Институты и формальная справедливость

Пер­вич­ным субъек­том прин­ци­пов со­ци­альной спра­вед­ли­вос­ти яв­ля­ет­ся ба­зис­ная струк­ту­ра об­щества, т. е. устройство глав­ных со­ци­альных инсти­ту­тов в рам­ках од­ной схе­мы ко­опе­ра­ции. Мы ви­де­ли, что эти прин­ци­пы должны оп­ре­де­лять при­пи­сы­ва­ние прав и обя­зан­нос­тей в этих инсти­ту­тах, и они же должны оп­ре­де­лять под­хо­дя­щее распре­де­ле­ние вы­год и тя­гот со­ци­альной жиз­ни. Прин­ци­пы спра­вед­ли­вос­ти для инсти­ту­тов не сле­ду­ет пу­тать с прин­ци­па­ми, ко­то­рые при­ме­ни­мы к ин­ди­ви­дам и их действи­ям в конкрет­ных обсто­ятельствах. Каж­дый вид прин­ци­пов при­ме­ним к раз­лич­ным субъек­там и дол­жен об­суж­даться от­дельно.

Под инсти­ту­том я бу­ду по­ни­мать пуб­лич­ную сис­те­му пра­вил, ко­то­рые оп­ре­де­ля­ют должность и по­ло­же­ние с со­от­ветству­ющи­ми пра­ва­ми и обя­зан­нос­тя­ми, властью и неп­ри­кос­но­вен­ностью, и то­му по­доб­ное. Эти пра­ви­ла спе­ци­фи­ци­ру­ют оп­ре­де­лен­ные фор­мы действий в ка­честве раз­ре­шен­ных, а дру­гие – в ка­честве зап­ре­щен­ных, и по ним же на­ка­зы­ва­ют од­ни действия и за­щи­ща­ют дру­гие, ког­да про­ис­хо­дит на­си­лие. В ка­честве при­ме­ров инсти­ту­тов, или бо­лее об­щих со­ци­альных прак­тик, мы мо­жем при­вес­ти иг­ры и ри­ту­алы, су­ды и пар­ла­мен­ты, рын­ки и сис­те­мы собствен­нос­ти. Инсти­тут мож­но предста­вить дву­мя спо­со­ба­ми: сна­ча­ла как абстрактный объект, т. е. как воз­мож­ную фор­му по­ве­де­ния, вы­ра­жа­емую сис­те­мой пра­вил, и да­лее, как ре­али­за­цию мыс­ли и по­ве­де­ния оп­ре­де­лен­ных лич­нос­тей в оп­ре­де­лен­ное вре­мя и в оп­ре­де­лен­ном мес­те действия, спе­ци­фи­ци­ро­ван­ных эти­ми пра­ви­ла­ми. Тут воз­ни­ка­ет двус­мыс­лен­ность, что счи­тать спра­вед­ли­вым или неспра­вед­ли­вым – инсти­тут ре­али­зо­ван­ный, или же инсти­тут как абстрактный объект. Са­мое луч­шее – счи­тать спра­вед­ли­вым или неспра­вед­ли­вым ре­али­зо­ван­ный инсти­тут, эф­фек­тив­но и бес­пристрастно уп­рав­ля­емый. Инсти­тут, как абстрактный объект, спра­вед­лив или неспра­вед­лив в смыс­ле спра­вед­ли­вос­ти или неспра­вед­ли­вос­ти лю­бой его ре­али­за­ции.

Инсти­тут су­ществу­ет в оп­ре­де­лен­ное вре­мя и в оп­ре­де­лен­ном мес­те, и дей­ствия, им спе­ци­фи­ци­ро­ван­ные, вы­пол­ня­ют­ся в со­от­ветствии с пра­вом и пуб­лич­ным осоз­на­ни­ем то­го, что не­об­хо­ди­мо сле­до­вать сис­те­ме пра­вил, оп­ре­де­ля­ющих инсти­тут. Так, пар­ла­ментские инсти­ту­ты оп­ре­де­ля­ют­ся не­ко­то­рой сис­те­мой пра­вил (или се­мейством та­ких сис­тем, что­бы поз­во­лить ва­ри­ации). Эти пра­ви­ла яв­ля­ют­ся пе­реч­нем оп­ре­де­лен­ных форм действий, от учас­тия в сес­сии пар­ла­мен­та для го­ло­со­ва­ния по за­ко­ноп­ро­ек­ту до просьбы пре­дос­та­вить сло­во по по­ряд­ку ве­де­ния. Раз­лич­ные ви­ды об­щих норм об­ра­зу­ют сог­ла­со­ван­ную сис­те­му. Пар­ла­ментский инсти­тут су­ществу­ет в оп­ре­де­лен­ное вре­мя и в оп­ре­де­лен­ном мес­те; лю­ди вы­пол­ня­ют под­хо­дя­щие действия, про­яв­ля­ют тре­бу­емую ак­тив­ность, с об­щим осоз­на­ни­ем вза­имо­по­ни­ма­ния по по­во­ду не­об­хо­ди­мос­ти сле­до­ва­ния пра­ви­лам, на ко­то­рые сог­ла­си­лись все.

Го­во­ря, что инсти­тут, и, сле­до­ва­тельно, ба­зис­ная струк­ту­ра об­щества, есть пуб­лич­ная сис­те­ма пра­вил, я имею в ви­ду, что каж­дый вклю­чен­ный и нее че­ло­век зна­ет, что он знал бы, ес­ли са­ми пра­ви­ла, а так­же его учас­тие в оп­ре­де­ля­емой ими де­ятельнос­ти, бы­ли ре­зульта­том сог­ла­ше­ния. Ли­цо, при­­ни­ма­ющее учас­тие в инсти­ту­те, зна­ет, что пра­ви­ла тре­бу­ют от не­го и дру­­гих. Он так­же зна­ет, что это зна­ют и дру­гие, и что они зна­ют, что он зна­ет, и т. д. На са­мом де­ле, это ус­ло­вие не всег­да вы­пол­ня­ет­ся в ре­аль­ных инсти­ту­тах, хо­тя оно представ­ля­ет ра­зум­ное уп­ро­ща­ющее пред­по­ло­же­ние. Прин­ци­пы спра­вед­ли­вос­ти должны при­ла­гаться к со­ци­альным уст­рой­ствам, яв­ля­ющим­ся в этом смыс­ле пуб­лич­ны­ми. Там, где пра­ви­ла оп­ре­де­лен­ной час­ти инсти­ту­та из­вестны только тем, кто при­над­ле­жит это­му инсти­ту­ту, су­ществу­ет по­ни­ма­ние то­го, что эти лю­ди мо­гут тво­рить пра­ви­ла для се­бя лишь в той ме­ре, в ка­кой пра­ви­ла пред­наз­на­че­ны для дос­ти­же­ния об­щих для всех лю­дей це­лей и не про­ти­во­ре­чат их ин­те­ре­сам. Пуб­лич­ность пра­вил для инсти­ту­тов га­ран­ти­ру­ет, что тот, кто участву­ет в них, зна­ет, ка­кие ог­ра­ни­че­ния на по­ве­де­ние ожи­дать друг от дру­га и ка­кие действия поз­во­­ля­емы. Име­ет­ся об­щее ос­но­ва­ние для оп­ре­де­ле­ния вза­им­ных ожи­да­ний. Больше то­го, во впол­не упо­ря­до­чен­ном об­ществе, эф­фек­тив­но ре­гу­ли­ру­емом раз­де­ля­емой все­ми кон­цеп­цией спра­вед­ли­вос­ти, есть так­же пуб­лич­ное по­ни­ма­ние то­го, что спра­вед­ли­во и что неспра­вед­ли­во. Позднее я пред­по­ло­жу, что пуб­лич­ный ха­рак­тер выб­ран­ных прин­ци­пов спра­вед­ли­вос­ти дол­жен быть частью зна­ния… Это ус­ло­вие ес­тествен­но для до­го­вор­ной те­ории.

Не­об­хо­ди­мо от­ме­тить раз­ли­чие меж­ду уч­реж­да­ющи­ми (consti­tu­tiv) инсти­тут пра­ви­ла­ми, в ко­то­рых ус­та­нав­ли­ва­ют­ся раз­лич­ные пра­ва и обя­зан­нос­ти, и т. д., и стра­те­ги­ями и прин­ци­па­ми (ma­xim) в от­но­ше­нии то­го, как луч­ше ис­пользо­вать пре­иму­щества инсти­ту­та для конкрет­ных це­лей. Ра­ци­ональные стра­те­гии и прин­ци­пы обос­но­вы­ва­ют­ся ана­ли­зом то­го, на ка­ко­го ро­да поз­во­ля­емые действия ре­шат­ся ин­ди­ви­ды и груп­пы, при­няв во вни­ма­ние свои ин­те­ре­сы и ве­ры, а так­же до­гад­ки о пла­нах дру­гих лю­дей. Эти стра­те­гии и прин­ци­пы са­ми не яв­ля­ют­ся частью инсти­ту­тов. Ско­рее, они при­над­ле­жат те­ории инсти­ту­тов, нап­ри­мер, те­ории пар­ла­мен­тар­ной по­ли­ти­ки. Обыч­но те­ория инсти­ту­тов, как и те­ория иг­ры, уч­реж­да­ющие пра­ви­ла бе­рет в ка­честве дан­ных, и ана­ли­зи­ру­ет спо­со­бы распре­де­ле­ния влас­ти, а так­же объяс­ня­ет участни­кам распре­де­ле­ния, как ре­али­зо­вать за­ло­жен­ные в них воз­мож­нос­ти. В конструи­ро­ва­нии и ре­фор­ми­ро­ва­нии со­ци­альных устройств нуж­но, ко­неч­но, про­ве­рять схе­мы и так­ти­ки, ко­­то­рые в них поз­во­ля­ют­ся, и фор­мы по­ве­де­ния, ко­то­рые по­ощ­ря­ют­ся. Иде­ально пра­ви­ла должны быть устро­ены так, что­бы лю­ди, ве­до­мые сво­ими пре­об­ла­да­ющи­ми ин­те­ре­са­ми, пос­ту­па­ли в рус­ле со­действия со­ци­ально же­ла­тельным це­лям. По­ве­де­ние ин­ди­ви­дов, ру­ко­во­ди­мых ра­ци­ональны­ми пла­на­ми, должно быть ско­ор­ди­ни­ро­ва­но, нас­колько это воз­мож­но, с ре­зульта­та­ми, ко­то­рые не яв­ля­ют­ся на­ме­рен­ны­ми или да­же пред­­ви­ден­ны­ми, но, тем не ме­нее, – на­илуч­ши­ми с точ­ки зре­ния со­ци­аль­ной спра­вед­ли­вос­ти. Бен­там рассмат­ри­вал эту ко­ор­ди­на­цию как ис­кусст­вен­ное отож­дествле­ние ин­те­ре­сов, а Адам Смит – как ра­бо­ту не­ви­ди­мой ру­ки. Цель иде­ально­го за­ко­но­да­те­ля зак­лю­ча­ет­ся в пред­пи­сы­ва­нии за­ко­нов, а мо­ра­лис­та – в по­буж­де­нии к их ре­фор­ми­ро­ва­нию. И все‑та­ки, стра­те­гии и так­ти­ки, при­ни­ма­емые ин­ди­ви­да­ми, бу­ду­чи су­ществен­ны­ми для оцен­ки инсти­ту­тов, не яв­ля­ют­ся частью пуб­лич­ной сис­те­мы оп­ре­де­ля­ю­щих инсти­ту­ты пра­вил.

Мы так­же мо­жем про­вес­ти раз­ли­чие меж­ду оди­ноч­ным пра­ви­лом (или груп­пой пра­вил), инсти­ту­том (или же глав­ной его частью) и ба­зис­ной струк­ту­рой со­ци­альной сис­те­мы как це­лым. При­чи­на для это­го сос­то­ит в том, что од­но или нес­колько пра­вил устройства об­щества мо­гут быть неспра­вед­ли­вы­ми, че­го не ска­жешь обо всем инсти­ту­те. И на­обо­рот, инсти­тут мо­жет быть неспра­вед­ли­вым, но со­ци­альная сис­те­ма в це­лом мо­жет быть спра­вед­ли­вой. Су­ществу­ет воз­мож­ность не только то­го, что оди­ноч­ные пра­ви­ла и инсти­ту­ты не яв­ля­ют­ся са­ми по се­бе дос­та­точ­но важ­ны­ми, но и то­го, что в рам­ках струк­ту­ры инсти­ту­та или со­ци­альной сис­те­мы од­на ка­жу­ща­яся неспра­вед­ли­вость ком­пен­си­ру­ет­ся дру­гой. Це­лое ме­нее неспра­вед­ли­во, чем мог­ло бы быть, ес­ли бы оно со­дер­жа­ло лишь од­ну из неспра­вед­ли­вых час­тей. Да­лее, впол­не воз­мож­но во­об­ра­зить та­кую си­ту­а­цию, что со­ци­альная сис­те­ма неспра­вед­ли­ва, хо­тя ни один из ее инсти­ту­тов, взя­тый от­дельно, не яв­ля­ет­ся неспра­вед­ли­вым: неспра­вед­ли­вость есть следствие то­го, как они ском­би­ни­ро­ва­ны в од­ну сис­те­му. Один инсти­тут мо­жет по­ощ­рять и оп­рав­ды­вать как раз те ожи­да­ния, ко­то­рые от­ри­ца­ют­ся или иг­но­ри­ру­ют­ся дру­гим инсти­ту­том. Эти раз­ли­че­ния дос­та­точ­но яс­ны. Они прос­то от­ра­жа­ют тот факт, что в оцен­ке инсти­ту­тов мы мо­жем рассмат­ри­вать их в ши­ро­ком или уз­ком кон­текстах.

От­ме­тим, что есть та­кие инсти­ту­ты, по от­но­ше­нию к ко­то­рым кон­цеп­ция спра­вед­ли­вос­ти не при­ло­жи­ма в обыч­ном смыс­ле. Ска­жем, ри­ту­ал обыч­но не счи­та­ет­ся ни спра­вед­ли­вым, ни неспра­вед­ли­вым, хо­тя, без вся­ких сом­не­ний, мож­но предста­вить слу­чаи, в ко­то­рых это не­вер­но, нап­ри­мер, ри­ту­альное при­не­се­ние в жертву пер­во­рож­ден­но­го или во­ен­ноп­лен­ных. Об­щая те­ория спра­вед­ли­вос­ти должна объяс­нять, в ка­ких слу­ча­ях ри­ту­ал и дру­гие прак­ти­ки, во­об­ще‑то не рассмат­ри­ва­емые как спра­вед­ли­вые и неспра­вед­ли­вые, под­ле­жат по­доб­ной кри­ти­ке. Пред­по­ло­жи­тельно, они должны вклю­чать не­ко­то­рые спо­со­бы вы­де­ле­ния (al­lo­ca­ti­on) лич­нос­тям оп­ре­де­лен­ных прав и цен­нос­тей… На­ше рассмот­ре­ние ка­са­ет­ся лишь ба­зис­ной струк­ту­ры об­щества и его ос­нов­ных инсти­ту­тов, и сле­до­ва­тель­но, стан­дартных слу­ча­ев со­ци­альной спра­вед­ли­вос­ти.

…Пред­по­ло­жим, что су­ществу­ет оп­ре­де­лен­ная ба­зис­ная струк­ту­ра. Ее пра­ви­ла удов­лет­во­ря­ют оп­ре­де­лен­ной кон­цеп­ции спра­вед­ли­вос­ти. Мы мо­жем са­ми не при­ни­мать ее прин­ци­пов; мы да­же мо­жем по­ла­гать их оди­оз­ны­ми и неспра­вед­ли­вы­ми. Но они яв­ля­ют­ся прин­ци­па­ми спра­вед­ли­вос­ти в том смыс­ле, что в этой сис­те­ме им от­во­дит­ся роль спра­вед­ли­вос­ти: они обес­пе­чи­ва­ют при­пи­сы­ва­ние фун­да­мен­тальных прав и обя­зан­нос­тей, и они оп­ре­де­ля­ют раз­де­ле­ние пре­иму­ществ от со­ци­альной ко­опе­ра­ции. Да­вайте так­же во­об­ра­зим, что эта кон­цеп­ция спра­вед­ли­вос­ти в це­лом при­ня­та в об­ществе и что инсти­ту­ты уп­рав­ля­ют­ся беспристрастны­ми и пос­ле­до­ва­тельны­ми судьями и дру­ги­ми офи­ци­альны­ми ли­ца­ми, т. е. по­доб­ные слу­чаи трак­ту­ют­ся по­доб­ным об­ра­зом, су­ществен­ные по­до­бия и раз­ли­чия иден­ти­фи­ци­ру­ют­ся по су­ществу­ющим нор­мам. Пра­ви­ло, оп­ре­де­ля­емое инсти­ту­том как кор­ректное, вы­пол­ня­ет­ся все­ми и должным об­ра­зом ин­терпре­ти­ру­ет­ся влас­тя­ми. Та­кое беспристрастное и пос­ле­­до­ва­тельное уп­рав­ле­ние за­ко­на­ми и инсти­ту­та­ми, ка­ко­вы бы ни бы­ли их ос­нов­ные прин­ци­пы, мы мо­жем наз­вать фор­мальной спра­вед­ли­востью. Ес­ли мы счи­та­ем, что спра­вед­ли­вость всег­да вы­ра­жа­ет оп­ре­де­лен­ный вид ра­венства, тог­да фор­мальная спра­вед­ли­вость тре­бу­ет, что­бы за­ко­ны и инсти­ту­ты при­ме­ня­лись рав­но (т. е. оди­на­ко­вым об­ра­зом) к предста­ви­те­лям клас­сов, оп­ре­де­лен­ных ими. Как ут­верждал Сиджвик, этот вид ра­венства яв­ля­ет­ся следстви­ем са­мо­го по­ня­тия инсти­ту­та или за­ко­на, раз они мыс­лят­ся в ка­честве схе­мы об­щих пра­вил. Фор­мальная спра­вед­ли­вость есть при­вер­жен­ность прин­ци­пу, или, как час­то го­во­рят, по­ви­но­ве­ние сис­те­ме…

Фор­мальная спра­вед­ли­вость, или спра­вед­ли­вость как пра­вильность (re­gu­la­rity) исклю­ча­ет серьез­ные слу­чаи неспра­вед­ли­вос­ти. Ес­ли пред­по­ла­га­ет­ся, что инсти­ту­ты ра­зум­но спра­вед­ли­вы, тог­да весьма важ­но, что­бы влас­ти бы­ли беспристрастны, и на них не вли­яли в рассмот­ре­нии конкрет­ных слу­ча­ев ни лич­ные, ни де­неж­ные, ни дру­гие не име­ющие от­но­ше­ния к де­лу обсто­ятельства. Фор­мальная спра­вед­ли­вость в слу­чае инсти­ту­тов за­кон­нос­ти есть прос­то ас­пект прав­ле­ния за­ко­на, под­дер­жи­ва­юще­го и га­ран­­ти­ру­юще­го до­пус­ти­мые ожи­да­ния. Неспра­вед­ли­вость – это от­сутствие у су­дей и дру­гих влас­тей при­вер­жен­нос­ти над­ле­жа­щим пра­ви­лам или ин­терпре­та­ци­ям при рассмот­ре­нии при­тя­за­ний. Лич­ность неспра­вед­ли­ва в той сте­пе­ни, в ка­кой ее ха­рак­тер и нак­лон­нос­ти рас­по­ла­га­ют ее к та­ким действи­ям. Бо­лее то­го, да­же в тех слу­ча­ях, где за­ко­ны и инсти­ту­ты неспра­­­вед­ли­вы, иног­да луч­ше, ес­ли бы они при­ме­ня­лись пос­ле­до­ва­тельно. В этом слу­чае лю­ди, под­чи­ня­ющи­еся за­ко­нам, по крайней ме­ре, зна­ют, что от них тре­бу­ет­ся, и мо­гут се­бя со­от­ветствен­но за­щи­тить. В то же са­мое вре­мя еще большая неспра­вед­ли­вость про­яв­ля­ет­ся в том, что в от­но­ше­нии неп­ре­ус­пев­ших тво­рит­ся про­из­вол в тех конкрет­ных слу­ча­ях, ког­да пра­ви­ла должны обес­пе­чить им бе­зо­пас­ность. С дру­гой сто­ро­ны, еще луч­ше бы­ло бы в конкрет­ных слу­ча­ях об­лег­чать по­ло­же­ние тех, с кем неспра­вед­ли­во об­хо­дят­ся, на­ру­шая су­ществу­ющие нор­мы. Как да­ле­ко мы зайдем в оп­рав­да­нии та­кой так­ти­ки, осо­бен­но це­ной ожи­да­ний, ос­но­ван­ной на честнос­ти су­ществу­ющих инсти­ту­тов, – один из са­мых за­пу­тан­ных и слож­­­­­ных воп­ро­сов по­ли­ти­чес­кой спра­вед­ли­вос­ти. В об­щем, все, что мо­жет быть ска­за­но, – это то, что си­ла тре­бо­ва­ний фор­мальной спра­вед­ли­вос­ти, по­ви­но­ве­ния сис­те­ме яв­но за­ви­сит от ре­альной спра­вед­ли­вос­ти инсти­ту­тов и воз­мож­нос­ти их ре­форм.

Не­ко­то­рые по­ла­га­ют, что на са­мом де­ле ре­альная (substan­ti­ve) спра­вед­ли­вость и фор­мальная спра­вед­ли­вость име­ют тен­ден­цию ид­ти ру­ка об ру­ку, и сле­до­ва­тельно, в выс­шей сте­пе­ни неспра­вед­ли­вые инсти­ту­ты ни­ког­да не уп­ра­вля­лись беспристрастно и пос­ле­до­ва­тельно, во вся­ком слу­чае, ред­ко. Тот, кто под­дер­жи­ва­ет неспра­вед­ли­вые устройства и при­об­ре­та­ет от это­го, кто от­ри­ца­ет с през­ре­ни­ем пра­ва и сво­бо­ды дру­гих, не­охот­но до­пус­ка­ет сом­не­ния от­но­си­тельно прав­ле­ния за­ко­на, ко­то­рые мо­гут за­деть их частные ин­те­ре­сы. Не­из­беж­ная расплыв­ча­тость за­ко­нов в об­щем и ши­ро­кая сфе­ра доз­во­ля­емой их ин­терпре­та­ции по­ощ­ря­ет про­из­вол в ре­ше­ни­ях, ко­то­рый мо­жет быть уменьшен лишь при­вер­жен­ностью к спра­вед­ли­вос­ти. Та­ким об­ра­зом, ут­вержда­ет­ся, что там, где мы на­хо­дим фор­мальную спра­вед­ли­вость, – прав­ле­ние за­ко­на и вы­пол­не­ние до­пус­ти­мых ожи­да­ний, – мы на­вер­ня­ка на­хо­дим и ре­альную спра­вед­ли­вость. Же­ла­ние сле­до­вать пра­ви­лам беспристрастно и пос­ле­до­ва­тельно, трак­то­вать по­доб­ные слу­чаи по­доб­ным об­ра­зом и при­ни­мать следствия при­ме­не­ния пуб­лич­ных норм – тес­но свя­за­но с же­ла­ни­ем, или, по крайней ме­ре, с на­ме­ре­ни­ем приз­нать пра­ва и сво­бо­ды дру­гих, раз­де­лять спра­вед­ли­во вы­го­ды и тя­го­ты со­ци­аль­ной ко­опе­ра­ции. Од­но же­ла­ние име­ет тен­ден­цию ас­со­ци­иро­ваться с дру­ги­ми. Этот взгляд оп­ре­де­лен­но прав­до­по­до­бен, но я не бу­ду рассмат­ри­вать его здесь. По­то­му что он не мо­жет быть по нас­то­яще­му оце­нен до тех пор, по­ка мы не бу­дем знать, ка­ко­вы на­ибо­лее ра­зум­ные прин­ци­пы ре­альной спра­вед­ли­вос­ти, и как лю­ди при­хо­дят к ним и жи­вут по ним. Как только мы поймем со­дер­жа­ние этих прин­ци­пов и их обос­но­ва­ние в ра­зу­ме и че­ло­ве­чес­ких ус­та­нов­ках, мы бу­дем в сос­то­янии, мо­жет быть, ре­шить, свя­за­ны ли друг с дру­гом фор­мальная и ре­альная спра­вед­ли­вость…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: