Эго, голод и агрессия 4 страница

Так как мы рассматриваем не столько универсальную холистическую концепцию, сколько специфически организ-менную, наш подход отличается от подхода Смутса. Вместо его аспектов материи, жизни и сознания мы выбираем ас­пекты тела, души и сознания. Понять идентичность души и тела, по крайней мере теоретически, не так уж и трудно. Воп­рос усложняется, если мы примем во внимание сознание. Здесь имеет место разделение на противоположности. Если вы дрожите, происходят определенные явления в коже, мыш­цах и т.д.

Одновременно с этими ощущениями сознание отмечает: «Я дрожу», или думает о противоположном: «Я хочу согреться, я не хочу дрожать». (Этот протест, это сопротивление есть биологический феномен, его нельзя смешивать с психоана­литической концепцией сопротивления). Если сознание все­гда только принимает ситуацию, то нет необходимости в его существовании вообще. Утверждение «Я дрожу» может пред­ставлять показательный или научный интерес, но оно не бу­дет иметь биологического значения. Если, однако, это утверж­дение было не просто утверждением, а еще и эмоциональ­ным выражением, криком о помощи: «Я дрожу, дайте мне со­греться!» — тогда оно будет выражать стремление к его про­тивоположности.

Эксперименты с низшими животными показывают, что все животные реагируют в принципе одинаково. Единствен­ное различие состоит в том, что животные без головного мозга реагируют медленнее, чем животные с головным моз­гом. Можно интерпретировать этот факт как то, что мозг обеспечивает организм лучшими сигналами о его потреб-

46 Холизм и психоанализ

ностях. Эти сигналы имеют признак, противоположный тре­бованиям организма, что поясняется следующим примером. Мистер Браун совершает прогулку в очень жаркий день. Он потеет и теряет определенное количество воды. Если обо­значить общее количество жидкости, требуемое для балан­са организма, через W, а потерянную часть через X, тогда у мистера Брауна останется W-X воды, состояние, которое он ощущает как жажду, как желание восстановить водный ба­ланс организма, как стремление принять в свою систему ко­личество X. Это X проявляется в его сознании (которое, про­тестуя против -X, думает о его противоположности) как ви­дение журчащего ручья, кружки воды или пивного бара. -X в системе тело/душа проявляется как X в сознании.

Другими словами, W-X существует в «теле» как дефи­цит (обезвоживание), в «душе» как ощущение (жажда) и в «сознании» как дополнительный (комплиментарный) образ. Если количество X воды добавляется к организму, жажда аннулируется, утоляется, баланс W восстанавливается, об­раз X в сознании исчезает вместе с появлением реального X в системе тело/душа. Жажда, как и любой другой тип го­лода, представляет собой дефицит или минус в балансе организма. Противоположность этой ситуации — плюс в си­стеме тело/душа и минус и сознании. Простейший пример подобного плюса (или излишка, как его можно назвать) — вопрос отходов. Фекалии и моча это излишки усвоения пищи. Плюс вещества создаст у человека образ его мину­са: место, где можно избавиться от этого излишка. В пер­вом примере исчезновение минуса восстанавливает водный баланс организма. Дефекация, мочеиспускание или выде­ление секретов (например, половых желез) и освобождение эмоций также достигают баланса организма.

Так, положительная и отрицательная функции метабо­лизма представляют работу базовой тенденции каждого организма стремиться к равновесию. В работе организма некоторое событие нарушает его баланс в каждый момент, но одновременно возникает контртенденция к достижению баланса. В зависимости от интенсивности этой тенденции мы называем ее желанием, стремлением, потребностью, не­обходимостью, страстью. Если ее эффективная реализация регулярно повторяется, мы называем ее привычкой. Из этих побуждений мы устанавливаем существование инстинктов. Это интеллектуальное заключение, основанное на наблюде­нии поведения, побуждений и физиологических симптомов.

Реальность 47

До тех пор, пока мы сознаем, что термин «инстинкт» есть только подходящий словесный символ для определенных комплексных событий в организме, мы вполне можем поль­зоваться этим термином. Но если мы воспринимаем ин­стинкт как реальность, мы совершаем опасную ошибку, по­нимая его как prima causa, и тем самым впадаем в новую ловушку обожествления — ловушку, которой не избежал даже Фрейд.

Было предпринято много попыток перечислить и классифи­цировать инстинкты. Однако любая классификация, не включа­ющая баланс организма, произвольна, является продуктом спе­цифических интересов классифицирующего ученого.

Чтобы быть точным, нужно узнавать сотни инстинктов и понимать, что они не абсолютны, но относительны, зависят от требований организма. Рассмотрим, например, беременную женщину: растущий ребенок требует кальция, и она испыты­вает потребность в кальции. Если кальций-минус становит­ся достаточно интенсивным, реализация контртенденции мо­жет развиться до уровня «инстинктивной» жадности к этому минералу. Так, известны случаи, когда женщина слизывала известку со стен. В обычных обстоятельствах «кальциевый инстинкт» не осознается, так как кальций содержится в по­вседневной пище в количествах, достаточных для предотв­ращения развития кальций-минуса. Подобная ситуация при­менима к потребности в витаминах или обычной соли. Эти потребности обычно не осознаются, так как требуемые ве­щества находятся в обычной пище. Можно говорить о сба­лансированной диете, только если удовлетворены все типы различных инстинктов голода¹.

Дефицит в человеческом организме имеет не исключи­тельно биологическую природу. Цивилизация создала у че-

¹ Интересным выражением солевого инстинкта служит знак для NaCI (соль), символизирующий в африканском племени важность чего-либо, жадность к чему-либо.

На знаке изображен столь желаемый минерал, к которому со всех сторон протягиваются руки.

48 Холизм и психоанализ

ловека ряд дополнительных потребностей — как воображае­мых, так и реальных вторичных потребностей.

Пример вторичной потребности — входящее в привычку использование определенных лекарств (например, морфия), которое превращается в настоящую потребность человечес­кого организма. Согласно теории Эрхлиха, организм морфи­ниста переполнен незавершенными молекулами, в результа­те чего возникает подлинная потребность в их завершении. Морфиевый голод действительно становится подлинным, хотя и патологическим инстинктом. Известно, что одной «силы воли» никогда недостаточно для излечения от этой привычки: потребность в морфии в самом деле становится инстинктом.

Болезненность такого инстинкта очевидна, так как он наб­людается у индивидов, которые явно отличаются от большин­ства, в то время как в коллективных привычках болезненность менее заметна. Организм тучного маклера, чей офис распо­ложен на 40-м этаже, изменился до такой степени, что у человека развился «инстинкт лифта». Действительно, он не способен доб­раться в свой офис иначе как на лифте.

Хобби, моду, азартные игры и другие подобные вещи мож­но обозначить как воображаемые потребности. Они не явля­ются жизненно необходимыми для организма, но тем не ме­нее сопровождаются интенсивным интересом. Отсюда всего лишь один шаг до патологических навязчивостей и фобий типа бессмысленного счета, проверки заперта ли дверь, не­способности переходить улицу или оставаться в замкнутом пространстве.

Мы не можем перечислить все инстинкты организма, но можем разделить их на две группы, в зависимости от главных функций: самосохранение (self-preservation) или видосохра-нение (species-preservation). Самосохранение обеспечивается удовлетворением пищеварительной потребности и само­защитой, а сексуальные «инстинкты» обеспечивают видо-сохранение.

Фрейдовская классификация инстинктов требует пере­ориентации организмической точки зрения. Его теорию Эро-са/Танатоса мы рассмотрим позднее. На данной стадии нужно только опровергнуть его первоначальную классифи­кацию (которую он и сам не слишком высоко оценивал, счи­тая ее лишь предварительной гипотезой). Очевидно, что раз­деление на эго-инстинкты и сексуальные инстинкты являет­ся дуалистической концепцией, обеспечивающей подходя-

Организм и его равновесие 49

щий теоретический фон для наблюдений невротического конфликта; но отношения между эго-инстинктами и сексу­альными инстинктами не существенно отличаются от отно­шений между эго-инстинктами и инстинктами голода. Эго не есть инстинкт и не имеет собственных инстинктов; оно есть функция организма, как будет показано в следующей главе.

Для иллюстрации переживания плюсов и минусов в ор­ганизме я приведу сон солдата, участвовавшего в войне 1914—1918 годов. Вот краткое изложение его рассказа:

«Это было в начале 1918 года, во Франции. Наша ком­пания размещалась в старом фабричном здании. Чтобы добраться до «мест общего пользования», нужно было пере­сечь большой двор, покрытый льдом и снегом, и солдаты из другого подразделения следили, чтобы мы не испортили прекрасный снег во дворе, используя его как уборную. Пища, которую мы ели, была неподходящей во всех отношениях. Я спал на верхней койке. Мне снилось, что я только что при­ехал в родной город на побывку. Я шел от станции к приго­роду, где жили мои родители. Мама писала мне, что приго­товит сливовые клецки — мое любимое блюдо — когда я приеду домой, и я предвкушал этот деликатес. Я чувствовал сильную потребность пописать, и зашел в общественный ту­алет, где и облегчился. Я вышел... На этом мой сон закон­чился, и вдруг мой товарищ с нижней койки проснулся и цветисто выразил свое возмущение по поводу того, что я на него написал».

Глава 4 РЕАЛЬНОСТЬ

Ни один организм не самодостаточен. Он нуждается в окружающем мире для удовлетворения своих потребностей. Рассматривать организм сам по себе равносильно тому, что­бы представлять его как искусственно изолированное целое, в то время как всегда существует взаимозависимость меж­ду организмом и его окружением. Организм является час­тью мира, но он также может переживать окружающий мир как нечто отдельное от себя — как нечто столь же реальное, как и он сам.

На протяжении долгих веков едва ли многие проблемы занимали умы философов более, чем проблема реальности. Сформировались две основные философские школы: одна утверждает, что мир существует только в наших ощущениях, другая придерживается мнения, что реальность существует независимо от восприятия. Все помнят историю о некоем че­ловеке, пнувшем философа в ногу и пытавшемся затем убе­дить последнего в том, что боль существует лишь в его, фило­софа, восприятии.

Но данная проблема не так проста. Ее решение проще и сложнее одновременно. В этой книге я не намерен затраги­вать философские вопросы в большей степени, нежели это окажется абсолютно необходимым для разрешения наших проблем, и мне меньше всего хотелось бы вступать с кем-либо в словесную перепалку. Я хочу подчеркнуть лишь то, что если бы у того человека не возникло желания пинать фило-

Реальность

софа, тот так и остался бы в неведении относительно суще­ствования своей голени. Мы можем сделать даже еще один шаг и задаться таким вопросом: учитывая тот факт, что инст­рументы, раздвигающие границы нашего восприятия, служат нашим же интересам, существует ли мир perse или же лишь пока на него направлен наш интерес.

Для наших целей мы допускаем предположение о том, что существует объективный мир, который служит основой для со­здания индивидом своего собственного, субъективного мира. Мы отбираем части безграничной вселенной в соответствии с нашими интересами, но этот отбор, в свою очередь, ограни­чен средствами восприятия, а также социальным и невроти­ческими ограничениями. Далее мы познакомимся с другим, псевдомиром, играющим огромную роль в нашей жизни и в цивилизации в целом, обретшим собственную реальность — миром проекций.

Вся проблема существования мира свелась к вопросу: сколько процентов мира существует для индивида?

Внешний круг может представлять мир per se.

Следующий за ним круг указывает на опосредованное знание о мире, знание, которое мы добываем с помощью инструментов интеллекта (книги, обучение) или приспособ­лений, утончающих наше восприятие (например, телескоп и микроскоп). Лучший способ убедиться в существовании этой части мира — провести жутковатый эксперимент со свист­ком Гальтона, издающим звуковые колебания с частотой выше воспринимаемого человеческим ухом предела. Если

52 Холизм и психоанализ

подуть в этот свисток, то тренированная собака остановится как вкопанная, хотя сами вы ничего не услышите. Такой свист лежит как раз за пределами следующего круга, кото­рый ограничивает впечатления, получаемые благодаря нево­оруженным органам чувств. Устойчивости ощущений проти­востоит непостоянство наших интересов (следующий круг), оказывающее влияние на громадное разнообразие наших наблюдений и контактов. Субъективный мир еще более су­жается при потере чувствительности (слепота, анестезия и т.д.), а также в связи с социальными и невротическими зап­ретами.

Чтобы проиллюстрировать некоторые моменты взаимоза­висимости между объективным и субъективным миром, я хочу предложить следующую схему, показывающую один и тот же объект в отношении к нескольким разным людям. В качестве объекта выбрано поле.

Мы пытаемся приблизиться к объективному миру с по­мощью определений и можем приблизительно определить «поле» как участок земли, на котором выращивают зерновые культуры.

Является ли так называемая объективная реальность не­обходимо идентичной субъективной реальности каждого персонажа из данной схемы? Конечно же, нет. Торговец, оки­дывающий взглядом поле, примется оценивать прибыль, ко­торую он получит от продажи урожая, тогда как влюбленные, выбравшие данное поле для того чтобы удалиться на время от мира, совершенно не заботятся о его денежной стоимос­ти. Художник может вдохновиться медленно изменяющимся узором света и тени, но для пилота, идущего на вынужден­ную посадку, движения колосьев служат лишь указателем направления ветра. Агроному не важны цветовые сочетания или направление ветра — он изучает химический состав по­чвы. Ближе всего к объективной реальности, как мы ее оп­ределили выше, находится субъективная реальность ферме­ра, который обрабатывал поле и выращивал пшеницу.

Все это может показаться сложнее, чем вначале. Из од­ной реальности мы получили шесть; но общим для всех шее-

Реальность 53

ти становится тот особенный интерес, который характеризует эти субъективные реальности.

То, что сфера интересов есть решающий фактор, может быть с легкостью продемонстрировано подбором альтерна­тив в каждом из приведенных случаев. Мы можем заменить поле чем-то другим, лежащим в особой сфере интересов каждого. Пилот и поле связаны друг с другом только лишь «направлением ветра» — областью, относящейся к потреб­ностям пилота, т.е. его ситуацией недостатка, которую мы об­суждали в предыдущей главе. Таким образом, для пилота дым из трубы также мог послужить указателем направления ветра. Торговец мог использовать в качестве альтернативы скупку птицы, художник — ручей, любовники — стог сена, фермер — выращивание скота, а агроном — картофельное поле.

У этих шести человек имеется шесть различных сфер ин­тересов. Они заинтересованы в таких объектах из внешнего мира, которые могли бы удовлетворить их разнообразные нуж­ды, и только вследствие совпадения поле является объектом интереса, общим для всех них.

Мы можем пойти еще дальше и заявить, что единствен­ная значимая реальность, реальность интересов — это внут­ренняя, а не внешняя реальность. Лучше всего нам удастся это понять, если мы поменяем альтернативы без учета специ­фических интересов и придем к полному абсурду. Пилот, ко­торый тщится угадать направление ветра по стогу сена, тор­говец, покупающий ручьи, влюбленные, ищущие укрытия в дыме из трубы...

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ ДИКТУЮТСЯ СПЕЦИФИЧЕСКИМИ ПОТРЕБНОСТЯМИ

Таким образом, добавляя специфические потребности в нашу схему, мы видим, что в каждом случае поле представля­ет собой некое добавление, восполняющее различные недо­статки и нехватки.

Отношения между потребностями организма и действи­тельностью соответствуют отношениям между телом, душой и сознанием. Образ исчезает из сознания (как мы уже видели), как только удовлетворяется потребность организма. В точнос­ти то же происходит и с нашими субъективными реальностя­ми; они исчезают, как только потребность в них отпадает.

Холизм и психоанализ

После посадки пилот утрачивает жизненно важный инте­рес к полю точно так же, как и художник после окончания им картины.

Человек, чье хобби состоит в решении кроссвордов, мо­жет заниматься этим часами, но как только кроссворд оказы­вается решенным, загадка теряет свою притягательность и становится просто куском бумаги. Ситуация оказалась завер­шена. Интерес к головоломке был вознагражден и тем са­мым сведен на нет; он отступает на задний план, освобождая передний для других занятий.

Проезжая на машине по городу, обычно не замечаешь ка­кой-то один почтовый ящик. Ситуация, однако, меняется в том случае, если вам необходимо отправить письмо. Тогда поч­товый ящик вынырнет из неразличимого фона, становясь субъективной реальностью — другими словами, фигурой (геш-тальтом), противостоящей слитному фону¹.

Вот еще один пример: Господин Н. купил себе машину, допустим, «шевроле». До тех пор, пока он горд своей покупкой, его личная машина будет выделяться для него из множества таких же машин на дороге.

Двух этих примеров достаточно, чтобы показать, что мы не воспринимаем все, что нас окружает, одновременно. Наш взгляд на мир отличается от взгляда объектива фотокамеры. Мы отбираем объекты в согласии с нашими интересами, и эти объекты становятся для нас фигурами, выдающимися из смутного фона. Снимая фотографии, мы пытаемся преодо­леть оптические различия между человеческим глазом и объективом фотоаппарата путем намеренного создания эф-

¹ Если некто забывает опустить письмо, то это не обязательно следствие вытеснения или сопротивления. Скорее всего, это случается по той при­чине, что интерес к тому, чтобы отправить письмо, не настолько силен, что­бы провоцировать возникновение феномена «фигура-фон».

Реальность 55

фекта «фигура-фон». Крупный план на экране зачастую пока­зывает отчетливую фигуру героя на туманном фоне¹.

Фрейд близко подобрался к разгадке проблемы «фигу­ра-фон» гештальт-психологии. Он пытался разрешить данную проблему, допуская, что объекты (реальные и воображаемые) могут быть заряжены психическими энергиями и что всякий психический процесс сопровождается изменениями «катек-сиса»². Эта теория, будучи полезной в качестве рабочей ги­потезы, имеет ряд недостатков.

Для Фрейда катексис означает прежде всего либидоз-ный катексис!

Идея катексиса обязана своим происхождением ложно­ножкам амебы, которые используются ею для поглощения пищи. Она была перенесена без достаточных на то основа­ний из пищедобывателы-юй в сексуальную сферу, в результа­те чего функции пищеварения смешались в психоаналитичес­кой теории с половыми функциями.

Отношения между организмом и «сознанием» соответ­ствуют отношениям между организмом и действительностью в трех пунктах.

(1) Как сознание, так и реальность дополнительны по от­ношению к организмическим нуждам.

(2) Они действуют согласно принципу «фигура-фон».

(3) Как только достигается удовлетворение, реальный объект и его образ исчезают из сознания.

Конечно, между реальностью и воображением, восприяти­ем и визуализацией существуют некоторые различия, в про­тивном случае мы принимали бы воображаемое за действи­тельность (галлюцинации)³.

¹ В случаях патологии наблюдается отсутствие способности к форми­рованию фигуры и фона. Такое явление известно как «деперсонализа­ция» и появляется после шока и сильнейших эмоциональных встрясок, после потери дорогого человека и, в меньшей степени, на определенной стадии опьянения. Мир тогда воспринимается как нечто неподвижное, эмоционально-безразличное и в то же время оптически четкое. Сходство с работой неодушевленного фотообъектива очевидно.

² Катексис (Besetzung) — термин, подразумевающий приложение доба­вочной энергии, которая каким-то мистическим способом проецируется или внедряется в реальный или воображаемый объект.

³ Галлюцинации встречаются не только у помешанных, но и у нормаль­ных людей, находящихся в состоянии сильного напряжения, например, страха или голода.

56 Холизм и психоанализ

Первоначально восприятие и визуализация не дифферен­цировать., а идентичны. Каждый может испытать это на себе, когда ему случается видеть сны. В ярком сне человек дей­ствительно находится внутри ситуации, которую он восприни­мает как реальную. Проснувшись, лишь очень немногие спо­собны припомнить и заново пережить события сновидения со всей их интенсивностью. На память приходит только его ма­териал, и лишь изредка люди способны вызвать к жизни эмо­цию, пережитую во сне.

Идентичность восприятия и визуализации во сне — его галлюцинаторный характер — находит свое проявление в ра­зочаровании или облегчении, которые испытывает сновидец, обнаружив, что сновидение — «это только сон»¹.

¹ Йенш представил доказательства существования предифференциаль-ного состояния визуализации и восприятия. Он назвал это состояние «эй­детическим» и показал, что оно обычно присутствует у детей и сохраняет­ся некоторыми в зрелом возрасте. Такие люди могут с большим успехом использовать свои эйдетические способности, например, на экзаменах. Они просто просматривают в уме те отрывки из книг, которые уже читали в действительности, возможно даже не понимая содержания. Хорошая «память» такого рода вовсе не признак большого ума. Многие люди, обла­дающие эйдетической памятью, глупы, хотя некоторые, как например Гете, полагали, что она является неоценимым помощником сознания, снабжаю­щим его при необходимости огромным количеством воспоминаний. По­зднее я приведу несколько советов на предмет того, как улучшить свою биологическую память.

Глава 5

ОТВЕТ ОРГАНИЗМА

Если существование объективного мира зависит от на­ших инстинктов, то как тогда гештальт-психология может ут­верждать, что организм «отвечает на ситуацию»? Это выгля­дит полной противоположностью тому, что мы обнаружили.

Первичен ли организм и был ли мир создан для удовлет­ворения его нужд? Или же мир первичен, а организм лишь отвечает его требованиям? Обе точки зрения верны in toto, противоречия здесь нет и в помине: действия и ответные ре­акции тесно переплетены.

Прежде чем заняться этой проблемой, нам необходимо понять, что подразумевается под словами «ответ на». Мы при­выкли применять слово «ответ» для обозначения вербально выраженной реакции на вопрос. Однако кивок или покачива­ние головой также принимаются за ответы, хотя они не явля­ются вербальными. Расширяя данную категорию, можно на­звать «ответом» любую реакцию, любой отклик на воздей­ствие. Реакция, ответ — это следствие, нечто вторичное по отношению к чему-то произошедшему ранее.

Последовательность «реальность-ответ» контрастирует с одновременностью ситуации «инстинкт/реальность». Внут­реннее напряжение голода и вызывающий аппетит вид пищи возникают и исчезают одновременно, в то время как реак­ция ребенка на требование няни связана только с этим тре­бованием. Опять же необходимо воздерживаться от введе­ния причинности и утверждать, что ответ предопределен

58 Холизм и психоанализ

вопросом. Единственным исключением окажутся те случаи, в которых за действием стереотипно следует одна и та же реакция. В таких случаях мы станем говорить, например, о «рефлексе», указывая тем самым, что волевое решение не оказывает никакого влияния на последовательность «дей­ствие/реакция».

Как я уже прежде замечал, ответ не сводится к словам. Мы можем ответить на ситуацию всем спектром эмоций — тревогой, страхом, воодушевлением, отвращением, моторной активностью, плачем, бегством, нападением и многими други­ми реакциями.

Я хотел бы привести всего один пример, взятый из по­вседневной жизни. Несколько человек становятся свидете­лями автомобильной аварии. Большинство отреагирует либо возникновением интереса (interesse = «быть среди»), либо бегством, либо подлинным или притворным безразличием. Заинтересованные люди отреагируют на ситуацию с <fl. Они стянутся к месту происшествия и проявят разумную актив­ность, вызвав «скорую помощь» или предложив собственные услуги; они также могут просто толпиться вокруг как зеваки или путаться под ногами у других. Другие могут начать вы­давать различные ассоциации, касающиеся того, к примеру, что чья-то тетушка попала в такой же переплет; некоторые начнут читать мораль о вреде скорости и опасностях езды в нетрезвом состоянии. Отношением, противоположным от­ношению данной группы будет избегание (ф). Кто-то может упасть в обморок; другие ретируются, объяснив свой уход тем, что они не выносят вида крови и изуродованных тел. Третьи могут заявить, что они не обязаны глазеть на аварию и что это зрелище может отпечататься в сознании, приведя впоследствии их самих к подобной ситуации. Притворное безразличие будет ответом человека, который чувствует себя не в своей тарелке, но хочет напустить на себя бравый вид, и только в случае истинного безразличия ответа не суще­ствует, так как личность не была никоим образом затронута происшествием.

Перейдем к следующему пункту обсуждаемой нами про­блемы. Не только мы выбираем себе свой собственный мир, но и другие люди выбирают нас в качестве объектов своих интересов. Они могут предъявлять к нам свои требования; наши ответы на них могут быть как положительными (если наши желания совпадают), так и отрицательными (мы можем отстаивать свои позиции или отвергать их требования).

Ответ организма

Созданная нами цивилизация полна взаимных притяза­ний. Существуют соглашения, законы, обещания, преодолева­емые расстояния, экономические трудности и целая бездна обязательств, которые мы обязаны выполнять. Все они со­ставляют некую коллективную реальность, обладающую зна­чительной властью и объективную если не по своей сути, то по эффектам, ею достигаемым.

И, как будто этого оказалось недостаточно, человек со­здал дополнительный мир, представляющийся реальным для большинства людей. Эта (воображаемая) псевдореальность соткана из проекций, главнейшее проявление которой — ре­лигия. Возвращаясь теперь к нашему примеру с полем, мы можем ввести в ситуацию «ответ организма» и прийти к сле­дующему расширению:

Персонаж Ситуация, связанная с полем Ответ

Теперь мы сможем завершить построение цикла взаимо­зависимости между организмом и окружающей средой. Мы обнаружили:

(1) Организм в состоянии покоя.

(2) Раздражающий фактор, могущий оказаться:

(а) внешним раздражителем — требованием по отно­шению к нам или любым вмешательством, принуж­дающим нас к обороне;

(б) внутренним раздражителем — потребностью, на­бравшей достаточную силу стремления к удовлет­ворению и требовательности.

(3) Создание образа или реального объекта (функции до­бавления/исключения и феномен фигуры-фона).

60 Холизм и психоанализ

(4) Ответ на ситуацию, нацеленный на

(5) Снижение напряжения — достижение удовлетворения или исполнение требований, приводящее к

(6) Возвращению организмического равновесия.

Примером внутреннего раздражителя может быть следу­ющий:

(1) Я дремлю на диване.

(2) Желание прочитать что-либо интересное проникает в мое сознание.

(3) Я вспоминаю о книжном магазине.

(4) Я иду туда и покупаю книгу.

(5) Я читаю.

(6) С меня достаточно. Я откладываю книгу.

Цикл внешнего раздражителя может быть следующим:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: