Из повозки осторожно вышла девушка среднего роста с темно-русыми волосами в длинном белом платье.

- Вы не из моей свиты! Если только…

Вот именно если только и есть. Я тот, кто должен был вас здесь встречать. Лэергор к вашим услугам.

Простите сударь Лэергор, но какое отношение вы в таком случае имеете к нападавшим.

Да почти никакого, за исключением того обстоятельства, что усилиями меня лично и моих друзей, разбойники разбиты в пух и прах, миледи.

Тогда я благодарю вас господа. Однако договор шел лишь о двух провожатых, тогда как вас выходит четверо.

Да, правда ваша. Встречать вас должны были мы с Раэлиной. Однако так сложились обстоятельства, что мы встретили двух путешественников Гантаниэля и Скайлера, которые следуют туда же куда и мы с важной новостью к его высочеству.

А не будет ли это помехой безопасности в дороге.

Ни сколько, они только приняли активное участие в бою с грабителями.

Тогда и вас благодарю, сударь Гантаниэль и сударь Скайлер.

Пока шла беседа Скайлер не проявлял никакого оживления и равнодушно слушал принцессу. Совсем иначе реагировал Гантаниэль. Лишь только он увидел выходящую из повозки принцессу, как в тот же миг его взор оказался прикован к ее лицу, глазам и всему ее облику. Однако на это никто не обратил внимание не исключая и верного Скайлера.

Из записей Скайлера.

Прошло два дня с того момента как мы встретились с принцессой. Мне она кажется немного надменной. Может я просто привык судить о принцах и принцессах по Гану, а может я и ошибаюсь на ее счет. Но я сужу о ней по ее виду, а ведет она себя вполне сносно, постоянно говорит о своем народе и о его будущем благополучии. Но когда она смотрит на тебя, то тогда и ощущается надменность. Совсем иначе она смотрит на Раэлину и Лэергора, на них она смотрит как на равных. А нас с Ганом разглядывает то ли с пренебрежением, то ли с подозрением. Кстати о Гантаниэле, мой принц и друг на себя не похож. Он мало разговаривает и последним. Вчера он выпросил у меня перо и листы. Теперь оглядываясь назад я нередко замечаю, что он что то пишет, а ведь он никогда не любил письмо. Меня разбирает ужасное любопытство, но я пока не спрашиваю его о чем он пишет. Надеюсь, он сам мне все расскажет, а если нет, то завтра я не удержусь и спрошу его обо всем. Однако привал окончен и я должен прерваться.

Глава вторая.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: