Глава 6 Осуществление

«Жили-были...»

Сказка

Жизнь — это то, о чем эпосы не слагают. Ткань, плоть бытия настолько прозаична, что в ней можно делать только две вещи: работать и отдыхать, в том и другом случае находясь в достаточно жестких рамках, установленных, кажется, самой природой вещей.

Рассказывают, что собрались однажды три великих индийских мудреца-отшельника и стали решать, кто самый главный йог в Индии. Долго они думали, спорили между собой, но так и не смогли прийти к одному мнению. Наконец, утомившись, решили они спросить об этом великого бога Шиву, покровителя йогов. Шива им сказал: в такой-то глухой деревне живет женщина с таким-то именем; она и есть самый великий йог в Индии. Делать нечего: собрались три мудреца в дорогу и пошли искать эту деревню. Долго странствовали они, многое повидали и пережили, пока наконец с великим трудом не нашли маленькую деревушку, о которой сказал им великий Шива. С трепетом и робостью подошли они к домику, где жила женщина с указанным богом именем, и спросили ее. К ним навстречу вышла самая обыкновенная крестьянка и, улыбаясь, пригласила странников зайти поесть и отдохнуть. Пристально вглядывались в нее мудрецы, стараясь понять, что же особенное в ней заключается, но так ничего и не увидели. Наконец, уже прощаясь, один из них спросил женщину: «Вы, наверное, очень религиозны и много молитесь Богу?» «Увы, мои дети и домашняя работа почти не оставляют на это времени, — ответила хозяйка. — Лишь иногда, когда у меня выпадает свободная минута, я сажусь на скамейку и немного сижу на ней в тишине».

Характерными признаками объекта, находящегося в фазе осуществления, являются его отделенность от окружающего пространства, определенность внешних и внутренних задач и баланс с окружающей средой: сколько он из нее берет, столько же и отдает обратно. Рассмотрим эти моменты более подробно.

Объект, находящийся на фазе творения, отделен от внешней среды лишь частично. Это связано с тем, что она постоянно одаривает его различными благами, так что его ворота во внешний мир должны быть широко раскрыты, подобно рту голодного птенца. В момент перехода в фазу осуществления ситуация «бесплатного» патронирования со стороны окружающей среды кончается; она как бы говорит объекту: «Теперь ты уже большой» — и переводит его на самоокупаемость. Это означает, что объект не только обладает определенной ценностью сам по себе (это было и раньше), но и способен производить ценности для среды, полностью оправдывая свое в ней пребывание. Фаза роста и саморазвития кончилась; началась фаза эксплуатации, которая требует совершенно определенных условий, возможных лишь за высоким забором (читатель, безусловно, замечал, что ограда детских садов существенно отличается от стен, ограждающих серьезные предприятия). Кроме всего прочего, продукция объекта в фазе осуществления достаточно ценна для окружающей среды, чтобы вызвать в ней нездоровый ажиотаж. С этой ситуацией сталкивается любая домохозяйка, выпекающая праздничные пироги для своих детей: если она утратит бдительность, велики шансы на то, что до начала торжественной части ее кулинарные шедевры не доживут. Тот же смысл имеет вооруженная охрана особо ценных членов общества: президентов, банкиров, девушек на выданье.

Для объекта в фазе творения открытой, хотя и не существенной проблемой был смысл его существования: он был слишком неясен и связан с отдаленным будущим. Например, никогда нельзя точно сказать, ради чего человек учится: неизвестно, какие части и аспекты процесса обучения понадобятся ему в дальнейшем. Наоборот, в фазе осуществления смысл жизни объекта совершенно ясен, даже слишком (фаза растворения дает существенно более глубокое и тонкое его понимание). У объекта есть определенная функция, которую он должен исполнять (маляр красит стены, машинистка печатает рукописи, машинист водит поезда), определенные сбалансированные отношения с внешним миром (я — тебе, ты — мне) и весьма устойчивое (иногда колебательное, то есть динамически устойчивое) собственное бытие, стабильность которого он должен поддерживать.

Фаза осуществления отличается от фазы творения большей тонкостью: первоначальные идеи, замыслы, исходные материалы часто плохо состыкованы и грубоваты, и в фазе осуществления они, реализуясь, шлифуются, притираются и подгоняются друг к другу и адаптируются к внешней среде. Трудности, с которыми сталкивается объект в фазе осуществления, часто были не видны в фазе творения, поэтому с позиций следующей фазы она может показаться наивной и неумелой, — но не нужно забывать, что у нее своя мудрость и свое умение, которые (или отсутствие которых) в полной мере становятся видны лишь в фазе растворения.

Рассмотрим теперь особенности человека осуществления, в чьей жизни доминирующую роль играет соответствующий архетип. Для такого человека особую роль и значение имеют понятия адекватности, контроля, устойчивости, эффективности, энергетического, информационного и, если он мыслит в традиционных категориях, материального баланса. Он хорошо понимает, как нелегко все это дается и насколько важно для поддержания нормальной жизни и работы.

Его кредо — пословица «На Бога надейся, а сам не плошай», причем логическое ударение он поставит на второй части. Интересно, что психологически ему легче представить себе Бога как Творца вселенной, Который, сотворив мир, удалился отдыхать, предоставив его самому себе: в роли Бога, поддерживающего существование мира, он видит себя и близких себе по духу (то есть архетипу Осуществления) людей.

Творчество он видит как сопутствующее установившемуся процессу и находящееся в его рамках. Он будет приветствовать рационализаторское предложение, позволяющее повысить эффективность сборочных работ на конвейере, и поможет его внедрить, но идея заменить успешно работающий конвейер на что-то качественно другое вряд ли вызовет его энтузиазм: это сомнительно, сложно, не подготовлено идейно и не проработано технически, материально и организационно.

Человек осуществления не видит в мире ни рогов изобилия, ни черных дыр; слова Экклезиаста о том, что есть время собирать камни (архетип Творения) и есть время разбрасывать (архетип Растворения) не вызовут у него мистического восторга: для него естественно строить из уже кем-то собранных камней дом, который, разумеется, когда-то развалится на составляющие его камни, но перед тем долго простоит и послужит для населяющих его людей приютом, и это главное.

На низком уровне человек осуществления настроен сугубо на результат, причем понимает его весьма приземленно; его позиция: «А что мне это даст?». Проработка дает видение процесса осуществления целиком как определенного «экологического» баланса между объектом и средой: среда выделяет ему жизненное пространство и снабжает сырьем и энергией, которые объект частично тратит на собственные нужды, а частично возвращает среде в виде нужной ей продукции.

Человек осуществления не склонен брать большие и долгосрочные займы, предпочитая обходиться своими силами. Если же на нем повисает долг, то он может предпочесть приспособиться к этому состоянию, и тогда оно оказывается чрезвычайно устойчивым: сорвать где-то крупный куш ему не достает везения, а продать семейные драгоценности не хватает духа.

Типичное порождение архетипа Осуществления — восточное представление о карме как законе причин и следствий; в Евангелии та же идея выражена словами «Что посеешь, то и пожнешь». Ну, все-таки высеиваемые зерна существенно отличаются от пожинаемых колосьев, и наши поступки ведут иной раз к непредсказуемым последствиям, но тем не менее сама идея относительно автономного (от Бога) существования каузального и буддхиального планов, чье бытие регулируется некоторыми постоянными законами, безусловно относится к реальности фазы осуществления. В ее рамках невозможно явление зла беспричинно и ниоткуда («Здравствуйте, я — зло!»), что характерно для фазы творения, и в равной мере невозможно отпущение грехов (так сказать, кармическая амнистия) без их адекватной отработки, что, однако, есть заурядное явление в фазе растворения.

Типичный человек осуществления умеет работать — если у него есть рабочее место, материал и соответствующие навыки, но найти себе работу и выучиться чему-то новому для него может быть проблемой, и здесь он не сравнится с человеком творения. Человек осуществления хорошо чувствует, что нужно сделать, взявшись за гуж, и он не окажется в положении дамы, которая, переехав из России в Нью-Йорк, через некоторое время в отчаянии воскликнула: «Я знала, что здесь говорят по-английски, но не до такой же степени!»

У человека осуществления, как правило, нет сомнений по поводу смысла его существования в целом. Этот смысл для него заключается в тщательной и последовательной проработке тех ситуаций, в которых человек оказывается, с начала и до конца. При этом эффективен он может быть на всем протяжении процесса, кроме его начала и конца, чего нередко не замечает, не придавая им особого (а тем более принципиального) значения. Организация рабочего места и утилизация отходов, с его точки зрения, не главное, — важен основной процесс и его результат.

По идее, человек творения и человек осуществления вдвоем представляют идеально созданную друг для друга пару (первый создает интересную для другого ситуацию, а второй ее отрабатывает), но они могут этого не осознавать и предъявлять взаимные претензии, в основе которых лежит идентификация партнера с собой, то есть непонимание его специфических талантов и особенностей. Так, человек осуществления склонен считать человека творения легкомысленным и безответственным, не ценящим свалившихся на него даров судьбы, не умеющим ими адекватно распорядиться, а главное — и не стремящимся к этому. Классический пример — отношения банкира (человек осуществления) и удачливого игрока (человек творения). Богатый банкир, с высот своего эгрегора, естественно, пренебрежительно смотрит на игрока, не способного пустить в оборот сваливающиеся ему на голову крупные суммы (выигранные, скажем, на скачках) и тут же спускающего их в кабаке; при этом богач как-то упускает из виду, что капитал, которым он по наследству владеет и который прибыльно и надежно вкладывает, первоначально приобретался совсем иными, достаточно авантюрными методами его прадедом. Прадед же по фундаментальному психотипу был отчетливым человеком творения и скорее бы нашел общий язык с игроком, чем с собственным правнуком.

Послушаем теперь перебранку двух супругов, живущих в разных временных фазах: жена — в фазе творения, муж — в фазе осуществления.

Жена. Какой же ты все-таки зануда!

Муж. Ты хочешь сказать, что я люблю все доводить до конца?

Жена. А особенно, когда это уже всем смертельно надоело!

Муж. По-твоему, лучше бросить дело на полпути?

Жена. Главной ошибкой моей жизни было, что я послушалась Ирэн и пошла вместе с ней на вечеринку к Питеру, где сразу в тебя влюбилась.

Муж. Ну, мне не показалось, что сразу... Я так и вовсе поначалу не обратил на тебя внимания. А потом, конечно, заметил... И немало потрудился, пока удалось довести тебя до венца, так что теперь терпи.

Жена. Ты испортил мне всю мою юность!

Муж. А теперь собираюсь сделать то же со зрелостью и старостью.

Жена. Ах, милый! (Порывисто обнимает.)

Человек осуществления, как видим, победил, хотя поначалу его шансы были невелики. Вообще с ним бывает очень тяжело, особенно на его (психологической) территории, поскольку он слишком хорошо знает, что хорошо и что плохо, каковы цель, средства и критерии эффективности. Аргумент, что все в этом мире приходит от Бога и уходит к Нему обратно, для человека осуществления не окажется сколько-нибудь убедительным и весомым; он считает, что Бог создал его и его работу и эту работу нужно добросовестно исполнить. Кто тут возьмется возражать? А, между тем, возражения вполне даже существуют, но для того, чтобы их услышать, нужно изменить качество времени, перейдя в фазу творения или растворения, а это для человека осуществления чрезвычайно трудно (он и на рождение и умирание будет смотреть как на работу).

В своей эмоциональной жизни человек осуществления эффективен. У него можно научиться искусству проживания эмоций. Чувство, которое им владеет, не покинет его, пока полностью не отыграет и не начнет превращаться во что-то иное (например, в свою противоположность). При этом эмоция может в рамках своего основного содержания постоянно воспроизводиться, варьироваться, выражаться в самых разнообразных видах и формах — умение, необходимое актеру в характерной роли. Правда, исчерпывая свое чувство, человек осуществления рискует исчерпать партнера (а то и все свое социальное окружение), поэтому ему нужно следить за диапазоном и ассортиментом своих чувств, чтобы всегда можно было предложить окружающим хотя бы два-три разных.

Человек осуществления в своих чувствах не стремится к выраженным открытиям и окончаниям: у него что-то есть (откуда-то оно взялось — непонятно, откуда, да и не важно это), и он с ним занимается. Его нелегко (особенно если он этого не хочет) «завести» с пол-оборота, но если чувство им овладеет, ему трудно с ним справиться, пока оно не пройдет свой путь по его психике. Зато он может успешно работать над овладением своими эмоциональными процессами, их конструктивизацией, высветлением и т. д. Единственное, что будет ему плохо удаваться, — это контроль за возникновением эмоций и их окончательным уходом. Вновь появляющиеся чувства будут им чаще всего регистрироваться как вполне созревшие, и овладеть умением идентификации и истребления сорняков, пока они еще только проклюнулись, ему будет сложно. С другой стороны, ему будет сложно отслеживать и завершение своих переживаний, так что негативное чувство, которое, как ему кажется, давно его оставило, может еще долго бродить в несколько измененном виде по его подсознанию, отравляя его. Ему нужно старательно учиться искреннему и полному прощению, прощанию, забыванию, быльем порастанию.

Эмоционально он туговат на подъем: его надо «завести», зарядить — и после этого он будет долго переживать, находить все новые и новые оттенки, трансформировать исходный эмоциональный импульс в иные формы и т. д. Например, поход в театр он может переживать месяц и больше, причем его первичные впечатления будут существенно отличаться от тех чувств, которые сформируются позже. В искусстве (и в любви) он предпочитает достаточно длинные, разработанные сюжеты; например, может, не скучая, годами смотреть полюбившийся ему телесериал, не пропуская ни одной передачи. В то же время оценить по достоинству короткий рассказ, где действие, только начавшись, сразу заканчивается, ему трудно. На низком уровне развития это дает фиксацию, застревание как на отрицательных, так и на положительных переживаниях (реакция восторга типа: «Как я ему дал! Ну как я ему дал! И он тут же усрался! Ну прямо в ту же секунду!..» и т. д. без перерыва в течение целого дня, а то и месяца), на высоком — способность прочувствовать, описать и точно передать эмоциональную динамику — талант истинного человековеда: воспитателя, психолога, духовного наставника, писателя-романиста.

В своей жизни человек осуществления предпочитает сюжеты, обозначенные четкими рамками — при том, что в пределах этих рамок он не лишен творческого начала. Получая задание у начальника, он попросит обозначить все условия: начало и конец своей работы, оплату, режим трудового дня и т. п., и если они его устроят, то он постарается держаться оговоренных условий, так как они будут его существенно дисциплинировать и в целом помогать. Для него психологически очень важно чувствовать баланс между своими усилиями и результатами труда, с одной стороны, и вознаграждением (оплатой) — с другой; дисбаланс в любую сторону будет его травмировать и он постарается его выровнять, пусть не сразу. Для него нормально, придя в гости, принести что-то с собой в дом, и он ждет этого же от своих гостей, даже если это старые, проверенные друзья. Ему трудно начинать новые отношения. Расспросив его самых близких людей, вы чаще всего обнаружите, что они знакомы с ним с детского сада. С другой стороны, быстрое завершение даже очевидно негативных и деструктивных отношений — не его стиль; скорее он будет долго мучиться, продолжать бессмысленные встречи и вести на них разговоры ни о чем, но решительно оборвать связь ему чрезвычайно сложно.

Его детство и юность вряд ли будут яркими, учиться он будет, может быть, и старательно, но без блеска и поражающих учителей способностей. Взрослая жизнь покажется ему гораздо легче, так как работать он (когда захочет) умеет, и здесь, на длинной дистанции, он чаще всего далеко обойдет талантливого, счастливого, но недисциплинированного и зачастую откровенно ленивого человека творения. Климакс, выход в тираж, на пенсию — трагедия для обоих, но разная. Человек творения будет мучиться от того, что ему изменяет счастье, все реже приходит вдохновение, исчезает обаяние, ранее безотказно привлекавшее к нему людей и порабощавшее их волю; человек осуществления будет страдать совсем по другому поводу: он почувствует, что завершаются его основные жизненные сюжеты, поддерживавшие его существование, и он перестанет быть необходимым (человек творения скажет о себе: желанным). Поэтому человек осуществления ближе к пенсии начнет толковать о «мягкой посадке», постарается найти себе работу полегче, на полставки и т. п., но в целом остаться в рамках стабильно функционирующей реальности, играя в ней определенную роль. Если ему это не удастся в конструктивном варианте, то после сильного душевного и физического кризиса он может организовать себе такую реальность, например, в рамках больницы или санатория, где будет образцовым больным, до тонкостей изучившим местные правила и порядки.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: