Особенности православной эстетики

православие. Именно оно оказалось тем византийско-русским явлением, в котором произошло иррациональное перетолкование (а может быть подлинное понимание?) христианства. Именно в православии мы находим интерпретацию сердца как, в частности, “второго ума”, как познавательной и, вместе с тем, надынтеллектуальной способности человека. На эту особенность православия неоднократно обращали внимание как представители славянофильства, так и философы неславянофильской ориентации.

Этой характеристикой православия специально занимался Б.П. Вышеславцев. “...Постигает, созерцает и усматривает вовсе не один только интеллект, - постижение шире, чем мышление, чем интеллектуальное познание. Сердце есть тоже орган постижения, оно постигает многое, что недоступно интеллекту, постигает «святость», красоту, ценность... Мы приходим к исходному библейскому значению сердца; сердце есть орган познания, если мы берем познание во всей широте узрения и постижения, далеко выходящего за пределы научного познания”. “Чрезвычайно характерная особенность восточного христианства, - продолжает Б.П. Вышеславцев, - состоит в том, что для него ум, интеллект, разум никогда не есть последняя основа, фундамент жизни; умственное размышление о Боге не есть подлинное религиозное восприятие”.

Итак, уверенность в том, что “великие мысли истекают из сердца” (К.Н. Батюшков) красной нитью проходит через целую плеяду великих имен. Взяв начало в православии, органицизм, затем, кристаллизуется в трудах славянофилов и мистиков и, наконец, в системе Вл. Соловьева получает наиболее полный и завершенный вид. После Вл. Соловьева иррациональная традиция будет продолжена в работах представителей русского религиозно-философского Ренессанса. С 1917 года эта тенденция продолжает свое существование в творчестве философов послеоктябрьского зарубежья, а также в нашей стране - в пределах православной церкви.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: