Кайлас, подпространство Проциона, 2754 год по Центральному календарю 2 страница

Калеб обратился к самой Нансии:

— Ты слишком молода и слишком невинна. Ты можешь не распознать их грязные трюки, пока не будет слишком поздно. Ты…

— Калеб, — голос Сева Брайли прозвучал, как щелчок передернутого затвора. Пилот прекратил беспокойно расхаживать по узкому пространству переделанной рубки. — Ты ничем не поможешь Нансии, — продолжил Сев, как только внимание Калеба оказалось обращено на него. — Не заставляй ее нервничать. Почему бы тебе не пойти в космопорт и не выпить чего-нибудь? Я присоединюсь к тебе, как только мы с Нансией произведем окончательную сверку инструкций.

Калеб открыл было рот, чтобы выдать яростное возражение, но тут же закрыл обратно. Нансия хотела бы, чтобы какой-нибудь из ее сенсоров сообщил ей, что там тикает в мозгу у ее «тела». Он ведь явно что-то придумал, иначе не стоял бы вот так молча. Но что именно?

— Поглощение опьяняющих веществ является нарушением веганского Кодекса Этики, — произнес наконец Калеб, и Нансия расслабила связи, которые до этого неосознанно напрягала. Что бы ни придумал Калеб, он не намеревался сию секунду сцепиться с Севом в драке, каковая означала бы окончание их миссии непосредственно здесь и сейчас. — Но я… я могу пить фруктовый сок.

— Тогда пейте сок, — согласился Сев. — Увидимся через несколько минут.

Он прислонился к фальшивой переборке, сложив руки на груди. Временная стенка протестующе скрипнула, и Сев быстро выпрямился.

— Да уж, того и гляди, вся эта работа по маскировке интерьера рассыплется, — заметил он, прислушиваясь к удаляющимся шагам Калеба на трапе.

— Значит, она п-полностью соответствует тому, что делается «Конструкциями П-поло» и вокруг них. — Откуда взялось это заикание? Нансия приказала своим голосовым контурам расслабиться. Но они только напряглись сильнее, отчего ее следующая фраза прозвучала как писк: — Какая сверка инструкций?

— Что? А, никакой сверки. Я просто хотел, чтобы Калеб удалился. Он заставлял тебя нервничать, не так ли?

— Я в порядке, — возразила Нансия, на этот раз более хрипло, чем намеревалась.

— Если хочешь, чтобы твой голос звучал как динамики беспилотника, тебе нужно лучше контролировать вокальные регистры, — предупредил Сев. — У беспилотников голос не дрожит.

Он сел прямо на пол рубки и без видимого напряжения подобрал под себя ноги, а потом уставился на фальшивую стенку, за которой прятался титановый пилон Нансии.

— Работа под прикрытием — это всегда напряжение, — признался он. — Обычно я проделываю получасовую медитацию по методике йогов, прежде чем принять фальшивые документы.

Нансия быстро просмотрела свои банки данных. Ага, вот — «йога»: старинная земная система упражнений, разработанная для обретения спокойствия и духовного просветления.

— Плохо, что ты не можешь сделать то же самое, — прокомментировал Сев.

— «Мозговой» корабль может то же самое, что любой мягкотелый! — фыркнула Нансия. — Только лучше. Расскажи мне про эту «йогу».

Сев ухмыльнулся.

— Ну, может, и можешь. Только для этого требуется некоторая адаптация. Давай посмотрим… начинать нужно с размеренного дыхания. Нетяжелого, — предупредил он, когда Нансия принялась гонять чистый воздух то внутрь, то наружу по своим вентиляционным портам, — просто размеренного. Ровно. Спокойно. Идея именно в этом. Теперь закрой… э-э… деактивируй визуальные сенсоры.

Обычно Нансия терпеть не могла черноту, сопровождавшую временную потерю ею визуальных сенсорных связей. Однако на сей раз это было проделано добровольно. А голос Сева продолжал звучать, тихий и успокаивающий… и это действительно было хорошо — не видеть перекрашенные и перестроенные внутренние помещения.

Калеб, должно быть, сейчас выходит из нижнего люка; если бы Нансия включила внешний сенсор, она могла бы увидеть, как он идет через посадочную площадку к главному зданию космопорта… но нет. Она не станет сейчас прерывать концентрацию на упражнении. Терпеливые указания Сева работали. Нансия почувствовала себя значительно более спокойной, когда последовали его инструкции: ощутить энергию в нижних двигателях и позволить ей течь через ускорители, на самом деле не высвобождая эту энергию. Ощущение мерцающей теплоты окутало ее стабилизаторы и внешний корпус. Едва не произошедшая драка Калеба с Севом, предстоящее расследование на Бахати, даже восхитительное подозрение, что это папа лично рекомендовал ее для этого задания… все эти страхи, сомнения и надежды казались сейчас очень маленькими и далекими. Нансия видела себя со стороны: крохотную искорку во вселенной. И такой же искоркой была планета, на которой она находилась, и солнце, озарявшее эту планету. Все было маленькими движущимися точками в бесконечном узоре; точки гасли и загорались, но узор продолжался вечно во всем своем разнообразии…

— Восстанови все сенсорные связи. — Спокойный приказ Сева был подобен мягкому сигналу о пробуждении. Нансия по одному включила все свои сенсоры, заново ощущая чудо существования. Пыльное покрытие посадочной площадки под ее планетарными соплами, запах смазки в воздухе снаружи, звуки и картины обычного рабочего дня в космопорте — все было ярким до дрожи, все было исполнено обновленной значимости.

— Теперь, я думаю, ты справишься, — удовлетворенно произнес Сев.

— Я тоже так думаю, — согласилась Нансия.

Вопреки обыкновению, Нансия стартовала так осторожно, как будто у нее на борту находились все дипломаты Центральных Миров в полном составе. То, что ее раскрасили в омерзительные цвета «Перевозок ОГ», не означает, что она будет рвать с места, как безмозглый беспилотник. Кроме того, поспешный старт мог бы разрушить то состояние отрешенного покоя, в которое она все еще была погружена. И, виновато подумала она, это доставило бы Севу неудобство. Если бы Калеб находился на борту, то мысль о его комфорте была бы для Нансии первым приоритетом; Сев заслуживал, чтобы к нему относились не менее заботливо.

Работа по маскировке Нансии под беспилотник «ОГ» была проделана на базе Размак в подпространстве Беллатрикс. База эта обладала весьма ценным качеством — она находилась всего лишь в часе полета от зоны сингулярности, открывающейся прямо в Веганское подпространство поблизости от Ньота йа Джаха. Долго находиться в пути было бы рискованно: кто-нибудь из сотрудников «Перевозок ОГ» мог заметить ее и сообщить о ее присутствии здесь. Очертив в небе серебристую дугу, Нансия направилась прямиком к точке сингулярности и нырнула в нее.

Неудобство этой конкретной локации — с точки зрения мягкотелых — заключалось в том, что переход через сингулярность субъективно ощущался более длительным, чем обычно. Сев счел это приемлемой ценой за выгодное расположение точки поблизости от базы Размак; Нансия надеялась, что по выходе в подпространство Веги он сохранит то же самое мнение.

Что касалось самой Нансии, то она с нетерпением ждала прыжка. Она скользила по округлым волнам схлопывающегося подпространства, ныряла и выныривала, спиралью проносясь между пространствами, пока воронка расщепления не подхватила ее и не понесла в свое сужающееся отверстие. Системы линейных уравнений двигались в упорядоченном танце, пространство вокруг Нансии сжималось и расширялось, цвета пели, и неумолимая точность математических трансформаций разворачивалась подобно дивной фуге Баха. Нансия вырвалась в Веганское подпространство, крича от радости, и золотые ноты органного соло эхом звучали в запечатанных проходах и пустых грузовых трюмах.

— ВЫКЛЮЧИ ЭТО!

Яростный вопль, раздавшийся там, где не должно было быть никого, пробежал по синапсам Нансии, словно высокочастотный импульс.

Она включила все сенсоры одновременно. Мир был многогранным кристаллом, составленным из изображений: окрашенные переборки, коридоры с псевдостальными стенами, Сев, все еще пристегнутый к койке, как и положено при переходе через сингулярность, рубка, видимая с трех точек одновременно, и все это обрамлено видами с внешних сенсоров — чернота с горящими точками далеких звезд.

И Калеб, выходящий из угла, где временные перегородки блокировали Нансии поле зрение сенсоров на ее собственное внутреннее пространство. Пилот был просто великолепен в парадной форме Курьерской Службы, хотя впечатление несколько портил цвет лица — все еще зеленоватый после длительного пребывания в сингулярности. Нансия выключила все остальные сенсоры и увеличила изображение Калеба. Ее «тело» обычно не был склонен красоваться в парадной форме, и Нансия уже забыла, как чудесно может смотреться человек в этом неудобном черно-серебряном облачении, когда жесткий воротник заставляет высоко держать голову, а серебряно-корикиевая отделка вспыхивает радужными отблесками не только при каждом движении, но и при глубоком вздохе.

— У тебя развилось отвращение к классической музыке? — Это был единственный вопрос, который пришел в голову Нансии, — единственный, который безопасно было задавать.

— Ты на полтона фальшивишь на высоких нотах, — уведомил ее Калеб тем же самым делано безэмоциональным тоном, какой использовала Нансия. — И очень уж громко.

— Полагаю, что должна извиниться за непреднамеренную атаку на твои чуткие сенсоры, — сказала Нансия. — Я отключила динамики в каютах и не была в курсе, что на борту присутствует еще кто-то из мягкотелых.

— Из кого?

Неужели Калеб, проведя в качестве ее «тела» четыре с половиной года, ни разу не слышал термина, которым капсульники называют обычных, мобильных людей? Нансия быстро просмотрела подборку своих разговоров с другими «мозгами». Это действительно было вполне возможно. Она и не осознавала, сколь многие из своих переговоров подвергает цензуре ради блага Калеба, как тщательно старается избегать слов и действий, способных, по его меркам, быть оскорбительными.

Может быть, она проявила чрезмерную осторожность, если он полагает, будто ему сойдет с рук этот фокус, который он проделал.

— Думаю, ты и сам можешь понять, что означает этот термин, — сухо сказала Нансия. Миг спустя, когда осознание того, что именно сделал Калеб, вылилось в эмоциональную форму, столь тяжко давшийся Нансии самоконтроль рухнул, словно стена из некачественного материала. — Калеб, идиот, ты ведь мог погибнуть! Что, если бы я стартовала на полной скорости? Да в этом углу тебя бы болтало, как лед в шейкере!

— Ты никогда не стартуешь и не приземляешься так, чтобы у людей на борту остался хотя бы синяк, — возразил Калеб. — Слишком уж тебе хочется продемонстрировать, что ты способна приземлиться на яичную скорлупку и сделать разворот на гривеннике!

Нансия моментально переключилась на другой предмет:

— А что такое гривенник?

— Не могу сказать точно, — сознался Калеб. — Это какой-то термин со Старой Земли. Мне всегда представлялось, что это какое-то мелкое насекомое. Хочешь пополнить свой словарный запас? Мы могли бы запросить файлы по староземному языку через Сеть. Чтобы скоротать время.

— Даже не пытайся сменить тему! Почему ты мне не сказал, что собираешься быть на борту?

— А ты бы мне это позволила?

— Ну… нет, — признала Нансия. — Я должна была бы сообщить Брайли. Твое присутствие может послужить причиной провала миссии. Калеб, ты что, не понимаешь этого? Ты забыл — я должна быть беспилотным кораблем, без единого человека на борту!

— Я знаю, — кивнул Калеб. — Не волнуйся. Я не провалю эту чертову миссию. Но я не могу позволить тебе встретиться с этой воровской шайкой в одиночку, Нансия. Неужели ты не понимаешь?

Нансия вовсе не была одна, с ней был Сев, который знал все о следственной работе и о тайных миссиях. Но ведь нельзя же винить Калеба за желание защитить ее, не так ли?

— Просто не попадайся никому на глаза, — произнесла наконец Нансия. — Хорошо, Калеб? — «Ох, ведь Сев занял его каюту! Калебу это не понравится». — Поговори об этом с Севом. Если кто-то один может спрятаться на борту, то точно так же, полагаю, это могут сделать и двое. Но… он в этой миссии главный. Я на это согласилась, и тебе придется согласиться тоже.

То, как он выпятил челюсть и дернул головой, вероятно, означало согласие; по крайней мере, Нансия предпочла истолковать это именно так.

— А, и еще одно.

— Что?

— Почему, — поинтересовалась Нансия, — для этого своего трюка ты решил облачиться в парадную форму Службы? Не то чтобы тебе не шло, но я бы подумала о чем-либо менее подозрительном…

Калеб объяснил, терпеливо и пространно, какие традиции чести бытуют на Веге. Кажется, в его сознании ношение формы как-то связывалось с фактом, что тебя могут принять за шпиона. Или, наоборот, не принять. Нансия не могла уследить за его аргументацией и, когда он перешел от веганской истории к старым земным рассказам о каком-то майоре Андрэ, перестала даже пытаться уследить. Калеб есть Калеб. Его чувство чести не позволило ему отпустить корабль в одиночку заниматься делом, которое он, Калеб, счел опасным и сомнительным в моральном отношении. Очевидно, его чувство чести не позволяет также одеться так, чтобы это больше соответствовало данной обстановке. Его чувство чести временами было для Нансии эквивалентом головной боли или еще того хуже, но это чувство было частью Калеба. Частью того, что Нансия в нем уважала.

Пока Калеб рассуждал о законах войны, о концепции просто войны, о перемирии в дни церковных праздников и о Женевской конвенции, Нансия нашла и активировала файлы старинной духовой музыки. Выключив все динамики, она прослушала запись органного соло три раза и собиралась прокрутить в четвертый, прежде чем Калеб наконец-то исчерпал тему.

Фасса дель Парма, покусывая губу, расхаживала по грузовому доку космической станции Бахати-2. Еще со времен едва не постигшей ее неудачи со станцией-1 она никому не желала препоручать двусмысленные мелочи своего бизнеса. Это был животрепещущий вопрос. Кто бы мог подумать, что Сев Брайли окажется таким настойчивым? Она пригласила его на борт «Занаду», она дала ему все, чего он хотел, не так ли? И когда этого оказалось недостаточно, чтобы угомонить этого… Фасса остановилась и вновь прикусила губу. Все, чего она хотела, — это чтобы Дарнелл сфальсифицировал данные относительно азартных игр и растраты, дабы скомпрометировать Сева в глазах его нанимателей. Вовсе незачем было заходить так далеко, даже если Сев явился в «Иг-Рай», чтобы выяснить, кто его подставил. Есть и другие способы отбивать у людей охоту вынюхивать, кроме как запихивать их безжизненные тела в экосборник. Ей следовало бы распознать садистские наклонности Дарнелла, вспомнить слухи о загадочных исчезновениях людей в районе «Иг-Рая».

Не обращая внимания на мягкий толчок и вибрацию, прошедшую по переборкам базы, — все это извещало о прибытии в док очередного беспилотника «Перевозок ОГ», — Фасса на миг прижалась лбом к стене. Стена слегка подалась там, где Фасса надавила на нее, — вот что бывает, когда заменяешь обозначенную в контракте синтосталь на окрашенную стальной краской синтепленку. Не то чтобы ей, Фассе, было до этого какое-то дело. Не то чтобы кому-то было дело до чего бы то ни было. Именно так устроен мир, и никто даже пальцем не пошевельнет, чтобы остановить коррупцию. Зачем ей беспокоиться о человеке, раздавленном безжалостной тяжестью мира? Никто и никогда не беспокоился о ней самой, ведь так?

И уж точно не Сев Брайли. Все, чего он искал, — это скандальное дельце, на котором он сможет построить свою карьеру. Он взял то, что она предложила, а потом снова начал копать под нее, как будто ничто из того, что было, не имело значения. Значит, не имело.

Не правда ли?

Фасса коротко моргнула и активировала шлюзовые устройства, которые автоматически пристыкуют корабль к базе, выровняют давление и откроют грузовые шлюзы для погрузки и выгрузки. На этой части работы она не стала экономить. Она была достаточно умна, чтобы соблюдать все стандарты касательно тех частей конструкции, которые имеют отношение к ее собственной безопасности. «Достаточно умна, — думала Фасса, глядя, как открывается шлюз базы, — чтобы справиться с любой проблемой… кроме, быть может, собственных воспоминаний».

«Которые вовсе не являются проблемой!»

Она уже собиралась вызвать смену грузчиков, чтобы перенести пермастальные балки и другие дорогостоящие материалы на дарнелловский беспилотник, однако ее остановила неожиданная мысль. В наши дни никакая предосторожность не является лишней. Фасса прошла через люк, через состыкованные шлюзовые камеры и оказалась в пустом грузовом трюме беспилотника, принадлежащего «Перевозкам ОГ».

Все выглядело так, как и должно было. Планировка трюма казалась несколько странной, однако у Дарнелла было обыкновение забирать корабли других компаний, присоединенных им, и переоборудовать для своих надобностей. Места здесь вполне достаточно. И глядя на пилоны, стены и декоративные панели, Фасса всюду видела коричнево-лиловый логотип «Перевозок ОГ», нанесенный по трафарету. В некоторых случаях нанесенный довольно небрежно: линии смазаны, по краям надписи капли краски. Похоже, работа делалась поспешно. Дарнелл, в отличие от Фассы, не утруждал себя тем, чтобы присматривать за деятельностью своих людей лично, и разница была видна сразу.

— Корабль, ты готов принять груз? — спросила Фасса в воздух.

— Готов. Принять. Груз. Начинаю. Перечисление. Средств. — Ответ, раздавшийся откуда-то из динамика за спиной Фассы, был произнесен металлическим невыразительным голосом, как у всех ИИ-беспилотников. Помнится, Фасса читала, что лингвисты-эксперты по искусственному интеллекту смогли разработать куда более «человечно» звучащую речь, особенно при помощи сложных чипов шемалийского производства, однако маркетинговые компании не позволили им пустить их в распространение. Беспилотники и другие ИИ-устройства не должны были «звучать» слишком по-человечески: это заставляло людей нервничать.

— Перечислите, пожалуйста, денежные средства, — резко потребовала Фасса. На одной из партий поставки Дарнелл надул ее: перепродал все сам, выручку положил в свой карман и нагло отрицал, что какой-либо его беспилотник и близко подлетал к космобазе-1. А из-за того, что Фасса предпринимала такие меры предосторожности, у нее не осталось никаких записей, благодаря которым она могла бы его прищучить. Теперь она требовала оплату вперед, прежде чем на какой-нибудь корабль этого ублюдка будет погружен хоть кусочек синтостали.

— Ваш кредитный трансфер. Будет санкционирован. Как только. Погрузка будет. Завершена. — Эта речь звучала с куда более человеческими интонациями, чем у большинства беспилотников. Фасса могла бы побиться об заклад, что Дарнелл использовал часть новых метачипов на всякую ерунду типа улучшения речевых возможностей кораблей. Однако у него не совсем получилось: Фасса все равно могла точно сказать, что беседует с машиной.

И она не намеревалась позволить чертовому беспилотнику снова задурить ей голову и украсть этот дорогостоящий груз.

— Перечисление денег должно быть произведено, когда погрузка будет завершена на двадцать пять процентов, — отчеканила Фасса, — как при обычной сделке. Или же я прекращу погрузку и ты покинешь базу не прежде, чем деньги будут переведены.

— Согласен. — На последнем слове в голосе беспилотника прозвучала вполне человеческая нотка смирения. Дарнелл действительно фокусничал с установкой шемалийских метачипов на свои корабли; и вправду жаль, что не удастся ни с кем заключить пари на этот счет.

Фасса по-прежнему чувствовала смутное беспокойство, однако старалась не обращать на это внимания. Она просто задумалась о том случае с Севом Брайли, вот и все. Нет никаких причин предполагать, будто что-то подобное произойдет снова — если учесть, какое количество сенаторов, банкиров и инспекторов Фасса лично склонила к охране своего благосостояния. Активировав внутреннюю связь базы, девушка вызвала бригаду рабочих для проведения погрузки.

Благодаря подъемникам, управляемым самим ИИ, и другим автоматическим приспособлениям погрузка строительных материалов была быстрой операцией, и для нее требовалось не более трех человек. И все они были связаны с Фассой узами личной верности — и суммой, вложенной ими в акции «Конструкций Поло». Эти акционерные операции были тратой средств, о которой Фасса часто жалела, однако это было необходимо, чтобы гарантировать полное молчание со стороны помощников. Пока мужчины занимались делом, Фасса еще раз прокляла про себя скрытый шовинизм подрядчиков, которые строили подъемники в соответствии с особенностями мужского тела — мускулистого и ростом в шесть футов. Не было других причин, почему бы не сконструировать подъемники так, чтобы ими могла управлять женщина — не настолько высокая и сильная: ведь сила здесь требовалась от машины, а не от человека. Однако Фассе не хватало роста, чтобы дотянуться до контрольной панели. Когда она подсчитала, сколько стоил ей этот факт — с учетом всех акций и премий, выдаваемых грузчикам за их молчание, — то стала всерьез задумываться о постройке собственной фабрики по производству машинерии: пусть производит подъемники, краны и автопогрузчики, которыми сможет управлять кто угодно, всего лишь нажимая на кнопки.

«Когда-нибудь, — пообещала она себе. — Когда у меня будет достаточно денег. Когда я почувствую себя достаточно сильной… и достаточно защищенной… когда я стану самодостаточной».

Но почему-то ей казалось, что этот день никогда не наступит.

Но вот уже погрузка была произведена на двадцать пять процентов… и настало время получить деньги. Фасса жестом приказала грузчикам остановиться. Пока они ждали на своих местах, у подножия застывших на полпути подъемников, Фасса прошествовала в частично заполненный грузовой трюм беспилотника.

— Перечислить деньги! — рявкнула она. — Немедленно!

— Сожалею, у меня нет возможностей произвести денежную выдачу в грузовом трюме, — ответил корабль. — Пусть человеческая единица дель Парма переместит себя в рубку для получения выплаты.

Интонации были почти как у человека, однако неуклюжий подбор слов выдавал искусственный интеллект. Улыбнувшись, Фасса провела рукой перед сенсорами двери лифта и подумала, что, возможно, порекомендует Дарнеллу нанять лингвиста получше.

Диафрагма лифтовой двери раскрылась, и Фасса, погруженная в раздумья, сделала шаг вперед, прежде чем заметить блеск серебряно-корикиевых шевронов на черном, как космическое пространство, кителе Курьерской Службы.

Вздрогнув, Фасса отпрянула назад, но человек в форме схватил ее за рукав прежде, чем она успела ускользнуть. Девушка рухнула на пол, увлекая нападающего за собой. Он всей тяжестью упал поперек ее туловища, выдавив из легких Фассы весь воздух. Где эти чертовы грузчики? Неужели они не видят, что что-то идет не так?

— Фасса дель Парма… именем Центральных Миров… я арестую вас… за хищение стройматериалов и средств… отпущенных для сооружения… космической базы, — пропыхтел мерзавец в форме. Теперь он держал Фассу за оба запястья, пригвоздив ее к полу. Хватая ртом воздух, девушка ударила ублюдка коленом в пах и одним гибким движением высвободилась из его хватки. Ее мозг ни на мгновение не прекращал свою работу. Так здесь был свидетель! Дарнелл решил ее подставить? Ну ладно; избавимся от свидетеля — это проблема номер один, с остальным разберемся попозже.

— Убейте его! — крикнула Фасса тупо таращившимся на нее грузчикам и бросилась к выходу, спеша укрыться в безопасности космобазы.

Грузовые люки беспилотника захлопнулись. Как этот ублюдок ухитрился отдать команду? Он все еще должен был валяться на полу, извиваясь от боли.

Он и валялся. Но пока Фасса смотрела на него, он поднялся на колени.

— Вы… арестованы… — просипел он.

— Это ты так думаешь, — с самой сладкой улыбкой из своего арсенала возразила Фасса. Неужели этот идиот думает, будто она настолько слаба и сентиментальна, что не может убить человека лицом к лицу? Он все еще стоял на коленях, а она была на ногах, и игольник, прятавшийся в ее левом рукаве, скользнул в ладонь, наполняя Фассу холодной уверенностью и чувством триумфа. Время замедлилось, воздух вокруг нее замерцал. Пилот Курьерской Службы поднялся на ноги, но ему явно не успеть добраться до нее. Фасса навела игольник и увидела лицо врага, аккуратно вписанное в рамку прицела. Кто он такой? Не имеет значения. Это был совершенно незнакомый человек, это был Сев, это был сенатор Сеневикс, это был Фаул дель Парма. Все вокруг сделалось зеленым, и пальцы Фассы ослабели настолько, что игольник едва не выскользнул из них. Что происходит? Фасса пошатнулась, стиснула рукоять игольника и увидела, как заряды по пологой дуге пролетают сквозь плотное зеленое облако, окружившее ее и этого типа. Как кружится голова… Фасса не могла удержать глаза открытыми, чтобы посмотреть, найдут ли заряды свою цель. Но слишком близко, чтобы промахнуться… так близко…

Фасса рухнула на пол в клубах усыпляющего газа, которым Нансия, опоздав лишь на несколько мгновений, заполнила запечатанный грузовой трюм. И рядом с Фассой упал Калеб, его черно-серебряная форма была сплошь покрыта пятнами крови.

Глава 10

— Не пускай газ в лифт! Не пускай газ в лифт!

Этот громкий приказ, донесшийся из закрытого пространства за фальшивой переборкой, испугал Нансию. Она быстро переключила обзор, проклиная поспешную и небрежную перепланировку, из-за которой большие участки ее собственных внутренних помещений оказались закрыты от ее визуальных сенсоров.

Сев Брайли, бледный и встрепанный, выбрался из-за коричнево-лиловой псевдостены.

— Я вытащу его из трюма! — рявкнул он, даже не потрудившись оглянуться в сторону сенсоров Нансии. — Ты можешь сделать так, чтобы газ был только там?

— Да, но…

— Нет времени искать маску. — Брайли уже был в лифте, и Нансия могла только следить, как он до боли медленно спускается в грузовой трюм. Грудная клетка Сева резко вздымалась и опадала — он глубоко и быстро втягивал в легкие чистый воздух, чтобы иметь возможность войти в заполненное газом помещение.

Нансия открыла дверь лифта всего на четверть, так чтобы Брайли мог протиснуться между гибкими створками, которые снова сомкнулись за его спиной. В то же время она на полную мощность включила вентиляционную систему лифта, чтобы как можно больше усыпляющего газа успело выветриться.

Напряженные плечи и спина Сева уперлись в лифтовую дверь, прогибая створки внутрь. Нансия разомкнула мембрану ровно настолько, чтобы позволить Брайли втащить Калеба в лифт. Во время долгих секунд подъема она продолжала вентилировать лифт, и к тому времени, как он достиг уровня рубки, Нансия уже не могла обнаружить в воздухе никаких следов усыпляющего газа. Однако Сев, видимо, достаточно надышался им в трюме — он привалился к стене, не в силах даже идти дальше, не то что тащить Калеба.

— Противоядие?..

— В коридоре, — ответила ему Нансия. — В коридоре! — У нее не было сервоавтоматов в самом лифте. Сев оттолкнулся от стенки, вывалился из лифта, с глухим звуком врезавшись в свежеокрашенную стену коридора. По крайней мере, это была настоящая переборка. Всего в нескольких шагах от Сева находилась ниша, куда сервы могли подать стимуляторы и средства медицинской помощи. Сев сделал два хриплых вдоха, дотянулся до поддона, появившегося в стенной нише, схватил горсть ампул и раздавил их в пальцах, поднеся к самому носу.

— Еще, — приказал он.

— Ты уже превысил рекомендуемую дозу.

— Мне немедленно нужна ясная голова, — прорычал Сев.

Действительно ли пятна крови на форме Калеба становились больше? Невозможно сказать, какие органы поражены и насколько сильно. Нансия выдала на поддон еще один набор капсул со стимулятором. Эти капсулы Сев уже вскрывал более осторожно, по одной. В третий раз глубоко вдохнув сильный стимулятор, он уронил остальные на поддон.

— Теперь все для оказания медицинской помощи!

— Что именно?

— Я скажу тебе, когда буду знать. — Сев стоял на коленях, закрывая Нансии обзор, и расстегивал испачканный в крови китель Калеба. — Что-нибудь кровоостанавливающее… не должно быть столько крови от игольника… ах ты… — Он использовал слово из веганского сленга, не упомянутое ни на одном из словарных кристаллов Нансии. — Она заправила их антикоагулянтом.[2]И… думаю, еще чем-нибудь. Анализ? — Сев бросил на поддон испачканную в крови полоску ткани, оторванную от формы.

Нансия переместила этот «образец» в медлаб и выдала вместо него ампулы с гипертромбином, который Сев впрыснул Калебу прямо в вену.

— Это остановит кровотечение, — произнес наконец Брайли, поднимаясь на ноги. — Но мне не нравится цвет его лица. По-твоему, может так выглядеть бледность от газового отравления?

— Нет. — Это было единственное слово, которое смогла выдавить Нансия.

— По-моему, тоже. Ты можешь проанализировать, что еще было в игольнике?

— Нет. Какая-то органика, однако для меня это слишком сложно. — Сосредоточившись на технической проблеме, Нансия наконец-то смогла обрести контроль над своим голосом. — У меня нет таких возможностей. Я связываюсь с базой Мурасаки, чтобы получить сетевой доступ к медицинской базе данных. Однако база Мурасаки смогла лишь предложить, чтобы Нансия доставила Калеба к ближайшей планетной клинике, и как можно скорее. Если игольник Фассы был заряжен ганглицидом…

— Это не ганглицид, — быстро возразила Нансия. — Он бы уже был мертв. К тому же никто не стал бы делать подобные вещи.

— Вы можете обнаружить много сюрпризов, — с раздражающим спокойствием произнес управляющий мозг базы Мурасаки. — Но я согласен, вероятно, это не ганглицид. Однако существуют медленные нервнопаралитические яды, которые, если не будет проведено должное лечение, могут быть столь же смертоносными. Судя по тому, что вы сообщили о наличии у раненого судорог, я могу предположить, что необходима медицинская помощь со стороны человека, являющегося экспертом по отравляющим веществам нервнопаралитического действия, а также по противоядиям к ним.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: