А ЖЕЛЯЗНЫ ОТНОСИТСЯ К ГРУППЕ МЕТАЛЛОВ 10 страница

Глаза директрисы так сверкали от гнева, что Элли захлестнула волна страха за парня.

— Тебе придется рассказать обо всем, что ты сделал и узнал. Завтра я первым делом соберу с этой целью собрание, на которое тебе придется прибыть, если, конечно, здоровье позволит, — сказала директриса и добавила, гипнотизируя Сильвиана взглядом: — Тебе очень повезет, если Джерри Коул не поднимет вопрос о твоем исключении из Ночной школы. Но ты и сам об этом знаешь.

— Что вы такое говорите?! — воскликнула Элли, вскакивая со стула. — Сильвиана нельзя исключать. Он здесь ни при чем… Это я подговорила его…

— Подобные вещи не могут служить оправданием для столь опытного члена коллектива Ночной школы, сделавшего то, что он сегодня сделал. — В голосе Изабеллы не слышалось ни малейшего сочувствия, одна только печаль и усталость. — Он подверг риску обе ваши жизни. А ведь правила известны ему лучше, чем кому‑либо другому, как и наказание, полагающееся за подобные деяния.

Шокированная услышанным, Элли повернулась к Сильвиану, но тот смотрел на Изабеллу сквозь щелки в покрытых кровоподтеками и сильно отекших веках.

«Он пошел со мной, зная, что может потерять все?» — задалась вопросом Элли, испытывавшая недоумение и чувство вины одновременно.

— А тебе, Элли, на это собрание лучше не ходить, — продолжила Изабелла. — Мне еще только предстоит уговорить Желязны не поднимать вопрос о твоем исключении. Между тем твое присутствие будет действовать на него, как красная тряпка на быка. Так что я пришлю за тобой позже.

— А я хочу присутствовать на собрании, — сказала Элли, упрямо выпячивая подбородок и садясь на стуле прямо. — Что бы ни случилось. Поскольку считаю своим долгом помочь Сильвиану.

— Полагаю, тебе не стоит беспокоиться по этому поводу, — ледяным голосом произнесла Изабелла. — Лучше о себе подумай. Поскольку ты сама увязла в этом деле по самые брови — нравится тебе это или нет.

Глава двадцатая

— Ты в порядке? По‑моему, тебя обязательно надо сходить в медпункт. — Они стояли в коридоре рядом с офисом Изабеллы, и Элли с беспокойством рассматривала разбитое в кровь лицо Сильвиана. Кровотечение прекратилось, но левый глаза совсем затек, а нижняя челюсть распухла до такой степени, что едва могла двигаться.

— Схожу. — Он подмигнул ей менее поврежденным глазом.

— А как твоя?.. — Она указала на его шею.

Он пожал плечами. Потом, поморщившись, произнес:

— Более или менее.

Разговор, казалось, стоил ему немалых усилий, поскольку после последней реплики установилось напряженное молчание. Элли хотелось задать ему тысячу разных вопросов, сказать множество разных вещей, но не знала, стоит ли. Сомневалась, что его ответы будет соответствовать тому, что она чувствовала.

Но, если разобраться, что она чувствовала, о чем думала?

«Спасибо за то, что рисковал жизнью, чтобы спасти меня. Спасибо, что рисковал всем, чтобы помочь мне, и ради этого, несмотря на физические страдания и боль, отправился в офис Изабеллы. Но что ты собираешься теперь делать?»

Вместо всего этого она сказала:

— Хочешь, пойду с тобой? Тебе нужна помощь?

— Думаю, я и сам справлюсь, — произнес он, чуть покривив лицо от боли. — Дойду как‑нибудь.

— Ладно, коли так.

— Тогда, — произнес он после затянувшейся паузы, — давай прощаться. Будь здорова!

Когда он повернулся и двинулся в сторону медпункта, она с такой силой сжала кулаки, что ногти врезались ей в ладони. Неужели она позволит ему так просто уйти, не сказав ни слова после произошедшего? Ведь он и вправду едва не отдал за нее жизнь. А она едва не убила ради него Гейба…

«Что вообще между нами происходит?»

— Сильвиан!

В ее голосе чувствовался надрыв, поэтому он почти сразу остановился и посмотрел на нее.

— Спасибо тебе. — Опечаленная и раздосадованная тем, что не в состоянии сказать то, что думала, она просто вскинула над головой руки.

С минуту он смотрел на нее заплывшими, в кровоподтеках, глазами. Потом его опухшие окровавленные губы попытались изобразить улыбку.

— Обращайся, если что.

* * *

На следующее утро Элли разбудили голоса и звуки шагов в коридоре. Какое‑то время она не могла понять, где находится и в панике села на постели прямо.

Ничего страшного.

Она находилась в своей комнате, в своей собственной постели.

После того как Сильвиан скрылся за углом коридора, она побрела в свою спальню и, сорвав с себя грязную одежду и натянув на голое тело футболку, буквально рухнула на кровать.

Признаться, она опасалась, что после всего пережитого ей не удастся уснуть, но общее утомление и нервный стресс взяли свое, и Морфей очень скоро заключил ее в свои объятия. Иначе говоря, она уснула как мертвая, полностью отключившись от внешнего мира и даже ни разу не вспомнив о Кристофере.

«Кристофер…»

Яркое солнце заливало лучами комнату, и она, отбросив с глаз непокорную прядь, посмотрела на будильник.

«Девять утра!»

Вскочив на ноги, она схватила полотенце и поспешила в ванную комнату, не обращая внимания на девочек, которые, уже облаченные в униформу, с любопытством на нее поглядывали.

Наскоро приняв душ, она вернулась в комнату, натянула чистую униформу и помчалась вниз по ступенькам. Вместе с воспоминаниями о вчерашнем появилась головная боль, которая, постепенно усиливаясь, стала отдаваться толчками в висках. Необходимо срочно узнать, что произошло вчера после того, как она удалилась в спальню.

«Кристофера и Гейба поймали? А что с Сильвианом? Надеюсь, его не исключили еще из школы?»

«И как там Картер?»

При мысли о нем она невольно замедлила шаги.

Ей нужно найти Картера до того, как она выяснит, чем завершились вчерашние приключения. В любом случае он придет в ярость, когда узнает, что вчера она выходила из здания с Сильвианом.

Неожиданно у нее так сильно засосало под ложечкой, что она невольно приложила ладонь к желудку. Интересно, когда она ела как следует последний раз? Определенно не вчера. Может быть, позавчера?

Первым делом она остановилась у офиса Изабеллы, но там никого не оказалось. В комнате отдыха учеников было полно, но она не заметила ни одной знакомой физиономии.

Элли двинулась было к библиотеке, но на полпути увидела Джулию. Последняя, тоже заметив ее, направилась к ней решительным шагом.

— Привет, Джулия, ты случайно не знаешь, где Картер?.. — начала было девушка, но замолчала, напоровшись на ее сердитый взгляд.

— Элли! О чем ты только думаешь?

— Я… — начала было она, но Джулия сразу же ее перебила:

— Изабелла только что устроила мне основательную головомойку. Спрашивала, как тебе удалось ускользнуть из общежития в неурочный час. Это не говоря уже о том, что, как выяснилось, ты встречалась с братом и Гейбом, — прошипела Джулия, покрутив головой во все стороны, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Короче говоря, всех старших учеников Вечерней школы созвали на экстренное собрание, чтобы решить, как быть дальше. Честно говоря, до сих пор не могу поверить, что тебя еще не исключили.

От несправедливости, связанной с подобной трактовкой ее поступков, у Элли на щеках проступили алые злые пятна.

«Я встречалась с Гейбом? Чушь собачья! Я пыталась убить его…»

— Как ты могла решиться на такое, учитывая, что произошло в прошлом семестре? — продолжала Джулия, пребывавшая, как и Элли, далеко не в дружелюбном настроении. — Не понимаю, как тебе только пришло в голову договориться о встрече с людьми Натаниэля?

Элли постаралась не заглотнуть наживку, поскольку существовали важные вещи, которые ей требовалось выяснить, прежде чем дискутировать на эту тему.

— Я знаю, что ты злишься на меня, Джулия, но тем не менее ответь — Сильвиана не исключили? — спросила она, стараясь выговаривать слова спокойно и ровно.

— Нет еще, — произнесла Джулия ледяным голосом.

Элли, проигнорировав ее слова и тон, каким они были произнесены, задала второй вопрос:

— Ты его видела? Как он себя чувствует?

— Он — ходячий кровоподтек, но жив и даже в состоянии передвигать ноги, — ответила Джулия. — Но уж конечно не благодаря тебе и твоему братцу.

Прикрыв глаза, Элли позволила себе на секунду расслабиться, после чего вытянулась в полный рост, расправила плечи и впилась глазами в лицо префекта.

— Прошу извинить, что ты попала из‑за меня в неприятное положение. При всем том тебе, как никому другому, следовало бы знать, что осознанно я бы никогда не подвергала опасности Киммерию и жизни ее обитателей. Я не приглашала сюда Кристофера. Он сам пришел. Да, мне хотелось увидеть брата. Я должна была понять… — У нее перехватило дыхание, и она сделала паузу. — Должна была понять одну вещь, чего бы мне это ни стоило.

Джулию ее слова нисколько не тронули.

— А вот мне иногда кажется, Элли, что ты, сама того не желая, постоянно подвергаешь школу опасности. Все было просто отлично, пока ты не появилась здесь. Возможно, так нехорошо говорить, но иногда меня обуревает желание, чтобы тебя… — Лицо Элли болезненно сморщилось, и Джулия замолчала, кусая губы. — Прости… Зря я это сказала…

— Не надо извиняться, — пробормотала Элли. — Порицание вполне заслуженное. Но дело в том, что я пытаюсь… — Она замолчала, задаваясь вопросом, стоит ли говорить Джулии о наболевшем. Если разобраться, что бы она сейчас ей ни сказала, никак не повлияет на сложившуюся ситуацию. — Впрочем, все это не имеет значения. Главное, чтобы ты не слишком на меня сердилась…

С этими словами она отошла от Джулии и двинулась дальше по коридору. Железные пальцы вновь начали сдавливать ей легкие, и ее не оставляло чувство, что все пошло совсем не так, как она ожидала. Худшего варианта развития событий даже нельзя себе представить.

* * *

Элли подумала, что коль скоро Сильвиан чувствует себя неплохо, ей, после того как она это выяснила, осталось сделать только одно важное дело, прежде чем отправляться «на ковер» к Изабелле — встретиться с Картером.

Двигаясь по главному коридору в толпе оживленно переговаривавшихся и пересмеивавшихся учеников, расслаблявшихся в это погожее субботнее утро, Элли чувствовала, что с каждой минутой ее шаги становятся все более медленными и неуверенными. Если уж Джулия в курсе произошедшего, то Картер, очень может быть, тоже обо всем этом знает. В частности, о том, что она сохранила от него в тайне информацию о письме Кристофера, но поделилась этой тайной с человеком, которого Картер ненавидел более всех на свете. А это, в свою очередь, означает, что она солгала ему.

«Он никогда не простит меня, — подумала она. — Да и с какой стати? Ведь я лгунья. Как и все в моем семействе…»

Элли до такой степени погрузилась в свои невеселые мысли, в которых безжалостно бичевала себя, что чуть не пропустила проходившую мимо Джу.

Подбежав к ней, спросила:

— Привет, Джу! Ты случайно не видела… — Она сделала паузу, поскольку только в эту минуту рассмотрела покрасневшее и мокрое от слез лицо подруги. В следующее мгновение увидела ее неприбранные взлохмаченные волосы и кое‑как надетую униформу. — Ты… плакала? Что случилось?

— Это правда? — подняла на нее красные от слез глаза Джу. — То, о чем все сейчас говорят? Это правда?

— Я не… — Элли почувствовала, что у нее пересохло во рту, а пульсирующая головная боль усилилась. — А о чем все сейчас говорят?

— О том, что ты видела вчера ночью Гейба. Здесь, на территории школы… — Голос Джу возвысился до крика, и Элли заметила, что многие ученики стали оборачиваться в их сторону.

Элли взяла Джу за запястье и постаралась увести в тихий закуток рядом со столовой, но Джу отпрянула от нее и попыталась освободить руку, с силой шлепнув ее по ладони. Шлепок оказался болезненным, и Элли, выпустив руку Джу из своей хватки, отступила от нее на шаг, прежде чем та успела снова ее шлепнуть.

— Успокойся, Джу… — протянула Элли, одаривая свою подругу озабоченным взглядом. Затем, тщательно подбирая слова, добавила: — Да, я действительно видела Гейба вчера ночью. Он шнырял по территории школы.

— Что?.. — Джу смотрела на нее во все глаза, но, казалось, никак не могла сосредоточиться. — Что он здесь делал? И почему ты встретилась с ним?

Элли не знала, какая часть из всего произошедшего стала достоянием широкой публики. Поэтому понизила голос до шепота:

— Сюда проник Кристофер, чтобы поговорить со мной. — При мысли о Гейбе, которой тащил ее в глубину леса, у нее спазмом перехватило желудок. — И Гейб находился с ним.

— Почему ты не сказала мне об этом? — Прокурорские нотки, прозвучавшие в голосе Джу, оказались неожиданными, и Элли с удивлением посмотрела на подругу.

— Не сказала… О чем?

— Ты отправилась на встречу с Гейбом и не поставила меня об этом в известность!

— Боже мой, Джу! О чем ты говоришь? — Элли только с большим трудом удалось сохранить спокойствие. Определенно Джу была не в себе, и разговор на повышенных тонах при сложившихся обстоятельствах вряд ли бы помог прояснить ситуацию. Джу не знала, что произошло, а любое упоминание имени Гейба мешало ей рационально мыслить. — Я хотела встретиться с Кристофером, и только с Кристофером. Мне было очень нужно поговорить с ним. Но я не имела никакого представления, что там будет Гейб. Он, что называется, явился без приглашения. Так что ты зря завела со мной разговор на эту тему.

Джу гипнотизировала ее взглядом не меньше минуты. Потом сказала:

— Значит, ты не будешь разговаривать с Гейбом, не сообщив мне предварительно об этом?

— Не буду, Джу, — произнесла Элли печальным голосом. — Никогда. Но и тебе пора перестать думать о Гейбе. Он не слишком хорошая для тебя компания. Да и для кого бы то ни было.

— Я знаю об этом, — бросила Джу. — Но… Разве ты не понимаешь?.. Мне так и не удалось расспросить его, зачем он сделал то, что сделал.

Элли подумала о собственном страстном желании расспросить Кристофера на предмет того, почему он покинул их семью, и впервые поняла, почему всякое упоминание имени Гейба вызывает у Джу сильнейшие эмоции, даже, возможно, неадекватные.

— Обещаю тебе, — сказала она, беря Джу за руку, которую та на этот раз не пыталась освободить, — что если Гейб захочет со мной связаться, я обязательно сообщу тебе об этом.

* * *

Через некоторое время после этого Элли неуверенно подняла руку, чтобы постучать в дверь офиса Изабеллы. Голова болела все сильнее, и временами ей казалось, что у нее в мозгу барабанщик из джаза выколачивает палочками дробь. Но она не могла позволить себе растянуться на постели и перестать действовать.

— Войдите.

Когда она вошла в комнату, директриса не продемонстрировала особой заинтересованности в ее приходе. Похоже, ее больше занимали бумаги, которые она держала в руке.

— Кажется, я говорила, что пришлю за тобой, когда буду готова к серьезному разговору.

— Извините, Изабелла. — Элли оперлась затылком о дверь, как если бы прикосновение к дереву могло ослабить болезненные толчки в черепе. — Но у меня такое впечатление, что сегодня я никому не нужна. Между тем именно сегодня меня снедает жажда деятельности. Я знаю за собой множество разных греховИзабелла указала ей на стул.

— Тогда садись. — Когда Элли села, директриса довольно долго исследовала взглядом ее лицо. — Ты сегодня ела?

Элли покачала головой.

Директриса сощурила глаза.

— А вчера?

У Элли слишком сильно болела голова, чтобы лгать, и она просто развела руками.

— Я так и думала, — сказала Изабелла. — Ты ужасно выглядишь. Ну, ничего. Сейчас что‑нибудь придумаем.

Она включила электрический чайник, после чего вышла из офиса.

Элли осталась сидеть в офисе и смотрела прямо перед собой. В это время закипел чайник. Его корпус начал подрагивать, а из носика вырывались клубы пара. Она сосредоточила внимание на этих клубах и стала мысленно перебирать список тем, которые ей хотелось обговорить с Изабеллой. Легкие движения губ выдавали степень ее концентрации.

Когда дверь отворилась, поток воздуха взлохматил волосы. Вошла Изабелла и протянула ей тарелку с двумя сандвичами с сыром, после чего занялась приготовлением чая. Элли откусила кусочек и положила сандвич на тарелку. Хотя она была голодна, есть ей совершенно не хотелось.

Вручив ей чашку с дымящимся напитком, Изабелла опустилась в глубокое кресло, стоявшее рядом.

Некоторое время они сидели в молчании, которое сторонний наблюдатель ошибочно назвал бы дружеским. Но Элли чувствовала нараставшее между ними напряжение.

— Положение вещей таково, — сказала наконец директриса, — что Август Желязны требует военно‑полевого суда, на котором заслушали бы твое дело и приговорили тебя к высшей мере наказания — исключению. По‑видимому, это его самое горячее желание. Заседание трибунала должно состояться завтра.

Новость не удивила Элли, но как бы то ни было вызвала у нее острую душевную боль. Если разобраться, после того что она содеяла, Киммерия вполне могла дать ей пинка и выгнать на улицу. Так, по крайней мере, поступали с ней все другие школы, где она училась.

— О’кей, — произнесла она тусклым голосом. — Вероятно, я это заслужила.

— Хотелось бы сказать, НЕ заслужила, но, похоже, так оно и есть. — В голосе Изабеллы проскальзывало раздражение, но когда Элли опустила голову и в мрачном молчании уставилась на свои руки, добавила: — Ешь сандвичи.

Элли, избегая смотреть на директрису, послушно откусила еще кусочек.

— Есть еще одна новость, — произнесла Изабелла со вздохом. — И она, боюсь, тебе тоже не понравится.

Элли сглотнула.

— И какая же?

Директриса двумя пальцами потерла глаза.

— Нам нужно, чтобы ты снова поговорила с Кристофером. Но в отличие от первого раза, ты, когда он снова свяжется с тобой, сама назначишь время и место встречи.

— А потом вы… что сделаете? Схватите его? — Элли со стуком поставила тарелку на письменный стол. — У него есть свои люди внутри школы, Изабелла. И он все обо мне знает. Мои отметки… Даже с кем я встречаюсь. — Элли поерзала на сиденье стула и добавила: — Если он в курсе таких вещей, то узнает и о вашем плане. И использует это знание против нас.

— Мы разработаем два плана. — Изабелла произнесла эту фразу так тихо, что Элли едва удалось ее расслышать. — Детали одного сообщим преподавателям и учащимся старшей группы Вечерней школы, а другого — тебе, Сильвиану и нескольким людям, которым я доверяю.

Элли прикрыла рот ладошкой и сквозь щели между пальцами прошептала:

— Вы знаете его, Изабелла? Того, кто работает на Натаниэля?

Изабелла покачала головой. Этот разговор, казалось, вытянул из нее все силы, и она выглядела чуть ли не изможденной и старше своих лет.

— Господь свидетель, как я хотела бы этого! Но не знаю.

— Это кто‑то из руководства, не так ли? — спросила Элли. — Из тех, кто близок к вам?

— И к тебе, — ответила Изабелла.

Они смотрели друг на друга секунду, показавшуюся им бесконечной, и огромная важность этого знания переливалась из одной пары глаз в другую. В углу, остывая, тихо пощелкивал чайник.

Именно в эту секунду Элли решила, что ей наплевать на слова Кристофера и она верит одной только Изабелле. Она примет ее сторону и будет сражаться бок о бок с ней, что бы ни случилось.

— Мне очень жаль, что я не рассказала вам о Кристофере.

Директриса одарила ее холодным взглядом и промолчала.

— Я не могла, Изабелла. — В голосе Элли прорывались нотки отчаяния — до такой степени ей требовалось, чтобы ее наконец поняли. — Я знала, что вы сделаете. Знала, что устроите засаду и схватите его. И он всю жизнь будет думать, что я его предала. Так что я не могла рассказать о его письме, предварительно не переговорив с ним. Мне было необходимо услышать, что он скажет.

— Услышала… И что теперь? — В голосе Изабеллы отзывалась сталь.

— Теперь… — Элли с такой силой сжала в ладони чашку, что та едва не треснула. — Теперь я точно знаю, что мой брат исчез. Я не узнала субъекта, назвавшегося его именем. Это совсем другой человек, и я не хочу иметь с ним ничего общего.

Изабелла наклонилась к ней:

— Ты мне нравишься, Элли. Поэтому скажу тебе правду: твой главный недостаток — подсознательное нежелание доверять людям. Я знаю множество хитрых приемов, которые использует Натаниэль, вербуя себе сторонников, и о его патологической тяге к насилию. — Теперь ее лицо находилось так близко от лица Элли, что последняя видела крохотные зеленые искорки в ее светло‑карих глазах. — И если ты не научишься доверять мне по‑настоящему, настанет день, когда я не смогу защитить тебя.

* * *

После безуспешных попыток найти Картера и изматывающего разговора с Изабеллой Элли вернулась к себе в комнату, забралась в постель и через минуту уснула мертвым сном. Она так устала, что проспала полдня, и пробудилась лишь перед самым обедом.

Незадолго до семи вечера она, направляясь в обеденный зал и спускаясь по лестнице, неожиданно увидела Сильвиана, двигавшегося в том же направлении дюжиной ступеней ниже. У Элли екнуло сердце, и она ускорила шаг, чтобы догнать его, но секундой позже осознала, что он не один, а рядом с державшей его за руку мадемуазель Николь, которая изредка на него посматривала. Элли заметила сквозившую в ее темных глазах озабоченность, а также зафиксировала взглядом то обстоятельство, что Сильвиан слегка припадал на одну ногу, вследствие чего постоянно, хотя и совсем немного, отставал от своей спутницы. Николь тоже наконец это заметила и, желая узнать, в чем причина, повернулась к Сильвиану — и в ту же секунду встретилась глазами с Элли. Затем, замедлив шаг и поравнявшись с Сильвианом, Николь что‑то зашептала ему на ухо, после чего Сильвиан повернулся и тоже увидел Элли, у которой от его взгляда по телу будто пробежали искры.

Помимо всего прочего, это был единственный человек, который знал, что произошло вчера ночью, и мог понять ее, как никто другой.

Она не хотела чувствовать себя несчастной и непонятой, но, сожалению, весь этот день ею преимущественно владели именно эти два чувства.

Между тем Сильвиан что‑то сказал Николь, и они остановились на лестничной площадке, дожидаясь, когда она к ним приблизится.

Изобразив на губах театральную улыбку, Элли радостно помахала рукой, как если бы с самого начала высматривала именно эту парочку, после чего быстро сбежала по лестнице и присоединилась к «французам».

— Я весь день искала тебя, Сильвиан… Привет, Николь! — Элли в глубине души порадовалась, что ее голос звучит почти естественно. — Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, тебе полегчало?

Хотя Элли продолжала широко улыбаться, ее глаза в течение секунды исследовали повреждения на лице Сильвиана, которых оказалось предостаточно. Иными словами, на его лице во множестве красовались синяки, ссадины, порезы и прочие повреждения кожи, а один глаз совсем заплыл. Зато отек нижней челюсти заметно уменьшился, и это не могло ее не обрадовать.

— Я — жив, и это главное, — произнес Сильвиан. — Но, не скрою, бывали времена, когда я и выглядел, и чувствовал себя несколько лучше.

Николь, скользнув пальцами по предплечью Сильвиана, вновь взяла его за руку.

— Я сказала ему, что он похож на попавшего в аварию безалаберного мотоциклиста, забывшего надеть шлем. Но он ответил, что имела место драка с одним негодяем, в которой ты, Элли, здорово ему помогла.

Элли попыталась представить Сильвиана верхом на мотоцикле, в джинсах и кожаной куртке, что оказалось совсем нетрудно.

Пока они болтали, Сильвиан продолжал исследовать ее взглядом, а потом неожиданно предложил:

— Знаешь что? Садись за обедом рядом с нами.

Элли заколебалась. Ей не хотелось быть третьей лишней или пытаться конкурировать с Николь, если та и вправду начала снова встречаться с Сильвианом. Но Николь, казалось, подобные проблемы волновали меньше всего, поскольку она присоединила свою просьбу к предложению бой френда.

— В самом деле, Элли, почему бы тебе за обедом не сесть за наш столик?

Когда они вновь двинулись по направлению к столовой, Элли, дождавшись момента, когда Николь отвлеклась, прижалась на минутку к Сильвиану и едва слышно спросила:

— У тебя уже состоялся разговор с Джерри и Желязны?

Сильвиан согласно кивнул и сразу же после этого посмотрел в другую сторону.

Элли не понравилась его реакция, и она, сосредоточенно сведя на переносице брови, таким же тихим голосом сказала:

— Ну и как? Все прошло нормально?

Поскольку он промолчал и продолжал отводить глаза, она поняла, что положение Сильвиана оставляет желать лучшего.

Но прежде чем успела сказать что‑то еще, Николь вновь повернулась к ним, и Элли поторопилась отодвинуться от Сильвиана.

* * *

Картер на обед не пришел. Его продолжительное отсутствие вызвало у Элли неприятное гнетущее чувство. Где бы он сейчас ни был, слухи о ее вчерашней ночной вылазке до него, похоже, дошли, и полученная информация определенно пришлась ему не по вкусу. После обеда, который в новой компании прошел несколько натянуто, но зато быстро, Элли при первой же возможности покинула обеденный зал, исполненная решимости во что бы то ни стало найти Картера.

Понапрасну заглянув в помещение библиотеки и в комнату отдыха, где Картера конечно же не оказалось, Элли уже начала подумывать о визите в мужское общежитие, как вдруг ее осенило, и она поняла, что знает почти совершенно точно нынешнее местонахождение Картера.

Затаив дыхание, она приоткрыла дверь большого зала, зашла в него, тихо прикрыв за собой дверь, и сразу же оказалась в сумрачном и даже, если подобное сравнение уместно, своего рода призрачном мире. В лившихся из окон потоках тусклого света едва заметно подрагивали столбы пыли, напоминавшие колонны некоего заколдованного замка, для которого законы гравитации ничего не значили. Перед камином, таким огромным, что Элли могла бы, не пригибаясь, войти в его чрево, стояли несколько пустых столов, а рядом валялись с полдюжины сброшенных с них старых стульев.

Как следует осмотревшись и не обнаружив в зале ни единой живой души, Элли уже двинулась было к двери, как вдруг услышала у себя за спиной какой‑то приглушенный шум и быстро повернулась на звук.

— Картер?

Ответа не последовало. Но шум, который она слышала ранее, вновь донесся до ее слуха — причем из дальнего темного угла огромного помещения. Казалось, кто‑то, поднимаясь со стула, случайно сдвинул его с места или наступил на подгнившую половицу, отозвавшуюся на подобное обращение тихим скрипом.

Огибая мебельные завалы, казавшиеся в тусклом свете зала нагромождениями камней или обломками скал, Элли осторожно двинулась на шум. Она уже наполовину пересекла помещение, когда услышала слева от себя звук какого‑то движения.

— Почему ты не рассказала мне об этом? — Он стоял в тени, положив одну руку на спинку стула.

— Картер! — У нее перехватило горло. — Я…

Она долго размышляла у себя в комнате, стараясь придумать оправдания своим действиям, но теперь, оказавшись наедине с Картером, неожиданно поняла, что все ее оправдания в рассуждение приняты не будут.

— Я знала, что ты пойдешь к Изабелле независимо от моего желания, — наконец сказала она. — А между тем мне было просто необходимо поговорить с Кристофером. Кроме того, я не могла позволить себе, чтобы его схватили или похитили.

— Поэтому ты рассказала все Сильвиану.

Он так сильно стиснул в руке спинку стула, что она даже в полумраке заметила, как у него побелели костяшки пальцев.

Он выглядел безмерно обиженным и злым одновременно. При взгляде на него у Элли от осознания и тяжести собственной вины поникли плечи.

— Пришлось. Ведь его назначили моим интервьюером. — Когда же Картер метнул в ее сторону взгляд, в котором промелькнуло сомнение, она застрочила, словно из пулемета, стараясь побыстрее объяснить свои поступки и действия. — Он спросил меня, получала ли я известия от Кристофера, и я ответила утвердительно. Ведь я не имела права лгать, не так ли? Так что сказала ему всю правду. В частности о том, что собираюсь с ним встретиться. А он не захотел отпускать меня в одиночестве.

— Почему ты не сказала об этом кому‑нибудь другому? Например, Рейчел? — Картер старался говорить спокойно и ровно, прикладывая, по‑видимому, немалые усилия, чтобы обуздать свои эмоции. — Разве ты ей не доверяешь?

— Она не прошла тренировочную программу, — тихим голосом произнесла Элли, которая не могла отделаться от впечатления, что уже проиграла этот словесный поединок. — И я бы не простила себе, если бы с ней что‑нибудь случилось. — Элли сделала шаг по направлению к бой френду. — Картер, я страшно переживала, что не могла рассказать тебе об этом. Ты — единственный человек, с которым мне бы хотелось поделиться этим известием. Но…

— Но ты мне не доверяешь…

Схватив неожиданно стул, на который опирался, Картер одной рукой швырнул его в пространство зала. Стул с грохотом соприкоснулся с поверхностью пола и рассыпался на части, по причине чего по огромному помещению прокатилось эхо.

— Что ты творишь, Картер! — выдохнула Элли, глядя на него во все глаза.

— Скажи мне правду, Элли. — Картер сжал руки в кулаки и тяжело дышал. — Посмотри мне в глаза и скажи, что не испытываешь к Сильвиану никаких иных чувств, кроме дружеских. Скажи, что не испытываешь к нему ничего похожего на влечение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: