Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Наши мысли – живые энергии




 

Мы уже видели, что в мире ином с помощью мысли мы можем создать все, что пожелаем. Мы также подробно обсудили и еще один, довольно принципиальный момент: что наша мысль может творить даже независимо от нашей воли. Теперь настал черед показать, каким образом наша мысль, в самом широком смысле слова: наше сознание, желания, страхи, антипатии, – уже сама является творением. Своими чувствами мы творим постоянно, они черпают из этого мира, из сил и волн, их приливов и отливов, так что, появившись на свет, уже сами продолжают все тот же неумолчный ход, тот же бесконечный бег: так радиоволны безостановочно распространяются в пространстве.

Пьер Моннье, французский офицер, павший на Первой мировой войне, уже за чертой смерти рассказал матери при помощи автоматического письма о том, какую форму могут принять наши чувства и мысли[342].

По ходу рассуждения он вносит пояснения и уточнения:

«Я говорил тебе, что ваши мысли становятся затем вибрациями, одухотворенными волнами, – по своей структуре такой поток похож на материю: она ведь тоже вибрирующая и одухотворенная; вот по тому же принципу и мысли воздействуют и зарождаются, в них содержится имманентная жизнь. Из этого следует, что ваши мысли живут и порождают жизнь.

То же самое, как я тебе говорил, происходит и с взглядом… луч, отразившийся в ваших глазах… это живой луч, психологически живой, если можно так выразиться»[343].

Здесь не просто жизнь, но еще и разум, и воля:

«Когда вы признаете, что мысль и в самом деле такая живая энергия, распространяющаяся и передающаяся, то уже даже не возникнет вопроса о механической или подневольной силе, ведь сразу станет ясно, что мысль не лишена воли; станет понятно, что решения здесь принимает деятельная воля: будь то решение двигаться вперед, или охранять уже достигнутое, ведь за любым таким решением стоит свободный выбор, приправленный личным мнением, плодом рефлексии»[344].

Пьер Моннье объясняет матери, что люди – совершенно необыкновенные существа, наделенные властью давать жизнь не только другим душам:

«… но и “духовным сущностям” (вытекающим из их психических сил), “энергиям”, которые воплощаются и могут быть либо добрыми, либо извращенными… Иногда вам удается их заметить: рождаясь от возвышенных и чистых импульсов, они предстают перед вами в форме звезд, огней, порой даже призраков, мимолетных и субъективных, но могут они предстать и в ужасающем виде монстров и фантастических чудищ, если порождены греховными и низкими чувствами. Все те “злые духи”, в ужасающую силу которых так верили наши языческие предки, не сон и не галлюцинация…»[345]

Даже космические силы, оказывается, тоже одарены жизнью:

«К тому же, у них своя миссия (хотя и трудно вам это доказать)… они должны ее выполнить, иначе последует целая цепочка сбоев, а это может иметь колоссальные последствия. Хотя ничто и не принуждает их к такому послушанию…»[346]

Ролан де Жувенель продолжает в том же духе:

«Знайте, что у идей своя собственная жизнь, и что, если они действительно существуют, то они, как люди, ищут места, где им лучше, где они могут чувствовать себя как дома, вот почему в каждой из них есть толика бродяжничества и непостоянства. Но иногда случается, что по ошибке они оказываются не там, где им следует быть, и все потому, что их может охватить паника, и тогда они возвращаются туда, где появились на свет[347]. <…> Идеи нужно приручать… У них, как и у людей, своя жизнь, они боятся, что их могут ранить или даже убить, те, кто будет с ними сражаться»[348].

Самое, может быть, подробное и полное изложение этого тезиса можно найти в сообщении Пьера Моннье, полученном лично Жаном Приёром 24 октября 1968:

«Сатана не может быть личностью, это эгрегор зла, обладающий сознанием. Это центр распада, разрушения, умное чрево. Потому-то люди часто и полагают, что он является личностью; его можно принять за личность, он даже может ею прикинуться. Многие злые духи, встречаясь с людьми, прикидываются личностями. Это человеческий эгрегор. А эманации человеческого интеллекта эту силу конденсируют! Творят зло люди, реальной жизни у него нет. Один только Бог живет и может творить. Жизнь Сатаны эфемерна, и люди могут ее уничтожить в мгновение ока, если только захотят мыслить в мысли Бога. Зло не вечно, вечен только Бог…»[349]

Эту мысль он не раз повторял и прежде, в письмах к матери:

«”Дьявол!.. символ”, говорят утонченные умы вашего века! Ох, вовсе нет!.. Сатана – это очень мощная духовная сущность, которую оживляет каждая ваша новая оплошность: его пищей будет то, что останется после ваших ошибок, и ваши прегрешения его питают»[350].

Или вот еще: 27 августа 1922, формула, достойная кюре из Арса: «Человек, будучи свободным, отвечает за свои грехи, и каждый его грех порождает демона»[351].

Помимо этого есть, конечно, и действительно павшие ангелы, т. е. духи, которые никогда не воплощались ни на земле, ни на какой другой планете, и которые, подобно некоторым людям, в тайнике своей свободы выбрали бунт против Бога, т. е. отказались любить. Но так же, как сложно в мире ином бывает отличить умерших, выбравших зло, от злых сущностей, порожденных их (да и нашими тоже) мыслями, также точно трудно отличить павших ангелов от существ, порожденных их ненавистью.

Такие ангелы существуют. Об этом свидетельствуют и «Диалоги с ангелом». Там говорится, что, когда все будет кончено,

«Демоны снова станут ангелами». И что «искуплен будет даже тот среди нас, кто зовется “Денницей”, лукавый, противник, змий. Тогда никого не останется в аду»[352].

Но такой механизм действенен не только для зла. Наши благие мысли, наша любовь тоже способны порождать, и их порождения – светоносные сущности:

«Во всяком случае существуют также и добрые духи, духи света, чьи белоснежные одежды сияют, как снег под солнцем, и это не ангелы, хотя они и не жили никогда во плоти. Они парят над нациями, как то, что их хранит, они порождены самыми глубокими мыслями, проросшими в сердце и уме народов.

… Бог дарует дыхание жизни (я имею в виду душу) такой “энергии”, вышедшей из человечества. И она действительно становится независимой силой, выбравшей себе личность одного из бесчисленных своих родителей и хранящей место, которое было ее колыбелью и родиной…»[353].

Вспомните Ангела Португалии, «увиденного» детьми в Фатиме.

В конечном итоге, все эти сущности, эти эгрегоры, образуют огромные армии – любви или ненависти. И так в невидимом мире идет напряженная битва. Говорится о ней обычно в военных терминах, что неудивительно, ведь так не только у Пьера Моннье, тем же языком говорит и Библия, и им вполне естественно говорить о духовной брани. Им же говорит и Паки, и это еще удивительнее, а иногда очень действенно.

Паки Ламарк была девушкой, преждевременно погибшей, как и Пьер Моннье, как и Ролан де Жувенель. Но сообщения от нее получали не родители и не ее жених. Умерла она в Аркашоне в 1925, и следующие два года после ее смерти ее сообщения получал и записывал сначала один ее друг. Но затем, и это самое удивительное в этой истории, эстафету у него перенял совсем незнакомый с ней прежде человек:

«Летом 1926 месье и мадам Годфруа отдыхали в Аркашоне и однажды пошли на кладбище, чтобы помолиться на могиле недавно умершей юной хозяйки гостинцы. Их внимание привлекла новая часовня, стиля 1925-го года, выделявшаяся на фоне остальных надгробий»[354].

Под впечатлением от портрета девушки, текстов рядом с ним, цветов, всей атмосферы этого надгробия, мадам Годфруа захотела познакомиться с семьей Ламарков. Завязалась дружба, все больше и больше крепнувшая с годами, потому что семья Годфруа все чаще приезжала на каникулы в Аркашон, частично, из-за проблем со здоровьем.

«1 января 1928 в 11 вечера в отеле, где она остановилась, Ивонна Годфруа, воцерковленная католичка, никогда в жизни не интересовавшаяся спиритизмом или подобной литературой, вдруг почувствовала настоятельную необходимость записать то, что ей диктовал настойчивый и нежный внутренний голос, шедший из иного мира. Она взяла карандаш и принялась записывать размашистым наклонным почерком, ничего общего не имевшим с ее собственным, слова, которые приходили без усилия, сразу начисто, словно несомые на свет странной музыкой, зазвучавшей в ее сердце»[355].

В итоге получилось шесть тысяч страниц записей: только некоторые из них вошли в процитированную книгу[356].

Стиль может местами показаться чересчур сладковатым, как это иногда бывает и у Терезы из Лизье. Но, как и у «Маленькой Терезы», нужно уметь читать поверх стиля. Итак, посмотрим, что Паки сообщает мадам Годфруа по интересующему нас вопросу:

«Все мысли, и добрые, и злые, образуют волны, распространяющиеся в пространстве. В соответствии со своей природой они находят подобных себе и объединяются, образуют легионы, так что одни легионы сражаются с другими. Как и во всех войнах, и здесь побеждает сильнейший. Если злой элемент одерживает верх над добрым, все зло обрушивается на землю. И наоборот, если побеждает благая сила, то на людей нисходит счастье и мир.

Чувства ревности, мести, гнева, самые сильные поводы к ненависти, образуют вихри, объясняющие то, что в данный момент происходит на земле… Множьте чистые мысли, лучи любви, наполняйте ими поля духовной брани, где сражаются крылатые войска…»[357]

То же говорит и Пьер Моннье:

«Грандиозные битвы, свидетелями которых вы стали, всего лишь отзвук битв, разгоревшихся между духами. Я имею в виду не только духов за пределами земли… я говорю и о духах, обитающих в человеческой плоти… Начали ее силы, враждебные Любви, соперничающие с ней, они организовались и завязали битву. Силы эти эманируют и из невидимых зон, и из земных; те и другие пополняют оба лагеря. Дорогая мамочка, победа должна достаться армии Христа!»[358]

Но, как это подчеркивает и Жан Приёр, тем же языком говорит и Писание[359].

Ангел из «Диалогов» ничего не утаил из этих страшных загадок от евреев, которых он готовил к жертве:

 

«Жестокое слово: добрая война.

Будьте внимательны!

Сила, не достигшая своей цели, опустошительна, разрушительна,

она бы так никогда и ни перед чем не остановилась, если бы не было слабых, если бы не было жертв, готовых принять

ее удар на себя.

Это прошло, так было нужно.

Зло, совершив свое дело, уже не может восстать.

Жертва берет на себя весь его ужас.

Гонитель находит гонимого, и смерть насыщена.

[молчание]

Ваш путь сотворен, сотворен Святой Силой,

Круг, начавшийся в Боге и возвращающийся к Богу

в творческом опьянении.

Слабый будет прославлен.

Агнец не будет больше заклан на алтаре.

Этой войне следовало быть.

Горькая чаша уже наполнена.

Не дрогните!

Насколько она горька,

Настолько она полна Божественным Напитком,

Вечным Покоем»[360].

 

Поймем его правильно. Ангел имеет в виду вовсе не то, что он любит войну как таковую, нет, но он за то, чтобы она вскрыла и вычистила нарыв зла. Мы порой склонны принимать следствие за причину или, по крайней мере, видеть одни лишь следствия. Когда начинается война, это обычно значит, что зло давно уже царит в человеческих сердцах. Если нарыв не вскрыть и не вычистить, он постепенно заразит болезнью все тело. И это будет еще хуже. Если уж довели до того, что нарыв образовался, то нужно быть готовыми его вычистить.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных