Я знаю, какие между нами отношения 3 страница

От осознания сердце в груди Лиз забилось сильнее, и она почувствовала, что плачет. Она никогда этого не хотела. Но, казалось, что он всегда был прав. Когда они танцевали, Брейди умолял ее просто узнать его. Если бы она узнала его, то она смогла бы понять, что изучить результаты голосования, не означало, что она могла судить о его характере. Чем больше она узнавала Брейди, тем менее важными казались его результаты в голосовании. Казалось, что более важным становился…он сам. Только он. Весь он.

Ей хотелось подойти к нему, и в тоже время убежать прочь. Как вообще она сейчас себя чувствовала? Больной. Она чувствовала себя больной. Ее мир был выбит из равновесия, и она боялась, что больше никогда не сможет восстановить баланс.

― Я, э-э…мне вдруг стало нехорошо, ― сказала Лиз, касаясь руки Каллей, которая была восхищена выступлением Брейди.

― Я пойду.

― Хорошо. Поправляйся, ― сказала Каллей, едва взглянув на Лиз, когда та поспешила прочь из ложи для прессы.

Лиз выбралась из толпы. Сейчас она не могла находиться возле такой кучи людей. Ей нужна была минутка уединения. Ей нужно было подышать.

Она обошла зону для прессы, и направилась к небольшому зданию, и медленно, насколько могла, сделала глубокий вдох. На нее свалилось все сразу. Несмотря на его политику, несмотря на его результаты в голосовании, Брейди по-прежнему был хорошим человеком. Он принял пару решений, с которыми она была несогласна, но это не означало, что он был плохим политиком или то, что он был жадным или эгоистичным. Это просто означало, что он делал то, что должен был, и он рискнул, ради того, чтобы добиться того, чего хотел. Теперь она увидела, кем он являлся на самом деле, казалось, у нее будто шоры открылись. Брейди Максвелл заставил ее паниковать.

Лиз наклонила вперед голову, пытаясь заглушить все, что происходило вокруг нее. Было шумно, она до сих пор слышала Брейди, хотя он звучал отдаленно, потому что колонки были повернуты в другую сторону от нее.

― Мэм, вы в порядке? ― протянул мужчина, поворачивая из-за угла.

Она взглянула на него вверх.

― Я в порядке.

― Вы уверены? Мне вызвать скорую? ― спросил он.

У него появлялись ямочки на щеках, когда он говорил.

― В порядке. Правда. Легкая клаустрофобия, ― сказала она ему.

― А у меня наоборот. Боюсь открытых пространств. Поэтому, я могу Вас понять. Обычно мне нужно просто дышать и не думать этом. Если хотите, я могу принести Вам воды.

― Нет, все хорошо, ― ответила она, пытаясь делать так, как он сказал.

Она закрыла глаза и пыталась дышать. Чем дольше она так стояла, тем легче было думать о Брейди.

― Спасибо, что побеспокоились обо мне, ― сказала Лиз.

Он понял намек, кивнул и ушел. Оставшись одной, и не переживая паническую атаку на глазах у людей, Лиз стало лучше. Единственным, кого она хотела видеть, и единственным, кого она не должна была видеть в таком состоянии, был Брейди. И все же, ей нужно было с ним встретиться. Он был нужен ей, чтобы поговорить с ним, и дать знать ему то, что она поняла относительно его карьеры. В тот момент, казалось, что если она не скажет это сейчас…то, возможно, не смогла бы это сделать никогда.

Лиз услышала аплодисменты толпы, что говорило об окончании его выступления, и то, что у нее было не так много времени, чтобы застать Брейди. Поэтому ей нужно было принять решение прямо здесь и сейчас.

Когда аплодисменты стихли, Лиз двинулась к толпе, которая ждала поприветствовать политиков. Они вышли вместе, как обычно, пожимая руки и целуя детей. Перед тем как они уйдут, у прессы должно было быть пару секунд, чтобы поговорить с ними, но Лиз не собиралась так долго ждать. Она хотела увидеть его. Ей нужно было увидеть его.

Он почти сразу отыскал ее в толпе. Он пожал ей руку с все той же предвыборной улыбкой и сказал:

― Приятно познакомиться. Надеюсь, я смогу получить ваш голос.

― Я очень понравилась Ваше выступление, сенатор, ― ответила она. ― Я хотела бы поговорить с Вами об этом детальнее. У меня есть пару вопросов, но я не хотела бы отнимать много времени.

Она рисковала, если бы кто-нибудь услышал, что она говорила.

― Мне было бы интересно обсудить это с Вами после, ― сказал он так, будто ему предложили обсудить политические вопросы.

― Я была бы Вам признательна, если Вы найдете для этого время, ― сказала она, широко улыбаясь.

Следующие двадцать-тридцать минут он провел, улыбаясь и делая фотографии до тех пор, пока толпа не начала редеть. Его отец объявил, что у него была другая встреча и быстро ушел.

― Брейди, пять минут, ― сказал он, обращаясь к сыну.

― Кажется, у меня есть пару минут, ― сказал он Лиз.

Она улыбнулась, когда он вывел ее из толпы достаточно далеко, чтобы их не услышали. Она видела, его очень тревожило то, что они были вместе на публике. Она не винила его. Она тоже беспокоилась, но очень старалась этого не показывать.

― Что ты делаешь? ― требовательно спросил Брейди, как только они вышли за предел слышимости.

― Мне нужно было поговорить с тобой, ― сказала она, желая протянуть руку и дотронуться до него, но сдержала себя.

― Это плохая идея, ― легко ответил он.

По сравнению с той теплотой, которую он показывал на сцене и перед зрителями, сейчас он казался холодным. Она не знала, что это было.

― Мне просто…понравилась твоя речь. Я…

― Мы можем поговорить об этом позже? Где-нибудь не на публике? ― спросил он ледяным тоном.

― Хм…хорошо.

Ей ничего не хотелось, кроме как избавиться от всего, что сдерживало его. Он казался таким далеким. Во время его выступления она думала, что они были связаны, даже если там была не только она. Казалось, что это было для нее. Этого не могло быть, просто потому что они были на людях. Он не вел себя так с ней. Даже тогда, когда он одарил ее холодным взглядом в ратуше, он извинился за то, что вел себя как козел, чего до сих пор не сделал сейчас.

― В чем дело? ― она не могла не спросить.

― О чем ты?

― Брейди…что случилось? ― спросила она, ее голос был едва слышен.

― Почему ты думаешь, что что-то случилось? ― он посмотрел на часы, как будто ему было с ней скучно.

Где тот человек, который еще полтора недели назад сказал ей, что с ней ему никогда не может стать скучно?

― Я слишком хорошо тебя знаю.

― Ты выпустила статью, ― сказал он, будто это все объясняло.

― Дело в моей статье? ― спросила она запутавшись. ― Я думала, тебя не волновало, о чем я пишу?

― Вот именно. Мне наплевать, о чем ты пишешь. Мне всегда нравилось то, что ты пишешь все, о чем тебе хотелось написать, и то, что ты никогда не отступала. Но если тебе не понравились мои предложения по поводу газеты, то почему тогда согласилась со мной?

― Я не полностью была согласна, ― сказала она, отступая.

Лиз не смогла решить какую статью написать, поэтому она села и написала обе версии. Ту о баскетболе, которая уже находилась в ее компьютере, ожидая, когда ее пустят через принтер. Но было неправильным взять идею Хайдена, используя примеры Брейди. На свой страх и риск она задвинула слова Брейди на второй план. И сейчас, стоя перед ним, она сомневалась в собственном решении.

Брейди просто смотрел.

― Ты сказала, что поняла, что я имел в виду, и этого было достаточно для меня. Ты не должна использовать мои советы, но если ты не хотела этого делать, то почему не сказала мне?

― Я не знаю, ― прошептала она.

Ей не хотелось его расстраивать. Вот почему.

― Ты репортер, разве тебе не полагается быть честной и беспристрастной? ― издевался он. ― Я думал, ты бы мне сказала, если бы это была плохая идея.

― Но я и правда думала, что это была хорошая идея, ― торопливо сказала она.

― Ты пишешь то, что хочешь и мне это всегда в тебе нравилось. Вот почему я подумал, что ты другая вначале. Если ты не можешь быть честной со мной…,― он замолчал.

Лиз не думала, что сможет заставить Брейди нервничать. Он выглядел таким крепким внутри и снаружи. Его не раздражало то, что она отвергла его политические взгляды, или то, что она испугалась, когда подумала, что он встречался с кем-то еще. Он не злился на многое, кроме того, что она могла встречаться с кем-то другим. Он просто хотел, чтобы она была рядом с ним.

Это был просто совет, но он воспринял это так серьезно. Неужели он на самом деле считал, что она не могла быть честной с ним? Он был единственным, с кем она больше всего была честна.

И все же, она ненавидела его расстраивать.

― Прости меня, ― сказала она. ― Я должна была тебе сказать. Я не знала, что ты так разозлишься.

― Лиз, я должен идти, ― сказал он, но не отвернулся.

― Я знаю. Пять минут. Дай мне на минуту больше. Мы увлечены беседой.

Она даже не стала ждать, пока он что-нибудь ответит.

― Я не пришла сюда, чтобы спорить с тобой на глазах у всех. Я просто пришла поговорить с тобой, потому, что мне хотелось, чтобы ты знал, что ты был прав.

Он с интересом посмотрел на нее сверху вниз.

― В чем именно?

― Однажды ты сказал мне, что если я узнаю тебя лично, я бы увидела в тебе больше, чем то, что в отчетах о голосовании.

― На гала-вечере, ― сказал он, при упоминании чего появилась маленькое подобие улыбки на его лице.

― Ты был прав, ― прошептала она.

Слезы подступали к глазам, и она была так зла на них. Почему она становилась такой эмоциональной? Не то, чтобы они не могли двигаться дальше в своих отношениях. У них просто была тайна, которую они скрывали.

― Я понимаю твою точку зрения. Я понимаю тебя. Сегодня я гордилась тобой, когда ты был на сцене.

Договаривая, ее голос охрип.

― Просто за эти слезы. Это глупо, ― сказала она, осторожно вытирая под глазами. ― Но…я твоя, Брейди. Я поняла это сейчас. Я поняла это.

― Лиз, ― прошептал он.

― Нет, просто еще одна вещь, ― сказала она, пытаясь набраться смелости. ― Сегодня ты получил мой голос.

Он вздохнул, как будто осознал, каким козлом был раньше.

― Детка, у тебя позже есть какие-то планы?

Она удивленно взглянула на него вверх. Брейди должен был уехать на побережье вместе со своей семьей. Она не ожидала увидеть его на протяжении всех выходных.

― Никаких планов.

― Хорошо, ― мягко произнес он. ― Потому что я собираюсь потратить всю ночь, чтобы провести с тобой.

Глава 19

Выход в город

Лиз неловко уставилась под ноги, прежде чем сделать вдох и войти в кафе. Она уже пару раз говорила с Джастином по телефону после того дорожного происшествия, но сегодня утром было дисциплинарное слушание комитета, и он согласился с ней встретиться после заседания. Она предлагала пойти с ним на слушание, ведь в первую очередь именно она была причиной случившегося, но внутрь больше никого не пускали.

― Сюда! ― позвал Джастин.

Он махнул рукой из угла и Лиз пошла в его сторону.

― Привет! ― Он встал, когда она подошла, и прежде, чем занять свои места, она быстро обняла его, выражая сочувствие.

― Как все прошло?

Джастин вздохнул и с тоской пожал плечами.

― Жаль, что тебя там не было. Ты бы смогла их задобрить для меня. ― Он поднял голову, чтобы встретиться с ее голубыми глазами. ― Они лишили меня стипендии.

― О Боже! ― воскликнула она. ― Что ты будешь делать?

― Я думаю о переезде. Мои родители не могут позволить себе платить за обучение в государственном университете.

― Ты не можешь просто уехать, ― покачала головой Лиз. ― Должно же быть что-то, что можно сделать. Ты можешь обжаловать приговор суда? Может, ты сможешь обратиться за студенческим кредитом на обучение.

― Мои родители рассматривают этот вариант, но я не думаю, что здесь можно что-то сделать. Студенческие ссуды зависят от твоих оценок, так что я не уверен как много мне удастся выбить…скорее всего, не достаточно, чтобы позволить себе оплатить обучение.

― Ох, ― простонала она. ― Хотела бы я как-то это исправить.

― Да, я тоже.

Она чувствовала себя частично ответственной за это. Одна ошибка не должна приносить ущерб на всю жизнь. Она знала, что Джастин оправиться, потому что он был гением, но это будет нелегко.

― Это просто отстой.

― Да. Но, может быть, я должен это использовать, как свою возможность попробовать что-то новое. В любом случае, я всегда был слишком умным для колледжа, ― подмигнув, сказал он, но его глаза не излучали радость.

― Может, я начну свой бизнес или возьмусь за интернет. Я всегда думал, что это должно быть весело.

― У тебя получиться, Джастин.

― Спасибо, что встретилась со мной, Лиз.

Он потянулся через стол и взял ее за руку.

― Я сделал неправильный выбор, но получилось все не так плохо, как могло бы быть. По крайней мере, я никому не навредил. Я помню, как я мчался, и мне очень повезло, что я ни в кого не врезался. Это всего лишь стипендия, но это не моя жизнь…или твоя.

― Ты знаешь, что я и правда очень сожалею?

― Знаю. Я тоже.

Они закончили пить кофе и разошлись. Лиз была рада, что хотя бы встретилась с ним.

Позже она должна была пойти прогуляться с Викторией, и ей нужно было заехать домой подготовиться. Лиз вошла в дом через пятнадцать минут после Виктории, которая через весь коридор, прокричала ей: «Тебе лучше сегодня напиться со мной до чертиков!»

Лиз покачала головой и бросила свою сумку в гостиной. Она схватила свою последнюю статью от профессора Майрес и поплелась по коридору.

― Я уже сказала, что напьюсь с тобой, Викки. Если ты еще раз попросишь меня об этом, то я буду назвать тебя так всю ночь!

Пока она ждала, когда Виктория выйдет из ванной, Лиз пролистала статью, которую получила обратно этим утром, ту самую, что была основана на предложении Хайдена. За нее она получила «А»[1]. Профессор сказала, что она уже видит заметное улучшение и рост в ее работе. Если бы она так же написала свою итоговую статью, то не смотря на ее предыдущие работы в семестре, она бы поставила ей «В+» или даже «А-». Лиз знала, что это означало, что ей еще предстояло хорошенько потрудиться, но она была готова принять вызов.

Приближалась последняя неделя ее занятий. Всего через неделю она отправиться в Вашингтон навестить Хайдена. Было сложно поверить, что до их встречи осталось всего ничего. Скоро начнется осенний семестр, затем внутренние, а за ними всеобщие, национальные выборы.

Лиз тряхнула головой. Она забегает наперед. Перед этим еще было куча дел, которые нужно было сделать. Например, большой летний гала-вечер в честь Брейди. Он пройдет на этих выходных, и она довольно сильно волновалась из-за этого. А если ее заметят? Она уже знала, что не могла пойти в паре с Брейди, но пойдет ли он с кем-то другим? Но это не заставило ее еще больше беспокоиться, потому что к концу вечера он, так или иначе, вернется к ней. И она должна была быть уверенной в этом.

После той ссоры четвертого июля их отношения изменились. Она точно не знала, что именно стало переломным моментом. Может, это было ее осознание того, что где-то там, под жесткой маской Брейди, она могла его ранить. Или осмысление причины его прихода к ней в офис, что смягчило его по отношению к ней. Не то, чтобы Брейди стал совсем другим. Он все еще был грубым, дерзким, и упрямым, и это никогда не изменится. Но, так или иначе, чтобы они не делали, это превратилось в что-то…б о льшее.

Брейди фактически отложил поездку на Хилтон-Хед со своей семьей, ради того, чтобы ночь четвертого июля провести с ней в домике у озера. В ту ночь ей не удалось полюбоваться озером, кроме как из окна спальни на втором этаже, после того как прекратился салют. Она не могла перестать улыбаться, думая об этом.

Виктория закончила делать прическу и макияж, и зашла к себе в спальню, чтобы переодеться. Лиз воспользовалась возможностью, чтобы самой сделать макияж, перед тем как переодеть шорты и майку. Пока она переодевалась, Лиз получила сообщение от Брейди.

«Детка, ты сегодня свободна?»

Лиз не могла в который раз забить на Викторию. Она была дома уже несколько дней, и Лиз чувствовала себя худшим в мире другом. Она постоянно отказывала Виктории, ради того, чтобы зависать с Брейди. У них было не так много времени, так что, когда ему хотелось увидеться с ней, она не теряла этой возможности. Но она не могла так поступить сегодня. Если она это сделает, то можно было не сомневаться, Виктория заживо спустит с нее шкуру.

«Иду гулять со своей соседкой».

«Как поздно ты будешь дома?»

Лиз улыбнулась. Если бы кто-то другой задал ей такой вопрос, то это бы ее начало раздражать, но это был Брейди. С ним все по-другому.

«Наверное, очень поздно. Виктория, своего рода животное.»

«С тобой будет все в порядке? После этого мы сможем увидеться?»

«Всегда в порядке. Не волнуйся. Разве тебе утром не нужно работать?»

«Я не могу не волноваться. Я не даю обещаний, если не могу их сдержать. Я отменю дела на завтрашнее утро. Если освободишься раньше двух часов ночи, позвони мне».

У Лиз кружилась голова. Кто этот человек, в которого он превратился?

«Договорились. Но я буду пьяная, поэтому ты должен будешь приехать за мной».

«Я приеду забрать тебя. Со мной ты будешь в безопасности».

«Спорный вопрос»

«Не заставляй меня забрать тебя сейчас».

«Бесполезная угроза. Я сейчас не одна».

«Не испытывай меня».

Лиз едва сдержала смех. Ей нравилось вот так дразнить его. Ей было комфортно. Они вместе уже почти два месяца. Ей не верилось, что это уже длится так долго. Они скрывают свой секрет и ничего не случилось. С каждым днем ей дышалось спокойнее.

― Готова, стерва? ― крикнула Виктория.

Лиз открыла дверь своей комнаты и увидела Викторию, стоящую посреди коридора.

Лиз закатила глаза от внешнего вида Виктории.

― Ты выглядишь как малолетняя проститутка.

― В цитате: «Смердишь как малолетняя проститутка!*».

― Буу, шлюха! ― сказала Лиз хихикая.

Она покачала головой, смотря на то, какой нелепой была ее лучшая подруга.

― Серьезно, ты похожа на шалаву.

Виктория пожала плечами.

― А ты похожа на…на себя.

Каким-то образом она сделала так, что это прозвучало обидно.

Лиз посмотрела на себя вниз.

― Я просто не выгляжу так, будто собираюсь торговать своим телом.

― Именно. Пользуйся тем, что у тебя есть, девочка. Только ты можешь распоряжаться этим так долго. Я, безусловно, хочу получать от этого удовольствие.

Виктория была девушкой с формами, у нее была фигура как песочные часы, поэтому она любила щеголять практически без одежды. На ней было темно-синее, облегающее, с V-образным вырезом платье, которое настолько сильно открывало ноги и грудь, насколько Лиз никогда не видела за всю свою жизнь. Она была на высоченной танкетке и с красной помадой.

Рядом со своей лучшей подругой Лиз почувствовала, что она одета не так хорошо. На ней была строгая юбка кораллового оттенка, рыжевато-коричневый топ на завязках и коричневые сандалии на ногах. Она даже потратила время, чтобы высушить свои светлые волосы, придав им легкие пляжные локоны. Как правило, она сильно не красится, но сегодня она привела себя в порядок. Если бы она не приложила определенных усилий, то Виктория бы начала все переделывать.

Как бы сильно она не хотела сегодня вечером увидеться с Брейди, она знала, что тусоваться с Викторией будет весело. Они уже давно знакомы, и, когда они куда-то выбирались, они всегда хорошо проводили время.

Виктория выбрала бар в центре города, на западной стороне улицы Франклин, где подавали пиво в огромных пластиковых стаканах. Внутри бара было хорошо, но все приходили туда ради большого внутреннего дворика со скамейками и живой уличной музыкой. Это заведение было всегда так набито, как будто это был единственный бар во всем городе.

Виктория помахала кому-то, но Лиз никого не узнала. Они прошли к бару, и Виктория заказала им по пиву. Лиз не была большим любителем пива, но это вроде как было место именно для него.

Виктория дала кредитную карточку похожему на парнишу из студенческого братства бармену, и они со своими напитками вышли обратно на улицу.

Это был знойный июльский вечер, и влажность воздуха была достаточно плотная, так что Лиз чувствовала, что она, скорее всего, не дышит воздухом, а пьет его. Она была рада, что не выпрямила волосы, потому что к концу вечера они бы в любом случае завились. На сцене играла музыку какая-то ямайская группа со стальными барабанами. Это напомнило Лиз о жаркой гавайской вечеринке, на которой они были с Джастином, и она вздохнула, когда они нашли место за одним из столов для пикника.

Спустя некоторое время, Виктория снова заговорила:

― Так что с тобой случилось?

― Что ты имеешь в виду? ― спросила Лиз, ерзая на месте.

― Ты изменилась. Тебя постоянно нет, и я знаю, что все это время ты не проводишь на работе. Обычно ты волновалась из-за работы и была зацикленная на ней. Сейчас ты не сильно зацикливаешься. Так скажи мне, что случилось? ― спросила Виктория, опрокидывая назад абсурдно большой стакан.

― Все как обычно, ничего нового, ― ответила ей Лиз.

Виктория прищурила глаза.

― Не заливай мне. Я знаю, что что-то происходит.

― Что происходит, Вик? ― спросила Лиз, уклоняясь.

― Я не знаю, ― призналась она. ― Но что-то происходит.

Лиз пожала плечами. Она хотела рассказать Виктории о Брейди, но не могла. Им удалось продержаться два месяца и не быть пойманными. Она не собиралась это ставить под угрозу, рассказывая кому-то, что происходит.

― Это «что-то» связано с Хайденом? ― спросила Виктория, гадая. ― Я имею в виду, я знаю, что он тебе давно нравился. Ты же скоро собираешься увидеться с ним, да?

― Да, на следующих выходных я поеду к нему. Я немного нервничаю из-за этого. Я про то, что перед тем как уехать, он вел себя так странно по отношению ко мне, но он все еще хочет, чтобы я приехала к нему. Я не могу его понять. Не думаю, что у него есть чувства ко мне, но потом он вдруг что-нибудь такое говорит, и я начинаю думать, что у него они есть. Мы на разных планетах.

― Ну, тогда хорошо, что ты едешь туда. Я могу сказать, что ты ему нравишься. Думаю, вы, ребята просто были далеко друг от друга все лето, а когда вы снова будете вместе, все станет как прежде, ― сказала ей Виктория.

У Лиз скрутился желудок при этой мысли. Она не хотела, чтобы с Хайденом все стало как прежде. Она не знала, как это будет. С ее чувствами к Брейди, которые вертелись в ее голове, она не могла представить, как она будет видеться с Хайденом и что ей с этим делать. Тогда зачем она собиралась поехать к нему? У нее не было хорошего ответа на это, кроме того, что она дала согласие…и все еще хочет увидеться с ним.

― Возможно, ― сказала Лиз, не желая уступать.

― Я думаю, тебе просто нужно трахнуть его и перестать беспокоиться об этом, ― легкомысленно сказала Виктория.

Лиз покачала головой. Она не собиралась продолжать этот разговор. Не то, чтобы у них с Брейди были какие-то правила в их отношениях, но она не могла спать с кем-нибудь еще.

― Ни за что. Он не тот тип парней, Виктория.

― Какой тип? Все парни этого хотят.

― Я не об этом, и ты знаешь! Я имею в виду, что я не собираюсь спать с ним, чтобы вычеркнуть его из списка или, что ты там еще говорила. Хайден не проявил инициативу в конце семестра, когда мог это сделать. Я сомневаюсь, что он сделает это сейчас.

― Так почему бы тебе не проявить инициативу? Клянусь, я уже раньше это тебе говорила, ― сказала Виктория.

― Если он не заинтересован, то я не собираюсь ставить себя в такую ситуацию. Мы можем пропустить это?

Было слишком сложно говорить о Хайдене, с мыслями о Брейди в голове.

Они были друзьями. Просто друзьями. Хайден прекрасно дал это понять в прошлом семестре. Из-за газеты они ничего не могли сделать, и это было даже преувеличение, говоря о том, что он хотел бы что-то с ней сделать. Все, что она от него получала, это только неопределенные знаки. Она больше предпочитала, чтобы все было ясно, как с Брейди. Хайден был слишком запутанным.

― Хорошо. Мы это пропустим, но я все равно думаю, что ты должна рассмотреть вариант походить голышом. Ты быстро узнаешь, что он о тебе думает, ― сказала Виктория, пожав плечами.

― Спасибо за поучение, ― сказала Лиз, закатив глаза. ― В любом случае, на этих выходных я должна посетить гала-вечер.

― Работа? ― спросила Виктория.

― Да, ― это была не совсем работа, но она не могла рассказать Виктории о Брейди.

Ее подруга, скорее всего, была бы рада за нее, но посвящать кого-то было слишком рискованно. Чем больше людей знает об их секрете, тем больше могут разболтать о нем. Даже случайно.

― Ты хоты бы наденешь платье для вечеринки? О Боже, ты его уже нашла? Можно мне с тобой? ― спросила Виктория, оживляясь при мысли о шопинге.

Лиз пожала плечами, так будто она не знала, как ответить на этот вопрос.

― Я, э-э…собиралась идти в чем-то из того, что у меня уже есть. Я так сделала в прошлый раз.

Виктория одарила ее взглядом, в котором читалось явное сомнение: друзья ли они на самом деле и женщина ли она вообще?

― Если это серьезное мероприятие, то мы должны прикупить тебе что-то новенькое!

― На это нет времени, ― сказала Лиз.

― А мы найдем время. В новеньком платье ты будешь меньше нервничать из-за мероприятия. Это научно доказано. Я знаю, ― сказала она, затем допила свое пиво. ― Допивай, стерва! Я принесу еще один.

Лиз взглянула на свой наполовину полный стакан и вздохнула. Сегодня будет тяжелая ночка.

С наступлением ночи, Лиз почувствовала, что постепенно начинает пьянеть. Это было не так, как на вечеринке братства с Джастином, когда она мгновенно опьянела и ее просто скосило. Это было наилучшее состояние опьянения. Они с Викторией таскались по барам улицы Франклин, следуя за друзьями по новым местам, наслаждаясь компанией совершенно незнакомых людей так, как было свойственно только Виктории.

В течение последних двадцати минут она довольно громко пыталась убедить Лиз поехать ее домой с парнем, который, якобы, на нее запал. Лиз пыталась объяснить ей, что парень был заинтересован в ней только ради того, чтобы добраться до Виктории, но та ей не верила. Когда минутой позже он и Виктория начали приставать к друг другу в баре, Лиз осталось только посмеяться. Виктория была слишком хороша в таких делах.

Парень со своими друзьями повели их в следующий бар, и один из них на самом деле пытался приударить за Лиз. Он был не ее тип, если у нее вообще имелся какой-то тип, и Лиз неоднократно приходилось убирать его руку со своих плеч, задевавшей ее спину и поглаживавшей ее предплечье. Брейди бы в считанные секунды размазал ему лицо. Думая об этом, она улыбнулась, и парень наклонился вперед, принимая это как поощрение.

― Нет, правда. Нет, спасибо, ― произнесла Лиз, и пошла прочь.

Она посмеивалась на протяжении всего пути к туалету, идя найти свою соседку. Всего два месяца назад, она бы осталась и мучительно терпела его нежелательное внимание. Было приятно чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы суметь постоять за себя. Ей не нужно было беречь его пьяные чувства просто потому, что он не понимает намеков.

Виктория появилась несколько минут спустя, поправляя свое платье.

― Мы можем отсюда уйти? ― спросила она.

― Конечно. Что случилось? ― задала вопрос Лиз, следуя за ней.

― Думаю, я перебрала, ― сказала Виктория, ― если ты понимаешь, о чем я.

Лиз вытаращила глаза.

― Ты говоришь о том, что я подумала?

Они снова оказались на свежем воздухе, плетясь по улице Франклин к очередному бару.

― Ну не удалось возбудить его. Не мои проблемы. Все равно он был не такой уж и большой.

Лиз засмеялась и потрясла головой.

― Ты меня поражаешь.

Виктория прошла через дверной проем и поднялась по лестнице в бар на крыше.

― Что мне оставалось сделать, Лиз? ― содрогнулась Виктория, ― Ответ – ничего. Я всегда могу позвонить Кирку.

― Кто такой Кирк? ― спросила Лиз, никогда не успевающей за ходом личной жизни Виктории.

― Это тот ассистент преподавателя, о котором я рассказывала. Помнишь?

― Из Англии?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: