Подготовительный этап назначения судебной экспертизы

Тактика назначения экспертизы.

Основания назначения и производства судебной экспертизы. Подготовительный этап назначения судебной экспертизы. Рабочий этап назначения судебной экспертизы. Заключительный этап тактики назначения судебной экспертизы.

Проблемы взаимодействия следователя с экспертом.

Подготовительный этап назначения судебной экспертизы

Тактика назначения судебной экспертизы, как и любого иного следственного действия, слагается из трех этапов: подготовительного, рабочего, заключительного.

Наиболее специфичным для рассматриваемого следственного действия является его подготовительный этап. Основные особенности его состоят в изменении последовательности стадий его проведения (сначала «полевая стадия», затем «кабинетная», тогда как при подготовке к производству других следственных действий их последовательность противоположна), а также более сложной относительно других действий самой его структуры.

Начинается он с обнаружения и изъятия объектов, которые в дальнейшем предполагается подвергнуть экспертным исследованиям. Чаще всего такие объекты обнаруживаются и изымаются в процессе осмотра места происшествия, обыска и выемки, т.е. при производстве следственных действий, целенаправленных в большинстве своем именно для их обнаружения. Изъятие таких объектов, добровольно предоставляемых отдельными лицами (потерпевшими, подозреваемыми и др.) также осуществляется в процессуальном режиме выемки. Очевидно, что судебно-медицинская, психиатрическая, психологическая и другие экспертизы относительно живых лиц (потерпевшего, подозреваемого) возможны только при их физическом появлении в деле.

Существует несколько положений, в общем-то аксиоматичных, но, увы, не всегда на практике соблюдаемых, связанных с обнаружением и изъятием объектов предстоящих экспертных исследований.

Во-первых, факт и условия (обстоятельства) обнаружения такого объекта (объектов) должны быть весьма подробно отражены в протоколе соответствующего следственного действия.

Во-вторых, в нем же должен быть отражен факт изъятия данного объекта.

В-третьих, большая часть таких объектов должна быть при их изъятии соответствующим образом упакована и опечатана, что также отражается в протоколе.

Несоблюдение этих положений лишает доказательственного значения как сам факт обнаружения и изъятия этих объектов, так и ставит под обоснованное сомнение доказательственную значимость и результатов их последующих экспертных исследований.

К сожалению, на практике не редки случаи, когда ошибки, допускаемые дознавателем или следователем при упаковке объектов, делают в дальнейшем невозможным решение вопросов судебной экспертизы.

Например, объекты, на которых предполагается наличие нефтепродуктов или которые в своем составе могут содержать летучие компоненты (при расследовании поджогов или мошенничеств с нефтепродуктами), помещают в бумажные пакеты, спичечные коробки, используют для упаковки пластмассу, картон, древесину, не заботясь о герметичности упаковки. Жидкие нефтепродукты и горюче-смазочные материалы помещают в сосуд с резиновыми пробками, хотя резина растворяется в этих веществах. В результате легкие фракции просто испаряются, а более тяжелые подвергаются существенной модификации и делаются непредставительными.

Или другой пример, по делу об изнасиловании, желая доказать факт контактного взаимодействия одежды потерпевшей и подозреваемого, следователь назначил судебную экспертизу волокон, однако не позаботился упаковать отдельно каждый предмет одежды. В результате контактное взаимодействие имело место в полиэтиленовом пакете, где находилось и белье подозреваемого и белье потерпевшей, небрежно завернутые в бумагу.

Повторюсь, что на данном этапе необходимо учитывать, что если предоставленные объекты непригодны для исследования, эксперт обязан отказаться от производства экспертизы.

Пример. Так, по делу о наезде на пешехода, в результате которого последний скончался, в государственное экспертное учреждение через три месяца после дорожно-транспортного происшествия доставили одежду пешехода, упакованную в полиэтиленовый пакет. На разрешение судебной экспертизы был вынесен вопрос, имеются ли на одежде следы автотранспортного средства (частицы лакокрасочного покрытия, стекла, следы металлизации). Однако, поскольку одежда потерпевшего при упаковке была мокрой с пятнами крови и грязи, в герметично закрытом пакете произошли процессы гниения. Поэтому объект оказался непригодным для исследования. Этого бы не произошло, если бы перед упаковкой в бумажный пакет одежда была высушена вдали от отопительных приборов при комнатной температуре.

Изъяв определенные объекты, следователь на данном этапе должен решить вопрос о необходимости назначения в отношении их судебной экспертизы (экспертиз), т.е. необходимости использования для их исследования специальных познаний. Такой вопрос, конечно же, перед следователем не возникает, когда закон императивно обязывает его к ним прибегнуть в соответствии со ст. 196 УПК.

Таким образом, общим основанием к назначению большинства судебных экспертиз служат дедуктивные умозаключения следователя, основанные на его криминалистических знаниях и практическом опыте, о механизме следообразования при совершении преступлений, относящихся к определенному виду (какие следы и на каких объектах должны или могут при этом возникнуть), а также об имеющихся экспертных возможностях исследования отдельных видов следов (имея при этом в виду приведенные выше классификации экспертиз, в первую очередь по областям используемых специальных познаний и направленности на разрешение не только идентификационных, но диагностических и ситуационных задач).

Объекты, подлежащие экспертным исследованиям, должны быть предварительно осмотрены. Цель такого осмотра – установление оснований для назначения соответствующей экспертизы. В ряде случаев для этого достаточно производства их осмотра в рамках того следственного действия, в ходе которого эти объекты обнаруживались и изымались (например, обнаружение на месте убийства или при обыске в доме подозреваемого предмета, могущего служить орудием преступления, со следами, подозрительными на кровь). В других случаях для того необходимо производство отдельного следственного осмотра. Скажем, только самостоятельный следственный осмотр множества изъятых при выемке документов позволит выделить из них те, которые в первую очередь требуют технико-криминалистического исследования (в связи с обнаружением на отдельных из них нарушения защитной сетки, изменения структуры и цвета на отдельных частях документа, смазанности и искажения имеющихся оттисков печатей и штампов и по другим подобным причинам).

Зачастую основания для назначения экспертизы возникают в результате допроса (свидетеля, потерпевшего, подозреваемого либо обвиняемого) по существу предъявленных им при этом объектов или обстоятельств расследуемого дела в целом.

Например, свидетель, осмотрев предъявленную ему при допросе платежную ведомость, заявляет, что подпись в нем от его имени выполнена не им; обвиняемый признает, что тот или иной документ (либо подписи в нем определенных лиц) сфальсифицирован им или другим называемым им при этом человеком; обвиняемый объясняет, что выстрел, в результате которого погиб потерпевший, произошел без нажатия им спусковой скобы; участник дорожно-транспортного происшествия утверждает, что не имел технической возможности предотвратить наезд на пострадавшего, и т. п.

Совершенно очевидно, что вид назначаемой генетически обусловлен наличием в распоряжении следователя к моменту ее назначения объектов для экспертного исследования. Что здесь имеется в виду? Дело в том, что далеко не всегда, особенно на первоначальном этапе расследования, следователь имеет возможность для назначения наиболее значимой, как правило, в доказательственном смысле идентификационной экспертизы. Как известно, (вновь о том напомним) методологически и методически такая экспертиза может быть проведена лишь при наличии двух объектов – идентифицирующего и идентифицируемого. А зачастую в распоряжении следователя, особенно, как отмечено, на первоначальном этапе расследования, имеется лишь один из них.

Несколько примеров того: на месте происшествия изъяты гильзы от патронов, которыми были произведены выстрелы в потерпевшего, но само огнестрельное оружие не обнаружено; там же выявлены и зафиксированы на дактилоскопическую пленку отпечатки пальцев, либо изготовлен гипсовый слепок следа обуви; изъят документ, текст которого по заявлению должностного лица выполнен не им; следователю поступило анонимное письмо, содержащее имеющие важное значение для расследуемого дела сведения; обнаружена предсмертная записка, выполненная от имени лица, причина смерти которого вызывает сомнения.

Поэтому первоначальной задачей следователя и основным направлением расследования в этих типовых ситуациях является обнаружение недостающего (чаще всего – идентифицируемого) объекта. Процесс этот длителен и сложен. Но во многих случаях он может быть оптимизирован использованием результатов своевременно проведенных диагностических исследований уже обнаруженного (чаше всего – идентифицирующего) объекта, что, к сожалению, не всегда в должной мере учитывается на практике. Для иллюстрации данного положения используем несколько примеров из следственной практики.

Судебно-баллистическая экспертиза, направленная на разрешение диагностических задач при исследовании гильз, обнаруженных на месте происшествия, установила: а) данные гильзы являются частями штатных патронов к пистолету ПМ калибра 9 мм; б) выпущены они из одного ствола (одного экземпляра оружия); в) этим оружием является пистолет иностранного производства калибра 9 мм, приспособленный для стрельбы штатными патронами к пистолету ПМ. Данные выводы во многом предопределили направления дальнейшего расследования, ориентировав его на установление лица (лиц) имеющего такой пистолет и возможности приобретать патроны к пистолету ПМ.

Диагностические исследования отпечатков пальцев позволили с весьма высокой степенью вероятности предположить возраст и телосложение человека, их оставившего, что было положено в основу ограничения круга лиц, среди которых следует искать преступника. Такие же исследования следа обуви позволили определить, что они оставлены кроссовками фирмы «Адидас», для обнаружения которых и были произведены обыски у нескольких подозреваемых.

Как сказано, подобные диагностические исследования могут не только оптимизировать направления розыска недостающих для идентификации объектов, но и во многих случаях помогут сузить круг лиц, среди которых следует искать виновного. Также на их основе возможно исключение отдельных лиц из числа подозреваемых или заподозренных в совершении расследуемого преступления.

Замечу, что в ряде случаев целесообразно использовать так называемые образцы для сравнительного исследования: образцы жизнедеятельности человека, почерка определенного лица, оттисков подлинных печатей и штампов и т.п. Они широко и активно используются и в идентификационных экспертных исследованиях, выступая при этом в качестве идентифицирующих объектов.

Закон «О судебно-экспертной деятельности» определяет, что образцы для сравнительного исследования есть «объекты, отображающие свойства или особенности человека, животного, трупа, предмета, материала или вещества, а также другие образцы, необходимые эксперту для проведения исследований и дачи заключения» (ст. 9).

Самый элементарный и распространенный пример: для того чтобы разрешить вопрос, выполнен ли определенный текст данным лицом, необходимы сравнительные экспертные исследования этого текста с образцами почерка человека, заподозренного в его выполнении.

В этой связи на подготовительном этапе назначения экспертизы следователь зачастую стоит перед необходимостью получить образцы для сравнительного исследования. Такое право ему предоставлено ст. 202 УПК.

Напомню, что образцы для сравнительного исследования могут быть свободными, экспериментальными и условно-свободными. Решение о том, какие образцы использовать в данном случае, зависит от сложившейся ситуации по уголовному делу.

Поскольку свободные образцы образовались до возбуждения уголовного дела и вне связи с ним, относимость их к данному делу может вызвать сомнения и нуждается в подтверждении. Например, в качестве свободных образцов подписи умершего для решения вопроса о подлинности завещания были использованы его подписи в ведомостях, по которым почтальон выдавал ему пенсию. Однако впоследствии было установлено, что за умершего постоянно расписывалась в ведомости его сожительница, в пользу которой было составлено завещание, оспариваемое в суде детьми покойного. Эксперт установил тождественность подписей в ведомостях и завещании, но данное доказательство было исключено как недопустимое.

Возможен, однако, и обратный случай, когда при получении экспериментальных образцов субъект пытается изменить подпись, что в значительной степени затрудняет производство судебно-экспертного исследования. Улучшить ситуацию может участие в отборе образцов специалиста. Думается, что биологические образцы жизнедеятельности человека и ряд других без участия специалиста вообще не могут быть получены.

Кроме того, качество отобранных образцов и их доказательственное значение повышается, если получение образцов осуществляется с участием эксперта, которому поручено производство судебной экспертизы. Законодатель декларирует, что при этом получение образцов является частью исследований, поэтому после завершения судебной экспертизы образцы необходимо отправлять в орган или лицу, которые ее назначили, либо определенное время хранить в государственном экспертном учреждении.

Например, при производстве одорологических экспертиз результаты, имеющие наибольшее доказательственное значение, могут быть получены при извлечении запахового вещества непосредственно в лаборатории криминалистической одорологии из образцов сухой крови. Следы крови изымаются на месте происшествия по общим правилам, установленным для объектов судебно-медицинской экспертизы. Полученные на объектах-носителях запаховые следы хранятся длительное время в государственном судебно-экспертном учреждении (в криминалистической запахотеке).

При необходимости осуществить одорологическую экспертизу эти образцы могут сравниться с образцами, изъятыми на других местах происшествий, или образцами для сравнительного исследования, полученными в лабораторных условиях из крови подозреваемых, обвиняемых, свидетелей, потерпевших. Забор крови этих лиц так же осуществляется в лаборатории.

Таким образом, преодолевается одно из самых существенных возражений по поводу доказательственного значения выводов одорологической экспертизы, когда образцы запаха изымаются на фрагменты хлопчатобумажной фланели или байки путем их плотного контакта с объектом-носителем запаха (в том числе с телом человека). В этом случае запаховые следы следователя или специалиста, изымающего их на месте происшествия, по случайным причинам могут попасть и на сравнительные образцы – фрагменты ткани со следами запаха испытуемого лица.

Итак, сделаем вывод, в соответствии со ст. 202 УПК: а) получение следователем образцов осуществляется на основании его постановления. Ограничений для получения образцов у подозреваемого или обвиняемого закон не содержит; б) при получении образцов не должны применяться методы, опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его честь и достоинство; в) для изъятия образцов в необходимых случаях может быть привлечен специалист; г) об изъятии образцов следователь должен составить протокол (здесь следует обратить внимание на то, что закон указывает, что получение образцов производится без участия понятых).

Еще раз обращаю ваше внимание на то, что на подготовительном этапе после принятия следователем решения о производстве экспертного исследования перед ним возникают проблемы, которые связаны с подготовкой материалов на экспертизу. Это обусловлено субъективными и объективными факторами. К первым отно­сится недостаточный уровень знаний следователя в области судебных экс­пертиз, ко вторым - многообразие материальных носителей информации по уголовному делу, новые ранее не исследовавшиеся виды вещественных доказательств и др.

Практикой выработан наиболее эффективный способ решения этой проблемы - взаимодействие следователя со специалистом, который впо­следствии, после соответствующих процедур, приобретет процессуальный статус судебного эксперта. Целью такого взаимодействия, осуществляемо­го в непроцессуальной форме, является получение следователем консульта­ций по следующим вопросам:

— о современных возможностях экспертизы конкретного вида по уста­новлению необходимых по делу обстоятельств;

— о качественных и количественных характеристиках объектов, кото­рые необходимо направить на экспертизу, в том числе об образцах сравне­ния для проведения идентификационных исследований;

— о правильной формулировке вопросов, которые следователь намерен вынести на разрешение эксперта;

— о правильных способах упаковки и транспортировки объектов к мес­ту производства экспертизы с целью сохранения их свойств.

Иногда возникают ситуации, когда решение вопросов по подготовке материалов на экспертизу не может быть выполнено следователем само­стоятельно, поскольку требует специальных знаний в методике будущего экспертного исследования. В этом случае следователь привлекает сведущее лицо к совместному планированию и проведению следственного действия с целью отбора, изъятия объектов для экспертного исследования. Взаимо­действие проходит в процессуальной форме, а сведущее лицо выступает в роли специалиста.

Положительно оценив наличие оснований для назначения той или иной судебной экспертизы и имеющиеся возможности для постановки перед ней диагностических, идентификационных или ситуационных вопросов, следователь на этом же подготовительном этапе должен решить проблемы времени и последовательности их назначения и проведения.

По времени – единственная, пожалуй, принципиальная рекомендация – чем ранее, тем лучше. Во-первых, существует необходимость своевременного, чаще всего безотлагательного получения в результате экспертизы доказательственной и, как правило, весьма значимой информации. Во-вторых, производство любой, казалось бы и не очень сложной, экспертизы – процесс весьма длительный. Потому промедление с их назначением зачастую влечет нарушение сроков расследования по делу. Кроме того, в этой же связи оно психологически затрудняет для следователя назначение дополнительной или повторной экспертизы, даже если для того есть все необходимые основания.

Проблема последовательности назначения экспертиз возникает перед следователем в тех достаточно распространенных случаях, когда по одному объекту следует назначить экспертизы различных классов и видов.

Приведем гипотетический пример такой ситуации: на одежде, снятой с трупа человека, погибшего в результате ранений, нанесенных ему холодным оружием при совершении на него разбойного нападения, имеются разрезы ткани, пятна крови, предполагается наличие микрочастиц, произошедших вследствие контакта этой одежды с одеждой нападавшего, а на отдельных ее частях (пуговицах, клапанах карманов) – наличие отпечатков пальцев этого лица.

Подход к решению этого вопроса, на наш взгляд, следующий: от менее стабильных следов к более стабильным. Иными словами, в первую очередь назначаются по объекту экспертизы по тем следам, которые более чем другие подвержены различным внешним воздействиям и изменениям.

И потому в приведенном примере логична следующая последовательность назначения экспертиз: исследования микрочастиц, дактилоскопическая экспертиза, биологическая (судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств), трассологическая, носящая диагностический характер относительно особенностей оружия, повредившего ткань одежды.

Подготовительный этап назначения экспертизы завершается определением экспертного учреждения или лица (лиц), которому следует поручить ее проведение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: