ПРИВЯЗАННОСТЬ К ВЛАСТИ

Эго отождествляется с теми ролями, которые играет в мире. Одним из важнейших стимулов к исполнению этих ролей является власть. И чтобы в старости не страдать и не испытывать чувства потери, нужно разобраться со своей привязанностью к власти.

Мы измеряем власть многими вещами: количеством денег на банковском счёте, размерами акционерного капитала, физической привлекательностью, авторитетом, способностью строить свою жизнь так, как хочется. С возрастом у нас остаётся меньше внешних подтверждений власти, и мы начинаем понимать, как влипли и сколь безнадёжно держаться за мирские гарантии.

Встречая пожилых людей, имеющих много денег и власти, я часто бывал неприятно поражён тем, как они боятся потерять то, что имеют. Чем больше они цепляются за свои накопления, тем острее боль, вызванная пониманием того факта, что богатство и социальное положение мало что могут дать тому, кто хочет стареть мудро и спокойно. Собственно, эгоистичная привязанность к власти любого рода неразрывно связана со страхом потери этой власти и поэтому становится источником страдания.

Однако есть вид власти, которая не порождает страха. Это духовная власть, сила просветлённого ума. По мере того как мы начинаем ценить власть души больше, чем мирскую влиятельность, наше восприятие возрастных перемен меняется. Помню, я как-то сидел рядом со своим гуру, когда неподалёку проехал кортеж премьер-министра Индии, Индиры Ганди: лимузины, военные грузовики, джипы, генералы. А рядом на низенькой деревянной скамейке сидел Махарадж-джи — старый человек, завернувшийся в одеяло. Он покачал головой и улыбнулся: « Смотри-ка, а ведь это всего лишь земной царь ». И в этот момент свет духовности показал, сколь нелепа вся эта помпезная процессия: словно игрушечные машинки и солдатики. « Земная власть нереальна, преходяща, — как бы говорил Махарадж-джи, — и поэтому появляется страх утратить её ».

Когда-то я усвоил этот урок, прочувствовав его на собственной шкуре.

Я отдыхал на Мартас-Винъярд¹ с Тарой и Дэнни Гоулменом², к которому отношусь как к своему младшему брату в Боге. Книга Дэнни « Ум эмоций » много месяцев возглавляла публикуемый в « Нью-Йорк тайме » список бестселлеров.

Мы гуляли по пляжу, где меня часто, к большому моему удовольствию, узнавали. К нам подошёл человек и сказал: « Я Вас, кажется, знаю ». Я улыбнулся и принял вид этакого скромняги. Человек продолжил: « Вы не Дэн Гоулмен ?» Он обращался вовсе не ко мне! Улыбка застыла на моём лице. А подошедший, указывая на меня, спросил у Дэнни: « Это ваш отец ?» Стоит ли говорить, что моя привязанность к роли поп-звёзды мгновенно пошатнулась!

БЕСПОКОЙНЫЙ «УХОД НА ПОКОЙ»

Выход на пенсию — типичная причина страха потери власти и положения в мире. Помимо того что работа даёт нам ощущение власти, она помогает структурировать сутки и позволяет почувствовать, что мы нужны кому-то. Многие привыкли ассоциировать себя с тем, что они делают ради заработка, поэтому уход с работы заставляет людей чувствовать себя бесполезными.

Помню, подростком я играл в карты с приятелем моего отца, 76-летним владельцем большой текстильной империи, который горько сетовал на то, что в поисках дешёвой рабочей силы ему приходится ездить из Новой Англии на Юг. Я спросил, зачем такому богатому человек, как он, заниматься этим. Почему бы не уйти на покой, поручив дела кому-то другому? Его печальный ответ сводился к тому, что он не знает, чем ещё может заняться. Точно так же, когда Эндрю Карнеги, великого магната, спросили, почему он продолжает работать, он ответил: « Я забыл, как делать что-то другое ». Несмотря на отличие контекста, такие затруднения напоминают о том древнем китайце, который всю жизнь собирал хворост. Когда его спросили, сожалеет ли он о чём-то, он сказал, что сожалеет только о том, что теперь не может собирать хворост.

¹ Мартас-Винъярд (« Виноградник Марты ») — остров на юго-западе штата
Массачусетс, летний курорт.

² В самом начале существования « Софии », в 1992 году, у нас была опубликована
книга Дэниела Гоулмена « Многообразие медитативного опыта ».

Три года назад я посетил 92-летнего человека, гордившегося тем, что продолжает делать то же, что делал последние сорок пять лет. Он смотрел на себя как на ролевую модель. К нему каждый день приходили клиенты, но я увидел горькую сторону его успеха. Хотя он делал всё, чтобы не утратить своей роли ( и искренне желал помочь людям ), мне пришло в голову, что без работы ( которой он может лишиться в любой момент ) он окажется в пустоте. Конечно, его неспособность изменить свой имидж трогательна ( а с точки зрения эго его поведение даже выглядит героическим ), но в духовной перспективе это не может не вызывать тревогу.

В каждом из этих случаев отчётливо заметен страх потери власти, которую влечёт за собой утрата привычной роли занятого человека; страх перед неструктурированностью времени и отсутствием чётко определённой последовательности действий.

Чтобы избавиться от беспокойства и придать своей жизни какой-то смысл, люди часто окунаются в другую деятельность: становятся волонтерами, устраивают себе бесконечный отпуск, придумывают хобби или ещё какое-то занятие. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы быть занятым, но так как подобная деятельность порождена отчаянием, она не может быть безоблачной.

Желающим жить осознанно нужно помнить о существовании непреложного закона: всё, что делается как реакция на « негативное » чувство ( например, страх ), лишь усиливает его. Другими словами, вместо того чтобы в надежде на избавление от пугающих эмоций пытаться заполнить высвободившееся время какой-то суетой, нередко лучше остановиться и уделить внимание своим страхам. Нам предоставляется возможность спросить себя, почему мы боимся бездействия и от какого чувства пытаемся закрыться своей занятостью. Поступив так, мы не только не утонем в страхах, но и обнаружим, что они основаны на ложных предположениях, и поймём, что эти страхи — нечто гораздо худшее, чем реальность, которой они вызваны. Окажется, что мы, сами того не зная, с предубеждением относились к проблеме использования времени. Как заметил Гей Лус, « после аплодисментов в честь занятости и производительности покой кажется грехом ». Для нашей материалистичной и ориентированной на молодость культуры такой подход характерен, но он контрпродуктивен в отношении программы сознательного старения, ибо для пробуждения внутренней мудрости

необходим покой.

Выход на пенсию можно рассматривать не как конец жизни, а как возможность приступить к другой, более важной работе — превращению себя в мудрого старца. Поначалу такая перемена может смутить и напугать, но я вижу в ней путь к радости и свободе. Часто люди, которые цепко держались за свою роль труженика, избавлялись от неё с огромным облегчением и устремляли свою энергию в новом, неожиданном направлении. К примеру, 83-летняя Флорида Скотт-Максвел чувствует себя в пожилом возрасте более комфортно, чем раньше. Она пишет:

В старости мы сталкиваемся с бездействием, пустотой, ненужностью, неспособностью работать... Но теперь я уверена, что эта свобода являет собой истинный плод пожилого возраста. Моя старость настолько занимает меня, что я боюсь, как бы что-то ей не помешало».

Других пенсионеров бездействие привлекает меньше. Осенью 1995 года я провёл четыре дня на Международном Горбачев-форуме, где мне встретилось несколько весьма примечательных ролевых моделей старости. Среди участников была Барбара Вейднер — восьмидесятилетняя католичка, которая возглавляет организацию « Бабушки за мир ». Когда я спросил её, почему она участвует в движении за мир, она сказала:

Я просто подумала: «Какой мир я оставлю своим внукам?» Ответ на этот вопрос мне не очень понравился. Поэтому я решила высказаться на эту тему и что-то сделать, чтобы изменить ситуацию. Я изготовила транспарант «Бабушки — за мир» и стала выходить с ним на улицу, заявляя о своём намерении. Однажды я оказалась среди людей, которые, протестуя против милитаризма, вытянулись живым барьером поперёк дороги, чтобы не дать проехать военным грузовикам. Меня арестовали, привезли в тюрьму, обыскали и заперли в камере. И в этот момент со мной что-то произошло. Я поняла, что они больше ничего не могут со мной сделать. Я свободна».

С тех пор Барбара разносит своё послание мира по всему миру и

всюду находит бабушек, думающих так же, как она. Она была с Маркосом¹ в горах мексиканского штата Чиапас. Она посещала зону военных действий в Никарагуа и Чечне. Она участвовала в женской конференции, проходившей в Пекине. Она говорит бабушкам: « Мы сильны своей любовью к детям и внукам ». На мой взгляд, в ней представлены именно те качества мудрой старости, в которых нуждается наш мир. Лишь пожилой человек ( в данном случае бабушка ) может предложить такой драгоценный дар: сострадание, исходящее не из соображений « правильности », а из зрелой сопричастности ритмам Вселенной. В деятельности Барбары проявляется власть сердца ( являющегося антиподом эго ), — власть, которую не может отнять уход на пенсию.

ДАР СЛУЖЕНИЯ

Ещё одно занятие, исключительно подходящее мудрым старцам, — работа с болезнью и смертью. Интенсивно занимаясь этим последние тридцать лет, я узнал многое и о себе, и о тех, кого посещал. Собственно, я часто чувствовал себя учеником, которому давали урок страдающие люди. Разве есть роль, которая приличествовала бы нам, стареющим и умирающим людям, больше, чем пребывание рядом с теми, кто находится в таком же положении?

Три года назад, выступая на конференции в Бразилии, я экспромтом сделал ремарку, которая впоследствии показалась мне важной. Я указал на связь между тем, чему мы хотим научиться, и тем, что мы делаем в мире: « Когда перестаёшь думать о духовной практике как о чём-то, чем ты занимаешься во время медитации, ты осознаёшь, что твоей дхармой является твоя карма ». Другими словами, именно то, что мы делаем в мире, как раз и является нашей духовной практикой. Реакция на моё высказывание была удивительной. Впоследствии десятки людей подходили ко мне и говорили, что эта идея открыла им истину и помогала совершенно по-новому взглянуть на своё место в мире.

¹ Субкоманданте Маркоe — лидер мексиканских повстанцев из « Сапатистской армии народного освобождения ». В январе 1994 года со своим отрядом занял один из труднодоступных районов на севере Мексики. В июне 1997 года появилась его книга « Семь деталей мировой головоломки », которая стала чем-то вроде манифеста антиглобализма, а сам Маркое — символом движения.

В связи с освобождением от ролевых моделей нашей культуры и вовлечённостью в непроизводительную ( в материальном смысле ) деятельность важно отличать истинную ценность себя как мудрого старца от того, за что нас ценят окружающие. Большинство из нас вряд ли стяжают славу с помощью той деятельности, которая привлекает нас в пожилом возрасте. Конечно, есть такие исключения, как Барбара Вейднер, но не приходится ждать особых похвал за работу в саду, игру с внуками или за накопленный житейский опыт. Социум не намеревается награждать нас за медитацию, осознание страхов, ослабление тисков психической необходимости « стремиться » и « достигать ». С возрастом желательно избавляться от потребности в общественном одобрении. Многие пожилые люди говорили мне, что одно из главных преимуществ старости заключается в том, что старика не очень заботит мнение о нём посторонних и поэтому он свободно может быть самим собой.

В идеале этот процесс освобождения от шаблонов культуры и осознания своей истинной ценности должен был бы начаться задолго до того, как мы состаримся. Такой заранее упроченный внутренний ресурс весьма помог бы нам в старости, когда в нём возникает потребность. К счастью, в моей жизни именно так и было. Будучи преподавателем в Гарварде, я вёл курс планирования карьеры и предлагал студентам строить её на основе тех ролей, в которых лучше всего могут отразиться их способности и внутренние приоритеты. Но когда я был уволен из университета, а потом вообще лишился возможности заниматься академической деятельностью, мне самому пришлось сделать то, чему я учил.

Проведя тщательную ревизию своих ценностей, я определил, какие роли подходят мне в личной и профессиональной сферах, и принял ряд решений, определивших характер моей жизни на последующие тридцать лет. Я решил, что в семейной жизни буду дядей, в области политики и коммерции — придворным шутом-советником, а применительно ко всему обществу — философом. Я понял, что хочу выйти из-под власти мирской иерархии, и двинулся в направлении восприятия себя как Рам Дасса ( мудреца ). Такой подход был для меня привлекателен, в частности, потому, что он не ставил возрастных ограничений для моей карьеры. Чем старше я становился, тем увереннее чувствовал себя в выбранной « безролевой роли ».

С годами я старался повысить качество своей работы. Мне хотелось,

чтобы люди, приходящие на мои лекции, услышали именно то, что, по их мнению, им нужно. Собственно, я просто пытался озвучивать ту мудрость, которая принадлежит всем. Часто я даже начинал лекцию так: « Добрый вечер, дамы и господа. Меня зовут Рам Дасс. В Индии так называют Ханумана — бога в образе обезьяны. Хануман посвятил всю свою жизнь служению Раме ( Богу ). Но в последние годы я воспринимаю слово РАМ как аббревиатуру: « рот, арендованный мною ». Я имею в виду, что каждый из вас арендовал на сегодняшний вечер мой рот, чтобы с его помощью сказать себе то, что вы уже знаете. Откуда я знаю, что вы знаете? Когда я говорю что-то очень важное или эзотерическое, вы утвердительно киваете головой. Разве вы кивали бы, если бы не знали этого? Но если вы знаете, то зачем вы пришли меня слушать? Я не могу придумать другой причины, помимо эволюционной необходимости, заставляющей нас говорить это себе вновь и вновь — пока наконец не услышим. Это работает.

Но, хотя такая деятельность давала мне определённое место в обществе ( пусть и маргинальное ), я старался относиться к этому легко, зная, что в любой момент можно всё потерять. Так, после инсульта, я в меньшей степени могу ( и не так уж сильно хочу ) выступать публично. И хотя теперь я в глазах общества менее заметная фигура, я благодарен судьбе за то, что не был всецело привязан к своей работе. К тому же было бы немудро жёстко держаться за представления о том, что именно мудрому старцу надлежит делать и о чём говорить. Учась стареть более сознательно, мы во всё большей степени постигаем преходящую природу всего мирского — включая голос, который мы пытаемся использовать во благо миру. Осознание своего места во всеобщем потоке жизни и умение отличать власть личности от власти души является решающим шагом к духовной зрелости.

ЭКСЦЕНТРИЧНОСТЬ

На одном из этапов своей жизни М. Ганди возглавил марш протеста против тирании Британской империи. В этой акции участвовали тысячи индийцев. Они оставили работу и пришли издалека, чтобы присоединиться к демонстрации, но когда возникла напряжённая ситуация, угрожающая проявлением насилия, Ганди приказал остановить марш и распустить всех по домам. Люди протестовали и просили Ганди

одуматься, но тот ответил: « Бог — абсолютная истина. Я человек. Мне открыта лишь относительная истина. Поэтому моё понимание истины может меняться день ото дня. Я обязан придерживаться истины, а не постоянства ». В этом ответе отразилось смирение жизни, посвящённой духовной практике.

Когда нам приходится противостоять стрелам, которые пускает в нас старость, мы можем позволить себе быть « непостоянными » в отношении принятой точки зрения. Следует согласовывать свои планы и отношения с изменившимися потребностями. Так как старость, несомненно, приносит много сюрпризов, нам нужно учиться вести себя более гибко, а не более жёстко. Эмерсон писал, что « глупая настойчивость — дьявол скудоумных ». На самом деле, свобода быть непоследовательным является одним из величайших преимуществ старости. Пожилой возраст даёт нам возможность импровизировать и позволяет быть эксцентричными. Мы можем позволить себе быть немного « с приветом » и не придерживаться условностей. Я всегда держу под рукой две цитаты, в которых отражена мысль, которую я хочу выразить. Первый текст написан 85-летней Надин Стар:

Если буду жива, мне хотелось бы наделать ещё глупостей. Расслабиться. Предоставить себе свободу. Быть проще, чем раньше. Оставить себе меньше серьёзных тем. Дать себе больше шансов. Подняться на новые горы и переплыть через новые реки. Есть больше мороженого и меньше бобов. Может, у меня будет больше реальных проблем, но зато меньше воображаемых. Видите ли, я одна из тех, кто прожил жизнь — день за днём, час за часом — трезво и разумно. О, мне нужны мои мгновения... и, если они у меня ещё будут, хочу, чтобы их было больше. Собственно, я постараюсь, чтобы у меня не было ничего, кроме мгновений. Каждый день — мгновения, одно за другим, а не многие годы впереди. Я была одной из тех, кто никуда не пойдёт без термометра, термоса, дождевика и парашюта. Если мне ещё суждено путешествовать, я буду делать это налегке. Если моя жизнь продлится, я буду ходить босиком по траве даже поздней осенью. Я потанцую. Я покатаюсь на каруселях. Я нарву фиалок. Я буду жить каждое мгновение».

А вот стихотворение Дженни Джозеф. Оно называется

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: