Итоги русско-японской войны и первый этап закабаления Кореи

Прибирание страны к рукам началось еще до окончания войны, когда Сеул был занят войсками, Ли Ён Ик арестован и увезен в Японию, а 23 февраля 1904 г. правительство было вынуждено подписать протокол, который подтверждал предоставление Японии военных концессий, после чего в Корее были размещены шесть с половиной батальонов, начавших прокладывать железные дороги и взявших под контроль телефонную и телеграфную сеть. К середине марта 1904 г. общая численность японских солдат в Корее составила более 100 тыс. человек.

В марте 1904 г. пришел конец гильдии побусанов[735]. В мае 1904 г. были подписаны «Принципы предоставления льгот в Корее», которые давали японцам право размещения воинского контингента, экспроприации земель в военных целях, руководства внешней и финансовой политикой. Каждый японский солдат на корейской территории чувствовал себя полноправным господином, и войска творили там все, что им заблагорассудится[736].Х. Хальберт приводит много примеров чинимого японцами произвола (в том числе в отношении граждан США и принадлежащего им имущества), безразличия японских официальных лиц и бессилия корейских властей[737].

22 августа 1904 г. было подписано «Соглашение о советниках», предусматривающее, что у корейского правительства будут советники - финансовые (японцы) и дипломатические (граждане третьих стран по рекомендации японского правительства). При этом определенное количество американцев было японскими агентами влияния. К ним относят как упомянутого ранее Вильямса, выступавшего против Со Чжэ Пхиля, так и Дурхама Стивенса, который был личным другом Рузвельта и консультантом при министерстве иностранных дел.

Началось активное экономическое закабаление. Ставший главным консультантом по финансовым вопросам чиновник министерства финансов Японии Мэгата Танэтаро обесценил корейскую вону на 20-50 %, облегчив экспорт из страны, и под предлогом наведения «порядка» в финансах конфисковал средства императорской семьи (по сути, наконец положив конец практике, когда император воспринимал государственный карман как личный).

По его же инициативе в январе 1905 г. был опубликован, а с июля 1905 г. начал действовать, так называемый «Указ о денежной реформе», согласно которому запрещалось обращение корейской медной монеты и вводились обмен и обращение японской валюты, причём низкокачественные корейские деньги из обмена исключались. В результате у корейских торговцев истощались денежные ресурсы, а корейские национальные финансовые учреждения быстро разорялись. Японские же банки приобрели контроль над денежным оборотом страны.

17 июня 1904 г. к корейскому правительству обратился японский финансист Нагамори, который предложил предоставить ему 50-летнюю концессию на ВСЕ пустующие или необрабатываемые земли Кореи. При этом первые 5 лет концессия не должна была облагаться налогами. Против такого проекта подняли голос и помещики, и высокопоставленные чиновники, образовавшие общество Поанхве (Общество охраны и безопасности), члены которого сочетали сопротивление конкретным действиям японцев на местах с давлением на двор при помощи петиций и демонстраций. Хотя. 6 июля общество было разогнано[738], концессию Нагамори не получил.

Кроме того, Япония усилила хватку путем раздачи ссуд и принудительных займов, начиная с предоставления займа в 3 млн. иен в 1905 г. К 1910 г. сумма японского кредита уже превысила 45 млн. иен, и Корея была не в состоянии расплатиться с долгами. Страна оказалась на краю банкротства.

Условия Портсмутского мирного договора, заключенного по итогам войны, были довольно мягкими[739], но его вторая статья однозначно определяла статус Кореи: «Императорское российское правительство, признавая, что Япония обладает в Корее главными политическими, военными и экономическими интересами, обязывается не препятствовать никаким вмешательствам, мерам административным, протекторатным и контрольным, принятие которых в Корее Япония сочтет необходимым»[740].

Тем не менее, хотя Портсмутский мир подтвердил приоритет Японии в Корее и ее право контролировать ситуацию в стране, с формальной точки зрения ее независимость и территориальная неприкосновенность уничтожены не были. Поэтому Б. Д. Пак считает пятилетнюю отсрочку потери Кореей своей независимости определенной победой российской дипломатии[741].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: