Кайлас, подпространство Проциона, 2754 год по Центральному календарю 1 страница

Офисный небоскреб Центральной Дипломатической Службы напоминал переплетение стальных и титановых проволочек, обернутое полупрозрачной зеленой синтепленкой, которая улавливала и задерживала естественный свет и отдавала его в виде постоянного ровного сияния. И в полночь, и в полдень кабинеты ЦДС на Кайласе были озарены мягким, чуть зеленоватым светом, идеально подходящим к обстановке и экономящим энергию, который к тому же, как утверждали психологи, обладал одновременно успокаивающим и вдохновляющим действием.

Однако у Сева Брайли возникало ощущение, как будто у него вот-вот начнется новый приступ джунглевой лихорадки, которую он подхватил на Капелле-четыре. Он изо всех сил старался отвлечься от зеленого света. В конце концов, это была мелочь, и не следовало тратить на нее драгоценные минуты, которые уделил ему важный человек.

— Вы тоже терпеть этого не можете, я прав? — спросил важный человек.

— Простите, сэр?

Нетерпеливое фырканье.

— Это мерзкое освещение. Выдумка психологов и экотехов. А у меня вызывает ощущение, что я снова на Капелле-шесть.

— Для меня это была Капелла-четыре, — сознался Сев.

Снова фырканье.

— Другая война, а джунгли те же самые. Я открыл бы окно, если бы в этом гнусном здании были окна. И содрать эту пластипленку нельзя, вот ведь жалость!

— Вы очень добры, сэр, что выделили время для встречи со мной, — осторожно произнес Сев. Неужели у них действительно есть нечто общее в прошлом — участие в Капеллианских войнах? Может быть, поэтому этот высокопоставленный дипломат выделил на беседу с простым частным следователем целых десять минут из своего плотного расписания?

— Не за что благодарить. Я сделал бы то же самое для любого друга семьи, нуждающегося в помощи. Так в чем ваша проблема, д'Аквино?

Сев напрягся.

— Я не намеревался взывать к семейным связям, сэр…

— Тогда вы — просто молодой идиот, — заявил седовласый мужчина в консервативном синем костюме. — Я просматривал ваши документы в Сети. Ваше полное имя — Севарейд Брайли-Соренсен-д'Аквино, так почему вы им не воспользовались, когда просили об этой аудиенции? Вы могли бы встретиться со мной еще три дня назад. И почему вы обратились именно ко мне, если не хотели взывать к связям между Высшими Семьями?

— Я не был уверен, что между нашими семьями существует какая-то взаимосвязь, сэр, — все так же напряженно ответил Сев. — Я прилетел на Кайлас, потому что это ближайший мир, где находится представительство ЦДС достаточно высокого уровня, чтобы справиться с моей проблемой. И я обратился к вам, потому что говорят, будто на этой планете два представителя властных структур Центральных Миров не берут взяток, не боятся угроз и не идут на обман. И один из этих людей — вы.

— Так вы нашли двух честных человек, мой юный Диоген? Я польщен.

— Сэр, моя фамилия Брайли, а не Дио… как там его.

— Это отсылка к классике. Не важно. И чему вас только нынче учат в Университете? Ах да, вы же не закончили обучение. Почему вы не воспользовались своими ветеранскими привилегиями после Капеллы-четыре и не завершили образование за счет Центра?

Сев безуспешно попытался скрыть изумление.

— В Сети можно добыть… хм… довольно много подробностей, — вежливо пояснил его собеседник. — Даже насчет некоего таинственного частного следователя, который недавно потерял свое место в «Бахати КредитЛин» — да, я и об этом узнал. Что-то насчет скандала с азартными играми и казино «Иг-Рай», верно?

— Это была клевета! — Сев подался вперед, вспыхнув от унижения при этом воспоминании. — Мой инспектор… он получал анонимные письма про меня. Я знаю, кто их посылал, но не могу доказать.

— И кто бы это мог быть?

— Тот же самый человек, который перевел деньги на мой сетевой счет и играл под моим именем в казино, а может быть, послал исполнить эту роль кого-то из своих дружков. Когда я добрался до этого казино, мне там ничего не рассказали про человека, который воспользовался моим именем.

— Нет. Они вас избили — довольно жестоко — и бросили в экосборник на задворках. — Серые глаза мужчины внимательно изучали Сева, отмечая все следы от почти заживших синяков и ссадин. — Вам повезло, что вы не превратились в удобрение для чьего-нибудь сада; мы подозреваем, что именно это случилось с несколькими другими людьми, навлекшими на себя неудовольствие того, кто стоял за этим спектаклем. Итак, вы пришли в себя, вылезли из экосборника прежде, чем он начал стадию переработки, подлечили свои самые заметные раны у занимающегося нелегальной практикой бывшего доктора из числа ваших подпольных дружков и… пролетели через полгалактики, чтобы три дня прождать в моей приемной. Вы хотите, чтобы я помог вам получить обратно работу в «Бахати КредитЛин», так? Дружеская услуга? Научить их, что не следует по анонимным обвинениям выкидывать прочь парня из Высших Семей — даже если он восстает против своего прошлого и устраивается на работу инкогнито?

— Сэр!

— Это можно устроить, вы ведь понимаете. — Взгляд серых глаз, устремленный на Сева, был все таким же пристальным. — Одно слово из этого кабинета, и «Бахати КредитЛин» снова возьмет вас на работу, выплатит вам все, что причитается, и не будет задавать вопросов. Если это именно то, чего вы хотите…

— Нет, сэр.

Седой мужчина коротко кивнул.

— Хорошо. Я и не думал, что вы об этом попросите, но мне нужно было увериться. Значит, вы хотите выследить людей, которые вас подставили.

— Я хочу большего, чем это. — Сев потупился. — Я думаю, что знаю, кто меня подставил. И почему. Но это долгая история, и в ней замешаны Высшие Семьи. Именно поэтому я и пришел к вам, сэр. Другой человек, не наделенный вашим происхождением и прошлым, мог бы просто засунуть это дело поглубже в сейф, из страха задеть кого-нибудь могущественного и богатого. А что касается тех представителей Центральной Администрации, которые принадлежат к Высшим Семьям… — Он беспомощно развел руками. — Я не знаю их происхождения и их репутации. Единственные два человека, в чьей честности уверены абсолютно все, — это вы и генерал Квестар-Бенн, а она сейчас находится на каком-то секретном задании, и никто не скажет мне, где именно.

— Как лестно, — промурлыкал сероглазый человек. Сев запоздало осознал, как можно воспринять его слова.

— Сэр, я не имел в виду… Я очень признателен за то, что вы согласились встретиться со мной, правда.

— Ладно, примем это как данность. А теперь почему бы вам не рассказать, что произошло.

Щеки Сева залила краска. Язык был сухим и безвольным, словно ком ваты. С чего начать? В этом прохладном кабинете, освещенном ровным зеленым светом, то безумие, которое охватило его на Бахати, казалось сном.

— Там была… девушка.

— А-а. Знаете, в таких делах очень часто присутствует какая-нибудь девушка. И вы… сваляли дурака? — Он сочувственно посмотрел на Сева. — Видите ли, я могу вспомнить, что именно заставляет выставлять себя дураком, когда в деле появляется девушка. Не настолько я стар и засушен. Однако если в этой истории замешано нечто личное, может быть, вам проще будет рассказать ее в менее формальной обстановке? Иногда я отправляюсь перекусить на другой конец города — в Дарксайд, там есть одно кафе. Ничего особенного, просто там, по крайней мере, нет этого зеленого джунглевого света.

Пятнадцать минут спустя, чувствуя себя так, словно и впрямь прошел через переработку в экосборнике, Сев сидел вместе со своим собеседником за столиком у дальней стены слабо освещенного зала в абсолютно неприметном кафе. Единственное окно, сквозь которое в помещение мог бы проникнуть солнечный свет, было закрыто пыльными жалюзи из блеск-ленты с призмадеревянными подвесками. В углу зала тощий парень, чьи длинные рыжие волосы были стянуты черным бархатным бантом, колдовал над синткоммом, временами извлекая из инструмента скрипучие звуки, от которых у Сева свербело в ушах.

И постыдный рассказ Сева здесь звучал более чем уместно. Сев гадал, не поэтому ли они пришли в это сомнительное заведение. Обстановка здесь, казалось, совершенно не подходила для человека, которому по долгу службы приходилось постоянно встречаться с президентами, королями и генералами.

— Здесь тихо, — сказал единственный честный человек на Кайласе, — и, что более важно, я точно знаю, что здесь никто без моего ведома не сделает запись нашего разговора. Я знаком с хозяйкой этого кафе. У нее часто бывают посетители, которые не хотят, чтобы их беседы подслушивали или записывали.

— Могу в это поверить, — с чувством отозвался Сев.

— Так. Если вы получили ответ на вопрос о том, почему мы приехали сюда, то почему бы вам не рассказать мне об этой девушке?

— Она была… — Сев умолк, сглотнул и снова стал думать, с чего начать. — Она глава строительной компании, размещенной на Бахати. Самый недавний их контракт — сооружение космической станции для получения сигналов из Сети и установление обмена мелкими пакетами информации между Веганским и Центральным подпространствами. Выполняя свою обычную работу на «Бахати КредитЛин», я получил задание провести финальную инспекцию этой базы. Это была… это должна была быть простая формальность; глава Контрактного Бюро уже подписал акт о приемке работы.

— Я так понимаю, — пробормотал сероглазый мужчина, — что на самом деле в методике строительства были допущены некоторые погрешности?

— Это еще были бы шуточки. — Сев несколько забыл о своей скованности, когда начал рассказывать, что же именно он обнаружил. — О да, с виду все выглядело совершенно нормально. Оболочка покрыта свежим слоем пермасплава. Внутренние коридоры покрашены и освещены, на чистенькие новенькие экраны выводятся все показания внешних сенсоров. Но как только я вскрыл несколько панелей и посмотрел на то, что кроется под свежей отделкой… — Он покачал головой, вспоминая. — Она пыталась отвлечь меня. Нет, это не так. Она меня… действительно отвлекла. На некоторое время. — Три дня и три ночи в личной каюте Фассы дель Парма на борту ее персонального транспорта, кружащего вокруг космической станции — и сквозь прозрачные стены видны звезды, которые вихрятся бешеной спиралью вокруг двоих, приникших друг к другу в самом древнем из человеческих танцев…

От воспоминаний Сева вновь бросило в жар. Даже теперь часть его больше всего на свете желала снова оказаться на «Занаду» вместе с Фассой дель Парма-и-Поло. Любой ценой.

— Она была… рассержена, — медленно произнес Сев, — когда я сказал, что должен проинспектировать станцию согласно протоколу. — Он поднял взгляд на сидящего напротив человека, ища намек на обвинение в спокойных серых глазах. — Мне следовало произвести инспекцию немедленно. Я дал ей три дня. — «Нет, это она дала их мне. Три дня, которые я никогда не забуду». — Она заставила своих людей работать сверхурочно, чтобы замаскировать недоделки. Панели за панелями. Фальшивые номера безопасности, проставленные на некачественных усилителях. Предупредительные сигналы химической опасности на входе в крысиные норы, которые они называют электронной системой, — как будто это могло меня остановить! — фыркнул Сев.

— Если бы я устанавливал знаки, предупреждающие о химической опасности, — прокомментировал собеседник, — то я сделал бы так, что вы действительно подверглись бы химической атаке сразу же, как открыли панель. Ничего смертельного, конечно. Ничего столь ужасного, как газообразный ганглицид. Может быть, легкий стимулятор, лишающий ориентации в пространстве. Или споры капеллианского гриба.

— Она подумала об этом, — угрюмо признался Сев. — К несчастью для нее, я… надел комбинезон химзащиты и газонепроницаемую маску, прежде чем взяться за проверку электроники.

— И?

— Эта конструкция ни за что не прошла бы даже самую поверхностную инспекцию, — бесстрастно ответил Сев. — Она не прошла даже мою инспекцию. Я отправил по Сети полный отчет — этого было достаточно, чтобы остановить платежи по космической станции и начать расследование в отношении «Конструкций Поло». Леди была… э-э… недовольна, когда я сказал ей о том, что сделал. — При этом воспоминании уголки губ Сева тронула легкая улыбка. Молодой человек рассеянно потер четыре параллельные царапины под правым ухом. Теперь это были всего лишь почти незаметные шрамы, однако они слегка зудели, когда Сев вспоминал о Фассе. Быть поцарапанным ею — это далеко не столь приятно, как те вещи, которые они проделывали на «Занаду», однако это был весьма бодрящий опыт. Даже сейчас Сев сознавал, что предпочел бы драку с Фассой вечеринке с шестью другими девушками, с которыми он был знаком. Не то чтобы ему вновь представилась такая возможность…

— Вы сказали, что ваш отчет должен был послужить поводом для закрытия этой космической станции, — мягко напомнил его собеседник. — Но?..

— Будь я проклят, если знаю. — Сев развел руками. — Когда я снова вернулся на планету, мой отчет исчез. Все мои файлы были стерты в результате какой-то странной поломки компьютера, и никто не озаботился до этого скопировать их на кристалл… или по крайней мере мне так сказали. И я был обвинен в сексуальных домогательствах. А именно в том, что я не сумел произвести установленную протоколом инспекцию и угрожал Фассе дель Парма-и-Поло, что подам отрицательный инспекционный отчет, если она откажется исполнить мои извращенные требования.

— Она успела первой, — пробормотал собеседник.

— Она шустрая, — мрачно признал Сев. — И умная. И… ну, это не имеет значения. Не сейчас. — «Я никогда больше не окажусь на „Занаду“. А если бы оказался, то она пришпилила бы меня к стене и содрала кожу. Медленно». — Это было ее слово против моего, никаких улик с обеих сторон. Или, по крайней мере, так сказал мне мой начальник. Вторая инспекция — вторая честная инспекция — обнаружила бы те же недостатки, о которых говорилось в моем отчете. Но они не стали бы посылать меня после того, как она подала на меня жалобы. А пока они думали, где бы найти еще кого-нибудь с техническим образованием для проведения инспекции, сенатор Сеневикс провел через свою комиссию специальный законопроект. Он возглавляет Комиссию по этике, — пояснил Сев. — Этот законопроект приравнивает проведение второй инспекции того же самого класса к попытке дважды обвинить человека за одно и то же преступление, то есть подводит строительную компанию под защиту старинного закона о двойном обвинении. Так что нам не было позволено вернуться и собрать улики. А потом начали приходить письма — о том, что я посещаю «Иг-Рай», — ну а остальное вам известно.

— Да. Однако мне неизвестно, чего вы ожидаете от меня. Вы сказали, что не хотите, чтобы я похлопотал за вас в «Бахати КредитЛин», — и я полагаю, это правильно: думаю, что если вы вернетесь в систему Ньота йа Джаха, то ваша жизнь не будет стоить и кредитки. И вы должны знать, что Центр не вмешивается во внутренние законодательные вопросы других миров. Если ваша юная леди подкупила сенатора, это весьма прискорбно, но нам придется подождать, пока люди на Бахати осознают этот факт и сместят его путем должного выборного процесса.

— Можно сделать больше, — мрачно сказал Сев, — если я соберу неопровержимые свидетельства того, что она делает.

— Молодой человек, вы никогда больше и близко не подойдете к делам, связанным с «Конструкциями Поло». Судя по тому, что вы мне рассказали, эта девушка слишком умна, чтобы позволить вам вновь вмешаться в ее махинации.

— Верно, — согласился Сев. — У меня теперь не будет ни шанса поймать ее на чем-нибудь. И не так уж много существует следователей — мужчин или женщин, — в отношении которых я могу гарантировать, что они устоят перед… э-э… методами отвлечения, применяемыми Фассой. — Он помолчал несколько секунд, поддавшись яркой, краткой, почти болезненной вспышке воспоминаний. — Может быть, и никого вообще, — подвел он итог, вновь открывая глаза. — Но «мозговой» корабль будет в достаточной безопасности, как вы считаете?

— Скажите мне, — произнес сероглазый человек, — что именно вы придумали. — Он не пошевелился, даже веки не дрогнули, однако Сев ощутил прилив интереса со стороны собеседника. Брайли коротко обрисовал свой план, принял несколько поправок и дополнений к основной стратегии и затаил дыхание — душу его переполняли надежда и восторг. Ему пришлось потратить много времени, чтобы добраться до этого человека, и он не ждал, что это время реально окупится.

— Думаю, это может быть сделано, — прозвучал наконец вердикт. — Я даже думаю, это должно быть сделано. И полагаю, я могу это устроить.

— Тогда осталось найти только корабль, способный осуществить наш план.

— Любой корабль Курьерской Службы на это способен, — в ровном, бесстрастном голосе прозвучал намек на укоризну. — Однако мы можем сделать лучше. Вам нужна честность, сообразительность, дипломатические навыки и способность достоверно сыграть роль беспилотника. Есть один корабль, получивший патент достаточно недавно — около пяти лет назад; он подходит вашим целям. Я могу гарантировать его — точнее, ее — личную честность, а именно это наиболее важно в данной операции. Что касается остального… — Короткая, ироничная улыбка собеседника несколько сбила Сева с толку. — …что ж, скажем так: я слежу за карьерой именно этого корабля с некоторым интересом.

Он встал, и Сев последовал его примеру. Когда они проходили мимо музыкального помоста, синткоммист неожиданно наиграл какую-то примитивную мелодию — раздражающую, слишком громкую, однако за грубым звучанием таился странный притягательный ритм. Севу эта музыка даже понравилась, однако его спутник прикрыл глаза и слегка содрогнулся.

— Прошу прощения, — произнес он, когда дверь кафе закрылась за их спинами, — за эту музыку. По моему мнению, это не является привлекательной чертой данного кафе. Однако это еще одна из причин, по которой я хожу сюда.

Сев озадаченно нахмурился.

— Вы бы сочли, что молодой человек из Высшей Семьи, с хорошим образованием, которому вся семья готова помочь найти достойную работу, мог бы сделать куда лучшую карьеру, чем играть на синткомме в пыльной забегаловке в одном из наименее респектабельных районов города, не так ли?

Это явно был риторический вопрос. Тем не менее Сев кивнул в знак согласия.

— Вот и я так думаю, — сказал единственный честный человек на Кайласе. — Однако мой сын придерживается другого мнения.

Глава 9

Рахилли, инспектор Нансии в КС, отдал ей приказ не спешить, пока она не привыкнет к новым встроенным гиперчипам.

— Возвращайтесь обратно на Центральные Миры, — сказал он, — у вас вполне достаточно времени. Здесь вас ждет несколько новых заданий, но ничего срочного. Нет причин подвергать себя слишком большому количеству переходов через сингулярность, пока вы не освоитесь со своими новыми возможностями.

Поэтому Нансия избрала более длинный путь домой, требовавший только одного, очень короткого скачка через сингулярность. Она наслаждалась четкостью и быстротой мышления, царившими там, где были установлены новые чипы.

После прыжка ей даже захотелось поворчать на предосторожность, проявленную Курьерской Службой.

— Это был лучший прыжок, какой я когда-либо проделывала, — обратилась она к Калебу. — Ты почувствовал, как я вышла в Центральное подпространство — чисто и без брызг?

— Чисто и без брызг? — удивился Калеб. Нансия осознала, что за все время их напарничества она никогда не рассказывала Калебу о своих ощущениях от сингулярности и не упоминала старые земные метафоры, которые приходили ей на память, когда она ныряла в расщепление пространств.

— Это… термин, которым пользовались в спорте, — объяснила она. — Я как-то раз смотрела записи об Олимпийских играх… ну, в общем, я просто имела в виду идеально выполненный прыжок. Тебе он таковым не показался?

— Это было быстрее, чем обычно, — признал Калеб. — Давай посмотрим на наше новое задание.

У них был выбор из трех пунктов назначения, но Нансия, просканировав лучи, поняла, что хочет заняться только одним из них. Требовался «мозговой» корабль для проведения тайного задания по расследованию методов работы строительной компании — би-и-ип! — на планете в звездной системе — би-и-ип! Для выполнения задания требовалась безукоризненная честность и благоразумие; подробности будут сообщены только тому кораблю, который возьмется за это задание.

— Две недели в пути. Одна крупная точка сингулярности. Держу пари, что я знаю, где это, — сказала Нансия.

— Это может быть описание целой кучи маршрутов, — указал Калеб.

— Да, но… — Нансия вывела на центральную панель узор из пляшущих световых нитей. Она могла бы поставить все накопления, сделанные ею за четыре года, и бонусы в придачу, что по крайней мере один — точнее, одна — из испорченных отпрысков, которых Нансия доставила в систему Ньота йа Джаха, проводит в жизнь свои планы. Фасса дель Парма-и-Поло. «Конструкции Поло». Бахати. Разве не проскальзывало в новостных лучах что-то о задержке финансирования новой космической станции на орбите Бахати по поводу каких-то непонятных дел с инспекцией?.. Очевидно, эта компания принадлежит Фассе. И это задание наконец-то давало Нансии шанс остановить хотя бы одну из этих бесчестных мелких тварей.

— Калеб, давай возьмемся за это. Оно мне нравится.

Калеб неодобрительно фыркнул.

— А мне нет. Работа под прикрытием — почти тоже самое, что шпионаж. На самом деле, согласно веганскому Кодексу Этики, это вообще одно и то же. Я записывался в Курьерскую Службу не для того, чтобы становиться мерзким, пронырливым шпионом. — Последнее слово он произнес с отвращением. — И взгляни на это. — Оборвав танец цветных линий на центральном экране, Калеб вывел на дисплей копию описания к данному заданию и очертил лазерным указателем код «ожидания», который неприметно был проставлен в верхнем левом углу заголовка. — Видишь? Кто-то специально адресовал это назначение нам, даже если это означало трехнедельное ожидание, пока мы вернемся из подпространства Спики по самому длинному маршруту. Немного пошарив в Сети, мы наверняка узнаем, кто… нет, это было бы неэтично, — оборвал себя Калеб и вздохнул. — Но мне это не нравится, Нансия. Похоже, кто-то из Высших Семей вмешался и дергает за струнки. Я думаю, мы должны взять одно из двух других заданий. Там, по крайней мере, прямо сказано, что нужно делать, и мы можем выполнить их, не пожертвовав своей честностью.

Однако даже Калеб не испытывал особого энтузиазма по поводу двух других возможных задач.

Первая, как предупреждалось заранее, была связана с достаточно долговременным контрактом. Корабль требовался для того, чтобы возить инспекционную комиссию Планетарной Технической Поддержки во время одной из периодических — раз в пять лет — проверок, делая остановки на каждой планете, где представлена эта служба, и оставаясь там, пока комиссия все не обследует и не составит отчет.

— Полагаю, бывает рутина и похуже, — промолвил Калеб. — И, может быть, на это понадобится не так уж много времени. Если такая инспекция проводится каждые пять лет, то корабль, который возил их в прошлый раз, должен был вернуться на базу незадолго до того, как ты получила патент. Может, проверишь записи, чтобы узнать, сколько длилась поездка?

Нансия принялась просматривать открытые записи Курьерской Службы, в то время как Калеб изучал третье назначение.

— Везти быка в подпространство Кор Кароли? Это что, задание для Курьерской Службы?

— Развитие сельского хозяйства, — предположила Нансия. — Но они же не могут это предлагать всерьез! Наверное, все, что нужно, — это доставить образец спермы.

Однако после просмотра документов выяснилось, что никому еще не удалось взять сперму у Громовика III. призового быка породы баффало из Зоопарка Центральных Миров. А поскольку единственная выжившая корова той же породы находилась на Кор Кароли-шесть, а тамошний зоолог утверждал, что Шаддупа при переходе через сингулярность претерпела жестокий стресс и, вероятно, больше не выдержит космический полет, то для сохранения породы требовалось перевезти Громовика Третьего на Кор Кароли-шесть.

— Я думаю, что даже комиссия ПТП лучше, чем Громовик Третий, — прокомментировал Калеб. — Нансия, что говорится в записях КС относительно того, сколько продлилась предыдущая инспекция?

— Я только что это нашла, — ответила Нансия. Ей пришлось просмотреть куда больше ежегодных записей, чем она ожидала.

— И?

— И они должны будут вернуться в следующем году. Они сейчас пока еще находятся в подпространстве Денеба. Я прочитала промежуточные рапорты. Похоже, правила ПТП запрещают инспекционной комиссии покидать планету, пока все члены этой комиссии не придут к согласию и не подпишут отчет по этой планете.

— И?

На этот раз вздохнула Нансия.

— Калеб, это комиссия.

Три часа спустя Севарейд Брайли-Соренсен-д'Аквино взошел на борт, чтобы в подробностях объяснить свой план.

— Мне не нравится эта раскраска, — пожаловалась Нансия, когда переделка была закончена.

Калеб смотрел на контрольную панель. Нансия предпочла бы, чтобы он повернулся и посмотрел на ее пилон, скрытый сейчас под фальшивыми переборками.

— Это была твоя идея путешествовать в фальшивых цветах. Так что не жалуйся теперь.

— Я вовсе не имела в виду, что нужно маскироваться под беспилотник «Перевозок ОГ», — возразила Нансия. — А у них цвета, выбранные Дарнеллом. Красновато-коричневый и розовато-лиловый, фу!

Это было не совсем правдой. Нансия полагала, что на ее корпус просто будут нанесены логотипы «Перевозок ОГ». Ей делалось не по себе от того, что незнакомые люди будут смотреть на нее и считать ее частью быстро растущей империи Дарнелла Оверто-на-Глаксели. Но она не собиралась признаваться в этом Калебу — только не после того, как ей пришлось так долго спорить с ним, убеждая принять это задание.

План Сева Брайли был сама простота. Фасса дель Парма соблазняла мужчин, когда ей это было нужно, однако к себе она относилась столь же экономично, как и ко всем прочим ресурсам «Конструкций Поло»: очень немногим чужакам позволялось взглянуть на операции этой строительной компании настолько близко, чтобы начать представлять какую-то угрозу. Рабочие были фанатично преданы Фассе…

— Давайте не будем обсуждать эту часть, — прервал Калеб Сева. — Нансии не следует это слышать.

— Я полагаю, — осторожно сказал Сев, — что их верность приобретена путем операций с акциями, а также за счет высоких финансовых вознаграждений. Не говоря уже о том, что многие из них, по слухам, числятся на Центральных Мирах в розыске, но теперь получили новые документы: похоже, кто-то осуществляет неплохой бизнес, снабжая Фассу фальшивыми сетевыми идентификационными номерами, предназначенными для ее рабочих.

Полион. Нансия вспомнила, как ловко и даже небрежно он лазил по Сети через ее собственный компьютер. А ведь это было целых пять лет назад. Теперь он, должно быть, значительно продвинулся в своих навыках. Она может сказать Севу Брайли, где искать этого изготовителя сетевых фальшивок… или просто дать намек. Намека вполне может быть достаточно для этого решительного молодого человека. Ведь если посмотреть, он очень ловко вычислил связь между «Конструкциями Поло» и «Перевозками ОГ», самую основу бесчестного плана.

Для бизнеса Фассы требовались возможности по перевозке крупных грузов. По большей части «Конструкции Поло» обходились собственными кораблями, однако когда у Фассы было слишком много контрактов, она нанимала беспилотники «Перевозок ОГ». Эти беспилотники были самым безопасным средством для перевозки незаконно приобретенных материалов: никаких свидетелей, кроме ее собственных людей, загружающих материалы в начальном пункте, и людей клиента, разгружающих эти же материалы в конечном пункте. Ни те, ни другие не склонны были давать показания против системы, приносившей им такую выгоду.

Сев вычислил всю эту комбинацию, изучая неполные записи в Сети, опрашивая всех, кто даже случайно проявлял интерес к «Конструкциям Поло», и складывая вместе кусочки мозаики благодаря вспышкам собственной блестящей интуиции. Ему не хватало только одного: неопровержимых свидетельских показаний для подтверждения его догадок. Кто-то должен был видеть, как подменяются стройматериалы… кто-то, чья честность не ставится под сомнение… кто-то, кто может видеть ход операции и не насторожить при этом Фассу.

Честность кораблей Курьерской Службы даже не ставилась под вопрос. А Фасса, привыкшая к услугам терпеливых, молчаливых, безмозглых беспилотников «ОГ», вряд ли заподозрила бы, что за покрытыми краской переборками корабля с пустыми трюмами таится человеческий мозг, которому сенсоры придают небывалую возможность видеть и слышать все, что происходит на корабле и около него… и у которого есть разум, чтобы впоследствии рассказать обо всем этом.

— Это блестящий план, — заявила Нансия, когда Сев впервые изложил его.

— Мне это не нравится, — нахмурился Калеб. — Посылать Нансию одну… без меня? Ведь я не смогу подсказывать ей, что нужно делать. Что, если она запаникует?

— Я не стану паниковать, — Нансия постаралась говорить как можно более уверенно и успокаивающе.

— И с ней буду я, — напомнил Сев. — Я не буду рисковать и выходить туда, где меня могут увидеть, однако я буду следить за всем через датчики и камеры Нансии и давать ей советы, если потребуется.

Калеб сложил руки на груди и угрюмо промолвил:

— Это неудовлетворительное решение. Почему я тоже не могу лететь с ней? Я ее «тело». Я должен находиться там же, где находится она.

— Так риск будет меньше, — коротко пояснил Сев. На самом деле по его изначальному плану интеллект-корабль вообще должен был лететь в одиночку, как настоящий беспилотник. Но Сев ни за что не желал пропустить кульминацию своего тщательно разработанного плана. Он верил, что у него самого хватит самоконтроля, чтобы оставаться в укрытии, пока Фасса окончательно не будет скомпрометирована, но не думал, что Калеб наделен столь же сильным здравым смыслом. Но вряд ли эти объяснения в чем-то убедят «тело».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: