НА ОТЧИТКЕ ОДЕРЖИМЫХ ЛЮДЕЙ.

(ЗАПИСКИ СВЯЩЕННИКА ИЕРОМОНАХА)

Лет двадцать тому назад, когда я ещё не был священником, работал врачом в городской больнице, я в раздумье шел по территории Псковского Кремля после службы в Троицком соборе: не было у меня серьёзного наставника -- духовного отца. Священники, и даже опытные, не могли ответить на все вопросы, которые вставали передо мною, недавно пришедшим к Богу взрослым человеком. Охваченный невеселыми мыслями, нагнал я матушку Александру, мать одного местного священника. -- Не желаешь ли поехать со мной завтра в N? -- спросила она. -- Там по четвергам проходит служба по болящим. -- А я-то причем? -- Очень полезно побывать, многое поймешь. -- А мешать я не буду? -- Что ты, -- ответила старушка. -- Напротив. Может, даже, чем-нибудь поможешь. И батюшка там очень хороший. Поедешь? В назначенный час мы встретились, и полупустой автобус привёз нас в маленький городок с изумительными окрестностями. Недалеко от остановки -- небольшой храм в честь Пресвятая Богородицы. Служба должна была проходить в уютном низеньком приделе с множеством икон, которые покрывали все стены до потолка.

Батюшка, склонившись над аналоем, исповедовал. И вдруг, едва мы вошли, резкий мужской голос – громко проговорил на весь храм: -- Старая болтунья, будешь болтаться за язык подвешенная в аду! Голос исходил -- из старой женщины, которая стояла у самой солеи, схватившись за решётку руками. Она не оборачивалась и не могла видеть, кто входит в храм. Священник пытливо взглянул на матушку Александру. Та, рухнув на колени и истово крестясь, забормотала: “Господи прости. Господи прости...” Оказывается, дорогой она -- кого-то осудила, и бесы тут же продемонстрировали свою осведомлённость и “принципиальность”.

Очень много впечатлений было у меня в тот день! Впервые я присутствовал в храме на службе по болящим. Их собралось человек сорок, но, видимо из-за множества раздававшихся со всех сторон голосов, казалось, что больше.

Я был потрясён всем происходящим. С клироса то и дело вещал бес-пророк, как сам он себя величал, напоминая: “Я -- бес-пророк, прорицатель!” Говорил он через приятную на вид средних лет женщину. Когда она пела, то ничем не отличалась от других, но вот начиналась -- исповедь или проповедь, и бес тут же принимался за дело, громко изрекая предсказания о будущем, угрожая батюшке: -- Мы с тобой разберемся, ты скоро служить не будешь. Переведут тебя в глухомань -- посмотрим, кто ездить к тебе будет, когда автобусы раз в неделю ходят...

Или рассказывал -- о поступках священника того прихода, откуда была прихожанка: -- Ушёл из монастыря, чтоб жить по своей воле. Любит старинные вещи: из храма к себе в келью -- всё перетащил. Я его обличаю, так он меня гоняет. А я вот, что придумал: стал обличать его во время Евхаристического канона -- ему от престола не отойти, приходится слушать. То бес -- начинал хвастать, что всё знает о будущем, но не скажет, чтобы мы не приготовились...

Впервые лицом к лицу столкнулся я -- со злобной силой тёмных духов. Убедился -- в реальности их существования, увидел их лютое насилие над конкретными людьми и, кажется, до конца осознал слова Апостола: “Наша брань не против крови и плоти, но против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных” (Еф. 6:12). С тех пор я стал иначе смотреть -- на духовную жизнь Церкви, да и окружающий мир вообще. Однако суровая картина, открывшаяся взору, не оставила гнетущего впечатления -- я обрёл наставника, которого жаждало мое сердце. Встречу с батюшкой я воспринял как бесценный дар, и все дальнейшее подтвердило, что это было уготовано Промыслом Божиим.

Я не пропускал почти ни одной службы по болящим. Работа (суточные дежурства в реанимационном отделении городской больницы) оставляла достаточно времени для поездок в любимый храм. Помогая настоятелю, подавая ему кадило или читая по благословению молитвы, я горячо взывал ко Господу об исцелении несчастных. Видя, как они катаются по полу, бьются в судорогах, шипят и лают, страстно желал я, чтобы здесь, на моих глазах, вышел бес, как это описывается в житиях святых.

Я был безмерно расстроен, когда, пропустив из-за дежурства -- службу у батюшки, узнал на следующий день, что из одной болящей во время -- Отчитки выскакивали лягушки. Прошлепав одна за другой немного по полу, они -- ИСЧЕЗЛИ...

Очевидцем ещё более впечатляющего изгнания бесов оказался мой хороший знакомый. Сначала во время отчитки больная -- каталась по полу, а бес кричал, что не выйдет ни за что, что ему, бесу пьянства, все служат. Потом женщина захрипела, стала судорожно биться, и из неё -- ВЫШЛИ три беса: один большой, более двух метров ростом, и два поменьше. Они были черные, как негры, почему-то с веревками на шее. Все присутствовавшие ясно видели, как они -- УШЛИ в раскрытое окно храма...

Увы, опять это случилось без меня. Мне, разумеется, объясняли, что исцеление может происходить постепенно, что враг исходит даже потом... Но... так хотелось стать свидетелем зримого, окончательного избавления человека от насилия духа тьмы! Как я был наивен. Я присутствовал и не видел, слышал и не понимал. Лишь спустя годы я смог оценить всю грандиозность той работы, которую совершает священник в борьбе за душу болящего.

Ведь прежде чем исцелить – избавить человека от бесов, нужно -- НАУЧИТЬ человека жить по-христиански, иначе в дальнейшем может -- произойти худшее. Известны случаи, когда исцеленные вновь заболевали из-за своей духовной невнимательности, причем часто -- сильнее прежнего. Исцеление больного непременно должно включать, условно говоря, два периода. Первый -- обучение основам духовной жизни, привыкание к ритму богослужения и освоение правил поведения в храме и вне его. И второй -- собственно работа над изгнанием беса. Последнему же очень способствуют частая исповедь и причастие, соприкосновение со святыней, паломничества.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: