ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
О ФИЗИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ ДЖЕЙМСА МАКЭВОЯТой осенью в Лондоне было холодно, пасмурно. Дождь моросил мелкими каплями и неприятно бил по глазам. Тучи над городом сгущались, и казалось, будто облака вот-вот упадут и прижмут к земле. В такие моменты хотелось бы оказаться там, где все радужно и беззаботно. И вот нам сказали, что сейчас мы отправимся в цирк на съемочной площадке «Франкенштейна». Если выйти из автобуса компании Fox, который только что заехал на территорию студий Leavesden, и пройтись вдоль съемочных павильонов, можно неожиданно оказаться на бескрайнем поле. Однажды здесь был построен Париж, где бегал Том Круз в экзоскелете, когда-то давно Гарри Поттер устраивал тут поединок с Волан-де-Мортом, а Роберт Дауни-мл. и Джуд Лоу мчались за Мориарти. Сейчас это заросшее одинокое поле, которое, возможно, до сих пор помнит былые сражения, но не подает виду. Высокая трава развевается на ветру, и все кажется довольно обычным, даже чем-то напоминая русскую природу. Но вот что-то красно-белое виднеется вдалеке. Это цирковой шатер с золотым флагом на верхушке. Вокруг ни души. Трава больно бьет по рукам от сильного ветра. Тишина. Проходит несколько секунд — и на улицу из шатра выбегают толпы мужчин в смокингах, котелках, с по-французски закрученными усами. Признаться, со стороны все это выглядит несколько сюрреалистично. Похоже, режиссер дал команду «Стоп! Снято!», и французы тотчас же вернулись обратно на площадку. Шатер, что издалека выглядит радужно, сделан из старой и поношенной ткани. Внутри, вопреки ожиданиям, царит хаос. Остается только быстро спрятаться за трибуны и понаблюдать за происходящим со стороны, медленно двигаясь в другую часть зала. Повсюду разбросан мокрый черный песок. Танцовщицы валяются в грязи и истерично кричат что-то своим коллегам. Это массовка, призванная создать хаос. Вот включают прожекторы, которые подсвечивают невидимую ранее темную пыль от песка. В шатре пахнет древесиной. Это темные трибуны, которые художники-постановщики еще с утра вырезали из дерева, а затем сделали так, чтобы они выглядели старыми, засиженными досками. Это роскошь, искусно завуалированная мастерами декораторами. На самом деле эти доски из дерева красной вишни только вчера доставили из Канады. Но вот слышна команда «Тишина на площадке» — и все безумие в один миг замирает во времени. «Камера! Мотор!» Выбегает Джеймс МакЭвой в джентльменском костюме и падает к ногам девушки-циркачки, которая только что потеряла сознание. Пол МакГиган, режиссер картины и всеми любимого «Шерлока», руководит парадом, как когда-то Гарольд Зидлер в кабаре «Мулен Руж». По его указке цирк оживает. Акробаты начинают выполнять сложнейшие трюки, жонглеры бросают груши, а клоуны развлекают публику на трибунах. КиноПоиску тоже удалось попасть в кадр. Нам раздали старые платья XVIII века, обмазали лица грязью и сказали стать частью толпы зрителей на трибунах. Мы так и сделали. Шоу продолжилось. Вдруг жуткий горбун с изуродованным лицом, скрытым за запутанными грязными волосами, подбегает к МакЭвою походкой гориллы и начинает нападать на Джеймса. Вернее, это только так кажется на первый взгляд. Оказывается, он хочет ему помочь, ведь девушка-циркачка, потерявшая сознание, — возлюбленная горбуна. Калеку играет Дэниэл Рэдклифф, которого совсем непросто узнать в гриме и в костюме Яни Темиме (с ней мы уже общались на площадке фильма «Координаты „Скайфолл“»). Это одна из ключевых сцен картины, так как именно в ней Виктор Франкенштейн (МакЭвой) спасает Игоря, героя Рэдклиффа, от ужасного и одинокого существования в жестоком цирке. Виктор создает для него новую личность, новую внешность. В этих моментах в Игоре зарождается верность, заставляющая его быть с Виктором до конца, несмотря на все ужасы, которые он с ним сотворит. Игорь — единственный человек, остающийся в его жизни. И именно в этой сцене мы понимаем, за что Игорь ему так благодарен. Виктор — его создатель и главный наставник. Вновь после «Шерлока» Полу МакГигану удалось в своем фильме передать все оттенки любви, теплоты, холодности, жестокости и грусти настоящей мужской дружбы. Есть люди, которых всегда очень боишься обидеть. Они выглядят настолько ранимыми и хрупкими, что хочется только и делать, что хвалить их, поощряя на новые подвиги, жалеть и убеждать в том, что все будет хорошо, давая надежду на светлое будущее. Вот Дэниэл Рэдклифф именно такой. К прессе он выходит в образе своего персонажа Игоря. На спине у него горб, на голове парик из грязных длинных запутанных волос, а за нарисованными шрамами и белой краской его лицо едва ли можно отличить. На правой щеке у актера нарисована голубая слеза, отчего он выглядит еще более несчастным. Пока журналисты сидят на трибуне, Дэниэл стоит. Когда женщину, которая хочет задать вопрос, перебивают, Дэниэл Рэдклифф останавливает интервью и просит ее договорить. Он робко отвечает на вопросы, стараясь нас рассмешить или растрогать, искренне желая, чтобы мы прочувствовали все, что чувствует он по отношению к персонажам «Франкенштейна». Когда Дэниэл говорит о коллегах, он мило улыбается и долго старается подобрать слова, чтобы правильно их описать и, не дай бог, никого не обидеть. О ФИЗИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ ДЖЕЙМСА МАКЭВОЯ На опыте знаю, что это очень сложно — впускать другого актера в свое физическое пространство. Половина вашей энергии уходит на то, чтобы донести до коллеги свое состояние и разделить его с ним. У нас с Джеймсом МакЭвоем такого, к моему удивлению, не было. Мы оба были достаточно уверены в себе, в своих силах. Мы понимаем друг друга с полуслова. Джеймс видит мир моего героя таким же, каким вижу его я. И он полностью поддерживает меня, когда я хочу выйти за рамки этого обрисованного мира. Но на самом деле не все так радужно, как вам кажется. Джеймс здорово побросал меня по площадке. Конечно, это было в сценарии, но все равно ощущение было какое-то неприятное. Обычно-то я всегда отбиваюсь и достойно противостою сопернику, а тут я вечно изображаю жертву. (Смеется.) Хотя мне нравится думать, что я самая податливая и легкая жертва. Даже не сопротивляюсь. На нашей первой репетиции Джеймсу дали задание отбросить меня мощными ударами на подушку несколько раз, чтобы потренироваться. Это и задало тон нашей совместной работе. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|