ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ И ЖУРНАЛЫ, УПОМИНАЕМЫЕ В НАСТОЯЩЕЙ КНИГЕ1 8 страница

Власть славян над Грецией продолжалась, согласно указанному известию патриарха Николая III, 218 лет, до победы греков у Патраса (805-807 годы), причем она была настолько твердой, что ни один римлянин не смел появляться в Греции. Только в конце VIII века наступил перелом, сначала на севере после победоносного похода Ставракия против славян Эллады и окрестностей Солуни в 783 году, затем в 847-849 годы после завоевания почти всей Мореи во времена Михаила III и, наконец, в 940 году после покорения последних двух обитавших там и свободных племен милингов и езеритов34.

Исторических известий, свидетельствующих об интенсивности заселения славянами Греции, немного. О размерах этого заселения лучше всего можно судить по топографической номенклатуре края и влиянию славянского языка на греческий.

Историческим источникам достоверно известны лишь следующие славянские племена: ваюниты (Βαιουνήται, «Чудеса св. Димитрия»), места поселения которых остались неизвестными, хотя скорее всего они располагались в Эпире, к северу от залива Арты, в будущей исторической Вагенеции XI-XIV веков35, белегезиты (Βελεγεζh½ται в «Чудесах св. Димитрия»), обитавшие в Фессалии около Волошского залива вблизи бывших городов Фив и Димитриады36, милинги и езериты, жившие в Морее, по обе стороны Тайгетских гор (Μιληγγοί, ЎΕζερiÍται у Константина Багрянородного, De adm. imp. 50); езериты обитали на восточной стороне в области, называемой Элос [тут же помещается поселение Езер (Езерон)], милинги же на западной. Здесь они вошли и в «Житие святого Никона», составленное около 1142 года. Другие славянские племена в Греции не известны истории37, но они, несомненно, жили и в других ее областях (в Аркадии, в области Скорта, в Гардиливе между Спартой и Тегеей, в Зарнате на юге от Каламиты, в Ватике у Малейского мыса и др.). Кроме того, славяне оставили много следов в топографической номенклатуре всей Греции, да и в греческом языке существует много доказательств влияния на него славянских языков38. На архипелаге славяне жили главным образом на островах Крите, Эвбее, Самофракии, Фасосе, но были и на островах Корфу, Самосе, Теносе, Эгине, Метане, Занте и Левкосе39.

Но как ни многочисленно было славянское население в Греции, особенно в некоторых ее северных и южных областях, все же было бы неверно заключить из этого, что современные греки — это грецизированные славяне. Эта старая теория Фальмерайера, которую можно выразить фразой «Das Geschlecht der alten Griechen ist ausgerottet in Europa», безусловно, неверна и раздута40. Лучшим доказательством этого является именно тот факт, что, как только в Греции была восстановлена византийская власть и местный элемент опять поднял голову, славяне оказались быстро ассимилированы и вскоре были совершенно поглощены. Здесь поучительно сравнить ситуацию, сложившуюся в Македонии, с ситуацией в Греции. На Македонию в дальнейшем также оказали большое влияние власть, культура и язык греков. Но она осталась все же славянской в противоположность Греции. Последняя, очевидно, сохранила достаточное количество древнего греческого населения, которое было в состоянии одолеть славян и одолело их. Поэтому о полном исчезновении потомков древних греков не может быть и речи.

О том, что оккупировавшие Грецию славяне принадлежали к группе славянских племен, занимавших Македонию и вообще центральную и восточную части Балканского полуострова, свидетельствуют и самый порядок древней оккупации, и пути, ведущие в Грецию, и, кроме того, особенность славянской топографической номенклатуры41. Доля участия в этой оккупации славянами северо-западной части Балканского полуострова была неизмеримо меньшей. Но все же имеются явные доказательства наличия в разных областях Греции сербских и даже хорватских поселений42.

Славяне в Дакии

К северу от среднего и нижнего Дуная — на территории позднейших Венгрии, Семиградья и Валахии — также осталась значительная часть славян южной группы, о которых известно, правда, очень мало, но которых все же по некоторым признакам следует связать со славянами восточной части Балканского полуострова. Их называют дакийскими славянами, так как они занимали древнюю Траянову Дакию. Миклошич и Копитар в свое время рассматривали их как особую южнославянскую ветвь, более близкую словенцам, чем болгарам (см. выше, с. 67), но в настоящее время известно, что это неверно. Обитавшие в Дакии славяне были в языковом и племенном отношении ближе всего к той группе, которая впоследствии дала начало славянским болгарам. С ней они были связаны и в политическом отношении.

Уже в 631 году турецкие болгары добились господства над аварами в Венгрии43; согласно источникам, относящимся к концу VIII века, власть и поселения болгар простирались до южной Венгрии, а с 829 года даже и до Паннонии44. Поэтому и у Баварского анонима болгары (Vulgarii) оказываются соседями Баварской империи, а у Альфреда Пульгаралянда — соседями Каринтии45; о соседстве болгар с Паннонией свидетельствует также «Житие св. Наума» и Conversio Bagoariorum 836 года46. В 892 году Арнольф требовал у болгар, чтобы они не давали соль с венгерских солеварен моравским славянам47. Поэтому тем понятнее становится и то, что и Валахия вплоть до Прута была заселена болгарами и подчинена им. К ней относится термин IX века «Βουλγαρία e¹κεiÍθεν τοu½ ÃΙστρòυ ποταμοu½» в отличие от Болгарии «e¹ντος τοu½ ÃΙστρου»48.

О родстве славянского населения этих мест с более поздними славянскими болгарами свидетельствуют, кроме вышеприведенных сообщений, также фонетические знаки (чередование št, žd и носовые звуки) в местной топографической номенклатуре, в особенности трижды встречающийся Пешт49, из которых Пешт на Муране может быть одновременно доказательством того, как далеко на север зашли эти славяне до того, как эту часть северной Венгрии оккупировали с запада западные славяне (словаки), а с востока — восточные славяне (русские). Происхождение некоторых венгерских слов также связано с болгарскими формами50. К славянским болгарам относилась также по меньшей мере часть первоначальных семиградских славян51. Напротив, остатки болгар, встречавшихся здесь еще в конце XVIII века в Сегедине (Csergedu), Бонгарде и Rosz-csüru52, были потомками уже не древних словен Иордана, а жителей более поздних болгарских колоний, основанных здесь в XIII веке53 и подобных существовавшим до недавнего времени болгарским колониям в Банате (Винга около Арада, Бешенов у Сегеда, Брест около Врщце). Исторические данные не свидетельствуют о наличии здесь отдельных древних племен. Хотя название Северинского комитата (с XIII века terra Zemra, Zevrino, Sevrin, Zeverino) свидетельствует о том, что здесь могло жить какое-то племя северян, может быть часть того племени, которое в VIII веке появляется в Делиормане, но о других племенах мы не можем сделать даже такого предположения.

Славяне Семиградья и Валахии подверглись впоследствии романизации; когда это произошло и при каких обстоятельствах — пока неясно. Мне представляется неправильной точка зрения некоторых румынских историков, предполагающих полное вытеснение славян с этих земель (например, Ксенополь, Хасдей, Иорга). Полагаю, что там всегда оставалось много славян, которые были романизованы, но, конечно, они составляли меньшинство по сравнению с дако-румынами. В противном случае они славянизировали бы древнее население и завладели бы краем так, как это было на Балканском полуострове. Подобным образом и тюрко-татарский элемент не мог быть основным в Молдавии и Валахии, хотя влияние его было несомненным54.

Славяне в Азии55

Наконец, особая территориально обособленная южнославянская группа встречается, кроме Европы, и в Малой Азии. Это группа колоний, разбросанных главным образом в двух местах — у Мраморного моря в Вифинии и в Каппадокии — Сирии. Эти колонисты пришли, несомненно, с Балканского полуострова, вероятнее всего с восточной, византийской, его части, в основном от Солуни. Лишь одно название — Gordoserba — свидетельствует о сербском происхождении (см. выше, с. 83). Первое сообщение о поселении славян в Вифинии содержится в тексте печати славянских союзников из фемы Опсикион, печать относится приблизительно к 650 году. На печати вокруг головы императора надпись (поврежденная): «των ανδραποδον των Σκλαβοων της Βιθυνων επαρχιας»56. К этому следует добавить греческие известия о появлении в 664 году славянских колоний в Сирии в окрестностях Апамеи57, в 688 году около Никомедии, где поселилось много славян из Солуни58, в 762 году на реке Артане в Вифинии недалеко от Босфора59 и, кроме того, в восточных источниках, в частности у Михаила Сирийца, имеется ряд упоминаний о поселениях, названных Андак и Гурис (Antiochia — Cyrrhus, Chorus) вблизи Антиохии60.

Из этих основных источников и нескольких других известий второстепенного характер61 видно, что один из центров славян был в Вифинии (разделенный в X веке на фемы Оптиматон и Опсикион), вероятнее всего в окрестностях Никомедии и Никеи, рядом с которыми в VII веке упоминается еще Гордосерба на пути из Малагины к Дорилаю (см. выше, с. 83) и какое-то поселение сагудатов (κωμόπολις Σαγουδάοι), очевидно, солуньских сагудатов62. Здешние славяне назывались Σθλαβησιάνοι63. Второй центр находился в Сирии и прилегающей части Каппадокии, в него входили славянские поселения у Апамеи (Seleukobulos, Sakalábije), Антиохии, — Хорус, крепость Лулон на границе Сирии и Каппадокии (φρούγιον Λοu½λον, Λουλοu½) на дороге, проходящей через Тавриз, затем крепости Hisn-as-Sákáliba южнее от Тавриза и Hisn-Salmán где-то у Алеппо, а также, по-видимому, поселение, называемое Σθλαβοτίλιν и расположенное где-то в западной Сирии64.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Западные славяне

ГЛАВА X

Этнический состав населения древней восточной Германии

Часть славян, развившаяся, как говорилось выше, на языковой базе западной части славянской прародины и с древнейших времен подвергавшаяся иным культурным влияниям, нежели восточные славяне, с течением времени попала в новые, еще более отличительные условия и в новую среду. Большая часть всей этой западной ветви отделилась также и территориально и со своей прародины передвинулась далее на запад к Одеру (Одре) и Эльбе (Лабе) и даже далее этой реки — к Заале, а в юго-западном направлении — на средний Дунай вплоть до нынешней Баварии. Одновременно почти вся южная ветвь славян ушла на юг в Венгрию, к Адриатическому морю и на Балканский полуостров. Связь с восточной ветвью славян ослабевала еще и потому, что между ней и западной ветвью простирались с одной стороны бесконечные и труднопроходимые Рокытенские болота, а с другой стороны вклинивались литовские пруссы и ятвяги. Так западная ветвь славян, ее язык, культура и внешнеполитические судьбы начали развиваться самостоятельно и независимо от южных и восточных славян. Возникает отдельная западнославянская ветвь, и процесс этот, начавшийся еще до нашей эры, в общих чертах закончился в первом тысячелетии нашей эры. Именно в этот период сформировались народы, известные в позднейшей истории западных славян, а вместе с ними сложились и отдельные западнославянские языки: чехословацкий1, лужицко-сербский, полабский, поморянский и польский. Местом расселения западных славян стала восточная половина обширной области, которая с I века до н. э. называлась Германией и границей которой на западе был Рейн, на юге — сначала река Майн и Судетские горы, а позднее, как правило, Дунай. На востоке граница этой области, остававшаяся длительное время неопределенной, с течением времени установилась по Висле. Уже в трудах Випсания Агриппы, затем у Помпония Мелы, Плиния, Птолемея, Марциана и даже у Иордана Висла отделяет Германию от Сарматии, а наряду с Вислой линией раздела служат и некоторые южные притоки Дуная, сначала Морава, а позднее Ваг (Vagus), или Грон (Granuas), или Ипель2.

На этой территории исторические источники указывают на следы пребывания двух больших народов: кельтов, заселявших когда-то всю западную часть Германии и, вероятно, среднюю и восточную ее часть, и германцев, колыбелью которых была южная Скандинавия, Дания и часть северной Германии между Эльбой и Одером. Отсюда в течение II и I тысячелетий до н. э. германцы распространились с одной стороны к Рейну и за Рейн, вытесняя древние галльские племена в Галлию и Гельвецию, и с другой — заняли восточную Германию, между Эльбой (Лабой) и Вислой. Ни здесь, ни на западе, между Везером и Рейном, германцы не были аборигенами. Здесь, на востоке, как об этом ясно свидетельствуют данные археологии, до них обитали другие племена, прежде всего большой народ, живший между Заале и Вислой, которому с XII века до н. э. принадлежали поля погребения так называемого лужицкого и силезского типа, народ, происхождение которого неясно, но который, несомненно, не был германским3. Германцы, распространившиеся в течение длительного времени на территории между Эльбой и Одером и через нижний Одер подошедшие к Висле, только в последние столетия до нашей эры заняли остальную Германию, а племена, обитавшие здесь ранее, частью были вытеснены или подчинены, а частью поглощены. В начале нашей эры, когда первые подробные сведения о германцах дошли до Рима, германцы уже занимали всю Германию, и этим объясняется, почему в римских и греческих источниках вся страна именуется Германией и в качестве ее обитателей называются только германцы4, хотя a priori можно утверждать, что под наименованием германцев скрывались и значительные остатки более древних обитателей этих земель.

Судя по сообщениям Гая Юлия Цезаря, Страбона, Плиния, Тацита и Птолемея, восточную, заэльбскую, Германию в начале нашей эры заселяли следующие племена: собственно свевы (Suevi, Suebi), обитавшие в I веке до н. э. между реками Веррой, Эльбой и Майном; центр их находился на Эльбе (земля свевских семнонов), откуда позднее они отошли на Майн и дальше, где мы их находим под историческим названием швабов (Suabi, Suavi).

Однако в более широком смысле название свевы употреблялось и для обозначения ряда других больших племен5, принадлежавших к группе свевских племен. Это были семноны, обитавшие на средней Эльбе, в Старой Марке, и под давлением римских войск отступившие в 6 году н. э. в Бранденбург и Лужицы. Затем в источниках о них более не упоминается. Предположение, что древними семнонами являлись позднейшие исторические алеманны, наименование которых в III веке н. э. являлось собирательным для германских племен на верхнем Дунае и Рейне, является не чем иным, как искусственно построенной гипотезой. Что с ними произошло в действительности, мы не знаем.

Другим свевским племенем были лангобарды, первоначально обитавшие где-то в Люнебурге, откуда также в 6 году н. э. они перешли на другой берег Эльбы и оказались в державе Маробода. В 167-168 годах отдельные группы лангобардов начали передвигаться к Дунаю, однако основная часть племени еще долго бродила по Восточной и Центральной Европе6, пока в 490 году не оказалась в Ругиланде, на Моравском поле, откуда в 526 или 546 году перешла в Паннонию и, наконец, в 568 году в северную Италию, где и образовала новое государство лангобардов.

Свевскими племенами были также квады, маркоманны и гермундуры. С Рейна квады пришли в Моравию и Словакию (до 14 года н. э.). Маркоманны в 9-8 годах до н. э. пришли в Чехию, древнюю землю боев (Boiohaemum). После гибели обширного маркоманского государства, основанного Марободом, оба племени оказались на северном берегу Дуная. Весьма вероятно, что с течением времени маркоманны сосредоточились к западу, за Инном, и таким образом положили начало будущим историческим баварцам, в то время как квады, центр которых находился на нижнем Гроне, в результате многочисленных боев на Дунае и новых переселений прекратили свое существование. Гермундуры («Τευριοχαΐμαι» у Птолемея) обитали первоначально между Заале и Веррой, где с V века они известны под именем тюрингов. Однако во II веке часть гермундуров отошла к Дунаю. В восточной Германии, помимо части свевских племен, первоначально обитали еще бастарны (Basterni), которые, однако, уже в период V—III веков до н. э. отошли от Балтийского моря через Вислу и Польшу к нижнему Дунаю на берега Черного моря7, после чего их, ослабленных многими битвами, принял император Проб и в 279 году переселил во Фракию.

После ухода бастарнов восточная Германия, в частности области на побережье Балтийского моря, была занята рядом других германских племен. Среди них на первом месте стоят готы, очевидно, древнейшее и наиболее могущественное племя, занявшее побережье Балтики после бастарнов. Отсюда во II веке н. э. часть готов через славянские земли ушла в Дакию, другая же часть — на Днепр и к Черному морю, откуда нападение гуннов в 375 году вынудило их начать поход сначала в Дакию и на Балканы, а затем в Италию и Западную Европу. Наряду с готами в начале нашей эры к западу от Вислы находился еще ряд других германских племен: гепиды, которые в III веке отошли в Семиградье и в Венгрию, где они почти исчезли в VII в.; герулы (эрулы), которые в III веке из северной Германии проникли частью на Рейн, частью — на средний Дунай и даже к Черному морю; ругии, обитавшие на нижнем Одере, но позднее, вероятно в течение III или IV веков н. э., ушедшие на Дунай (Rugiland), в Италию и на Балканы; вандалы, первоначально обитавшие за Исполиновыми горами (Крконоши) (ср. Οu¹ανδαλικaÜ oÀρη у Диона Кассия, IV. 1), а уже во II веке и особенно в ІV-V веках — на Дунае, в Паннонии, Галлии и Испании; бургунды, которые жили сначала на реках Варта и Нотец, а затем в 250 году часть их переместилась к Черному морю, большинство же перешло на Майн и с 406 года на Рейн, откуда в 443 году они перешли в Галлию на Рону; варины, занимавшие в I веке н. э. Мекленбург, а позднее ушедшие на Рейн (примерно с III века), наконец, силинги, обитавшие первоначально в Силезии, в окрестностях Вроцлава, а в III веке уже оказавшиеся на Дунае. В начале V века силинга упоминаются одновременно с вандалами в Испании, так что, вероятно, вместе с ними во II или III веках они и ушли с Одера8.

Последним большим племенем в восточной Германии были лугии, или лигии. По тем же данным Тацита (Germ., 43), Страбона (VII. 1, 3) и Птолемея (II. 11, 10), это большое племя, поселения которого находились на севере чешских и моравских гор, делилось на ряд меньших племен, из которых упоминаются лугии дидуны, лугии буры, гарии, гельветоны (Helvecones), маними, гелисии, наганарвалы9. Были ли они действительно германцами, мы не знаем; определенно об этом нигде не говорится, никаких следов их языка не сохранилось, ибо народ, хотя он и был большим («Latissime patet Lugiorum nomen», — пишет Тацит в своей «Germania», а Страбон отмечает: Λού[γ]ιοι μέγα eÃθνος), из истории полностью исчез. Нам лишь известно, что отдельные племена его также отделились и воевали на Дунае или на Балканах (ср. буры и лугионес, собственно Lugiones Sarmatae в Дакии на Пейтингеровой карте III века), но уже с IV века о лугиях нет никаких упоминаний. История и происхождение лугиев действительно загадочны, и не удивительно, что в теориях, провозглашавших древнюю Германию славянской, им придавалось столь большое значение. Однако к этому племени, а также к другим племенам, связанным с ним, я еще вернусь в соответствующем месте.

Как видно из предыдущего обзора, германские племена полностью ушли из восточной Германии во II—III веках н. э., а быть может и раньше. Нет ни одного германского племени, пребывание которого здесь в IV или V веке было бы засвидетельствовано. Это важное обстоятельство в великом переселении народов обязательно следует иметь в виду при изучении судеб и мест расселения соседних славянских племен, современных германцам. С полной уверенностью можно предполагать, что восточная Германия во II и в III веках быстро опустела и что в IV и V веках в ней уже не было вышеупомянутых германских племен, за исключением незначительных их остатков. Неясна лишь, как я уже указывал, только судьба большого племени лугиев. Неизвестно, осталось ли оно здесь или полностью ушло. Об этом история умалчивает.

ГЛАВА XI

Продвижение западных славян к Эльбе, Заале и в западную Германию

Вопрос об автохтонности славя н

Первые достоверные известия о славянах на Эльбе относятся лишь к VI и VII векам н. э. (см. далее, с. 108).

И раньше и теперь имелось и имеется много исследователей, считавших возможным утверждать, что славяне обитали в Германии уже с самого начала нашей эры, более того, что они находились там испокон веков и их лишь временно поглотила волна германских народов. Можно назвать и таких исследователей, которые полагают, что по крайней мере часть племен, обычно относимых к германским, является в действительности племенами славянскими. Имеются также и археологи, усматривающие протославянские могилы в группе так называемых полей погребений лужицко-силезского типа, начало которых на Эльбе и Одере можно отнести к концу II тысячелетия до н. э1. Однако все эти предположения, являющиеся частью общей теории об автохтонности славян в Центральной Европе, рассмотрению которой я посвящаю специальное дополнение в конце этой книги, либо совершенно неверны, либо, по крайней мере, настолько неубедительны, что в том виде, в каком они по традиции излагаются, их нельзя принять всерьез Мы можем, как я далее покажу, допустить возможность, даже вероятность наличия славян в восточной Германии с древнейших времен, но говорить об исторически засвидетельствованном существовании славян в восточной Германии до VI века мы не можем.

Я лично представляю себе приход славян в Германию совершенно по-иному.

Прежде всего необходимо различать два вопроса: 1) были ли славяне здесь автохтонами до прихода германцев и 2) были ли славянскими исторические народы, заселявшие Германию в период между IV веком до н. э. и V веком н. э.? Это два совершенно различных вопроса, и ни один из них не обусловлен другим. Если же эти вопросы мы поставим отдельно друг от друга, то по вопросу об автохтонности славян в восточной Германии можно прийти, основываясь на нынешнем уровне науки, к следующему заключению. 1. Вполне возможно, что славяне занимали восточную Германию еще до прихода германцев, хотя это можно доказывать пока лишь косвенным путем. Германцы сами постепенно, шаг за шагом заселили восточную Германию лишь в течение первого тысячелетия до нашей эры, и мы теперь точно знаем, что до них там обитал другой народ, оставивший после себя уже упомянутые поля погребений. Кем был этот народ? Предположение берлинского археолога Г. Коссины о том, что это были пришедшие с юга фракийцы или иллирийцы, не обосновано. Только два больших народа могут быть приняты во внимание: кельты — западные соседи и славяне — восточные соседи в Повисленье. В пользу кельтов свидетельствуют остатки кельтской топографической номенклатуры в Чехии, Моравии и даже по всей Польше, но против этого свидетельствуют как исторические, так и археологические данные, не говоря уже о том, что кельтское происхождение многих наименований является сомнительным2. Погребения также не носят кельтского характера, обычного для погребений собственно кельтской территории. Таким образом, существование славян в восточной Германии a priori возможно и даже правдоподобно. Славяне могли быть здесь до прихода германцев, однако после прихода германцев они были частью вытеснены ими, частью покорены, так что в начале нашей эры Германия в глазах римлян уже выглядела как чисто германская. Однако все это только предположения и никак не более. Наконец, необходимо учитывать, что и славянский характер полей погребений не доказан.

2. Равным образом, уже в качестве вывода из приведенного только что тезиса, следует допустить, что и вторая теория автохтонистов, ищущих славян среди засвидетельствованных в истории германских племен, не должна быть отброшена a priori.

Древняя Германия в период между V веком до н. э. и V веком н. э. была слишком далека римлянам, и античный мир не мог быть правильно информирован о ней. Понятие «Германия» возникло как понятие географическое, и поэтому неизвестно, всегда ли эпитет «германский» означал этническую принадлежность к германским племенам и не означал ли он вообще племя, обитавшее в Германии, независимо от его происхождения. Мы знаем, в Германии действительно обитали негерманские народы (галлы-треверы, нервии и котины, литовские эстии), а наиболее видный древний историк Тацит однажды даже осов называет germanorum natio, хотя он и знал, что они говорили по-паннонски. В другом же месте он причислил к германцам и бриттов-каледонцев и славян-венедов3. Таким образом, не исключено, что и другие древние племена, упоминаемые в Германии, не обязательно были германскими и что среди них могли быть и славяне. Речь идет лишь о следующем: можем ли мы это доказать и в отношении каких племен? Приводя такие доказательства, приверженцы теории автохтонности славян слишком часто ошибались, так как подходили к решению этого вопроса методологически совершенно неправильно, опирались на недостоверные сообщения, неправильно прочитанные или малоценные, более того, даже на искаженные редакции рукописей, и к тому же сложные филологические вопросы обычно разрешали, не имея достаточных лингвистических познаний.

Исследователь, который избежит этих ошибок, может допустить указанную выше возможность существования славян в восточной Германии, однако никогда не должен заходить так далеко, как например А. Шембера, В. Кентжинский и другие, чтобы объявлять славянами племена готов, скиров, герулов, свевов, лангобардов, тюрингов, маркоманнов, квадов, ругиев, вандалов и бургундов, населявших восточную Германию. Вывод о германском происхождении этих племен бесспорен, так как он доказан и многими неопровержимыми данными исторических источников, и данными лингвистики: даже если в том или ином месте средневековый летописец по незнанию объявлял вандалов предками поляков, а готов — предками хорватов4, если наименование «свевы» созвучно наименованию славян, а анонимный географ Баварский по ошибке упомянул их в IX веке там, где в действительности речь идет о славянах5, то это ничего не меняет. Из местного наименования «славяне» в начале нашей эры не могла возникнуть форма слави (Slavi), а тем более свевы или свебы (Suevi, Suebi). С этой точки зрения большего внимания заслуживают лишь несколько наименований народов, заселявших древнюю Германию, хотя я лично не считаю, что это является доказательством их славянского происхождения. Наименование такого народа, как лугии, затем славянизация наименований варинов, ругиев, силингов, корконтов, ракатов и баймов (Baimoi) ведут нас, правда, в другом направлении и приводят к интересным выводам в пользу существования славян в восточной Германии.

Основываясь на местоположении поселений лугиев, сходстве наименований, а также на том факте, что у нас нет достаточно полных данных об уходе лугиев, автохтонисты обычно отождествляют древних лугиев с позднейшими славянами лужичанами (сербами, заселявшими Верхние и Нижние Лужицы на севере Чехии), выводя обе формы от славянского луг, праславянского лонг — лес. Однако такое лингвистическое толкование не является правильным. Если бы название лугиев было славянским и происходило от славянского луг, то в древний период оно должно было бы звучать как лунгии или лонгии, так как в тот период (и еще долгое время спустя, вплоть до IX века) слово «луг» включало в себя носовой звук q6. Вместе с тем ни один источник не подтверждает, что лугии действительно остались в Германии и продержались там до прихода славян. Все же славянство лугиев полностью отвергать нельзя. В старославянском языке наряду со словом «лонг» существовал еще один корень лугъ, означавший болото, трясину, из которого могло произойти наименование луги, лугии. Латинская форма также имеет аналогии (ср. славянские племена с латинским названием Varnavi, Hevelli, Polabi, Moravi). Нельзя также не признать, что, по крайней мере, еще два названия уже из числа небольших лугийских племен весьма сходны с позднейшими славянскими племенными названиями. Так, Heluetones Тацита, Αίλουαίωνες Птолемея сходны по названию с позднейшими славянами-гаволянами, обитавшими на том же месте, на реке Гаволе (первоначально Гавела, Havela, 789 год), a Μουγίλωνες Страбона — со славянами-могилянами (от славянского слова могила), называемыми Титмаром в X веке pagus Mogelini, Mogilina urbs неподалеку от Мей-сена7. Все это, безотносительно к гипотезе археологов о славянском народе полей погребений, самым серьезным образом свидетельствует в пользу славянской принадлежности гельвеонов и мугилонов, а тем самым и лугиев. Однако эти данные сами по себе все же недостаточны для того, чтобы мы могли вполне определенно считать лугиев славянским народом в восточной Германии8. Остается неизвестной также этническая принадлежность баймов (ΒαiÍμοι), помещаемых Птолемеем в Моравию, в отношении которых можно предположить, что это были славяне-чехи, так как по другим данным ясно видно, что славяне в тот период уже были в Моравии9. Хотя приводимое Птолемеем название корконты (Кορкοντοί), которое он дает чешским горам, явно связано со славянским названием гор Крконоши, однако свидетельствует оно лишь о том, что славяне, придя к горам, застали там или племя корконтов, или перенятое от них название гор10. Точно так же название древней Виндобоны, несмотря на кажущееся сходство с чешским названием Videň (Видень) и названием реки Ведьня11, является не славянским, а галльским (Vindos + bona).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: