Если оно не имело отношения к насилию, то что же тогда это было за воспоминание?

Каннибал и я вновь обменялись взглядами, я пожала плечами.

Оно было личным, касающимся моей семьи.

Он перевёл взгляд с лейтенанта на меня и вновь:

Как у тебя это получилось?

В реальной жизни я практикую насилие, но для метафизических штук лучше подходит нечто другое.

Ну вот, достаточно двусмысленно для ответа; чего мне меньше всего хотелось, так это чтобы полиция узнала, что я суккуб. Единственная причина, которая не давала Каннибалу проболтаться, заключалась в том, что он не хотел, чтобы я выдала его. Если мы достаточно сообразительны, мы не раскроем секреты друг друга. По его лицу проскользнула тень, как если он раздумывал, какое выражение лица подойдёт для меня.

Она показала мне любовь, нежность, как женская версия того, что могу делать я, — он тоже говорил правду, но не всю.

Ты тоже быстро учишься, Каннибал. Последнее воспоминание, которое ты из меня вытянул, также не имело никакого отношения к насилию.

Итак, ты подсмотрела моё, а я — твоё воспоминание, — кивнул он.

Да.

Что подсмотрели? — уточнил Гремс.

Людей, которых мы любим, — ответил Каннибал.

Гремс в задумчивости переводил взгляд с меня на него и обратно.

Мужчина в твоём воспоминании не был вампиром, — отметил Каннибал, — Я думал, ты живёшь с мастером города.

Живу.

Тогда кто он, этот мужчина? Я видел его глаза, они не человеческие.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: