Крестный для Альбуса 3 страница

Его самонадеянный жест окончательно вывел Гермиону из себя.

— Не вы ли были тем, кто говорил, что зелья — это точное мастерство! — вспылила она. — Думаю, что мои способности в зельеварении заслуживали, по меньшей мере, «Выше ожидаемого»! — Ее щеки пылали от злости, воспоминания о несправедливости Снейпа в школе непрерывно мелькали перед глазами.

— Но вы не превзошли мои ожидания, мисс Грейнджер, — сухо ответил Снейп. — Я и так знал, что вы сварите зелье, строго следуя рецепту. Ожидания вы превзошли бы, если бы хоть раз ответили на вопрос своими словами, а не цитировали учебник. Или если бы сварили зелье, в которое попытались бы внести что-то свое. Например, увеличили бы срок его хранения или улучшили вкус. Вы хотели заслужить похвалу за то, с чем справились бы в любом случае благодаря незаурядному уму, чем не могли похвастаться ваши сокурсники. — Он бросил быстрый взгляд на Гарри. — Чтобы внимательно прочитать рецепт и следовать ему, огромных усилий не требуется. Так почему же я должен был превозносить вас? Другими словами: вы бы похвалили француза за то, что он говорит по-французски? Книги и усердие — еще не все, мисс Грейнджер.

Гермиона закусила нижнюю губу, стараясь не сорваться на Снейпа. Она сама не могла понять, почему после стольких лет ей не давало покоя его нежелание признать ее успехи. Другие преподаватели всегда были впечатлены ее энциклопедическими знаниями и тем, что простых путей она не искала. Ни один студент не отдавал столько времени учебе, сколько она. Единственное, чего ей хотелось от Снейпа, — чтобы он признал: она обладает гораздо большими знаниями, нежели все ее сокурсники вместе взятые. Но Снейп, казалось, был решительно настроен отрицать ее успехи.

Неожиданно где-то глубоко внутри слабенький голос зашептал ей:

«Ты ведь и сама так же рассуждала. Помнишь, Гермиона? На первом курсе, когда вы выиграли в гигантские шахматы, не ты ли говорила Гарри, что есть вещи намного важнее, чем знания и книги?»

Но она пресекла собственные мысли и в порыве злости, с которой без особого энтузиазма пыталась бороться, совершила нечто очень глупое:

— У меня получилось сварить Оборотное зелье на втором курсе. Сколько вы знаете второгодок, которым бы это удалось, профессор?

— Гермиона, — шепотом предостерег ее Гарри, но ее было уже не остановить.

— Кроме меня, вы хотели сказать? — с довольной улыбкой спросил Снейп. Но прежде чем она успела сообразить, он продолжил своим шелковым голосом, не предвещавшим ничего хорошего: — Вы только что подтвердили мое многолетнее подозрение, мисс Грейнджер. Но отвечаю на ваш вопрос: ваш успех на втором курс стоил бы вам ста баллов.

Гермиона приготовилась услышать от него какое-нибудь ехидное замечание в свой адрес и уже открыла рот, чтобы держать оборону, но закрыла, стоило ей только услышать.

— Минус сто баллов Гриффиндору, естественно, — сказал Снейп и нагло улыбнулся. — Потому что помимо кражи ингредиентов из моих личных запасов, вы еще влезли в Запретную секцию и сбегали из башни после отбоя, чтобы никто из студентов не заметил, как вы варите зелье. Вам повезло, что директором был не я, иначе кубок школы достался бы моему факультету, а не Гриффиндору.

Гермиона выглядела словно вынутая из воды рыба. Она не могла поверить своим ушам.

«Спокойно», — скомандовала она себе, сделав несколько вдохов и выдохов.

— Послушайте, профессор, прошло уже слишком много лет с тех пор, как в вашей власти было запугивать меня снятием баллов, — сказав это, она самодовольно улыбнулась.

— В самом деле? — Снейп вопросительно поднял бровь. — Тогда позвольте спросить, почему вы все еще называете меня профессором?

Кажется, никто из них двоих уже и не замечал в комнате Гарри и Джинни, которые, затаив дыхание, наблюдали за перепалкой.

— Потому что не имею ни малейшего понятия, как вас называть. Мистер Снейп? Просто Снейп? Или, может, господин Снейп?

Уголок его рта приподнялся в двусмысленной улыбке. Однако Гермиона не видела ничего забавного в своем вопросе.

— Могу задать личный вопрос? — спросил Снейп, чем удивил и в то же время разозлил ее.

Но озвучить свое недовольство она не успела, потому что он продолжил:

— Почему вы выбрали карьеру в отделе магического права?

Из всех предполагаемых вопросов меньше всего она ожидала услышать именно этот.

— Потому что мне интересно право, — не задумываясь, ответила Гермиона.

— Вам интересно многое, — раздражено оборвал он. — Но почему именно магическое право? Что в нем вас так привлекло и вы решили посвятить этому карьеру?

Гермиона секунду помедлила с ответом, но потом заговорила:

— Законы — они как массивные стены. Кажутся непробиваемыми. Слова понятны, формулировки точны и не вызывают сомнений. Но моя профессия подразумевает поиск лазеек в этих стенах, нужных интерпретаций, подходящих к ситуациям моих клиентов. Можно позволить себе вольность с законом. Именно это и прельщает меня. Достигнуть цели можно только найдя эту крохотную лазейку. Приведу пример. Слово «менее» часто используется в законах. Например, указывают: «в менее серьезных случаях» или «менее опасное преступление». Вроде, все просто. Но что значит это «менее»? Вы не поверите, сколько значений в разных случаях к нему можно подобрать.

Невольно она открыла для себя много больше, чем предполагала. Ее профессия на самом деле привлекала ее, но сейчас Гермиона смутилась, насколько далеко зашла в своем ответе. Она посмотрела на Снейпа, который со странным выражением на лице разглядывал ее. Ей казалось, что она краснеет под его пристальным взглядом. Он заговорил:

— Вот видите, мисс Грейнджер, вы все же можете это!

— О чем вы, сэр?

— Вам не удавалось это в зельях, потому что не хватало заинтересованности. И вы не можете играть музыку. Помните? Но в своей профессии, должен признать, вы именно это и делаете. В вас есть страсть к работе. И не только потому, что вы хотите быть лучшей среди своих коллег или чтобы вас одобрительно хлопали по плечу.

Он снова отсалютовал ей.

Гермиона тоже подняла свой бокал, слишком озадаченная, чтобы сказать хоть что-то. В ее голове кружились тысячи мыслей. Правда ли он так считал, и если да, то почему для нее это так важно?

Глава опубликована: 05.06.2014

Глава 6

Гермиона глотнула вина, чтобы только чем-то занять руки. Она чувствовала, что все смотрят на нее, и ей хотелось сострить, чтобы скрыть свое смущение, но ничего не приходило в голову.

— Кто-нибудь хочет еще пудинга? — бодро спросила Джинни, но ответил один только Гарри.

— Нет, спасибо, иначе я лопну.

— Конечно, — продолжил Снейп, словно они и не прерывали беседы, — я надеялся, что вы, по крайней мере, избавитесь от привычки писать таким мелким, нечитаемым почерком. По правде говоря, он всегда действовал мне на нервы.

Гермиона чуть не захохотала. Он не мог просто промолчать. Не мог похвалить кого-то, чтобы в следующую же секунду не указать на недостатки.

— Это так характерно для вас, — отметила Гермиона. — Вы обладаете удивительной способностью делать человеку комплимент, чтобы он при этом звучал как осуждение. Помните, когда мадам Хуч представила своего совсем еще юного мужа профессору МакГонагалл? Прямо перед рождественскими праздниками, мы были тогда на третьем курсе. Вы находились поблизости, и мне удалось услышать ваши слова.

— Я помню, — небрежно бросил Снейп. — Не так уж тот парень был хорош.

— Может он и не выглядел привлекательно, — резко ответила Гермиона, подумав: «Уж не тебе рассуждать о чьей-то внешности». — Но то, что вы ответили Хуч! «Ну что ж, он вполне вам подходит».

Снейп усмехнулся.

— Им нужно было мое мнение. Они его услышали.

— В самом деле? А как вы высказались по поводу рождения их ребенка год спустя? «Ну что ж, этого и следовало ожидать». Так ведь?

Гарри поперхнулся напитком, а Джинни, которая даже не скрывала своей ухмылки, ободряюще похлопала мужа по спине.

— Если вы стремитесь узнать мои точные слова, то я сказал, что по крайней мере он родился здоровым, — спокойно ответил Снейп.

— О, как невероятно тактично с вашей стороны, — съязвила Гермиона.

— Клише, зато правда, — пожал плечами Снейп, которого, казалось, развлекает их спор.

— Тогда мы должны быть счастливы, что вы не высказались о своем крестника в духе: «неидеален, но, в общем, сойдет», — усмехнулась Джинни.

Тень улыбки промелькнула на лице Снейпа, и он ответил:

— Мальчик довольно-таки приличный.

— Спасибо. Это было весьма любопытно, — сухо заметил Гарри.

Джинни рассмеялась так заразительно, что Гарри тоже поддался ее веселому настроению.

Снейп снова повернулся к Гермионе и добавил:

— Возвращаясь к одному из ваших замечаний, мисс Грейнджер. Вы сказали «характерно для вас». Используя слово «характерно», вы тем самым намекаете, что знаете меня. Но на самом деле — нет. Вы знаете только маленькую часть меня.

— Может быть, — резко ответила Гермиона, чувствуя, как злость все сильнее и сильнее закипает в ней. — Я только знаю вас как учителя, который, простите мне мою прямоту, превратил жизни большинства студентов в ад. Напрасно я пытаюсь вообразить причины, по которым вы не желали нормально общаться с людьми. Я думала, вы... — Она вдруг замолчала и отвела взгляд. Отчасти потому, что лицо Снейпа сейчас выражало приказ заткнуться, а еще она чувствовала себя готовой перейти те границы, которые переходить не стоит.

— Вы думали, что за маской бестактного грубияна скрывается другой человек? Вы ведь это хотели сказать? С тех пор как вам стало известно о моей роли в войне, вы решили, что я, возможно, не такой отвратительный ублюдок, которого вы знали в Хогвартсе? Мисс Грейнджер, я прав?

Она пристально посмотрела на него, чувствуя себя загнанной в угол. Порой ей были непонятны причины его поступков. Было сложно понять, что же он за человек на самом деле. Но ей казалось очень важным, что все, что он делал в последние годы, было только ради Лили. Снейп продолжал сверлить Гермиону взглядом, но она молчала.

— Что ж, похоже, я, наконец, нашел тот вопрос, на который мисс Грейнджер не может ответить, — совсем тихо произнес Снейп.

* * *

Глубокой ночью Гермиона все еще беспокойно ворочалась в кровати. Она уже хотела встать и найти в своей сумке зелье сна без сновидений, но передумала. Слова Снейпа не шли у нее из головы. Она ни за что не желала соглашаться с ним тогда, но перестать думать об этом тоже не могла. В своих суждениях о ней Снейп был не так уж и неправ. Гермиона болезненно воспринимала критику в свой адрес, особенно такую, жалящую и саркастичную, как раз в духе Снейпа. Может, и вправду в Хогвартсе она просто стремилась быть лучшей?

Но кое-что Снейп предпочел опустить, и Гермиону терзали сомнения, намеренно ли. Ее похвальное стремление знать все и трудиться вдвое больше остальных было своеобразной попыткой утвердиться в мире, о котором до одиннадцати лет она даже не подозревала. Будучи маглорожденной, Гермиона не представляла, что где-то рядом существует целый магический мир, о котором она могла узнать только из книг.

Каждый человек ищет свое место в жизни, пробуя себя во многом. Гермиона же выбрала путь знаний. По каждому предмету она старалась запомнить и выучить как можно больше. Во время учебы в Хогвартсе книги и конспекты вселяли в нее уверенность и позволяли ощущать, что все зависит от нее. Именно в этом она так отчаянно нуждалась, чтобы найти свое место под солнцем.

Гермиона вздохнула и вернулась к тому, о чем уже задумывалась, наверное, в тысячный раз.

«Жалко, — с грустной улыбкой размышляла она, — что нет книги, описывающей место профессора Снейпа в этой жизни. Есть ли оно вообще, и искал ли он его».

Ей не хотелось думать о Снейпе. Ей вообще ни о чем не хотелось думать. Она лишь стремилась забыться мирным сном, где не было бы места раздражающим вопросам. Гарри и Джинни с трудом, но уговорили Снейпа остаться на ночь, и Гермиона решила, что ему просто хотелось увидеть своего крестника еще утром.

* * *

Проснувшись ни свет ни заря, Гермиона почувствовала себя разбитой. Она потянулась и нащупала в темноте волшебную палочку.

— Люмос, — пробормотала она и взяла с прикроватного столика бутылку. Воды в ней не оказалось. Придется идти на кухню. Гермиона встала с кровати и босиком вышла из комнаты. Она уже почти спустилась вниз, как услышала голоса и застыла на месте.

— Всегда просыпается в такое время? — раздался голос Снейпа.

— Почти. Ночью спит хорошо, но просыпается очень рано. Забираю его из кроватки раньше, пока он не успел разбудить Джинни. Пусть поспит подольше. В последнее время она совсем вымоталась.

— Гриффиндор... — с долей сарказма подметил Снейп, но это не прозвучало злобно, как бывало обычно.

— Верно, — ответил Гарри. Судя по его голосу, он тоже заметил, что резкости в словах Снейпа нет. — Именно гриффиндорские самоотверженность и преданность спасли меня от Волдеморта. Но сейчас я делаю это, чтобы хоть немного помочь своей жене.

Ее сердце бешено колотилось, но Гермиона не решалась сдвинуться с места. Она чувствовала себя неловко, стоя здесь и подслушивая, но просто пройти мимо тоже не могла. Ей было любопытно, о чем говорят Снейп и Гарри.

— А вы чего так рано встали? Может, кровать в спальне для гостей не слишком у... — спросил Гарри, но Снейп прервал его.

— Кровать непогрешима и безупречна. Я всегда мало сплю.

Они замолчали. Прокашлявшись, Гарри произнес:

— Послушай, у меня кое-что для тебя есть.

Гермиона слышала, как он пересек гостиную и выдвинул скрипнувший ящик шкафа. Она затаила дыхание, гадая, что же задумал Гарри. Живот неприятно свело.

— Вот, — сказал Гарри тихо.

Гермиона не выдержала и подкралась на цыпочках, чтобы заглянуть в комнату. Глаза Гарри расширились, когда он увидел ее, но Снейп, казалось, ничего не заметил. Он сидел на диване, напряженный, и держал что-то в руках.

Гарри и Гермиона переглянулись, и незаметным кивком он велел ей оставаться на месте.

Но предупреждение оказалось излишним. Снейп не видел ничего, кроме снимка, который вручил ему Гарри. Гермиона, похоже, догадалась, какую именно фотографию Лили он рассматривает. Гарри показывал ей почти все фотографии своих родителей, и сейчас она была почти уверена, что Снейп держит в руках как раз ту, где Лили около семнадцати, на ней парадная мантия, а густые рыжие волосы плавными волнами спадают на плечи. На снимке Лили над чем-то смеялась. Она светилась от радости и выглядела олицетворением доброты.

Гермиона сглотнула, наблюдая за выражением лица Снейпа. Он смотрел на снимок, не замечая ничего вокруг, словно очутился в другом мире, мире воспоминаний и грез. Снейп смотрел на Лили, как восхищенный зритель наблюдает за происходящим на сцене.

— Можешь забрать ее, если хочешь, — поколебавшись, предложил Гарри.

Снейп не ответил.

Гермиона зажала рот рукой. В обычно холодных глазах Снейпа блестели слезы. Гермиона давно пыталась понять, какой же он настоящий, когда не язвит и всем своим видом не выражает безразличие. И вот сейчас его слезы, словно алмазы на бледных щеках, стали ответом на ее вопрос, отозвавшимся жгучим пламенем внутри. Но Гермиона не могла объяснить себе, почему вдруг открывшийся ей внутренний мир этого человека, его ранимость так потрясли ее.

— Какой она была... мама? Какой была Лили? — шепотом спросил Гарри.

Не отрываясь от фотографии, на которой, казалось, застыла вечность, Снейп ответил:

— Она была светом. Единственной искрой в моем мире теней и тьмы.

Услышав его слова, Гермиона тихо вздохнула. Ей вдруг вспомнились его язвительные нападки и надменность. Ничего из этого не ранило ее больше так, как эти простые слова, не предназначенные для ее ушей.

Она наблюдала сейчас за ними, и в голове у нее возникли две мысли. Первая — его слов не должен был слышать и Гарри. Словно самое сокровенное вдруг воплотилось в слова и вырвалось наружу. И вторая — Снейп был прав, когда утверждал, что она совершенно не знает его.

Очень осторожно Гермиона отступила назад. Возможно, внимание Снейпа привлекло ее неловкое движение. А может, он услышал ее слишком громкое дыхание. Но когда он повернул голову в ее сторону, прищур его черных глаз не сулил Геримоне ничего хорошего.

Глава опубликована: 05.06.2014

Глава 7

— Я... Я не хотела... Простите, — Гермиона попыталась оправдаться.

Снейп смотрел на нее с таким презрением, что по спине пробежали мурашки. Она словно очутилась в ночном кошмаре.

— Ну и как вам, мисс Грейнджер? Насладились увиденным? — спросил Снейп своим шелковым голосом, напомнившим ей глубокий океан, чья тишь и гладь таят в себе зловещую опасность.

— Нет, — выдавила она, — честно, я не хотела...

— Подслушивать? — Снейп медленно подошел к ней.

Что-то подсказывало ей, что надо бежать, но неведомая сила не давала сдвинуться с места.

— Или подсматривать? Так, мисс Грейнджер? Это ваша так называемая гриффиндорская храбрость или вам любопытны мои личные переживания?

— Пожалуйста, простите, сэр! Я спустилась за стаканом воды, но услышала ваш с Гарри разговор. — Ее голос дрожал.

Снейп был так близко, что она без труда могла рассмотреть на щеках следы от слез. Еще пару мгновений назад этот человек был полон жизни, поглощен своими мыслями, а сейчас на его лице застыла маска ледяного презрения.

Гермиона вцепилась в перила и заставила себя взглянуть ему прямо в глаза.

— Северус, уверен, Гермиона ненарочно, — спокойным тоном заверил Гарри.

— Не лезь не в свое дело! — рявкнул Снейп и снова повернулся к Гермионе: — Вы ответите мне, мисс Грейнджер, — мягко сказал он и слегка театральным жестом, словно хозяин, заботящийся об удобстве своего гостя, пригласил ее сесть на небольшой диван.

Гермиона подумала, что лучше бы он накричал на нее, выплеснул всю свою злость ей в лицо. Но ничего такого Снейп не сделал, что подсказывало ей — дела плохи. Гермиона не сдвинулась с места, и тогда Снейп приблизился к ней на шаг, заставив невольно попятиться.

— Ну хорошо, — со злорадством произнес он. — Всего лишь один простой вопрос. Разве вам не нравится отвечать на вопросы? Я разочарован. Где же ваша поднятая вверх рука? Где нетерпеливые подпрыгивания?

— Я уже извинилась перед вами, сэр, — ответила Гермиона. — Что еще вы хотите услышать?

— Я уже сказал. Вы невнимательно слушали?

— Тогда я не понимаю вас, — начала Гермиона, обреченно глядя в сторону Гарри.

— Гриффиндорская храбрость или личный интерес. Всего несколько слов. Что тут непонятного? — Снейп смерил Гермиону пристальным взглядом, заставив ее почувствовать себя редким отвратительного вида насекомым для научного наблюдения.

Глубоко вздохнув, она взглянула в его холодные черные глаза:

— Сэр, я всего лишь спустилась вниз за водой, когда услышала ваш с Гарри разговор. Мне не хотелось мешать, поэтому я осталась там, где стояла. Остальное вы знаете. Да, мне было любопытно, и я прошу прощения за это.

Снейп только усмехнулся:

— Это не ответ на мой вопрос, и вы это знаете. Разве не можете стараться лучше?

— Северус, давай прекратим уже. Гермиона извинилась и поняла, что была неправа. — Гарри стоял рядом со Снейпом и вроде хотел схватить того за плечо, но так и не решился.

— Я уже просил тебя не лезть не в свое дело, — прорычал Снейп.

— А я не хочу никаких ссор в моем доме, — спокойно и уверенно ответил Гарри, но спокойствие это было напускным. И он уже был на взводе.

— Я считаю, что имею право знать, почему мисс Грейнджер решила, что вольна подслушивать чужие личные разговоры, — резко возразил Снейп и добавил: — в твоем доме. — Он посмотрел на Гермиону и неприятно улыбнулся. — Но раз так, то не буду больше просить вас ответить на мой вопрос, — почти шепотом сказал он.

— Я уже объяснила вам, сэр. — Гермиона старалась не смотреть Снейпу в глаза. — Мне было любопытно, и мне стыдно, что я так поступила. Никто не давал мне на это права. И сейчас я могу лишь принести вам свои извинения. То, о чем вы говорили, — ее щеки пылали, а внутри все скрутило, — заставило меня остановиться и прислушаться. Я не думала, что это так ранит вас. Мне очень жаль, что так вышло.

Повисшее молчание переросло в мучительное ожидание. Гермиона почти ощущала на себе исходившие от Снейпа волны презрения.

— И так было понятно, что у вас нет никакого уважения к личной жизни других людей. Вы с легкостью преодолеваете все возможные границы, лишь бы удовлетворить свое любопытство, добавить еще один пункт в список ваших исследований. — От его тона кровь стыла в жилах. — Теперь я окончательно в этом убедился.

С этими словами он развернулся и покинул комнату, а затем так же молча и дом.

* * *

— Мне так жаль, — повторила уже в которой раз Гермиона.

Несмотря на заверения Гарри, что ничего страшного не случилось, она чувствовала, что друг разозлился на нее.

Между тем проснулась Джинни и молча выслушала, что произошло.

— Я могу понять тебя. На твоем месте мне было бы также любопытно. Просто... вроде бы отношения со Снейпом только потихоньку наладились. — Джинни вздохнула и поставила на стол три кружки с горячим чаем. Джеймс в это время ерзал на своем стуле. — Сейчас и тебе будет завтрак, — прикрикнула на него Джинни.

На памяти Гермионы Джинни никогда не позволяла себе срываться на Джеймса, и от этого она почувствовала себя еще более виноватой.

— Я все испортила. — Ее глаза стали мокрыми от слез.

Ведь она же знала, как много значили для Гарри эти хрупкие отношения со Снейпом. Гарри был бесконечно благодарен своему бывшему учителю, рисковавшему жизнью, и всегда стремился выразить ему свое уважение.

— Ну, Гермиона. — Джинни села рядом с ней и обняла за плечи. — Сейчас ты уже ничего не исправишь. Я понимаю тебя, ведь мы всегда знали Снейпа только с неприятной стороны. Мне бы тоже было интересно узнать его с другой, более личной и никому неведомой стороны. Не плачь. Уверена, он скоро успокоится. — Джинни незаметно для Гермионы осуждающе глянула на Гарри.

— Да, — поспешил заверить Гарри, — подождем несколько дней и тогда напишем ему. Думаю, он сделает вид, что ничего и не было.

Джинни согласно кивнула. Все трое прекрасно понимали, что все эти слова — не больше, чем попытка утешить Гермиону. Но спокойнее от этого ей не стало.

* * *

Последний снег растаял еще неделю назад, и солнце пригревало с каждым днем, знаменуя приход весны. Даже в Тупик Прядильщиков пробрались отголоски весеннего настроения, но ряды ветхих домов, коими был заполнен район, бережно стерегли унылую и безрадостную атмосферу. Все это представляло собой странное сочетание мрачности и тоски, словно жители покинули и забыли это место давным-давно.

На пороге дома Снейпа Гермиона почувствовала едва уловимый запах. Пахло старыми книгами и чем-то сладким. «Запах увядающих лилий», — подумала Гермиона, сильнее кутаясь в мантию. Она постучала в дверь и в ожидании, когда ей откроют, стала повторять про себя заготовленную речь.

Дверь отворилась, и Снейп окинул ее своим знаменитым презрительным взглядом. Гермиона сглотнула и приготовилась говорить, но хозяин опередил ее.

— Что вам надо? — огрызнулся он.

— Сэр, я по поводу Гарри и Джинни. Могу я войти? — Она старалась, чтобы ее голос прозвучал как можно спокойнее и дружелюбнее.

— Нет, не можете, — подражая ее тону, ответил Снейп.

— Сэр, вы не ответили ни на одно письмо, что они посылали вам все три месяца, и я пришла предложить вам компромисс.

— Зачем вы пришли? — протянул он. — Снова решили, что можете лезть в чужие дела, когда вас не просят? Мне бы хотелось знать, ради чего? Ваша собственная жизнь настолько скучна? Или это внутренние порывы? У меня складывается ощущение, что вы не принадлежите себе. Как только в чьей-то жизни происходит что-то, с чем вы не согласны, вы словно под воздействием высшей силы пытаетесь это изменить.

— Из-за меня вы хотите разорвать отношения с людьми, которые для меня как брат и сестра. Я не могу допустить этого и прошу вас хотя бы выслушать меня.

— У вас две минуты, — холодно ответил он и легким кивком позволил ей войти.

Немного замешкавшись, Гермиона последовала за Снейпом. Сущая удача, что он согласился ее хотя бы выслушать.

— У меня не было никакого права подглядывать и подслушивать, — сразу же перешла она к делу. — Не мне вы все это рассказывали. И я понимаю, что нарушила личные границы. Я все еще чувствую себя виноватой перед вами.

— Бедная девочка! Может, предложить вам бодрящее зелье? — слова Снейпа сочились сарказмом.

— Я не хочу, чтобы за мою оплошность расплачивались Гарри и Джинни. И Альбус Северус, — продолжила Гермиона. — Дружба с вами много значит для Гарри. Прошу вас, сэр, наложите на меня Обливиэйт.

Снейп смотрел на нее, словно не веря в то, что она только что сказала. Гермиона воспользовалась его очевидным замешательством и поспешила добавить:

— Я забуду все, что слышала и видела тем утром. Прошу вас.

— Решение вам кажется таким простым, не так ли? — опасно тихо спросил он.

— Ну... да. — Гермиона смутилась под его пристальным взглядом.

— Глупая девчонка, — прорычал Снейп. — Не понимаете, когда вам задают риторический вопрос?

— Что?

Снейп шагнул к ней, сокращая расстояние между ними до вытянутой руки.

— Если забудете вы, это не заставит меня забыть, что вы все слышали и видели!

Гермиона не заметила, как это произошло. Снейп схватил ее за плечи и прижал к стене. От неприятного, как от ножа, касания она испуганно ахнула. Пальцы Снейпа впились, словно тиски.

— Отпустите меня! Мне больно, — взмолилась Гермиона, когда Снейп навалился на нее всем телом, не позволяя вырваться.

Он был так близко, что она ощутила его дыхание на своей щеке. Снейп сверлил ее взглядом черных глаз, и в глубине души Гермиона уже понимала, что он собирается сделать, хотя прежде никогда с этим не сталкивалась.

— Не надо, — извиваясь и стараясь отвести взгляд, прошептала она.

Но он только усилил хватку так, что теперь она не могла даже пошевелиться. Уже как в тумане Гермиона слышала, как он произнес:

— Легилименс!

Она почувствовала, как другой разум вторгся в ее. Гермиона отчаянно пыталась скрыть от него свои мысли, но даже не представляла, как это сделать.

Она с Роном под одеялом. Они крепко держат друг друга за руки и улыбаются. Только что она ощутила настоящую магию, неподвластную волшебным палочкам. Эта магия вырвалась откуда-то из глубины души, из недр их любви, сотворенная неведомым заклинанием, соединившим их тела и души.

«Я люблю тебя», — прошептал Рон, зарывшись лицом в ее волосы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: