ПРОЩАНИЕ СО СТАТЬЯМИ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА

После вступления УПК в силу о ряде статей Уголовного кодекса придется забыть. По этим статьям уголовное дело будет невозможно даже возбудить. Согласно статье 318 УПК уголовные дела, рассматриваемые мировым судьей, возбуждаются путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем. Исключения возможны лишь в случае смерти потерпевшего или в тех случаях, когда потерпевший в силу беспомощного состояния или по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы. Кто же будет в таком случае возбуждать дело по таким отнесенным к подсудности мирового судьи преступлениям, как незаконное производство аборта (ч.1 и 2 статьи 123 УК РФ), незаконное распространение порнографических материалов и предметов (статья 242 УК РФ), жестокое обращение с животными (статья 245 УК РФ), отказ потерпевшего от дачи показаний (статья 308 УК РФ), разглашение данных предварительного расследования (статья 310 УК РФ), побег из места лишения свободы (статья 313 УК РФ), надругательство над государственным гербом или государственным флагом (статья 329 УК РФ), публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ч.1 статьи 354 УК РФ)?

По всей видимости будет невозможно возбудить и дела по преступлениям, наносящим вред юридическим лицам и государству. Согласно проекту УПК потерпевший - физическое лицо. И кто же будет потерпевшим, если на крупном заводе украдут 10 тысяч рублей (ч.1 статьи 158 УК РФ)? Если будет уничтожен, принадлежащий государству памятник истории или культуры (статья 243 УК РФ)? Если не будет исполняться решение суда по иску юридического лица или государства (статьи 315 УК РФ)? И это далеко не полный перечень.

Кроме того, к подсудности мирового судьи отнесены такие дела, как заражение венерической болезнью (статья 121 УК РФ), незаконное лишение свободы (ч.1 статьи 127 УК РФ), незаконное помещение в психиатрический стационар (ч.1 статьи 128 УК РФ), мошенничество (ч.1 статьи 159), присвоение или растрата (ч.1 статьи 160 УК РФ). Дела по этим преступлениям сложны и с трудом расследуются даже опытными следователями. Проект УПК возлагает обязанность доказывания обвинения по этим делам на потерпевшего, обладающего несоизмеримо меньшими процессуальными возможностями. А зачастую и не обладающего необходимыми юридическими познаниями и не имеющего средств на оплату юриста.

ТРИ ЧАСА И "НЕМЕДЛЕННО"

Известная всем ситуация с Гусинским: задержали и арестовали его в 18 часов, в 18.15 отправили телеграмму его защитнику Резнику. Который ее не получил, поскольку рабочий день закончился. В итоге Резник попал к подзащитному в середине следующего дня. Так этим возмущались во всем мире! Но почему весь мир молчит, когда ежедневно у нас задерживаются тысячи человек, и не то, что на следующий день, дай бог, на следующей неделе к ним допустят адвокатов.

Не прошла поправка о том, что протокол о задержании должен быть составлен немедленно. Ну что такое этот самый протокол - стандартная бумажечка, которую заполнить три минуты! Привели человека в милицию, сразу: такой-то задержан за то-то, и все. Но с этого момента человеку официально объявляют его права и он уже под защитой закона. А по предлагаемому варианту почему-то получается, что с момента доставления может пройти еще три часа. На что? На то, чтобы заполнить полстранички стандартного бланка? Или для каких-то других нужд? Что, человек эти три часа просто так сидит прикованный наручниками к батарее, или его мордой об стенку бьют, чтобы быстренько признался, в чем нужно? А ведь этому человеку права еще не разъяснены, он не может реально позвать защитника и т.д.

Попов С.А. ...в настоящий момент протокол о том, что гражданина задержали, должен составляться немедленно. Здесь, в этой поправке, дается хуже по отношению к тому, что есть сейчас, дается три часа. Я обращаю ваше внимание, что протокол о задержании - это стандартная вещь, это одна, страничка, причем бланк уже имеется. И когда дается срок три часа, то реально это будет не три часа, а шесть. А что делать будут с задержанным эти три часа, лишние три часа, вы сами знаете. Поэтому я предлагаю оставить в том варианте, в котором было (дальше будет внесена поправка), а поправку, которая предлагает слово "немедленно" заменить словами о том, что можно составлять протокол в течение трех часов, отклонить.

Председательствующий. Так, пожалуйста, мнение комитета?

Мизулина Е.Б. Мнение комитета: поддержать поправку в той редакции, как здесь изложено. Мы как раз и предложили три часа для составления протокола, это и так очень короткий срок, это и получается "немедленно", но более или менее все-таки унифицировано, упорядочено. Мы исходили из того, что, действительно, на доставление в ближайшее место, где может быть составлен протокол, нужно время. Три часа - это, конечно, тоже условно. Но мы конституционным сроком - 48 часов - связаны. И обращаю ваше внимание, что, если мы не принимаем сейчас вот в этой редакции, у нас сразу разрушается все, что мы выстроили в дальнейшем, то есть сразу несколько других статей. А у нас дальше: в течение девяти часов направляется прокурору, затем - у прокурора, прокурор в течение 36 часов должен либо освободить, либо направить в суд в течение 24 часов из 36 часов, 12 - суду. То есть сразу целая цепь других поправок. Поэтому мы бы просили вас согласиться с редакцией комитета, учитывая, что мы ограничены 48 часами. А просто "немедленно" - мы оставлять в таком виде не можем. Более конкретная, точная формулировка с учетом реальной, практической ситуации предложена.

Председательствующий. По мотивам - Морозов.

Морозов О.В. Елена Борисовна, вы ввели меня в состояние неопределенности, извините, потому что ваша мотивация не очень понятна. Вы сказали, что нужно время для того, чтобы доставить и совершить все процедуры, но в тексте, который вы нам предлагаете проголосовать, очень четко написано: после доставления подозреваемого в органы дознания. То есть отсчет времени идет, по вашему тексту, после того, как он попал в орган дознания. Тогда ваша аргументация получается неточной. Как же голосовать тогда за эту поправку, если ваши аргументы были не те, что написаны в тексте?

Мизулина Е.Б. Уважаемый Олег Викторович, а вы читайте всю статью до конца. Здесь используется понятие "момент задержания", и все часы исчисляются с момента задержания. Откройте статью 5. Момент задержания расшифровывается как момент фактического задержания, то есть так, как нам рекомендовал Конституционный Суд, поэтому исчисление 48 часов, в которых вот эти три часа, девять часов и так далее, идет с момента задержания, читайте по нашему УПК, статья 5, Олег Викторович. Просто каждый раз повторять "с момента", в каждой части, нет смысла, потому что здесь самый главный срок - это 48-часовой, в пределах которого 3, 9 и 12 часов (это все в пределах 48 часов) - с момента фактического задержания. То есть это - из текста системного вот этой статьи.

Председательствующий. Так, последнему слово даю. Резнику Владиславу.

Потому что, вообще, мы не обсуждаем, у нас два мнения, и все.

Мы сейчас застрянем навечно.

Включите микрофон.

Резник В.М., фракция "Единство".

Просто правильно ли я понимаю, для того, чтобы мы могли голосовать, уважаемые коллеги, хотелось бы понять: три часа дается для чего - для установления личности задержанного?

Мизулина Е.Б. Да.

Резник В.М. Тогда понятно. Тогда как бы естественно...

Мизулина Е.Б. И для составления протокола.

Резник В.М. Для составления протокола и установления личности задержанного требуется время, и потому, безусловно, надо поддержать, проголосовать за три часа.

Мизулина Е.Б. Да, именно так, иначе установили и ошиблись...

Что вы, говорит Мизулина, какие три часа! Мол, у милиционеров времени не хватит пока привести, пока доставить. Передергивает опять. Речь-то в проекте кодекса идет о трех часах с момента доставления в милицию. А я считаю: привели в милицию, извольте сразу же составить протокол и объяснить права, потому что до этого момента никто прав задержанному разъяснять не обязан.

А защитник упоминается в этой статье только в связи с тем, что он должен получить свидание с подзащитным до первого допроса, но не позднее, чем через 24 часа после задержания. То есть получается, что УПК допускает возможность появления защитника лишь через сутки после задержания. И вот человек сидит, порой не зная за что, и мается.

Конституция Российской Федерации предусматривает право подозреваемого (обвиняемого) пользоваться помощью защитника с момента задержания. По поводу появления защитника в статье 46 указано только то, что подозреваемый вправе "иметь защитника и свидание с ним наедине" до его первого допроса. Допрошен же он должен быть не позднее 24 часов, с момента фактического задержания (п.2 статьи 46). Таким образом, проект УПК, в противоречии с Конституцией, предусматривает возможность появления защитника у задержанного не с момента задержания, а через сутки после фактического задержания. Между тем именно в первые часы по задержании подозреваемому защитник особенно необходим: именно в это время у него и добывают признания всеми законными и незаконными способами.

СУТКИ ВПЕРЕД, ДВОЕ НАЗАД!

В силу п.2 статьи 22 Конституции Российской Федерации "до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов". Несмотря на это недвусмысленное требование Конституции в п.3 ч.6 статьи 108 проекта УПК, суду предоставлено право откладывать принятие "окончательного решения по ходатайству стороны на срок не болеем чем семьдесят два часа для представления ею дополнительных доказательств обоснованности задержания" (в общей сложности 120 часов - 5 суток без судебного решения!).

Нужно ли долго размышлять, чтобы догадаться, что этой стороной будет сторона обвинения, и что такие ходатайства будут заявлены практически по каждому делу? В переводе на русский язык: речь идет о предоставлении органу дознания еще трех суток для добывания доказательств. Это не только противоречит Конституции, но это еще и хуже, чем в УПК РСФСР, по которому о задержании следует сообщить прокурору через 24 часа и еще не более чем через 48 часов прокурор должен либо санкционировать арест, либо освободить задержанного (всего 72 часа и никакого откладывания!).

Дело не меняется от того, что теперь изоляторы у нас переданы из МВД в Минюст - ведомство благородное и изживающее всякое беззаконие в подведомственных ему учреждениях. Задержанные ждут решения суда не в следственных изоляторах (СИЗО) системы Минюста, а в изоляторах временного содержания (ИВС) системы МВД, того самого министерства, чьи оперработники раскрывают преступления и задерживают подозреваемых.

Очевидно, что решение суда об отложении рассмотрения ходатайства об аресте - не такое решение, о каком говорится в Конституции. Решение об отложении - это решение процедурное, это, по сути, не правосудие, а отказ в правосудии.

МАЛЕНЬКИЙ ФОКУС

Как вы, уважаемый читатель, думаете, есть ли разница между "направлением дела на дополнительное расследование" и "возвращением уголовного дела прокурору"? Правильно, никакой, ну, для самых придирчивых - почти никакой.

Первую формулировку, содержащуюся в действующем УПК, Конституционный Суд признал неконституционной нормой и отменил. А вторую формулировку придумали авторы нового проекта ко второму чтению. Такой вот фокус получился.

Полномочия по направлению дела на доследование находятся за рамками функции разрешения дела - единственной функции, которая может быть возложена на суд в процессе (что, кстати, продекларировано авторами проекта УПК в статье 15).

Постановлением от 20 апреля 1999 года N 7-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород Конституционный Суд Российской Федерации признал "положения пунктов 1 и 3 части первой статьи 232 и части первой статьи 258 УПК РСФСР, как возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору в случае невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении... не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 49 и 123 (ч.3), а также статьям 46 (ч.1) и 52".

"Возвращение дела прокурору" - квазидоследование. Оно должно производиться для пересоставления обвинительного заключения, либо для привлечения к уголовной ответственности лица, в отношении которого дело направлено в суд для применения мер медицинского характера, либо если расследование произведено не уполномоченным лицом. Первые два случая носят явно обвинительный характер (пересоставлять обвинительное заключение для квалификации деяния по менее суровому закону либо для исключения эпизодов обвинения нет нужды - суд сам это вправе сделать).

Возвращение дела для исправления нарушений закона, состоящих в том, что расследование проводилось ненадлежащим следователем вообще бессмысленно. Все доказательства, полученные таким "следователем", получены с нарушением закона и не имеют юридической силы. Что должен делать прокурор? Вернуть на место изъятые при обысках и выемках документы и вещественные доказательства и пусть новый следователь изымает их вновь? Эксгумировать труп, вернуть его на место обнаружения и заново произвести осмотр?

Так что, как говорится, умерла, так умерла! Доследование признано неконституционным, и не надо никаких фокусов, чтобы его реанимировать.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: