Julius Evola. Metaphysique du sexe 20 страница

[418]

Вообще по своему содержанию и всплывавшим в ходе церемоний архетипам "шабаш" очень напоминает разнообразные античные культы.

Если угодно, можно говорить о коллективном бессознательном, переходящем на тонкий план и в соответствующих ситуациях рождающем одни и те же сходные образы: это свидетельствует о том, что никакое вытеснение на индивидуальном уровне не способно их уничтожить, а следовательно, ни одна из "регулярных" традиций не имеет той внутренней силы, какую имели древние Мистерии. Наложение новой, христианской традиции исказило их первоначальный образ. В этих обстоятельствах древние воспоминания приобрели "антиномический", "сатанинский" аспекты. Сквозь призму нового культа более древний выглядит как демонический - так часто бывает в истории религий.

"Остаточные движения" подсознания очень легко представить как враждебные, демонические, даже сатанинские влияния. Фантасмагорический, пестрый мир "шабаша", разумеется, никак не соответствовал "добрым нравам", входившим составной частью в сценарии, разработанные Святейшей Инквизицией.

Наконец, следует упомянуть об образах животных - участников этих фантасмагорий. Их появление связано с очень глубокими "дочеловеческими" аспектами и возможностями бытия. Это может быть тождественно пробуждению тотемических черт, особенно ярко проявляющихся у "примитивных" народов, - появление своего рода "росписи" тотема, связанного с определенным этносом. Но может быть и свидетельством вырождения, складывания "антиформ". Однако и в том, и в другом случае все это очень напоминает дионисииское "освобождение" в античных посвятительных эротико-оргиастических ритуалах.

С. де Гуайта, основываясь на свидетельствах ряда авторов прошлых столетий - Буге, Н.Ремигиуса, Бодэна, Дель Рио, Бинсфельдиуса, Дона Кальмета и др.

[419]- описал основную структуру "шабаша" следующим образом. "Королева шабаша" - обнаженная молодая женщина необычайной красоты - появляется верхом на черном баране. Затем происходит посвящение одной из участниц, девственницы. Не кто иной, как козел, совершает над ней обряды, известные в тантре как nyasa - затем ее или "помазывают" некоторым веществом, или просто насилуют на жертвеннике. После этого начинается свальная оргия - все совокупляются со всеми - без различия родственных связей, пола, естества и т.д. Оргией руководит новопоставленная "жрица". Сам же козел, возвышаясь надо всеми, постепенно превращается в человекообразное существо - "духа земли", воплощение плодородия. Затем и это существо приобретает черты птицы - символа "освобождения" участников сборища. Так происходит "пробуждение демона свободы" (характерно, что в Риме одним из имен Диониса было Liber). Этот демон раздает участникам лепешки, пародируя Причастие. В конце "королева шабаша" произносит: "Молния Бога, порази нас, если осмелишься!" В XII веке в Славонии подобная формула произносилась еще более откровенно: "Сегодня мы объявляем, что Христос побежден".

[420]Объективная сторона совершающегося становится понятной, если мы добавим, что опыт телесно участвующих в шабаше совпадает с переживаниями тех, на ком проводились уже описанные опыты с зельями, эликсирами и ядами.

[421]Отметим, что на некоторых "шабашах" пробуждали и призывали Диану, на некоторых - самого Люцифера - именно в его "светоносную" мужеподобную фигуру превращался козел.

[422]В германском мире центральной фигурой была Vrowe Holda. Ее свойства амбивалентны - она одновременно нежна и страшна, милостива и всесокрушающа - именно ей в наибольшей степени свойственны черты женского архетипа вообще. Это та же самая Венера, место ее жительства - "Лысая гора" или "гора шабаша", время пробуждения - Вальпургиева ночь. С христианской точки зрения это место и время всего греховного и демонического.

Ясно видно также, что козел - не кто иной, как hircus sacer "священный козел" - символическое животное, черты которого вобрал в себя Пан-Дионис. В египетских культах именно с ним совокуплялись молодые женщины. Фигура обнаженной женщины - нагой богини - традиционна для средиземноморских стран.

Египетского происхождения, эта богиня встречается и в ритуалах некоторых сект у славян. Некоторые элементы общей структуры "шабаша" использовали гностики - так, известно, что Марк Гностик на специально приготовленном для этого "жертвеннике" дефлорировал молодых девушек, утверждая, что таким образом делает из них пророчиц. По свидетельству Плиния,

[423]в Риме ночные шабаши совершались на горе Атланте - там плясали до упаду, освобождая, таким образом, стихийные силы пола, а затем совокуплялись - опять-таки все со всеми, - посвящая это действо древним природным божествам. Основу "шабаша" составляют именно ритуалы, развязывающие на тонком плане силы, дремлющие при господстве дневного сознания. Вообще фактически получается так, что, по сути, не имеет значения, совершается ли "шабаш" с участием "реальных" лиц и предметов, или исключительно на тонком плане - ведь подлинно реально человек пребывает именно там.

Мы показали, как и почему подобный опыт в сознании людей приобрел черты "дьявольщины". Отсюда становится понятным, какую роль сыграло для обретения "шабашем" этих черт теологическое осуждение сексуальности в христианстве.

[424]Важно понять, что речь здесь идет прежде всего о восстании демонически-бесформенного против положительно-определенной религии, о ломке как переходе, преодолении, шаге от условного к безусловному. Любая форма ограничивает - в теистических религиях в виде догматики, предписаний, запретов и т.д. Поэтому преодоление формы может приобретать черты контррелигии или просто религии наоборот. В этом контексте интересна одна деталь. Согласно описаниям "шабаша", выражением "символа веры" его участников является целование в зад, в obsculum sub cauda самого "божества", его изображения или же "представителя", иначе говоря, козла. Однако, согласно некоторым свидетельствам, это не обязательно. Есть и еще свидетельства совсем иного содержания: никакого непристойного целования не было - целовали обратное, второе, черное лицо, расположенное на месте затылка, может быть, маску. В таком случае речь идет о голове Януса.

[425]Символизм очевиден: если переднее, видимое лицо представляет внешние проявленные черты Бога, то обратное, черное лицо - "божественная бездна", бесформенная и одновременно превышающая всякую форму. Это то божество, к которому приложима тайная формула египетских мистерий: "Осирис есть черный бог". Развитая неоплатониками, эта формула нашла отражение и в ранней греческой патристике, в частности у Дионисия Ареопагита. Поэтому вполне возможно, что вместо упоминаемого непристойного колдовского ритуала имели место совсем иные формы восхваления бесформенного, превышающего всякую форму, и непроявленного божественного начала, "божественной бездны", "темного бога". Какими могли быть оперативные аспекты такого сатанизма, действительного или мнимого, сказать очень трудно - мы, однако, знаем о существовании большого количества "черных культов", среди которых говорят прежде всего о черных мессах.

О последних мы знаем очень мало, так как они очень редки, да и вообще их существование под вопросом. Предполагают, что в них практикуется дьявольское переворачивание католического ритуала. При этом все дошедшие до нас сведения - о кощунствах, гротесках и ужасах, подобных описанным в романтическом духе Гюисмансом. Цели - скорее магические, чем экстатические; в частности, таковы черные мессы, которые служила Екатерина Медичи. Многое напоминает черты Мистерии Афродиты - во всяком случае, переживаемое в "шабаше" на тонком плане прямо переносится на физический. "Мессу" помогает служить перед "алтарем" обнаженная женщина, которой в то же время она и посвящается. Ее основная ритуальная поза - руки, указывающие на ее пол, - как и у многих средиземноморских богинь. Детали самой "мессы" почти точно совпадают с "шабашем". Особенностью, но и самой ужасной, является принесение в жертву закалываемого младенца - в соответствии с древними кровавыми жертвами Великой Богине. Сама процедура структурно в точности повторяет евхаристическое приношение. Важная деталь: это обязательно должно совершаться только рукоположенным в Римской Церкви священником. В соответствии с католической доктриной только такое рукоположение дает силу на приношение Даров; ничто и никогда не может лишить священника этой силы. Совершающий описанные действия продолжает носить свой сан в соответствии с character indelibilis римско-католического рукоположения. Только оно дает силу на реальное перевоплощение не только неодушевленной гостии, но и приносимых в жертву живых существ. Осуществленная таким образом "мистерия" должна и участвующую женщину превратить в женский архетип, в трансцендентную женщину, в "богиню". Пробужденные. таким образом сверхчувственные силы затем используются в оперативных целях. При этом надо отметить, что создание особой техники богоборчества и противорелигии, основанной на использовании энергий бесформенно-нижней области, есть экстрема и в истории явление исключительное. Это и можно назвать сатанизмом в собственном, прямом смысле этого слова, отрицательно-уничижительном. Кроме католической традиции, антитетической по существу, таких явлений не встречается - половая магия не используется в целях переворачивания смыслов, не есть двигатель антиномизма как такового.

В заключение отметим, что опыт "шабаша" с использованием соответствующей оперативной техники, как и вообще жизнь на тонком плане, не сводимая к личным сновидческим фантазиям, почти невозможна для современного человека. В атмосфере всеобщей материализации жизни личность вообще закрыта от чего-либо кроме своего сугубо личного. Не считая отдельных, исключительных случаев, единственный возможный психический опыт (если, конечно, брать нормальных людей) - это тот, который легко подвергнуть пошлым интерпретациям в духе доктора Юнга.

49. Доктрина андрогина в христианской мистике

Говоря об Иоанне Скоте Эригене, мы видели, что доктрина андрогина существовала в христианской теологии. Очень явно проступавшая у Эригены и без сомнения разделявшаяся Якобом Беме, она оживает у некоторых менее известных мистиков и экзегетов, которые, оставаясь в рамках христианства, видели причину разделения полов в первородном грехе человека, созданного Богом по своему образу и подобию "мужчиной и женщиной", то есть андропшом.

Мы уже видели, что каббалистическая экзегеза таким же образом толковала библейский мир вплоть до того, что Леон Еврей сближал его с "Пиром" Платона. Развивая близкие идеи, хотя и без прямых отсылок к Платону, исключительно на библейском материале, христианские авторы, начиная с Беме, предпринимали усилия, часто, впрочем, софистического характера, чтобы придать единство различным, часто противоречащим друг другу мотивам, содержащимся в Библии; порой это приводило к синкретизму. В книге Бытия, как и у Платона,

говорится о первочеловеке-андрогине, однако разделение полов трактуется вовсе не как результат первородного греха; оно произошло до него по воле Самого Иеговы, ибо некий изъян в предшествующем семидневном творении показал, что нехорошо Адаму быть одному, и от него, в той же телесной форме, была отделена Ева. Таким образом, два поля существовали до грехопадения Адама, которому, как мы уже видели, никак нельзя придавать "сексуальное" толкование, а заповедь "плодиться и размножаться", как и предписание составить одну плоть с женой, расположены в Книге Бытия до описания собственно адамова неповиновения. Однако теория андрогината привлекала внимание стольких мистиков, что нет смысла искать в их трудах частных разногласий - главное, что мы находим ее в самой Библии. Несмотря на то, что его толкование' очень позднее, Якоб Беме показывает знание не только герметизма как такового, но и разных его проявлений: символической терминологией алхимиков (в понятиях Серы, Меркурия, Селитры, Воды, Огня, Соли и т.д. выражены духовно-космические реальности). Это связано с тем, что Беме выводит проблему андрогината не из тайной еврейской теологии Каббалы но из герметизма, прежде всего из доктрины о Rebis'e, и превращает традиционную тему в одно из многих независимых ответвлении мысли в конечном счете мистериософского и гностического происхождения.

[426]

Толкование библейского мифа Якобом Беме следующее. Изначально бытие как таковое было сотворено андрогинным; оно объединяло в себе мужское и женское начало (именуемые Беме Тинктурой Огня и Тинктурой Света). Сон Адама - это не состояние, в которое тот был погружен, когда Бог пожелал извлечь из него Еву, но символ самого первородного греха; Беме делает намек на первоначальное состояние Адама, который, отяготившись своей свободой, отпал от Божественного мира, "прельщенный" природой, "оземлился" и начал деградировать. Некоторые последователи Беме отождествляли этот "сон" с охватившим Адама головокружением, когда он увидел совокупляющихся животных и пожелал того же. Появление полов - следствие этого первоначального грехопадения. Оно было Божественным лекарством, когда Бог, увидя состояние обездоленности и желание, охватившее падшего отныне Адама, дал ему жену, Еву, дабы избежать худшего.

[427]Леон Еврей указывал, что первоначальной задачей человека было не разложение, но созерцание Божественного, дававшее ему бессмертие без какой-либо необходимости плодиться. Человек по своей вине стал смертным, и тогда Бог даровал ему способность самовоспроизводиться и Еву как соучастницу в этом - дабы род человеческий не исчез.

[428]

Согласно Беме, случай с яблоком и змеем (собственно грех, согласно каноническим текстам) был уже вторым грехопадением, второй его фазой. Вот каково происхождение Евы по этой теории в изложении ученика Беме Й.Й.Вирца: "Увидев животное совокупление, Адам породил Еву своей мысленной силой как магический образ (можно сказать, как своего рода "лихорадку желания" - Ю.Э.), который он сам же сподобил земной субстанцией; Бог вмешался в этот процесс на последней его стадии - вдохнул в Еву "дыхание жизни", дал ей подлинное существование, чтобы двое стали одним.

[429]

Во всех этих построениях мы находим характерную дихотомию женского начала, соответствующую доктрине Софии, божественной Девы. Нераздельное бытие начал внутри самого себя соединяется "священным и тайным браком" со "светящимся телом небесной девы Софии"; тот, кто осуществил такое сочетание, способен сообщаться с Богом и управлять любым чудом.

[430]Г.Гихтель говорит о Софии как о "свете с душой огня", о самостоятельном бытии, могущем быть отождествленным с "Fiat" (Да будет… - прим. перев.), которым Бог создал каждую вещь,

[431]то есть с Его креативным могуществом, которое можно сопоставить с символом Шакти. Ею питаются корни "Древа Жизни", а сама она - "Вода Жизни" (М.Хан). В этом наименовании мы находим совпадения с различными, уже упоминавшимися традиционными символами женского начала.

[432]В конце концов София была именована "Небесной Премудростью". Беме и Гихтель высказывали еще одну версию первородного гpexa: "Как и Люцифер, первый человек возжелал господствовать над Девой и тем самым оказался от нее отделенным; от прежнего единства остался лишь сухой, бесплодный огонь. Иные, подобно Готфриду Арнольду, отождествляли его с телесным желанием, оставшимся в человеке от утерянного духовного стремления к "тайной супруге".

[433]В любом случае мужчина, любящий разных женщин, на самом деле любит только Деву Софию: только ее желает, но эта любовь и желание объективируется в земной и телесной похоти. "Немощная" земная женщина всего лишь суррогат, и воссоединение, как бы предлагаемое ею, - иллюзия.

Беме считает затворение небесного Эдема, в котором растет Древо Жизни, символом невозможности достижения цели существования через соединение земных полов; это то же самое, что тянуться рукою к плоду, который садовник из нее вырвал; потому человек смешивает Софию и Еву, Деву и Matrix Veneris, притягивающую ложным желанием.

[434]Вирц рассматривает вращаемый меч Архангела, охраняющего сад Эдема, как должный подрубить корни животных желаний, чтобы открыть путь к подлинному восстановлению Божественного образа. Переходя к мариологии, он указывает на Божью Матерь как на Жену, дающую рождение не только Своему Сыну, но и душе.

Так, в продолжение библейского повествования, которое христианство вобрало в себя, доктрина андрогината есть ключ к загадке взаимопритяжения полов. Франц фон Баадер произносит такие слова: "Над всеми своими противниками торжествует теология, понимающая грех как распад человека, а искупление и возрождение - как восстановление".

[435]Однако, в принципе, доктрина Софии привела к дуалистически-пуританскому аскетизму: стремящиеся к Софии отвергли Еву, земную женщину. Одна исключила другую. Произошло отождествление Софии с Марией и с Самим Христом, Который, по Эригене, соединил в Себе оба пола; получается, что не только мужчина стремится к Софии, но и женщина, как будто она, София, и есть Единое. Все это привело к упрощенному религиозному мистицизму, в котором лишь иногда сквозят некие припоминания. Так было, возможно, у Гихтеля, близкого к эзотеризму - у него можно, среди прочего, найти доктрину тайных телесных центров, очень близкую к йогической и тантрической.

[436]Гихтель утверждал: "У нас имеется звездное тело, состоящее только из духовных элементов, которое есть слава Софии и которую оно своею славой непрестанно притягивает".

[437]Однако в целом внутри этого течения нет никаких следов конкретного инициатического использования области пола. Единственное, к чему они пришли, - это к оправданию идеализированного брака вместо его аскетического отрицания.

Это оправдание мы находим у одного из самых поздних представителей этого направления Франца фон Баадера. Он писал: "Цель брака как таинство есть взаимное восстановление небесного или ангельского образа, слепком с которого является и мужчина, почему он внутренне, духовно не есть самец, как и женщина - не самка, но вместе они воплощают в себе идею человечества".

[438]"Не может не присутствовать, - добавляет Баадер,

[439]- элемент священного в этом союзе, ибо он имеет целеположение превыше времени, в бытии вечно правом, тогда как все просто земное или временное не может быть облечено в одеяния таинства и не есть таинство". Так "высшее значение половой любви не может быть сведено к продолжению рода - оно в том, чтобы помочь мужчине и женщине в душе и духе восстановить полный человеческий образ, так сказать, образ изначально божественный".

[440]Этот андрогенный образ, исчезнувший после грехопадения, должен быть восстановлен, установлен и закреплен любящими, так что "двое не только воспроизводят себя в третьем, в ребенке, оставаясь сами по себе еще не возрожденными, но оба вместе внутренне рождаются заново как сыны Божии".

[441]

Но вне абстрактной схемы Баадер не может указать подлинно посвятительный путь в этой области: христианский дуализм и асексуальный мистицизм остаются при нем. Так, например, мы встречаем у него необычную и даже комическую теорию противопоставления простого объятия любящих их действительно сексуальному соитию, которое, "взятое само по себе, должно было бы быть актом любви супругов, но на деле усиливает безлюбовный эгоизм, ведущий не к союзу - в лучшем случае к равнодушию, а обычно вообще к разделению двух бездуховных космосов, и в конце концов падению в бездну одного вслед другому (Wechselseitiges Ineinander-zu-Grunde-Gehen) в состоянии оцепенения -родной сестры смерти; таков животный акт, который через объятия любящих, через саму любовь может быть изгнан".

[442]Баадер ставит это противопоставление в один ряд с противопоставлением христианской мистики андрогина "языческой" теории, в которой появляется образ гермафродита: "Что касается половых сношений самих по себе, то любовь из них изгнана - та самая религиозная любовь, которая одна оживляет любой свободный союз; и, что бы ни выдумывали языческие философы и натурфилософы, ничего общего с восстановлением андрогинной - целостной природы человека не имеет безлюбовное, эгоистическое, оргиастическое влечение мужчины и женщины, озаряющее только самого себя с двойным гермафродическим жаром; в такой паре мужчина и женщина ищут только своего удовольствия - женщина служит орудием для мужчины и наоборот; так удовлетворение полового инстинкта влечет за собой не только презрение к человеку, но и ненависть к нему".

[443]

Во всем, что касается доктрины андрогината и метафизики пола в аутентичных источниках, мы легко можем найти несообразности и односторонности, характерные для взглядов Баадера и других цитированных выше авторов, у которых очень глубокое побуждение к пониманию природы влечения полов, основанное на всеобъемлющем мистицизме, сочетается с ясно ощущаемым христианским отвращением к сексуальному опыту. Как.и другие теоретики, Баадер просто плохо понимает реальное значение такого опыта. Взаимный сексуальный эгоизм и ненависть любовников, охарактеризованные им очень жестко, действительно имеют место в профанической любви. Но мы уже вццели, что в оргиастическом опыте, не менее, чем в других формах острого переживания полового союза, разрушение и саморазрушение выступают как фактор "взлома" индивидуальной оболочки и экзистенциально противостоят эгоизму, Selbstsucht, как и фактор "ненависти", о котором также упоминает Баадер. У Баадера (как и у Беме) можно принять миф о первочеловеке, оторвавшемся от Отца, о превращении истинного "огненного" бытия в ложное и то, что это внешнее, упадочное существование должно быть превзойдено, уничтожено, должно исчезнуть. Но мы ничего не узнаем у них о том, как любить, чтобы мистериально восстановить Единое.

[444]Общее направление этих авторов мало чем отличается от ортодоксального требования по возможности подавлять сексуальность как проявление животного, а в "чистом браке" любить в Боге, не обращая внимания на сексуальные особенности друг Друга. Наиболее близкий к нам по времени представитель этого христианизированного течения, Н.Бердяев, в соответствии с русским менталитетом переводит проблему в эсхатологическое измерение, относя "восстановление небесного андрогината" к грядущей мировой эпохе.

[445]

В заключение можно сказать, что этот круг идей не вполне совпадает с тем, что говорится у Платона; скорее наоборот: обращение к христианству и библейскому мифу мешает построению эффективной метафизики пола, точнее, доктрины, способной установить не только правила иерогамии, но и пути восхождения, причем не в мистической любви, а в конкретных сексуальных отношениях. Дело в том, что в христианстве доктрина андрогината представляет собой зерно, высаженное в совершенно иную почву, вследствие чего оно на этой почве не способно плодоносить. Точки зрения, которые мы можем здесь резюмировать, в целом сводятся к тому, что, если мы будем искать в Еве Софию, но пробуждать ее и соединяться с нею на мистическом плане, помогая ей осуществить свой женский архетип, стать "женой Бога", то мы войдем в пространство, где христианство испытывает сильные гностические влияния.

Походя заметим: было бы интересно проследить происхождение верований Мормонов, согласно которым человек не может достичь после смерти высшей, седьмой ступени блаженства и вступить в божественное бытие, если он не имел жены.

Часть VI. ПОЛ В МИРЕ ПОСВЯЩЕНИЯМ МАГИИ

50. Трансмутация и воздержание

Мы уже упоминали о таком модусе полового поведения, как аскетическая трансмутация эроса ради соприкосновения со сверхчувственным.

Большинство аскетических и инициатических традиций основано на принципе "чистоты", то есть воздержания от соития с женщиной. Строго говоря, речь идет не о требованиях морали. Морализм предполагает вовсе "исключить" или же разрушить силу пола ("и суть скопцы иже исказиша сами себе царствия ради небес наго", как говорит евангелист Матфей); такой подход ошибочен. Сила пола присуща самим корням личности, и стремящиеся ее просто уничтожить впадают в иллюзию. В лучшем случае им удается подавить грубые проявления пола, но это приводит только к нервно-психическим расстройствам, на природу которых проливает свет современный психоанализ. Оказывается, что альтернатив только две: утверждение пола или его преображение. И если для кого-то невозможно оперативное преображение на духовном пути, ему нельзя ничего запрещать, это приведет к парализующим внутренним противоречиям, растрате энергии, опасным психическим сдвигам. История глубоко эмоционального христианского мистицизма предоставляет нам множество примеров.

В то же время возможности и перспективы внутренней трансмутации открывают реальный путь аскетической, инициатической чистоты и воздержания. Здесь нет речи об "исключении" энергии пола, но лишь об отказе от ее растрачивания в обычных телесных отношениях (в частности, в целях деторождения) с противоположным полом. Весь потенциал половой энергии оказывается сохранен, но "переключается" с "дуального" плана на иной. Хотя мы упоминали уже случаи, когда даже на "дуальном" плане эрос в отношениях между мужчиной и женщиной стоит по ту сторону простого чувственного совокупления, "мистерия трансмутации" относится совсем к иному роду возможностей, внутренних оперативно-технических приемов. Это надо ясно сознавать, дабы избежать ошибок, так часто происходящих вследствие господства психоаналитического подхода.

Прежде всего, в эзотеризме говорится о силе более глубокой и элементарной, чем та, которую фрейдисты называют libido или lustprirzip; природа этой силы чисто метафизическая - мы объясняли ее в связи с мифом об андрогине.

Важно и то, что трансмутацию, имеющую целью высокие восхождения, не следует путать с сублимационными приемами, применяемыми в психоанализе для решения чисто личных сексуальных проблем отдельных людей. Психоанализ бессилен способствовать подлинной трансмутации, начинающейся с корня, он только "подправляет" периферийные явления обычной, профанной жизни, чаще всего связанные с патологическими случаями, которые нас не интересуют вообще. Когда речь идет о технике трансмутации, подобной йогической, имеется в виду подлинная трансценденция, преобразующая всю сущность данного человека, и действительно происходит высокое восхождение, к которому психоанализ никакого отношения не имеет. В этих случаях естественное переходит в сверхъестественное - происходит глубинное преображение эроса - искаженное влечение к ближайшему "сексуальному объекту" не "выпадает в осадок" и не рождает психических расстройств. Когда духовное существо человека действительно направлено к высокой цели, сила пола преобразуется сама собой, без насильственного вмешательства и подавления. Так происходит у святых, мистиков и аскетов высокого уровня, которые после определенного периода самоуглубления и духовных упражнений уже не нуждаются в "умерщвлении плоти" и "борьбе с соблазнами" - к таким вещам они просто теряют интерес, влечение к женщинам исчезает, и все существо как бы выходит на более прямой, менее опасный путь. В этих случаях уже нет пуританского гнушения сексом, но спокойное к нему безразличие.

Цели здесь противоположны целям аналитиков, стремящихся избавить сексуального невропата от комплексов или действительного заболевания и превратить в "нормального" человека, морально и социально адаптированного. Задача высокой аскезы - превышение "человеческого" как такового, полное перерождение личности, ее онтологического статуса. Оправдание аскетического, йогического или инициатического воздержания не в "морали". Мистериософия говорит о едином потоке с двойным приливом, символизируемым Океаном. Опускаясь вниз, он рождает поколение людей, вздымаясь вверх - поколение богов.

[446]Это и есть двойственность и поляризованность силы пола. На тот же самый смысл указывает XIV аркан Таро, именуемый "Умеренность" ("Время"). Он содержит изображение крылатой женщины, переливающей некую жидкость из серебряного сосуда в золотой, при этом не проливая ни единой капли, - на устремленность этого образа к высотам указывает расположенный в углу цветок, вырастающий из солнечного диска.

Так мы подходим к понятию "течения вверх", unhvaretas, используемого в оперативной терминологии йоги. Речь об этом пойдет ниже. Но следует отличать указанные высокие цели от иных, как бы "смешанных", связанных с жизнью конкретного человека, по тем или иным причинам принимающего обет brahmaзвrya - полового воздержания. То, что половые излишества могут вызвать нервно-психические расстройства и неблагоприятно сказываться на умственных способностях, интеллекте и характере, общеизвестно; но это только личные проблемы обыденной жизни данного человека. Применительно к этой жизни вообще трудно говорить о действительно серьезных последствиях сексуального опыта, по крайней мере, для большинства, вообще не понимающего трансцендентальных начал эроса. Что же касается так называемых излишеств, то, конечно, последствия их находятся в зависимости от способов полового общения. Но если говорить о растрате жизненной и нервной энергии и профанной сексуальной жизни, то с духовной точки зрения такая растрата не имеет никакого значения, ибо данная энергия все равно не будет использована в высоких целях даже при ограничениях половой жизни.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: