеять его страх, она запела:

Мой отец и царь, послушай меня!

Я - твоя дочь, которую ты когда-то отверг.

Прокажённый нищий, сидевший пред нашими вратами,

Был сыном царя Добродетель из Магадхи.

Он вновь обрёл свой драгоценный самоцвет,

И зрение его восстановилось.

Его плохая карма исчерпалась,

Тяжёлая болезнь исцелилась,

И теперь, в соответствии с Дхармой,

Правит он народом своей страны.

Затем она подробно рассказала свою историю, попросив отца подготовить принцу подобающий приём. Царь был несказанно рад и встретил принца музыкой, песнями и танцами. Радость их была безграничной.

- Является ли эта счастливая встреча результатом твоего великодушия или моих заслуг? - спросила своего отца принцесса. Помолчав немного, он ответил:

Сначала вы оба жили богато,

Затем оба страдали от нищеты,

И наконец вы оба

Власть и богатство приобрели.

Закончив свой рассказ, Лама обратился к Або Цетену и Самдрён:

- Самдрён! Эта притча должна показать тебе, что неверно презирать мужа или искать нового. Если ты, как принцесса из моего рассказа, обуздаешь свою обиду и неудовольствие, ты со временем станешь счастлива. И тебе, Або Цетен, не следует так удручаться. Как и сын царя Добродетель, ты тоже в конце концов найдёшь своё счастье. Доверяйте Ламе и Трём Драгоценностям и стремитесь при каждой возможности делать хорошее!

Глава четвертая

О том, как для блага всех существ Друкпа Кюнле путешествовал по восточному Цангу.

Простираемся в ноги Кюнга Легпе,

Защитнику Существ,

Обладающего всепронизывающим Телом неизменного блаженства Состояния Истины,

Наделённой четырьмя радостями Речью, подобной благозвучному голосу Брахмы,

И глубоким и обширным Умом, который указывает совершенный путь.

Теперь Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ Кюнга Легпа держал путь к Раве, что в восточном Цанге. Остановившись там в доме девушки из этой провинции по имени Адзомма, он пел песни под аккомпанемент своей лютни, пил чанг, наслаждался жизнью и отдавался любви.

В ту пору местной крепостью управлял жадный наместник по имени Моронг; оттуда однажды он и заметил Ламу и спросил своего слугу, кто это такой. Слуга ответил.

- Ага! - воскликнул наместник. - Это один из тех жалких людишек из Ралунга, которые в том году не уплатили налога на мясо. Хоть и говорят, что он святой человек, но на самом деле он только скитается бесцельно и создаёт проблемы. Отправь посыльного, пусть его приведут сюда.

Кюнле привели к крепости.

- Не ты ли тот сумасшедший, что зовёт себя Друкпой Кюнле? - накинулся на него наместник. - Ваши люди из Ралунга, может, забыли, что каждый должен сдать в налог Ярдрогу Нангкарце по яку и девяти баранам? И не снизил ли я вам налоги на шерсть и овец? Вы же вместо благодарности убили моих кабарог в отшельничестве Ганден и съели их. Сверх того, вы причинили жителям Ганден всяческий ущерб. Чтобы ваш налог на мясо был оплачен, завтра ты должен принести мне сто туш животных.

- Тебе будет уплачено по твоим заслугам и проступкам Ямой, беспристрастным Владыкой Смерти, который видит карму каждого живого существа шести миров [Шесть миров - это миры богов, полубогов, людей, голодных духов, животных и обитателей ада; эта система объединяет все формы жизни] в своём ясном зеркале, - отвечал ему Лама. - Но если тебе этого не достаточно, и ты говоришь, что завтра тебе нужно мясо, оставь поутру ворота открытыми

После того, как Друкпа Кюнле ушёл, люди стали гадать, как он намеревается выполнить такое дерзкое требование. Некоторые полагали, что он, наверняка, украдёт скотину. Наместник же на это лишь сказал:

- Как он это сделает, мне безразлично, лишь бы я получил своё мясо. Откройте завтра утром ворота.

Шесть миров. Тибетское "Колесо жизни".

Когда утром следующего дня солнце поднялось над восточными горами, послышался сильный шум и громкая ругань, приближающиеся со стороны долины Гьянце. Наконец показался Лама, гнавший перед собой сто десять кабарог из Гандена.

- Вот твой мясной налог! - крикнул Лама наместнику. - Бери, если хочешь, по - сейчас, я не смогу пригнать их тебе завтра. Сегодня же я могу услужить тебе всеми животными, какие только есть в Тибете. А не хочешь - я отошлю их в Чистые Страны. Так гласит повеление Владыки Смерти.

- Друкпа Кюнле, ты сошёл с ума! Ты воплощение Мары или излучение Будды! Гнать кабарог словно овец в одном стаде - это настоящее чудо! Но всё же я не имею право брать налог живьём. Я могу принять только мясо, - сказал наместник.

- Это не проблема, - отвечал Лама, отсекая животным головы. Убив всех, он стал сдирать с них шкуру, сваливая окровавленные туши в одну кучу.

Наместника охватил ужас.

- Апау! Апау! - закричал он. - Безумный Друкпа Кюнле, мы совершили великий грех! Тебе не нужно больше платить налог на мясо, и отныне все потомки рода Друкпа освобождаются от этой обязанности. Возьми это мясо и продай ею на базаре. И освободи умы этих животных!

- Вчера ты велел мне уплатить тебе мясной налог, для чего я и пригнал сюда этих животных. Теперь ты говоришь, что он тебе больше не нужен. Если это так, то они могут вернуться в Ганден.

Он щёлкнул пальцами и крикнул:

- Возвращайтесь туда, откуда пришли!

Туши тут же вскочили и отыскали себе каждая по шкуре и по голове (причём некоторые маленькие животные схватили большие головы, а некоторые большие - маленькие головы). Так они и убежали обратно в Ганден. Говорят, что в этой местности ещё и по сей день можно встретить эту диковинную разновидность оленей с несоразмерными головами.

Наместника, его охранников и прислугу охватила такая глубокая преданность, что у них на глазах выступили слезы. Они упали перед Ламой на колени, сложив руки, и наместник сказал:

Единственное Прибежище существ, Кюнга Легпа!

Южные облака, плывущие летом высоко в небе,

Несведущи о восходе и закате солнца.

Ледяной ветер, что завывает зимой,

Несведущ о побитых градом цветах.

В необъятном мраке нашего извечного невежества

Мы не знали, что Кюнле - великий Мастер.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: